Василий, почти невидимый в ночи, негромко позвал её.
– Отставить! – скомандовала Даша, пытаясь прийти в себя. – Вася, нам друг с другом спать никак нельзя.
– Если очень хочется…
– Бывает, что даже если очень хочется, всё равно нельзя. Вот нельзя, и всё тут. Вася, ну чего ты завёлся, я же старше тебя лет на пятнадцать. Можно сказать, я тебе в матери гожусь.
– Я бы разобрался, на что вы годитесь, – заметил Василий, впрочем, не делавший больше попыток приставаний.
– Мало тебя в детстве отец драл, – беззлобно ответила Даша.
Васин силуэт беззвучно растворился в ночи. Даша сняла второй ботинок, рядом с машиной отыскала обронённый Василием и полезла под одеяло. Вожделение ещё не отпустило, в паху болело почти невыносимо. «Зараза Васька! Все гормоны мне перетряхнул. Шнурки на ботинках – и те стоят! – думала она с какой-то весёлой досадой. – Как у мужчин всё просто! С места, мол, всё равно не стронуться, в машине женщина, дай-ка я к ней пристану… Беда с этими мужиками. Устроили мне вдвоём фейерверк со звёздами. Со своим бы разобраться… Кстати, а куда исчез Вася? Он ведь сильно пьяный, упадёт, замёрзнет, ещё и волной зальёт! Какой тут сон?!»
В тревоге Даша позвонила Андрею Ивановичу и вкратце объяснила ситуацию.
– А, это он ставни поехал проверять, – сонно ответил пожилой лесничий. – Даша, ты не волнуйся, мы знаем, где у него ставни, так что не переживай, спи себе.
Долго ли, коротко ли, скорее, долго – послышался звук «Чайки». Большой грузовик подъехал к автобусу сзади, осветив салон фарами. Похоже, приключения подошли к концу.
Время шло. Две попытки вытащить автобус окончились неудачей. Даша решила посмотреть, почему парни так долго возятся. По-прежнему светила смазанная краюха убывающей луны и редкие звёзды. На берег шумно накатывали волны. Парень был только один, всё тот же Василий. Даша всплеснула руками:
– Вася, что ж ты подмогу не привёз? А тросы чего такие тонкие? Шнурки, а не тросы.
«Конокрад», угнавший из лагеря две машины и сотрудницу, ползал по этим «шнуркам» и по песку, пытаясь зацепить конец под автобусом. Даша полезла в «Чайку» искать лопату. Перерыла всю кабину, не нашла, взобралась в кузов, где всё днище покрывали чурки, поискала под чурками. Лопаты не было.
– Вась, бросай это дело, иди спать, утром разберёмся! – крикнула она товарищу.
– Нельзя, машину морем замоет.
– Не замоет, море далеко.
Тот не ответил, занятый. Даша махнула рукой и вернулась в автобус. Вскоре на водительское место взобрался Василий, завёл мотор, пригрелся от печки, да так и уснул за рулём. Вскоре в перегретом салоне стало трудно дышать. Автобус тарахтел и вибрировал, сзади ревела «Чайка», освещая салон сильными фарами. Памятуя трудности, которые она создала владельцу машины, Даша долго не решалась заглушить автобус. Пошевелила Василия, но тот спал слишком крепко, пришлось глушить мотор самой. «Чайку» она тоже заглушила и долго искала, как потушить фары.
Было тепло и тихо. Грохотало море. Даша, лёжа под одеялом, наслаждалась наступившим покоем. Утром приедут сотрудники, выдернут из песка автобус, и… Есть-то как хочется, а! Василий спал так тихо, что Даша подползла к нему и потрогала его руку: жив ли?
Подступил рассвет. Убедившись, что окно водителя полностью раскрыто, Даша заботливо завернула спящую «мумию» в тёплую куртку.
В начале восьмого позвонил Валера.
– Еду к тебе. Будь готова, – мрачным тоном заявил он.
– Хорошо, – смиренно ответила жена.
– Будет серьёзный разговор.
– Хорошо.
Валера отключился, а Даша бросилась будить Василия. Тот никак не реагировал.
– Вася, Вася, катастрофа! Мой «Отелло» едет сюда! Мой сюда едет, слышишь? Будет нам обоим какава с чаем!
«Мумия» потеряла равновесие и уткнулась лбом в руль. Над морем разнеслось протяжное «би-и-и!». Даша откачнула бездвижное тело назад и взялась за телефон. Начав с Андрея Ивановича, она позвонила каждому в лагере, но никто не откликнулся. Все спали. Набравшись духу, Даша позвонила даже мадонне с младенцем, но та тоже не ответила. Над морем, горестно стеная, пролетела большая чайка.
Даша снова принялась раскачивать «труп». Как ни странно, Василий зашевелился и разлепил глаза.
– Ф-фух, проснулся, – обрадовалась Даша. – Вася, срочно заводи «Чайку», сюда едет мой.
– Твой? Зачем?
– Тьфу ты! За мной! А я с тобой тут! Куда глаза закрыл?! А ну открывай! Давай, давай, открывай! Вот так, хорошо. Вася, моей семейной жизни осталось максимум сорок минут. Срочно заводи «Чайку», поехали в лагерь.
– А зачем?
Василий жмурился на свет Б-жий и безмятежно улыбался. Ему явно никуда не хотелось ехать.
– Слушай, Вася, твоя семейная жизнь, между прочим, тоже на волоске.
– С чего бы?
– Люди-то что подумают? Они ведь дважды два сложат, и у них четыре получится.
Василий посерьёзнел и невозмутимо ответил:
– Дарья Александровна, нас с вами знают уже тысячу лет. Никто ничего не подумает.
Оглядев окружающий мир плавающим взглядом, он смежил веки и снова уснул.
Даша сложила подушку и одеяло в сумку, забросила её за спину и, увязая в песке, зашагала по направлению к лагерю. Всё же это предпочтительнее, чем «картина маслом», которая предстала бы пред очи супруга в микроавтобусе.
Вскоре её нагнала «Чайка».
По лагерю уже расхаживал долговязый Андрей Иванович. Он не удивился появлению сотрудников, предложил чаю.
– Ох, Андрей Иванович, только Васе. Меня сейчас Валера домой заберёт, не до чаю, – отозвалась Даша и собралась было рассказать о своих приключениях, как из Ленкиной машины выскочил сотрудник в резиновых шлёпанцах на босу ногу и набросился на Васю с упрёками:
– Васька, ты зачем «Чайку» угнал?! У меня там тёплые вещи, кроссовки! Я мёрз всю ночь! Я же в «Чайке» ночевать хотел, гляжу – она уезжает, и все в машинах позакрывались! Ты вот всю ночь проспал…
Даша перебила его гомерическим хохотом, за что сотрудник удостоил её волчьим взглядом. «Никто не подумает, как же!» – подумала она, прохохотавшись.
Сотрудники уехали на «Чайке» вызволять автобус, а Даша до приезда Валеры успела вдоволь нажаловаться Андрею Ивановичу, какой «цирк на колёсах» устроил ей негодяй Васька, утаив только его приставания.
– Андрей Иванович, куда из «Чайки» все лопаты делись? Ведь три штуки было!
– Никуда не делись, там они. Одна под сиденьями, в кузове ещё две. Они под чурками, наверное.
– Н-да… В следующий раз вкопаем «Чайку» в песок. Я в ней ночевать буду.
Валера, получив супругу, на вид почти трезвую и вполне благообразную, заметно успокоился. Он вёл джип по прибрежным кочкам, мрачно посматривал на неё ввалившимися серыми глазами и жаловался:
