– Что значит – не готовы? – Вскинулся Чурляй.
– А то значит, что ещё один участничек-соратничек нужен для полной удачи и верного результату. – Отвечал атаману Нечай Голован. – Волхв бает: камень придверный, которым ход в подземны пути закрыт, только тот сдвинуть может, на ком знак особый.
– Всё псу под хвост! – Взъярился Чурляй. – Опять загадки!
– Не торопись. – Пресёк ярость Чурляеву Голован. – Тут и отгадка есть.
И показал на карте малёхонькую, почти незаметную, метку: квадрат чёрный с двумя переплетающимися вытянутыми вдоль окружностями.
Под пальцами Нечая метка стала расти, и вдруг, сама собою, вспыхнула и замерцала под квадратом сим старинными буквицами красным огнём надпись:
«Входъ отрокъ откроетъ, на чьей груди знакъ Бъга».
– Не было здесь слов сих ранее. – Тихо сказал Чурляй. – Я ж всю карту эту до мельчайших деталек выучил! Не было!
– А теперь есть. – Голован что—то ещё пошептал над картою, и рядом с первой надписью, прямо на глазах изумлённой ватаги сами собою появлялись уже буквы другие:
«Камень вратъ, что въ пещеру ходъ закрылъ, с?й отрокъ отвалитъ, ибо Сварогъ роду его тако право далъ».
Елька забормотал молитву какому-то своему, воровскому, видимо, Богу.
Лютобор тщательно осматривал результат наточки клинковой.
– Где искать будем? – Спросил он у Чурляя. – Время дорого. Нам не позже второй седмицы травеня уже у камня быть надо. Иначе – не поспеем до того дня, когда Колдун Чёрный опять прилетит на Дурнославный Утёс заклинание ново ставить на Череп.
– Не знаю я, где искать. – Честно ответил Чурляй. – Полагаю, однако, что за ответом надось к Волхвам на поклон. Хотя, Волхвы и сами не прочь до Черепа Чёрного добраться.
Вот тут-то опять вмешался Голован.
– Ни к чему нам Волхвы, атаман. Обойдёмся! Тут, пока вы речи вели, ещё буквицы высветились. Как раз про то, где наш последний подельщик ждёт заманчива приглашения на тайное дело идти.
И вправду: поверх обозначенных на карте рек, сёл, городишек, дорог и лесов с полями, проступили, до того не видимые, слова.
Все склонились нал картой, читая:
«Отрокъ съ печатью Свароговой именемъ Илiя, во сел? Карачарове кузнеца Ивана сынъ».
Лютобор засмеялся.
– Видно, и вправду Боги-то Светлые большинством за нас нынче: вон, как всё легко складывается.
– Или сильно достал Богов Светлых Колдун Чёрный. – Заметил Голован. – И они, Боги, таким манером через дело наше хотят Колдуну окорот устроить.
Елька, косясь на Лютобора, решил смолчать.
Лишних зубов для оплаты говорения пустого у Ельки не завалялось.
– Значит, нужен нам Илья, сын кузнецов из Карачарова. – Подвёл итог Чурляй. – Решим так: всем во село соваться резону нету. Ты, Нечай Голован, мальца отыщи и ко мне доставь. А я – я уж с ним разговор проведу, как надо…
Глава 3
Ох, девки голы, ох, груди белы, а сами – во злобе, на охоте обе
– — – — – — – — – — – — – —
В заповедных и дремучих,
Страшных Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей
И в проезжих сеет страх:
Воет воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи – то разбойники.
Страшно, аж жуть!
Владимир Высоцкий. «Песня-сказка о нечисти»
– — – — – — – — – — – — —
Едва Чурляй сказал своё слово веское, небеса над поляной, где бивак ватага разбила, резко потемнели.
Деревья вокруг, до минуты сей мерно качавшиеся на ветру, замерли.
Даже птицы, без числа певшие на ветвях, испуганно смолкли.
В наставшей тишине было что-то такое, от чего сердца бравых братьев-ватажников испуганно забились.
Лютобор мгновенно сунул оселок в карман, и вскочил, с мечом наголо.
Меч, следуя за цепким взглядом хозяина, зорко высматривавшего по сторонам опасность.
Елька же, испугавшись, завертел головой, выудив из-за голенища кривой нож.
Чурляй и Голован тоже ножи выхватили, так что теперь артель готова была к любой неожиданности.
На краю поляны возникли два женских силуэта.
– Бабы голые! – Ахнул Елька. – Едрить их в душу! Ой, мужики: сами к нам идут!
И, опустив нож, заржал, жеребец, похабно.
– Счас я их словлю!
Елька кинулся было к пришедшим, но Голован ловко дал ему подножку.
