Но – улыбался:
«Вот, дождался,
Мой сын – живой!
Мой сын – со мной!
А – раны … Раны заживут …
Врачи протезы подберут …
Живой, мой Тимофей, живой!».
И все кивали головой …
Полина чаю отхлебнула,
На зятя своего взглянула,
Горюя втайне обо всём …
О Вере, Тиме, и о нём:
«Как тяжело ему сейчас,
Но нет вины пред ним на нас …
Уже закончилась война,
А Вера всё была одна,
Хотя колхозный бригадир
Со сватовством к нам приходил,
С ногами целыми, с руками,
Всё – породниться метил с нами …
И если б жив был сам Панкрат,
Что сыну был любому рад,
То Тимофей и жил бы с ним,
С отцом заботливым своим …
И если здраво рассудить,
Мне как-то надо помирить
Теперь Степана с Тимофеем …
Мы все о прошлых днях жалеем,
Когда нам было – так легко …
Но это прошлое – ушло …
Его назад не возвратить …
И чтобы стало можно жить,
И – это надо – пережить …»
Вдова краюшку в чай макала …
И тихо, грустно, продолжала ….
– Нам с доченькой за – то, так тяжко,
Что «похоронка» к нам – дошла …
Хоть бы треклятая бумажка
В наш дом дороги не нашла!
А Вера, в этом всё и дело …
Лицо Степана «помертвело»,
Он сел подальше от стола
И весь «ушёл» в свои дела –
Вот, затупилась и пила …
Вдова немного помолчала …
«Упрямо» дальше продолжала,
Что Вера видеть не смогла,
Как Тимофей в реке топился …
Как жить на свете разучился …
Вот так – союз их получится …
