Ведическое миропонимание славянорусов и ариев

Верование. Арии. Славяне

Раскрывая данный вопрос, надо исходить из того, что религия издревле играла важнейшую роль в объединении людей для совместной деятельности и осознания ими смысла жизни. Одновременно она замечает и своевременно дает ответы на жизненные вызовы и трудности, помогает преодолевать трагические явления и достигнуть определенного единства во взглядах на окружающий мир. Люди каменного века еще не знали огня, жили в пещерах, одевались в звериные шкуры, ложились спать и вставали с солнцем. От солнца зависели результаты охоты, сбор кореньев, плодов и ягод, которыми они питались. От солнца зависели времена года, тепло и холод, пища и голод, их жизнь или смерть. Можно только представить, что эти люди поняли, что солнце является самым главным в их жизни, и стали поклоняться ему. Думается, что именно так зародился первый религиозный культ – солнцепоклонничество.

Потом наступило время, когда первобытные люди познакомились с огнем, который пришел с неба в виде молнии и от нее произошел лесной пожар. Они подобрали головешки, отнесли в пещеру, развели костер, и им стало тепло, одновременно огонь стал защитой от хищников. Потом стали готовить на огне пищу, но не умели еще его добывать. Поэтому им приходилось поддерживать вечный огонь и выделять для этого специального человека для его постоянного поддержания днем и ночью. Постепенно огонь стал в их жизни важным явлением природы, каким до того было солнце. «Боги сохраняют свою троякую задачу: нейтрализуют ужас перед природой, примиряют с грозным роком, выступающим прежде всего в образе смерти и вознаграждают за страдания и лишения, выпадающие на долю человека в культурном обществе» (Зигмунд Фрейд. «Психоанализ. Религия. Культура». М., 1992. С. 30).

Различные явления природы и действия человека в их приспособлении для создания комфорта порождали определенные ощущения, мысли и чувства, которые и породили мифологическую религию и чуть позже давали происходящим процессам такое же философское объяснение. «Скажем смело, что религия есть продукт нормального человека, что человек наиболее прав, когда он наиболее религиозен и наиболее уверен в бесконечной судьбе… Только тогда он добр, он желает, чтобы добродетель соответствовала вечному порядку, только когда он смотрит безразлично на вещи, он находит смерть возмутительной и нелепой» (Ф. В. Ницше. «По ту сторону добра и зла». С. 601).

Нет сомнения в том, что православие сыграло огромную роль в развитии нашей страны, но мы приняли его у Византии, от совершенно другого народа, и тем самым было положено начало наступления на все традиционное славянорусское: верование, культуру, традиции, быт и национальное самосознание. Широкое освещение этого события 988 г. весьма приукрашено нашими древними сказителями и летописцами, автором «Повести временных лет» (ПВЛ). Все наши древние летописи и другие письменные свидетельства пестрят этим подтверждением, забывая о том, что до вступления в княжение Владимира уже крестились киевляне князем Аскольдом, была крещеной его мать Великая княгиня Ольга и вся ее свита, почти вся верхушка древнего Киева на тот момент уже была православной, а начало было положено древнейшим князем Аскольдом.

Нестор так писал о княгине Ольге: «Она предрекла христианству в земле нашей, как зарница пред солнцем, как утренняя заря пред светом полуденным; как луна в ночи, так светла она между людьми неверными. Она и по смерти молит Бога за Русь. Ее славят все сыны русские, видя ее лежащую в теле много лет». Прекрасные слова летописца доказывают, что в его время церковь уже почитала Ольгу святой и мощи ее были доступны верующим.

Другое дело, что при князе Владимире православие стало государственной политикой, положившей начало широкому его распространению по всему княжеству и утрате национального самосознания. И еще одна деталь, на мой взгляд, весьма важная для восстановления истины, ведь Великий князь Владимир был канонизирован и причислен к лику святых только к тысячелетию крещения Руси, а 28 июля 2015 г. отмечалось тысячелетие представления святого князя Владимира. Напрашивается сам по себе вопрос, почему все это время РПЦ находилась в размышлении по этому вопросу? Церковь при всех заслугах князя Владимира длительное время не могла простить ему дикость, варварство и безудержный блуд. Только после захвата Полоцка, он на глазах отца и братьев изнасиловал княжну, дочь и сестру Рогнеду. При ней же он жестоко с ними расправился. Похоже он поступил с беременной женой родного брата Ярополка после варварского его убийства. Летописи говорят о различных чудотворных явлениях. Для этого просто можно просмотреть некоторые сведения из летописей, хотя бы об условии венчания Великого князя Владимира на сестре византийского императора Анне. Привожу два сообщения из источников по этому вопросу.

Монах Нестор, для приукрашивания самого события и придания особой исторической важности принимаемого решения, пишет сомнительные факты: «Был Владимир побежден похотью, и были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка; от чехине – Вышеслава, а еще от одной жены – Святослава и Мстислава; а от болгарыни – Бориса и Глеба, а наложниц у него было 300 – в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове… И был он ненасытен в блуде, приводя к себе и замужних женщин, и растлял девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц. Мудр он был, а в конце концов погиб. Этот же был невежда, а под конец обрел себе вечное спасение» (Нестор. «Повесть временных лет». Подготовка и контроль Д. С. Лихачева. СПб., 1999. С. 144). Длительное время в народе он оставался блудливым и жестоким князем, много душ им было погублено в борьбе за утверждение христианства. Только для поднятия престижа Киевской Руси его начинают почитать с XIV в., а в 1635 г. киевский митрополит внезапно «обретает» его нетленные мощи. В честь 900-летия крещения Руси князя Владимира прославляют на всю империю.

И еще одна выписка по тому же сценарию, но уже из Лаврентьевской летописи:

«В год 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, град греческий. И послал к царям Василию и Константину, и так им передал: „Вот взял ваш город славный; слышал же то, что имеете сестру девою; если не отдадите ее за меня, то сотворю городу вашему (столице) то же, что и этому городу сотворил“. И услышав это, они (Василий и Константин) опечалились, и послали ему весть, и так ответили: „Не пристало христианам выдавать жен за неверных. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное примешь, и с нами единоверен будешь“.

По божьему промыслу в это время разболелся Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что делать. И послала к нему царица (Анна) и передала: „Если хочешь избавиться от болезни сей, то крестись скорее; иначе не избудешь недуга сего“. Услышав, Владимир сказал: „Если воистину исполнится это, то поистине велик будет бог христианский“. И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас прозрел он» (ПСРЛ. Т. 12. Рязань, 2001). Оставлю эти умозаключения летописца без комментариев и отдаю на размышление читателя.

После этого в Россию хлынул целый поток различных уровней церковных иерархов, большинство которых составляли греческие евреи, чтобы «заблудших овец – славян» приобщить к новой вере, не считаясь ни с традициями, ни с особенностями самого народа. Принятие и распространение православия среди простого народа происходило «огнем» и «мечом». Надо помнить, что с этого времени было положено начало постепенного уничтожения славянорусов и медленного размывания его среды с другим этносом, с иным менталитетом и душевными взглядами на жизнь. Разумеется, что с первых дней крещения Руси первичной заботой вождей церкви стало следить за тем, чтобы не было возврата к прошлой вере, чтобы новокрещеные христиане не поддавались соблазну исповедоваться прежним богам и участвовать в их обрядах. По так называемому Уставу Владимира церковному суду подлежит тот, кто «молится подъ овиномъ, или в рощеньи, или у воды».

Вглядываясь в глубину истории, хочется во весь голос завопить: «Не в XX веке, а именно тогда зародилось правило, что мы разрушим все до основания и на этом месте построим новый мир» и даже на тысячу лет раньше. Ведь православие византийского извода в отдаленные районы пришло спустя два-три века. И в эти века уничтожалось все то, что издревле исповедовалось народом. Забегая вперед, хочу заметить, что в ведических канонах было правилом: не навязывать насильно верование, если человек сам не пришел к этому исповеданию. И этого правила тысячелетиями придерживались племена славянорусов.

А что, у народа не было верования? Было, но мне могут возразить: «Язычество». Чаще всего под язычеством понимают веру в бытие многих богов и отрицают бытие Всевышнего (политеизм). Язычеством называют также пантеизм, то есть почитание и одухотворение природы при отрицании Бога Рода. В древности под язычеством понимали также веру в родовых духов, веру в иноплеменных богов либо почитание полубогов, отрицание канонической религии как таковой.

Совершенно иной подход в ведизме, там тоже многобожие, но все создано и зависело от Бога Рода. «Разве Вышень, Сварог и иные – суть множество? Ведь Бог – един, и множествен. И пусть никто не разделяет того множества и не говорит, что мы имеем много Богов» («Велесова книга». С. 329). При наличии множества божеств в ведизме главное понятие верующих концентрировалось вокруг одного – Род или Всевышний, а все остальное было создано им или по его решению. В таком виде монотеизм возник на начальном родовом и племенном уровнях развития общества, и это было существенным идеологическим прогрессом по сравнению с простым язычеством.

Читателю следует знать и то, что христианство проникало в славянские земли с I века н. э., со временем апостола Андрея Первозванного (названного первым апостолом из числа учеников Иисуса Христа). «Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуня устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру, – пишет Нестор в „Повести временных лет“, – и случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: „Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет бог много церквей“, и взойдя на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии будет Киев, и пошел вверх по Днепру» (Нестор. «Повесть временных лет». С. 145).

Частные обращения жителей южной Руси к христианству начинается с IV в. Блаженный Иероним писал: «Гунны изучают псалтырь; хладная скифия согревается огнем веры истинной; войска рыжих и белокурых гетов и даков носят за собой походные храмы». (М. В. Толстой. «История русской церкви». М., 1901–2008. С. 35). Под холодной скифией необходимо понимать ту ее часть, которая простиралась от левого берега Дуная до Дона, где, по свидетельству «отца истории» Геродота, обитали скифы-пахари, то есть славяне-земледельцы. О распространении веры христианства на этих землях больше всего заботился Иоанн Златоуст. Патриарх Фотий пишет в одном из своих посланий: «Русы приложили нечестивое языческое суеверие на чистую и неблазненную христианскую веру и, приняв епископа, ведут себя как послушные дети и друзья».

На первых порах славянами эта вера понималась как ветвь ведической традиции, как православно-ведическое христианство. А. И. Асов сообщает, что с IV в. н. э., со времени князя Русколани Буса Белояра, признанного в то время Сыном Всевышнего, а христианами также и воплощением Христа, православно-ведическая христианская вера, или арианство, у восточных славян стала государственной, и именно в изначальном арианском изводе, являющемся продолжением славянской и, шире, в арийской ведической духовной традиции, в коей иудейский толк (впоследствии византийский) понимался как локальный и не имеющий отношения к славянам. «И только после Великого переселения народов, крушения старого славянского мира под натиском гуннов, а затем и авар, хазар и иных и последующего рождения новых славянских царств, в Европе стали распространяться иные изводы христианской веры: византийский и римский» (А. И. Асов «Родные боги славян». М., 2010. С. 12). В последующем по причине войн и противостояния народов Европы Риму и Византии православно-ведическое, или арианское, миропонимание стало признаваться враждебным христианству и называться также язычеством.

Вообще-то надо признаться, что фальсификация истории славянорусов и сплошное уничтожение артефактов начались с насаждения на Руси христианства. Князь Владимир хорошо осознавал, что укрепление единодержавия может произойти только тогда, когда сменится мировоззрение основной части народа. Если до того у народа сложилось твердое убеждение в выборности вождей и князей, была его особая роль в этом политическом процессе. Князю Владимиру была необходима такая религиозно-идеологическая система, которая оправдывала бы единодержавие и диктатуру без всякого участия широкого круга людей. Наиболее приемлемым для этих целей служило сионское христианство византийского извода. Народ не хотел расставаться с прежней верой и своими правами. Поэтому Владимиру пришлось треть киевлян истребить, в том числе и выборных старшин и волхвов, остальных загнать в воду и крестить. Рушились и осквернялись все священные места, уничтожались изображения богов, которых славили славянорусы.

С 988 г. началась почти 250-летняя война власти с народом, придерживающимся ведического верования и выступающим против христианства. В результате этой войны минимум треть народа погибла. Война была настолько непримиримой, что когда монголы пришли на Дон в 1223 г., то предки казаков встали на их сторону, так как исповедовали ведийскую веру. «Война шла не только с народом, но и с его исторической памятью. Насаждение христианства привело к уничтожению массы памятников нашей подлинной истории». (В. М. Демин. «От ариев к русичам». Омск, 1998. С. 5).

С этого времени и было положено начало гонению на людей прежней веры, разрушению их храмов, преследованию жречества и волхвов. Уничтожалось не только традиционное для славянорусов верование, но и его историческая память и памятники. Делалось все, чтобы вытравить из сознания людей память о том времени, когда они жили в народоправстве, уничтожению подверглись древние исторические книги и любые письмена, исполненные на пергаменте, бересте, дощечках и камнях. Если первые сжигались, то на камнях выдалбливали текст или топили их в болотах. В предыдущей работе было сказано, что у славянорусов письменность была до Кирилла и Мефодия. Поэтому многое в истории было утрачено с наступлением православия и новой письменности на Руси, созданной для богослужения.

Началось угасание древнейшей ведической традиции и национального самосознания. Вначале ведославие пало в Хорватии, которую крестили несколько раз и по римскому, а затем и по византийскому обрядам в IX в., затем в Болгарии, Польше, Киеве, Чехии и Моравии. В землях западных славян последней оплот ведизма пал Аркона в 1168 г., славянская твердыня на острове Руян, где стоял храм Святовита.

А. И. Асов отмечает, что в литовско-кривических землях ведические храмы простояли до XV в. Зарубежные хроники сохранили сведения о том, что храм Перуна – Перкунаса в долине Свинторога под Вильной был основан в 1265 г. и разрушен уже крестоносцами через два века. В Северо-Восточной Руси ведические храмы сохранялись вплоть до XVII века. Старая вера искоренялась уже в Смутное время, ибо в междоусобице тех лет она выступала против монархической власти и прочно стояла за восстановление древнейшей вечевой формы правления. Так, святилище берендеев у Синего Камня под Переславлем-Залесским было разрушено уже при Василии Шуйском, в 1610 г. Есть уникальные сведения исключительного сохранения всего древнего: потомки Руси Пургасовой дожили на Волге среди марийцев до наших дней.

«В 1647–1649 гг. во время царствования Алексея Михайловича были разосланы грамоты в разные места России с целью искоренения народных суеверий и празднеств. Толчком, послужившим к изданию этих постановлений, считают практиковавшиеся в самой Москве древние обычаи. Против них выступал патриарх Филарет, предлагая в 1628 г. „…кликать бирючю по рядамъ и по улицамъ и по слабодам и въ сотняхъ, чтобъ съ кабылками не ходили на игрища бъ мирские люди не сходилися, темъ бы смуты православнымъ крестьяномъ не было, и коледы бъ и овсеня и плуги не кликали“» (В. Й. Мансикка. «Труды по религии восточных славян». М., 2016. С. 248).

После принятия православия византийского извода с продвижением его в глубь страны искоренялось все, в том числе славянское и русское, которое народ соблюдал и хранил тысячелетиями. Взамен этого стали перениматься византийские нравственные устои и образ жизни, который стал прививаться среди дружинников, князей, купечества и насаждаться среди простолюдинов.

В данном подходе особой новизны история не знает: «Когда христиане открыто пришли к власти в Риме, первое, что они сделали, так это спалили дотла Александрийскую библиотеку. Столетия спустя точно так же, заметая следы, это сделали мусульмане. Когда большевики пришли к власти в России, они сразу же, стимулируя праведный гнев народа, сожгли архивы царской тайной полиции. Придя к власти, Гитлер тоже начал с уничтожения неугодных книг. Ныне в России и Европе пали все коммунистические режимы, и новые „демократы“ тут же затребовали архивы компартий и секретных спецслужб» (В. Б. Авдеев. «Преодоление христианства». М., 2006. С. 83).

Не трудно заметить, что с приходом новых идеологических и, на их основе соответствующих властных структур, подлежало массовому уничтожению все то, что не вписывалось в новые догмы: все возможные памятники и многочисленные культурные ценности, создаваемые многими поколениями.

Несмотря на принятие христианства, наши предки долго и крепко держались веры отцов и дедов и считали христианство «грецкой верой». Особое влияние на сохранение старой веры имели волхвы, которые, «…скрываясь от церковной власти, отчасти удалялись в дебри, а отчасти должны были, пока это еще было возможно, искать опоры и защиты… на его стороне могла оказаться та часть общества, которая была враждебна княжеской дружине, т. е. среда не княжеских даньщиков, а данников, не тех, кто обогащался и собирал себе богатство с населения, а, напротив, та часть населения, которая, хотя и платит и отдает дань в той или иной форме, но способна сопротивляться, отсюда – восстания, руководимые волхвами» (Е. В. Аничков. «Язычество и Древняя Русь». М., 1914–2003. С. 274). Особенно вспышки симпатий к прадедовскому верованию происходят во второй половине XII в., и, скорее всего, это было связано с разочарованием социальных верхов в поведении самого православного духовенства.

Таким образом, волхвы никуда не исчезли, они продолжали существовать и, как и прежде, совершать обряды и моления древним богам. Еще в 1534 году новгородский архиепископ Макарий с негодованием писал Ивану Грозному, что «…во многих русских местах до сего времени обычая держахуся от древних прародителей… Суть же скверные мольбища их лес и камение, и реки и блата, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звезды, и озера и просто рощи – всей твари поклоняхуся, ако богу» (М. Л. Серяков. «Голубиная книга». М., 2001. С. 198).

Нередки случаи, когда богословы сами придерживались и пропагандировали веру предков. Согласно Житию святого Аврамия Смоленского, будущий святой еще в молодости отличался. Игумен монастыря Пресвятой Богородицы, видя его усердие в познании слова Божия, поставил Аврамия сначала дьяконом, а потом и иереем в эпоху Мстислава Смоленского. Однако, хорошо познав истину, он в проповедях использовал веру отцов и прадедов. С одной стороны, он пользовался большим уважением у прихожан, а с другой стороны, вызывал протест и ненависть у своих собратьев по вере. Лютая ненависть православного духовенства к отступнику из своей среды вскоре достигла апогея, когда при большом скоплении прихожан Аврамий был ими схвачен, и даже была попытка устроить самосуд. Но миряне и светские власти выступили в его защиту. К великому счастью Аврамия, его дело рассматривал светский суд и полностью оправдал по всем пунктам обвинения. Местный епископ Игнатий был вынужден оправдать мнимого «еретика», но тем не менее выслал его из Смоленска. Бог, согласно Житию, за поношение Аврамия послал засуху на смоленскую землю. Божья кара была непонятна гражданам, которые выступали в его защиту и стали требовать возвращения его в приход. Иерархи, под давлением народа, были вынуждены вернуть Аврамия в Смоленск, и сразу же пошел дождь. После этого даже духовенство уверовало в его святость.

В конечном итоге Аврамий стал игуменом своего монастыря, а после смерти (не позже 1219 г.) канонизирован. «Эволюция миропонимания и основанных на нем религиозных представлений была весьма сложным и многогранным процессом, находившимся в зависимости от разных обстоятельств… следует отметить прямую связь первобытных религиозных представлений со степенью познания мира и природных явлений, с тем или иным видом хозяйственной деятельности и природных явлений, так как природа по-разному воспринималась охотниками и земледельцами» (Б. А. Рыбаков. «Язычество в древней Руси». М., 1987. С. 754).

По мере развития структуры и экономического уклада первобытного общества все в большей и большей мере на различных представлениях сказывалось усложнение его социальной структуры: выделение вождей и жрецов, консолидация племен и племенных культов, внешние связи, войны. Далее Б. А. Рыбаков отмечает, что сложность изучения древнего верования предков на таком огромном пространстве, как зона расселения славян, усугубляется неравномерностью темпа исторического развития в разных ландшафтных зонах и причудливым сплетением представлений местного населения с теми представлениями, которые были внесены славянами с ведическим восприятием мира.