– Полина, Нина, – вдруг заговорил Ваня, – помните, как мы лазили с Андреем по канатам? Смотрите…
Девушки взглянули туда, куда показывал мальчик. С кормы «Суджука» на пристань был переброшен толстый канат. По нему отчаянно карабкались несколько человек. Кто-то срывался в море, но кому-то удавалось зацепиться за борт. К тому же на юте пока ещё не было такой сильной давки, как на носу.
– Другого выхода нет, – сказала Нина. – Пойдёмте попробуем.
Ваня первым протиснулся к огромному поржавевшему палу, на который был накручен толстый морской канат.
– Главное – не бойтесь! – ободрил он девушек. – Надо зацепиться руками и ногами, повиснуть вниз головой, – он запрыгнул на канат, как, видимо, учил его Андрей, – и в таком положении подниматься вверх.
Ваня начал ловкими рывками продвигаться к борту. Полина и Нина последовали за ним. У лееров их встретили матросы и помогли взобраться на палубу.
– Отчаянные вы девицы! – усмехнулись они. – Сюда так не каждый мужик залезает…
Анна Васильевна догнала Татьяну Петровну в том месте, где заканчивалась толпа.
– Таня, подожди! – крикнула она. – Ты с ума сошла?! Туда же нельзя возвращаться.
– Витька в башне остался. Нужно его забрать, – ответила та, ни на секунду не замедляя шаг.
В этот момент несколько тёмно-зелёных фигур появились из-за угла крайнего дома на улице Рубина и уверенно пошли прямо в сторону женщин. Увидев их, Татьяна и Анна застыли в растерянности посреди опустевшей рыночной площади. Первой взяла себя в руки Щербакова.
– Уходим, быстро! – твёрдо проговорила она и попыталась взять Татьяну за руку.
Новицкая оттолкнула подругу и с яростным криком «Витя, сынок!» бросилась вперёд. Шедший впереди гитлеровец выпустил короткую очередь из автомата. Женщина схватилась за живот и упала на землю. Убедившись, что опасности она не представляет, солдаты быстро прошагали мимо.
– Мой Витька! Что же с ним?.. – истекая кровью и быстро бледнея, повторяла Новицкая в лицо склонившейся над ней Анны Васильевны.
Вслед за солдатами из-за угла, дребезжа гусеницами по горячему асфальту, выкатился танк. Набирая скорость, он двинулся по набережной прямо на сидевших посреди дороги женщин.
– О боже! – вскрикнула Щербакова. – Таня, надо вставать! Живо!
Но та уже не могла самостоятельно подняться. Оставалось лишь схватить подругу за руки и попытаться оттащить на обочину.
Анна Васильевна не успела. Обдав спёртым запахом сгоревшего топлива и раздавив гусеницами ноги Татьяны, танк остановился прямо перед Каботажной пристанью, заполненной людьми, и выстрелил. Набережная содрогнулась от оглушительного взрыва. Столб огня, пыли и кусков вывороченного асфальта с грохотом поднялся в самом центре людского столпотворения. Разорванные тела и обезображенные трупы повалились в стороны.
Из всех переулков, выходящих на набережную, как и с улицы Рубина, выбегали немецкие отряды и выкатывались, лязгая гусеницами, всё новые танки. Началась паника. Люди стали разбегаться, но повсюду натыкались на плотный огонь. Не давая никому уйти и едва успевая менять магазины в автоматах и патронные ленты в пулемётах, гитлеровцы принялись расстреливать мирных жителей.
Экипаж «Суджука» поспешно обрубил концы, и транспорт отчалил. Однако к тому времени, когда набережная была усыпана трупами, судно успело отойти от пристани всего на несколько кабельтовых. Давя окровавленными гусеницами тела убитых, танки начали стремительно преследовать корабль по берегу.
Едва транспорт развернулся между молами и лег на ровный курс к Дообскому маяку, к выходу из Цемесской бухты, грянули выстрелы. Два снаряда плюхнулись в воду, а последний – попал в цель. Взрывом разворотило палубу, убитые и раненые попадали за борт.
Экипаж начал неуверенно и безрезультатно отбиваться из нескольких автоматов ППШ и единственного пулемёта ДШК на корме. Танки же пристреливались всё лучше и лучше. Помятые железные борта сотрясли ещё несколько мощных взрывов, и судно стало медленно крениться на правый борт.
Почувствовав, что палуба под ногами заходила ходуном, Полина испуганно вцепилась одной рукой в леер, другой – в Ванино плечо. Но брат вырвался и крикнул:
– Не держись ни за что, судно тонет! Прыгай в воду! Быстрее!
И, никого не дожидаясь, вскарабкался на сильно поднявшийся над поверхностью моря левый борт и бросился с него вниз головой в волны.
Вынырнув и выплюнув воду, он опять закричал:
– Прыгай за мной! Утонешь!
Нина подскочила к Полине и, схватив её за руку, скомандовала:
– Давай за ним!
А потом добавила:
– Здесь нельзя оставаться! Корабль перевернётся, и нас засосёт в воронку вслед за ним!
Полина, почти не умевшая плавать, не могла набраться смелости отпустить надёжный и спасительный, как ей казалось, поручень. Тем временем в воду прыгало всё больше людей. Пересилив себя, Полина отпустила леер и полезла за Ниной на уже почти вертикально вздыбленный левый борт. Едва они оказались на нём, как в корму ударил очередной снаряд. Взрыв выбросил в море их обеих и ещё нескольких человек.
«Суджук», распоротый взрывами, изрешечённый вдоль и поперёк, опрокинулся вверх килем. Надстройки, ударившие по волнам, выбросили в воздух широкий фонтан брызг. Неровно покачиваясь, массивный железный корпус начал стремительно уходить на дно, выдавливая изнутри крупные пузыри воздуха.
Оказавшись глубоко под водой и открыв глаза, чтобы осмотреться, Полина увидела, как толщу морской воды внезапно проткнули пучки длинных молочных полос. Это немцы начали стрелять из автоматов с берега. Одна из таких полос воткнулась в голову Нины, и вокруг неё тут же расплылось густое багровое пятно, взбурлённое вырвавшимся из груди воздухом. Оставляя за собой струящийся кверху красный след, Нина пошла ко дну.
Полина вынырнула, резким движением головы смахнула с глаз мокрую чёлку и огляделась: спасшиеся с «Суджука» люди пытались вплавь добраться до берега. Немецкие солдаты стояли цепью по колено в воде и расстреливали всех, кто подплывал к ним на расстояние прицельного выстрела. Море у городского пляжа было багровым от растёкшейся крови, но обезумевшие люди продолжали один за другим плыть к берегу.
Оглушённая взрывом, растерявшаяся Полина, поддавшись общему движению, как и все, поплыла к пляжу, надеясь спастись, хотя не видела ни одного человека, кому бы удалось живым выйти из воды. Вдруг она почувствовала, что кто-то её крепко схватил за ногу.
Это был Ваня.
– Назад! – прокричал он, захлёбываясь на высоких волнах. – Туда нельзя!
– А куда можно? – спросила Полина, пытаясь освободить ногу.
– От них, в другую сторону! – не отпускал её Ваня. – У берега нас убьют.
– В открытое море? – не понимала Полина. – Мы же там утонем.
– Надо уплыть как можно дальше отсюда, переждать и вернуться.
– Не смогу! – отбиваясь, кричала Полина. – Я утону! Отпусти меня!
Но Ваня, изловчившись, схватил её за волосы и потянул за собой. Полина закричала от боли и несколько раз попыталась ударить брата, но он, несмотря на её отчаянное сопротивление, продолжал тащить её прочь. Уставшая и подавленная, она наконец подчинилась.
Когда они доплыли почти до центра бухты, Полина заметила неподалёку ещё нескольких человек, поступивших так же, и мысленно поблагодарила младшего брата.
– Сейчас медленно поплывём в сторону Станички, – сказал Ваня.
– Это же далеко! – с ужасом возразила сестра.
– По-другому нельзя. Здесь нас везде убьют. Если устанешь, ложись на спину и глубоко дыши. Так можно отдохнуть. Мы с ребятами всегда так делаем, когда плаваем далеко.
– Хорошо, – сказала Полина, – попробую.
Расстреляв последних людей с «Суджука», подплывших к берегу, фашисты рота за ротой разбрелись расквартировываться в захваченном городе.
