Когда экзекуция заканчивалась, овца, как бешеная выбегала из загона, пробегала метров двести по двору и по полю, в только ей известном направлении; останавливалась, осматривала себя, на сколько её
глаз, позволенным поворотом головы, мог разрешить такой обзор; естественно, не узнавала себя и уже медленно шла, чтоб присоединиться к такой же кучке несчастных, но уже постриженных товарок.
Метров десять от загона, иногда дымился едким дымом, а иногда ярко вспыхивал с протестующим треском костер. Над костром, на двух треногах горизонтально лежала металлическая перекладина, а на перекладине висел черный, видавший виды объемистый котел. Там что-то варилось. Но по бараньей голове, что валялась рядом и овечьей шкуре натянутой на рогатину, не трудно было догадаться, что какой-то овце, именно сегодня, крупно не повезло. Тем не менее из котла доносился специфический аромат пряностей и чего-то еще, вызывающее обильное слюноотделение.
Возле котла сидел мальчишка лет двенадцати, ровесник нашего Гунари, подбрасывал в костер дрова и огромной деревянной ложкой мешал остро пахнущее варево. Он украдкой поглядывал на наших ребят и его взгляд явно обещал, скорее… не обещал ничего плохого, а там, дескать, посмотрим.
Когда варево было готово, а об этом громким криком оповестил юный поваренок, все побросали работу и подошли к костру. Их было семь человек вместе с поваренком. Никто не может точно определить первоначальный цвет их робы, но сейчас она была на всех одинакового серо-коричневого грязного цвета. Мужчины, все молодые, все со щетиной примерно двухнедельной давности, вытерли руки об свою робу, таким способом, продезинфицировав их, взяли глиняные чашки и каждый налил себе сваренной жидкости и положил в чашку увесистый кусок мяса. Сели кто на чем и начали есть. Мужчина, который улыбался при задержании ребят сказал —
– Вам придется подождать, пока освободятся миски. Не в гостях же… и улыбнулся. Когда все поели, молодой поваренок принес полные миски мяса с небольшим количеством жидкости нашим плененным ребятам.
После обильной трапезы все растянулись здесь же на траве после сытного завтрака, один из пастухов, выложил остатки из котла вместе с мясом и костями по мискам и поставил в сторонке. По его зову, как с цепи сорвались овчарки и подбежали, к уже им принадлежащей, остывшей еде. Они громко локали, с хрустом разгрызали кости, перебегая от миски к миске, так как собак было три особи, а мисок – семь. Через четверть часа все было готово. Миски начисто отполированные собачьим шершавым языком, так что последующее мытье не понадобилось. Остальное сделает Солнце.
Ребят поместили вместе с раненой собакой в сарай, поставив им жбан воды и закрыли дверь на замок.
Так прошел день и прошла ночь. Но не напрасно. Гунари обследовал все уголки своего заточения. Через плетения лозы, а из нее были стены, пробивался свет, так что в их тюрьме было светло и днем и ночью… когда светила Луна. В одном месте лоза была гнилая, и если хорошо поработать, то можно было проделать дыру прямо возле пола, напротив двери. Такое открытие сделал Мурадо и уже начал своими когтями подкапывать подкоп, но Гунари его остановил.
Утром поваренок принес три миски с едой – одну для собаке, и сказал —
– Завтра старший пастух поедет в поместье решать, что с вами делать. Может так случиться, что вас ждет прекрасное будущее. Пастухи говорили, что наш хозяин может вас продать в гарем, а в гареме никогда голодными сидеть не будете! Знаете, что такое Гарем?
– Не знаем – ответил Гунари.
– Ничего, скоро узнаете! —
Однако пастухи решили не ждать завтрашнего дня, а сегодня же, на одну лошадь сядет главный пастух, а на другую посадят парня с мальцом и поедут вместе. А там – как решит хозяин. У Гунари оборвалось сердце. Все пошло насмарку.
Парней вывели и подвели к лошади. Гунари посадили в седло, а Янко приторочили веревками за спиной к Гунари и сказали, чтоб он держался за веревки. Лошадь пойдет смирно. Но как только старший пастух вскочил на коня, конь громко заржал и встал на дыбы. Одну переднюю ногу он держал навесу.
– Что случилось? – вскричал старший пастух – посмотрите-ка, что там у него с ногой! —
Оказалось там торчал огромный гвоздь. Гвоздь пробил насквозь копыто и почти на три сантиметра вылез сверху. Принесли клещи. Одним сильным рывком вытащили гвоздь. Но конь на ногу стать не мог.
– Черт возьми, как будто кто-то забил специально! Просто так гвоздь пробить копыто не мог. Ну ладно, отведите пацанов в сарай, а я поеду на другом коне. Да смотрите! За ними глаз, да глаз. Здесь что-то не ладное… копыто… гвоздь… да на этом месте век таких гвоздей и в помине не было! Дайте-ка я прихвачу его с собой. Пацанов на два замка!
– Нет второго замка – кто-то сказал.
– Тогда дополнительно примотайте веревкой! Да состригите из собак клок шерсти, сожгите ее и присыпьте пеплом рану коню! – и старший пастух ускакал!
– А ещё прогоните ихнего волкодава – добавил уже на ходу.
Ребят опять закрыли в сарае. На том месте где они лежали оказался нож, Вчера его не было. Им явно кто-то помогал. Тем более гнилое место сарая было снаружи завалено сеном, что создавало бы для бегства проблему. Но пастухи решили, что сено было не досушено и могло бы сопреть. Поэтому они взяли вилы и отбросили сено от сарая.
Гунари работал ножом. Он подрезал лозу так чтобы можно было ее легко и не слышно выломать и сделать лаз. Все было готово. Янко только смотрел и ничего не спрашивал. Он был очень запуган, и будто онемел. Лишь безукоризненно выполнял просьбы своего старшого друга.
В тревожном ожидании прошел день. Наступил вечер, потом ночь. Луна предательски освещала весь театр действий. Но когда она спряталась за тучи Гунари решил – пора действовать. Он лежа, ногами нажал на подрезанный участок и тот поддался. Снаружи раздался радостный скулеж. Это пришла прогнанная их собака. Стало веселей. Ребята вылезли и бегом побежали прочь! Но они скоро услышали сзади топот. У Гунари остановилось сердце! Вместе с сердцем остановился и он, и посмотрел назад. В руках он держал нож. За несколько минут он сразу повзрослел и был готов защищаться. Но странно, что их пес вел себя спокойно и тоже остановился. Прошло минут пять и к ним подбежал юный поваренок. За плечами у него висел увесистый комок.
– Здесь сушеная баранина – не ожидая вопроса выпалил он. Два куска наши, а два куска я обмотал крепкими веревками для волка. Собакам я с вечера насыпал табак в нос, так, что они наш след не возьмут. Я убегаю с вами. Все равно вы сами заблудитесь, а я здесь все знаю.
– Тебе что там плохо было возле котла с бараниной? – Спросил Гунари. —
– Очень даже хорошо – ответил поваренок – но меня тоже могут продать в гарем. Я же плененный. А что такое гарем я расскажу при первом удобном случае. Нам сейчас нужно драпать. Главное добраться до реки, а там будет видно. Придется немного взять влево и пробираться звериными тропами. —
Что такое звериные тропы, знал видимо только поваренок. Так-как никаких троп, кроме кустарников, иногда колючих, да подъемов и впадин Гунари не увидел. Янко почти всю дорогу он нес на себе. Поваренок однажды предложил поменяться, но никакой разницы не почувствовалось. Вес Янко равнялся весу мешка поваренка.
Несколько раз они отдыхали и ели сушеную баранину, но она была соленая и очень хотелось воды. А воду они не захватили – не до того было.
Уже небо серело, а на горизонте появилась тоненькая полосочка чуть затуманенного пурпура. Наконец они добрались до реки и облегченно вздохнули – можно было напиться воды. Вдруг пес издал чуть слышное рычание. На всякий случай мальчики спрятались в кустарниках ракит. И может быть напрасно. Поваренок тронул Мурадо за плечо и показал пальцем по направлению берега. Там дымился костер и на фоне неба четко прорисовывались две лошади. Он сказал —
– Может это нас ищут, они ведь на лошадях. Нужно пересидеть пока они уйдут. – Это было не мудрое решение, потому что искали именно их, но не враги, а, в некоторой степени, друзья. То были мужчина и женщина с которыми мы не так давно расстались.
Когда Солнце уже было над самой высокой тополей, конники уехали и мальчики вылезли из ракит. Вначале они припали к воде и жадно глотали чуть мутноватую воду. Нужно было решать как переправиться на другой берег. На их взгляд это была бы половина успеха ихнего бегства. Они пошли вдоль реки искать самое узкое место. Берег был пологий и пустынный, а река петляла то вправо, то влево. Когда Солнце поднялось почти до зенита, на очередном повороте, под нависшей над водой ракитой, в ее тени чуть колыхалась не большая лодка с веслами причаленная веревкой к стволу ракит.
Гунари подумал: «Нам на самом деле кто-то помогает»
В лодку Мурадо запрыгнул первый и пошли от нее волны на середину не широкой реки.
– Меня Иванко зовут – сказал поваренок и сел уверенно за весла. Река была не глубокая, но течение сильное, и лодку сносило влево.
– Где ты так славно научился управлять веслами – спросил Гунари.
– До того как нас с отцом пленили, мы с ним ловили далеко от сюда, примерно в такой же речке карасей. Когда появится случай, я расскажу об этом. Я уже три года как пленник, и изучил местную речь. А сейчас вылазим. Я чуть протяну лодку на мелководье, выгружай Янко.
На этом мнстее мы временно оставим ребят.
Глава 10. Странная покойница
Мы помним как похоронили Андро-Нину. Собрались немногие, выпили за упокой несчастной. Тетя Луза поголосила, не так за саму Андро-Нину, как за ее украшения. Но тетю Лузу одернул дядя Гыба и сказал —
– Не убивайся так тетя Луза, Бог праведным все возвращает сторицей. – Тетя Луза вытерла слезы и представила как Бог будет ее миловать и поняла каким способом…
Но самой первой в очереди на возвращение Божьих даров оказалась целительница. Не успело стемнеть, как она уже была в кушерях возле гроба с гвоздодером. Благо гвоздей забили немного. Взошла луна. Целительница подняла крышку гроба… Но еще до вытаскивания гвоздей Андро-Нина пришла в себя. В начале она онемела, сообразив всю сложность своего положения, но закаленная житейскими ситуациями, и будучи физически сильной быстро оправилась. Она поняла – что бы не было – а она живая и хотела жить. Дышать было чем, значит если и засыпали землёй, то не много. Нужно обдумать как разломить крышку гроба.
Но спасение пришло извне. Кто-то пришёл. Если даже пришёл Дьявол, то по поручению Ангела, промелькнуло в её голове. В данном случае – всё равно. Она приготовилась. Услышала визг вытаскиваемых гвоздей, потом увидела лунный свет. Над ней склонилась целительница и протянула руку к ожерелью.
Так вот оно что! Кто-то пришёл грабить! Андро-Нина как молнией блеснула освещенными луной обезумевшими глазами и быстрым рывком обеими руками крепко схватила пришельца за горло.
Впервые в жизни покойники, сколько бы целительница их не отправила на тот свет, вели себя так неучтиво и не по джентльменски! Это ж нужно! Схватили своими костями за горло! А она ведь раскапывала с подручными не одну могилу! Здесь пожадничала! Слишком дорогое ожерелье было! Не взяла подельника! Жадность душила!
Она даже не крикнула! Получила от страха разрыв сердца и тут же скончалась. Андро-Нина узнала её. Чуть подумала, что делать… и решилась! Раздела ее до рубашки, так-как при лечении видела и чувствовала в одежде целительницы зашитые золотые монеты и разные камушки. Положила ее обнаженную лицом вниз, воспользовалась ее молотком и наспех заколотила гроб. Одежду целительницы она положила в её же сумку.
Теперь уже заново рожденная прошла шагов десять по канаве и вылезла. Вдали послышались стук копыт и скрип колес. Она обрадовалась. Хотела остановить, чтобы ее кто нибудь увез куда глаза глядят. Но осторожничала и спряталась за кустом бузины. Коляска остановилась напротив гроба. Коляской оказалась двуколка с кожаным балдахином местного батюшки. Если он ночью приехал к ее могиле, значит что-то хотел уже с мертвой! Нужно быть осторожной!
В этом месте дорога раздваивалась. Одна колея шла прямо мимо леса, а другая под углом сворачивала вправо и тоже шла мимо леса, но с другой стороны. Здесь лес врезался в развилку дорог острым клином.
Батюшка, в темной сутане вылез с молотком из коляски и, озираясь, направился примерно к тому месту, где похоронили усопшую. Когда он залез в канаву, Андро-Нине стало ясно чего он хочет. Она вылезала из своего укрытия, и увидела возле дороги пасущуюся корову. Местные жители иногда оставляли их на пастбище и ночью.
В ее голове созревала дерзкая идея. Андро-Нина подошла к корове, погладила по шее, взяла за рога и подвела к двуколке. Вместо коня она впрягла корову. Рядом росла молодая береза и корова начала объедать ее листья. Андро-Нина подняла балдахин, под балдахин поставила стоя, валявшееся рядом бревно, вместо седока. По мужски села на коня, и… поминай как звали! Но мы с ней встретимся.
