– Нет, нет! – замахал руками тот, думая, что лиходеи хотят вытащить его на поле сражения.
Удар кулака заставил утихнуть разволновавшегося инородца.
– Поликашка, ты здесь?..
– Дядь Степан, – послышался рядом слабый голос пленника. – Мы только хотели… – прослезился тот, стараясь подняться на связанные ноги.
– Ладно, ладно – не время сейчас, – перерезал путы Степан. – Давай-ка… – легко подхватил он Поликашку.
Всё ещё надеясь пройти незамеченным, Степан, зорко наблюдая за спрятавшимися в валунах бандитами, спешно зашагал к прикрывавшему его Никите.
– Эй, Бес! Ты куда каплюжника потащил? – услышал он позади себя встревоженный голос.
– Да, какой же это Бес? Этот битюк* поздоровше будет и зепало воротит…
– Стрёму нашу сняли! – эхом откликнулся хриплый бас Шура.
– Щас, я этого асмодея*… – вскинув ружьё, прицелился он в Степана.
Но в тот же самый момент согнулся под метким выстрелом Никиты.
– Филин, Шнырь, – давай за ними! – живо распорядился Атаман, кивнув в сторону исчезнувшего за валунами Степана. – Сдаётся мне, двое здесь. Не дайте им слинять.
– Лады, – понятливо глянул на главаря Шнырь и змеёй скользнул между валунов.
– Угу, – глухо, по совиному, отозвался Филин и последовал за ним…
– Осторожно! – метнулся в сторону Степан, увлекая за собой Никиту и Поликашку.
___________________________
Битюк* – крупный, здоровый. Асмодей* – дьявол.
Чутьё охотника безошибочно заподозрило погоню в едва уловимом шуршании в каменных россыпях.
– Тихо… – пожал плечами Никита, глядя в сторону прекратившейся ружейной пальбы.
– А ну-ка, давай во-он за тот камушек, – кивнул Степан на огромный валун. – Подождём гостей, а заодно и пистолеты зарядим. Сдаётся, втихушку пострелять нас задумали… Ну-ну…
– Да нет никакой погони – не до нас им, – недоверчиво помотал головой Никита. – Забились, наверное, в своё логово – откуда лиходеям знать, сколько наших на той стороне.
– Забились в логово, говоришь, – задумчиво произнёс Степан, вслушиваясь в окружающую тишину… Хорошо, кабы так…
И тут он резко вскочил и чуть ли не в упор выстрелил в ничего не подозревающего Шныря.
– Э-э-э! – закричал идущий следом Филин и, с ходу развернувшись, кинулся восвояси.
– Г-мм… – нервно проглотив слюну, удивлённо уставился на Степана Никита. – Вот это слух!
– Не охотник ты… – утвердительно качнув головой, бросил тот…
– Засада! – жадно хватая ртом воздух, выкрикнул запыхавшийся Филин, с опаской оглядываясь назад. – Шныря кончили!
– Обложили, – прищурив глаз, сделал выводы Атаман. – Много их?
– Не знаю – за камнями попрятались, а мы и выскочили на них.
– Вот что… – почесал затылок главарь. – Похоже, двое их, а сколь там – мы не знаем. Ежели с двух сторон полезут – людей много потеряем, коли будем брандычить*. Укроемся в пещерах, пущай сюда с вараки* попробуют спуститься – как мух
___________________________
Брандычить* – суетиться. Варака* – скала, утёс.
перешлёпаем, заодно и прикинем, много ль их на нашу душу пожаловало. А как стемняется, уходить будем, коль не по силам сладить окажется…
Держа наизготовку ружья, бандиты перебежками стали отступать к гротам, входы в которые тут же ощетинились ружейными дулами.
– Спугались! – воодушевлённый успехом, вскочил Макар Недосекин. – Давай-ка, ребята… – захлебнулся он от прозвучавшего из большого грота выстрела.
– Макар!.. – не успел остановить служивого Ефим.
– Жену и деток моих… – еле слышно вымолвил тот, стараясь уцепиться за гладкие края валуна.
– Эх, Макар… – скорбно произнёс Ефим в наступившей гробовой тишине, нарушаемой лишь тяжёлыми вздохами казаков. – Прямо под сердце… – покачал он головой.
– Сидеть и не высовываться! – строго крикнул командир. – Все здесь ляжем, коли рыпнемся… Хоть и назад казакам отступать не пристало – но и на погибель идти глупо. Сколь нас? – теперь уже одиннадцать: двое мальцы, инородцы только луками размахивают – вот и получается, семеро… Наших дождёмся, а там думать будем, как бандитов из этого логова выкурить.
– Из логова выкурить?.. – глядя в никуда, задумавшись, повторил Фёдор. – А это мысль, – загадочно посмотрел он на Ефима.
– Чего ещё удумал? – непонимающим взглядом ответил тот.
– Так, так… – как бы рассуждая с самим собой, продолжил Фёдор. – А ну-ка, снимай портки, – повернулся он к Антипу Сорокину.
– Чаво-оо? – по-деревенски растягивая слова, выпучил глаза тот.
– Снимай!
– Да вы шо, ваше благородие? У мине одне только – на сменку, – повернулся Антип к командиру, словно прося поддержки.
– Х-мм… – не понимая, пожал плечами Ефим, решив не вмешиваться в затею товарища.
– И чаво вам, господин хорунжий, мои портки снадобились, – ворча, стал выполнять приказание служивый.
– Тут всё с умом нужно сделать, – не слушая Антипа, бормотал себе под нос Фёдор. – Ну-ка, мужики, принесите живицы кедровой или пихтовой, охапку травы свежей и сухой да листьев любых.
– Зачем? – удивлённо открыл глаза Ефим, заинтригованный затеей хорунжего.
– Долго объяснять – увидишь, коли получится.
