Колокола в Кремле били набат и окрестные площади заполнял барабанный бой всё приходящих и приходящих полков.
Чтобы опровергнуть слухи о покушении и убийстве царевича Иоанна Алексеевича, вдовая царица Наталья Кирилловна Нарышкина вывела на Красное крыльцо обоих царевичей Иоанна и Петра. Но толпа не унималась, и царица увела перепуганных мальчиков.
Пётр был так страшно испуган видом разбушевавшихся стрельцов, с перекошенными ненавистью лицами размахивавших перед ним окровавленным оружием, что запомнил эту картину на всю жизнь.
И «придоша во град Кремль в 11-м часу дни с великим свирепством ратным собранием с копии и с бердыши. И с великим безстрашием дерзнуша ходити в верховые церкви и царских чертогов в комнаты с копии и бердыши.».
Царь Пётр Алексеевич во время стрелецкого бунта в Московском Кремле 15 мая 1682 г. Худ. О. Россиньон
Контроль над ситуацией попробовали перехватить вернувшийся их ссылки боярин Артамон Матвеев, который командовал стрельцами при царе Алексее Михайловиче, и патриарх Иоаким. Они наперебой обращались к бунтарям.
И только стрельцы, насытившись убийствами и погромами, мало-помалу стали успокаиваться, как их во всеуслышание принялся хулить сын стрелецкого командующего Михаил Долгорукий. В ответ послышалось: «Воскричаша все множество их: „Не потребуем никаких ни от кого советов! Время уже и наста! Пора кто надобен нам разбирати!“».
Царица Наталья Кирилловна с царевичем Петром на Красном крыльце. Художник В. Демидов
Продолжившийся погром достиг Царских палат. «Тогда же по всему царскому дому от Красного крыльца шумы и крики их стрелецкие услышаны были, со многолюдными и великими голосами, с наглыми невежествами и бесчинствами».
Столкнувшись в царских покоях с царицей и царевичами, стрельцы грозно заревели: «Давай Матвеева!».
Несмотря на мольбы вдовствующей царицы Натальи Кирилловны и царевича Петра Алексеевича, героическую попытку заступничества князя Михаила Черкасского, обезумевшие стрельцы сбросили Артамона Матвеева с крыльца на пики. Тело несчастного боярина было изрублено на куски, а голова насажена на кол!
Потом зарубили боярина Афанасия Нарышкина прямо в алтаре Воскресенской церкви. Двух полковников убили в галерее, идущей от Столовой палаты, не стесняясь присутствия царевичей.
Боярина и воеводу князя Григория Ромодановского за волосы и бороду вытащили на Соборную площадь, «напротив Розряду» и подняли на пики. Опустив тело на землю, беспощадно изрубили.
Думный дьяк Посольского приказа Ларион Иванов вместе с сыном Василием были порублены в куски за то, что у него в палатах нашли каракатицу, коей, по мнению стрельцов, он намеревался отравить царя Ивана.
Убийство князя Михаила Долгорукова. Гравюра К. Крыжановского по акварели К. Трутовского
Всего были зверски убиты более десятка бояр, к которым стрельцы испытывали лютую ненависть.
Но случалось и по-другому.
К воеводе Юрию Долгорукому стрельцы пришли извиниться за то, что случайно убили его сына Михаила. Князь повелел гнать стрельцов со двора, и это сильно обозлило бунтовщиков. Напившись вина из княжеского подвала, они выбросили Долгорукого из окна на бердыши. Его мёртвое тело затем было выволочено на улицу к воротам и брошено на кучу навоза, а сверх него, с приговорами: «Ешь, князь, вкусно!», положили ворох солёной рыбы. На следующее утро тело было найдено изрубленным на части.
Боярина Ивана Языкова нашли в церкви Николы на Хлынове в Белом городе, между Тверской и Никитской улицами. В первом часу ночи его отвели к Лобному месту и порубили на части за то, что он «стакався с прежними нашими полковники, налоги нам великие учинил и взятки великие имал и прежним полковником за нашу братью наговаривал, чтобы они, полковники, нашу братью били кнутом и батогом до смерти».
Искали «преступников» и в палатах Святейшего Патриарха! Открывали всё сундуки в ящиках и под престолом «копьи пыряющее».
Сам патриарх смог сквозь толпу пройти в Соборную церковь. «Невежды же зело ему в церкви досождали всякими словесы, чесого было им и мыслити не довелося».
Царевна-правительница Софья Алексеевна Романова-Милославская. Неиз. худ. XVIII в.
Три дня бесновались стрельцы по Москве, охмелев на кровавом пиру…
17 мая 1682 года, по настоянию царевны Софьи Алексеевны и боярина Никиты Ивановича Одоевского, обезумевшие от страха царица Наталья Кирилловна и малолетний Пётр Алексеевич были вынуждены выдать родного брата царицы боярина и оружейничего Ивана Кирилловича Нарышкина.
Стрелецкий бунт в 1682 году, расправа над Иваном Нарышкиным. Худ. А. Карзухин
После страшных пыток Нарышкина голого вывели на Красную площадь, «поставя его меж мёртвых посечённых телес стояща, обступя вокруг, со всех сторон вкупе копиями збодоша, и оными подняли кверху, и опустя, руки, ноги, голову обсекли.».
Потом, таким же образом, казнили доктора Даниила Фон Гадена, «родом жидовина» за то, что «на царьское пресветлое величество злоотравное зелье, меж себя стакався, составливали».
Когда закончилась бойня, перед взором москвичей открылась страшная картина: «И оная Красная площадь исполнена была мертвых посеченных телес. И лежаху немалы дни, не смеяше же никто и сродники взятии родителей своих телес в предания погребения. Вси бо они, служивыя, приявшее в крови дерзновение, возсвирепели тако, яко никому же дающее с собой и глаголити.».
«Мая же месяца в день 23 собравшиеся вси выборныя служивых люди, пришедшие на Красное крыльцо, велели боярину князю Ивану Хованскому доложить государыням царевнам, что во всех их стрелецких полках хотят, и иных чинов многия люди, чтобы на Московском царстве были два царя, яко братия».
Цари Иван и Пётр, Правительница Софья. Худ. В. Верещагин
Стрельцы потребовали, чтобы старший Иоанн признавался первым царём, а младший, Пётр – вторым.
А 29 мая 1682 года стрельцы настояли, чтобы царевна Софья Алексеевна приняла на себя управление государством по причине малолетства её братьев.
Вдовая царица Наталья Кирилловна Нарышкина должна была вместе с сыном Петром удалиться от царского двора в подмосковный дворец в селе Преображенском.
Опасаясь повторения погрома, бояре согласились, и патриарх Иоаким тотчас же совершил в Успенском соборе торжественный молебен о здравии двух наречённых царей; а 25 июня венчал их на царство.
Запуганный маленький царевич Пётр Алексеевич после этого страшного стрелецкого погрома всю жизнь страдал тиком – конвульсиями лица и приступами эпилепсии.
Но это было только начало смертельной схватки! Пётр не только смертельно испугался, он затаил глубокую злобу и ненависть к стрельцам и к кремлевским стенам, в которых происходило на его глазах кровавое побоище. Теперь юный царь ждал только повода также зверски отомстить…
И случай подвернётся.
Венчание на царство царей Иоанна и Петра Алексеевичей 25 июня 1682 г. Гравюра XIX в.
После взятия Азова московским стрелецким полкам не только не доверили нести гарнизонную службу в захваченном городе, а отправили их по всей России на строительство новых крепостей и восстановление старых сторож. Так во многих городах появились Стрелецкие слободы. Ещё одну стрелецкую часть перебросили на охрану польско-литовской границы в Великих Луках.
При этом жалование стрельцам не платили годами, их семьи в Москве без мужиков жили впроголодь.
И вот, весной 1698 года сбежали с литовской границы почти две сотни стрельцов и заявились в Москву с требованием выплатить жалование. Просьбу правитель князь-кесарь Фёдор Ромодановский (Царь Пётр был за границей – прим. автора) вроде бы удовлетворил, но стрельцам этого показалось мало. Они заперлись в Замоскворецкой слободе и только в начале апреля Семёновский полк смог с боями выбить их из города.
Беглецы вернулись в Великие Луки, но до них дошло распоряжение – перевести их полки в Торопец. Там, в конце мая, стрельцов встретил воевода Михаил Ромодановский, потребовавший выдать ему зачинщиков бунта. Но смутьяны, воодушевлённые якобы посулами царевны Софьи Алексеевны из Новодевичьего монастыря, в количестве 2200 человек двинулись на Москву.
У стен Воскресенского Новоиерусалимского монастыря, 18 июня их встретили дворянская конница боярина А. С. Шеина и Преображенский, Семёновский, Лефортов и Гордона полки генерал-майора Патрика Гордона. Поначалу не удалось уговорить мятежников. Тогда своё слово сказали подогнанных 25 пушек. Без малого через час стрельцы сдались.
В отсутствии царя Петра, всё ещё пребывавшего в Европе в составе Великого посольства, следствие вели бояре Фёдор Юрьевич Ромодановский и Алексей Семёнович Шеин. По их приказу были повешены 56 «пущих заводчиков», потом ещё 74 «беглеца». 140 стрельцов били кнутом и выслали, а 1965 человек отправили в ссылку по монастырям и дальним городам без экзекуции.
Но Пётр, бросив все дела и развлечения, загоняя лошадей мчался в Москву. 25 августа он возглавил новое расследование – «великий розыск».
Утро стрелецкой казни. Худ. В. Суриков
Настал час его мести!
Казни начались 30 сентября 1698 года, когда в селе Преображенском отрубили головы первым четырем заговорщикам. Остальных приговоренных к смерти повезли в Москву. Они сидели по двое на телегах, спиной к спине, держа в руках зажжённые восковые свечи. За ними с воем и плачем бежали жены, матери, дети.
Стрельцов привезли на площадь у Покровских ворот, где уже были установлены виселицы.
На казнь прибыли послы – австрийский, польский и датский.
