– Вообще я подумал, что вам это не понравится. Я ведь только женился на вашей дочери.
– Почему же не понравится? У мужчины может быть столько наложниц, сколько он пожелает, сколько сможет содержать.
– На самом деле, всё не совсем так. Я знаю эту девушку. Она была с нами на корабле, и мы думали, что она погибла. Оказалось, что её отвезли на базар и продали.
– Обычная практика, – пожал плечами Рамеш.
– Я понимаю, но она племянница того самого Дэвиса, на которого я работаю. Если наш уговор в силе, то было бы неплохо вернуть её дяде.
– Как зовут её хозяина?
– Гатама.
– Он не продаёт наложниц, – сказал Рамеш.
– То есть это невозможно? – расстроился Линуш.
– Я не сказал, что невозможно. Не продаёт – да, но он мог бы поставить её на кон. А ты мог бы её выиграть.
– И что это будет за игра или соревнование?
– Гатама – мирный человек. Любит мирные занятия. Например, шахматы.
– Тут я пас, – ответил Линуш. – Я только знаю названия фигур и как они ходят. Я проиграю. Может, он ещё что-то любит?
– Дай подумать, – проговорил Рамеш. – Любит. Стихи. Он их читает и пишет сам.
– Это мне подходит, – улыбнулся Эскот. – Вы можете устроить состязания в стихосложении для нас? Кто-то даст нам задание, например, тему или слова, мы пишем стихи и отдаём их судье, анонимно. Знать, где чьё стихотворение, будем только мы и вы, амир. Судья выберет лучшее, а вы назовёте имя автора. Чтобы всё было честно.
– Ты начинаешь мне нравиться, зять, – снова улыбнулся Рамеш. – Я устрою состязания. Только тебе ведь тоже надо будет что-то поставить на кон. Наложниц у тебя пока нет. Своих я тебе не отдам. Могу посоветовать тебе поставить своего слугу. Вещи не подойдут. Человека на человека. Только так.
Вернувшись в комнату к Шенди, Линуш не знал, как сообщить ему о том, на что он только что согласился, поэтому он просто сказал, что Рамеш поможет ему выкупить Молли. И всё. Шенди почувствовал, что Линуш что-то недоговаривает, слишком хорошо он знал его, но сделал вид, что поверил. Должны же быть у Линуша весомые причины не говорить всей правды.
В ту ночь, когда «друзья» готовили Линуша к свадьбе, Шенди сумел поближе познакомиться с Даярамом, который оказался специалистом по холодному оружию, и договорился с ним о спарринге. Шенди умел драться только на ножах, на мечах или чём-то подобном никогда не пробовал, и ему было интересно испытать себя. Даярам зашёл за ним ровно в полдень, как и обещал, и попросил разрешения у Линуша забрать его слугу. Тот смутно припоминал что-то из той ночи и вызывался пойти вместе с Шенди. Даярам с улыбкой согласился. Втроём они покинули дом Рамеша, и Линуша осенило, что они сделали это впервые после того, как переступили его порог. Шенди оглядывался, подозревая, что за ними будут следить, но ни один из слуг не пошёл за ними.
– Ты думаешь, что вас ни на шаг не отпускают? – догадался о мыслях Шенди Даярам. Амарго кивнул. – Нет, это не так. Вы же на острове, вам просто некуда деться. Даже если вы решите сбежать из дворца амира, найдётся множество людей, которые пожелают сообщить ему о вашем местонахождении. Лично я понимаю, что для вас это может показаться глупостью или бредом, но прихоти Малати для амира священны. Он души в ней не чает и ждёт наследника.
– Да я это уже понял, – сказал Линуш.
– Вы наверняка думаете о том, как сбежать?
– Нет, – покачал головой Эскот. – Это же бессмысленно. Я надеюсь, что смогу отправиться на родину, когда амир позволит. Речь ведь идёт о торговом договоре.
– Он не отпустит тебя одного, – сказал Даярам. – Тебе надо будет вернуться.
– А я не против, – улыбнулся Линуш. – Признаюсь, мне нравится Малати. И если она забеременеет, как того хочет Рамеш, то разве смогу я бросить своего ребёнка?
– Что ж, я рад, что это так. Не хотелось бы, чтобы вам было в тягость пребывание на нашем острове.
Тем временем они пришли к дому Даярама. Он не был таким большим и роскошным, как дворец Рамеша, но был по-своему красив. Ослепительно белый с голубой крышей. Даярам проводил гостей во внутренний двор, где под небольшим навесом лежали изогнутые короткие мечи.
– Как они называются? – поинтересовался Линуш.
– Ятаган, – ответил Даярам. – Он хорош в ближнем бою.
С этими словами он взял один из них и вытащил из ножен.
– У клинка двойной изгиб, – сказал амма. – Он относительно лёгкий и недлинный. С очень удобной рукоятью, которая не позволяет потерять оружие в бою. Ятаган даёт возможность наносить как режущие, так и рубящие удары. Попробуй, – кивнул он Шенди. Тот с интересом взял в руки другой клинок.
– Видишь, – продолжал Даярам. – Им можно рубить и резать одновременно. Для того чтобы им можно было ещё и колоть, у него этот двойной изгиб. Рубящие удары наносятся верхней частью клинка, а режущие – нижней, вогнутой частью. Хочешь попробовать?
Шенди кивнул.
– Крепко сожми рукоять, – сказал Даярам. – Рубить можно практически из любого положения. Однако нужно следить, чтобы заточенная часть лезвия была направлена в сторону противника. При необходимости можно колоть. Ятаган прочен и лёгок в обращении, как ты сам видишь. Хотя, конечно, у него есть свои минусы.
Шенди улыбнулся и снова кивнул. А затем изобразил ятаганом что-то похожее на то, будто бы он собирался отбить им удар.
– Ты верно понял, – ответил ему Даярам. – Парировать удары ятаганом крайне трудно. Надо бить сразу так, чтобы ответного удара просто не было. Если иметь щит, то нанеся удар и уйдя в оборону, можно просто подождать, пока противник ослабеет.
Даярам первый попытался нанести удар, но Шенди ловко отскочил в сторону. Линуш оторопел от неожиданности. Даярам снова попробовал, но Шенди снова увернулся и сам нанёс удар, остановив клинок у груди амма.
– Либо ты очень быстро учишься, – проговорил Даярам с улыбкой, – либо ты профессионал.
– Конечно, он профессионал, – вмешался Линуш. – Он мой телохранитель. И он амарго.
Вернувшись во дворец, Линуш направился в харам и попросил Малати принести ему книги с поэзией амма. Дочь амира очень удивилась, но послушалась.
– Зачем тебе вдруг понадобились эти книги, муж мой? – спросила Малати.
– Я буду участвовать в поэтическом состязании, – ответил Линуш. – Судья будет ваш, отсюда я делаю вывод, что ему понравится стихотворение, которое будет наиболее близко к вашим самым известным поэтам. Я прав?
– Прав. Но с чего вдруг подобное состязание?
– Ты не веришь в мои способности?
– Что ты! Верю, конечно! Ты победишь. Обязательно.
– Так-то лучше, – улыбнулся Линуш и углубился в чтение.
В свою комнату он вернулся только утром, где, поймав вопросительный взгляд Шенди, всё-таки решился сказать:
– Я должен буду выиграть Молли у её хозяина в состязании. Поэтическом. Ты же знаешь, что я умею писать стихи. И что умею пародировать известных авторов. Надеюсь, что и тут сработает.
«А если вдруг ты проиграешь?» – написал Шенди. – «Тогда что?»
– Тогда Молли останется у него, – ответил Линуш.
«И всё? Он рискует лишиться наложницы, а ты?»
