Что занят был всегда – делами …
Что я и Вера были с ним …
Мы, Стёпушка, уж так грустим,
Что всё вот так – перекрутилось …
Но, что – случилось, то – случилось …
А сын и дочка – все – в тебя!
Похожи оба на тебя!
Такие – умники! Такие …
Вы, Стёпушка, мне все – родные,
Душа за всех за вас болит …
Вот и в – груди саднит, саднит …
Степан пилу свою точил
И ничего не говорил,
А думы ткали: «Инвалид,
А вот – бухгалтером сидит,
Весь искалеченный, мальчишка,
Настойчивый такой, парнишка,
Прошёл через такие муки,
И всё ж – сумел себя взять «в руки»,
И – ходит … тихо, осторожно …
Под мышками два костыля …
Не просто всё и очень – сложно …
Но – действует уже рука,
Жизнь у мальчишки – нелегка …
Но – стал бухгалтером, всё – смог,
С рукой искромсанной, без ног …
Конечно же, забота Веры,
И матери её, безмерны …
Но Тимофей, видать, так – страстно,
Так – сильно Веру полюбил,
Жить ему стало – не напрасно,
И он себя «переломил» …
Протезы – с кровью, а – носил …
Измученный, и всё ж – учил
Разноски, сметы и счета,
(Когда, здоровым – маята,
Всё это выучить и – знать),
И смог бухгалтерам здесь стать …
Как смею к ним врываться в дом,
О праве заявлять своём,
Что это я – отец, не – он …
Всё, будто – сон, ужасный – сон …
И так и будет длиться он …
Рассвет не может наступить …
И – как ему-то дальше жить?
Как – было, уж не может стать …
Но – сердце, сердце как – унять?!»
Так думал горестно Степан …
И с чаем остывал стакан …
Полина с хлебом чай допила
