banner banner banner
Исповедь коралловой женщины
Исповедь коралловой женщины
Оценить:
 Рейтинг: 0

Исповедь коралловой женщины


Срока путёвки он не выдержал. Заехал за родителями в Армавир.

Витя – Оле, 02.10.1933 г.: «Сегодня, наконец, после длительных боёв получил билеты. Едем все трое: мама, папа, Витя, – и везём гостинцы. А для меня в Москве есть самый лучший гостинец – Олюшка, золотушка, солнышко, котик мой любимый. Я так рад скорому свиданию, что за оставшиеся 5 дней наберу минимум 5 кило. Чувствую себя хорошо, отдохнул (даже слишком) на славу. Даю тебе слово ежегодно, несмотря ни на что, отдыхать, но обязательно вместе с тобой. Один я уезжал последний раз».

Витя – Оле, 04.10.1933 г.: «Чувствую себя очень хорошо, а скорое свидание с тобой так радует, что я весь сияю. Вероятно, я тебя слишком сильно люблю. Хорошо ли это? Я верю, что да! (А ты?). Мы хорошенько с тобой погуляем это время в Москве (ведь будет несколько дней свободных до работы). Кота, а нельзя ли устроить так, чтобы Муха или папа ночевали у Маргариты Львовны (соседка по квартире). Тогда папа + мама или муха + мама – в столовой, а мы с тобой – на «родных местах»? Подумай!. В общем, Котик, устроимся. Еду к тебе полный до краёв Любы и желания, чтобы предстоящая зима прошла хорошо, дружно и очень весело. Это последнее письмо. За ним буду сам я. Целую горячо всю-всю кошку. Клеить окна, разбирать зимние вещи и прочее родные не помешают, а, наоборот, помогут!».

Это и вправду было последнее письмо.

Виктора отправили в командировку на Кашинский завод на испытания двухкудельных машин. Заискрил мотор, вспыхнул пожар… Требовалось найти виновных и наказать. Виктора, который все эти годы самоотверженно вкладывал все свои силы в культуру обработки льна, который так самоотверженно участвовал в создании новой промышленной отрасли льна, обвинили в саботажах, поджоге и вредительстве. 25-го октября 1933 года его, как и многих других, арестовали по делу Льнотрактороцентра. Как он переносил эти дни, эти допросы. Невозможность сообщить жене о случившемся, уберечь её. Как переносила мама исчезновение мужа??? Скрывалась у родственников, работала посудомойкой. На руках была мама (моя бабушка). Уже после войны мама через суд получила справку, что Виктор умер от болезни сердца. Она пережила его более, чем на 50 лет. Но так и не узнала, когда, где и как он погиб. В 1957 году, когда наступила «оттепель», мама получила Постановление о реабилитации. От нёё откупились двумя должностными окладами и вернули саквояж с биркой: Хамовники…

Какие же чистые люди уходили из жизни, не осуществив своих планов! Витя умел любить родителей, Женщину, Дело, которому служил, ни разу не украл, а только приумножил, верил в идеал Дела, Дамы, Дома. А стиль писем – это же Писатель, Поэт.

В 1988 году, после смерти мамы, я обратилась в КГБ и узнала, что Виктора Акимовича Данцига расстреляли у стен Ваганьковского кладбища 22 июня 1934 года (до этого было три варианта справок с разными датами расстрела. Не дожил он до своего дня рождения (1-го июля) 8 дней.

В «Книге Памяти» жертв репрессий на Ваганьковском кладбище он значится под № 137. Каждый год я приходила, пока могла двигаться, к стеле Мемориала и клала цветы от себя и от мамы. На сайте proza.ru вы сможете прочесть «Сказку о любви» – полную переписку Вити и Ольги, около шестисот писем.

Глава 2. Про Москву и Хамовники

ПРО МОСКВУ

«Но тобою привык я гордиться

И всегда повторяю слова:

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва»

МОСКВА КИТЧЕВАЯ

Москва раскинулась на семи холмах: Боровицком (Кремль), Сретенском, Тверском, Лефортовском, Трёхгорном (мануфактура «Трёхгорка»), Таганском, Воробьёвском (Хамовники). Помимо этих семи холмов, упоминаются ещё три: Ивановская горка (Хитров рынок), Чертольский холм (Храм Христа Спасителя) и Ваганьковский холм (старинная Румянцевская библиотека). Изначальная Москва – это Кремль-крепость, возведённая на вершине Боровицкого холма в 1147 году суздальским князем Юрием Владимировичем, прозванным Долгоруким. А также она раскинулась и на знаменитых болотах: Болотниковская площадь, Лужники, Серебряный бор, Лианозово.

Каждый сентябрь в Москве проходит День Москвы. Этом году (2022) мы отмечали 8881 годовщину. А у меня хранятся две медали к 800- и 850-летию Москвы.

Вот, что пишет Марина Цветаева о Москве 31 марта 1916 года:

«Облака – вокруг,

Купола – вокруг,

Надо всей Москвой

Сколько хватит рук!

Возношу тебя, бремя лучшее,

Деревцо моё

Невесомое!

В дивном граде сём,

В мирном граде сём,

Где и мёртвой – мне

Будет радостно, -

Царевать тебе, горевать тебе,

Принимать венец,

О мой первенец!

Ты постом говей,

Не сурьми бровей

И все сорок – чти –

Сороков церквей.

Исходи пешком – молодым шажком! –

Всё привольное

Семихолмие.

Будет твой черёд:

Тоже – дочери

Передашь Москву

С нежной горечью.

Мне же – вольный сон, колокольный звон,

Зори ранние на Ваганькове».

Я люблю Москву с её Гостиным двором и тремя торговыми рядами (ГУМ), с её монастырями (Новодевичий, Симоновский – роспись Андрея Рублёва – и Зачатьевский), С её церквями (Елоховской – бывшее село Елохово, Храмом всех святых на Кулишках и Храмом Вознесения Словущего на Ваганьковском кладбище), с её Печатным двором и Чайным домом Перлова на Мясницкой улице (который и сейчас нередко называют «Китайской шкатулкой»), и древнейшей аптекой Феррейна, с её ресторанами («Прага» – на Арбате, «Метрополь» – в центре и «Националь» на углу Моховой и Тверской улиц), с её ипподромом «Бега» и Северным речным вокзалом, ныне восстановленным (там теперь выставляют картины), с её Южным речным портом, с её банями (Сандуновскими и нашими Виноградовскими), с её вокзалами (Киевским, Брестским (ныне Белорусским) и Казанским, с её набережными (самой длинной – Нагатинской (от слова гати – настилы на болоте), Берсеньевской (берсень – это крыжовник), Котельнической (котлы – это низины), Софийской), с её многонациональностью и тремя разными верами. Я была в Синагоге на Большой Бронной улице и в Духовно-просветительском комплексе российских традиционных религий (в Отрадном). Ураз-байрам – весенний религиозный праздник мусульман, и я каждый год по телевизору смотрю репортажи из Московской соборной мечети на Выползовом переулке, а на Пасху – из Храма Христа Спасителя на Волхонке – православные пасхальные молебны.

Красота Москвы в её Бульварном кольце. По этим паркам и скверам можно прогуляться по кругу. Это и Гоголевский бульвар, и Никитский, и Тверской (самый длинный), и Петровский, и Рождественнский, и Сретенский, и Чистопрудный бульвары.

Москва расположена на горах – Воробьёвы горы (университет), Три горы (Трёхгорная мануфактура), Поклонная (Парк Победы), Соколиная гора (Православный храм Великомученика Димитрия Солунского на Благуше). И на оврагах – Голосов овраг (Коломенское), Сивцев вражек (ранее Троицкий, Протасьевский, Подъяческий), два Вражских переулка (на Плющихе), Троицкое (современные Раменки, улица Косыгина), Черёмушки (овраг, заросший черёмухой) и даже на болотах (Болотниковская, Серебряный бор, Остоженка (стога на заливном лугу). И на реках – Сетунь, Яуза, Неглинка, забранных в коллектор. У нас на Пречистенке есть ручей Черторый, тоже забранный в коллектор, и главная река – Москва-река. И на полях – Октябрьское поле, Люблинское поле, Полянка, Разгуляй-поле, Девичье поле, Ходынское поле. И на слободах – Кадашевская слобода, Новая слобода (Новослободская).

В нашем городе сохранились остатки Китай-города и кусок его стены, остатки Белого города и кусок его стены, названия улиц, связанных с садами (Садовническая, Садовые), и район Зарядье (за рядами), а деревня Новинки теперь – Новинский бульвар, деревня Кудрино – Садово-Кудринская!!! И все ехали на сенной базар – Смоленская-Сенная.

Сорок сороков – это о той ушедшей от нас Москве. Китч – это смешение стилей: мы можем найти детали барокко и классицизма, детали конструктивизма и «хрущёбы», современные 30-40-этажные стекляшки и где-то приютившиеся церковки и монастыри, и реконструированные дворянские усадьбы казаковских и баженовских времён. Её расписывали и Виктор Васнецов, и Марк Шагал, и Андрей Рублёв. А голова всему – Кремль с его зубцами, построенный по проекту Аристотеля Фьораванти в 1475 году. Её улучшали московские благотворители – меценаты – такие как Савва Мамонтов и династия Морозовых, Хлудовы, Прохоровы, Солдатенковы, Корзинкины, Щукины, братья Третьяковы, отец и сын Бахрушины. Сколько обязана русская культура и московская архитектура щедрой мошне российских предпринимателей!!!