– Пусть вырастет и сам разберется, нужна ему школа или не нужна?
Теперь уже все родственники смотрят на меня, как на идиота, а теща берет на руки малыша и, продолжая его баюкать, говорит, явно для меня.
– Не плачь, Данечка! Дядя сам не знает, что говорит! Да как же школа не нужна! Всем нужна, а тебе не нужна?
– Вы это, батюшка, полегче, – встревает в наш спор тесть и кивает глазами на супругу. – Валентина Михайловна завуч. С ней такие штуки не пройдут.
Я спешу понизить градус разговора.
– Вы абсолютно правы, и школа, конечно, нужна. Как же без нее? Школа учит нас быть умными и успешными, сильными и здоровыми. Только этого мало.
– Как мало? – удивляется Валентина Михайловна.
– Потому что мир, который состоит из умных и успешных, сильных и здоровых, но не добрых людей – это ад. И многие учителя это понимают. Неслучайно лучшие из них стараются научить детей не только считать и писать, но также не обсчитывать и не писать доносы. Многие, но к сожалению не все.
Валентина Михайловна понимающе кивает головой. Видимо, задел за живое.
– Поэтому правильно поступают те родители, которые стараются восполнить то, чего современная школа дать не хочет или не может. И в этом важном деле едва ли не главный их союзник и помощник – Церковь. Кто это понимает, тот крестится и в церковь ходит.
Смотрю на собравшихся и вижу, что мои слова заставили их задуматься.
– Поэтому, прошу, не откладывайте. Крестите малыша. Пусть растет не только умным и успешным, но также добрым. Ведь именно добрые люди делают мир лучше, и никто из нас не хочет, чтобы наши дети и внуки жили в аду. Не так ли?
11. Если интересен человек?
Когда я заканчивал институт, в школьную программу ввели новый предмет «Обществоведение». Программа по нему называлась «Человек и общество», поскольку предполагалось, что сначала учитель расскажет детям о том, как устроен человек, и уже затем о том, как устроено общество, и как можно сделать его лучше.
Готовить к преподаванию нового предмета нас начали на последнем курсе. Поручено это было легендарному философу Александру Кузьмичу Останину, который тогда нам, молодым студентам, казался ровесником Маркса и Гегеля. С той разницей, что те уже умерли, а Александру Кузьмичу это не грозило – он был бессмертным.
И вот в один прекрасный день Александр Кузьмич объявляет, что подготовка окончена, и скоро мы встретимся на экзамене. Студенты выходят из аудитории, а я пробираюсь к философу, который складывает конспект в старый портфель, и спрашиваю:
– Вы обещали рассказать о человеке, а сами все время говорили о том, как устроено общество – об экономике и политике, науке и образовании, культуре и искусстве, демократии и диктатуре. А как же человек? Когда будем говорить о нем?
Александр Кузьмич смотрит на меня, на свой портфель, затем снова на меня и говорит:
– Если интересен человек, это не ко мне, а в Церковь!
После чего закрывает портфель и выходит из аудитории, оставив меня в состоянии легкого шока.
Вот так совет и, главное, от кого! От того, кто целых пять лет учил меня марксизму-ленинизму. И ведь он оказался прав. Если Вам интересен человек, приходите в Церковь.
12. Слабый пол
Супруги возвращаются из храма. Муж был в церкви впервые, и жена спрашивает:
– Ну, как? Понравилось?
– Очень, – отвечает муж. – Особенно, когда в конце службы вы, женщины, стали пропускать нас, мужчин, ко кресту. Сразу видно, что вы нас уважаете, считаете лучше себя, и это очень приятно.
– Глупенький! – подумала жена. – Ведь дело совсем в другом. Просто мы знаем, какие вы слабые. Вот и пропускаем вперед, а сами контролируем, чтобы раньше времени вы из храма не сбежали.
Подумала, но ничего не сказала, а только улыбнулась. И правильно! Вдруг муж обидится и больше в церковь не придет.
13. Кто любит, тот посуду моет
Во время крещения читаю Послание апостола Павла и еще раз выделяю главные слова: «Да во обновлении жизни ходить начнем». Поясняю:
– То есть, крестившись, будем жить новой жизнью!
– Это как? – спрашивает мужчина лет сорока, видимо, дядя малыша.
Обычно собравшиеся слушают, молча, и вопросов не задают. Ну, читает там батюшка что-то свое – пусть читает! Знать, положено. А этот, надо же, не утерпел. Надо отвечать.
– Это означает, что все надо делать с любовью.
– В каком смысле? – не унимается «богослов».
– Давайте, по-простому объясню, – предлагаю я и, пробежав взглядом по лицам собравшихся, замечаю, что они проснулись и с интересом ждут, каким будет ответ.
– Представим, что Вы, – обращаюсь к своему собеседнику, – пришли с работы домой и видите, что жена приготовила ужин, а сама ушла в школу за ребенком. Хорошо?
«Богослов» кивает головой и смотрит на стоящую рядом женщину, та улыбается, и я понимаю, что это его жена.
– Правда, хорошо! – поддерживаю я. – Первое, второе и компот. Непременно, компот!
Теперь уже улыбаются все собравшиеся.
– Сел, поел. А теперь вопрос, – я делаю паузу, – надо после себя мыть посуду или можно свалить в мойку. Ведь жена все равно домой придет, тогда и помоет. А сам на диванчик, к телевизору, с пультом в руке?
Жена, теперь уже открыто, с интересом смотрит на своего мужа, который на секунду теряется и неуверенно отвечает:
– Наверное, надо помыть?
– А почему?
– Ну, так… это… надо помогать… друг другу.
– Верно! – соглашаюсь я. – Потому что кто любит, тот посуду моет.
По рядам родственников пробегает дружный смех. Женщины бросают взгляды на мужчин – мол, слышали? Надо мыть посуду! Батюшка сказал!
– Вот и вы живите по новому, – заключаю я. – Старайтесь помогать друг другу, и все будет хорошо.
14. Когда власть всласть?
Звонят в дверь. Смотрю в глазок. Вижу на площадке двух молодых ребят – девушку и юношу, которые пытаются засунуть в дверную щель какую-то бумажку. Открываю.
– Доброго дня!
