Высокий, худощавый юноша с черными и курчавыми как смоль волосами расплывается в улыбке так, словно до знакомства со мной у него все в жизни было не так. «Наверное, сектанты?», – думаю я и ошибаюсь.
– Разрешите представиться!
Юноша протягивает визитку.
– Кандидат в депутаты по Вашему округу…
Далее следуют имя, отчество и фамилия. Нехотя беру визитку.
– От какой партии?
– Это неважно, – сконфузившись, отвечает незваный гость.
– Ну, отчего же? Ведь, если партия прикажет, Вы именно так и проголосуете. Верно?
Кандидат пожимает плечами.
– Так кого Вы представляете?
Юноша называет партию.
– Тогда все понятно, – я возвращаю визитку. – До свидания!
Кандидат теряется, но быстро снова приходит в чувство.
– Кажется, я Вас узнал. Вы священник!
Гость задумчиво проводит рукой по курчавым волосам и вдруг совершенно серьезно спрашивает:
– Так Вам не нравится власть?
«Ого! – думаю я. – Как быстро он превратился из улыбчивого коммивояжера в чекиста!»
– А должна?
– Но ведь всякая власть от Бога. Верно?
– Верно, – соглашаюсь я. – Однако это не означает, что все начальники хороши. Неслучайно, когда мы молимся о властях, поем «Господи, помилуй!». Будь же все начальники хороши – пели бы иначе.
Такого поворота юноша явно не ожидал.
– Ну, и как их различить?
Спрашивает он уже не столь самоуверенно, даже с некоторым интересом. Поэтому я тоже смягчаю тон.
– Думаю, со временем Вы сами это поймете.
– И все же! – не сдается кандидат.
– Ну, что ты пристал к человеку, – вступает в разговор девушка. – Пойдем дальше! Вон сколько еще квартир надо обойти!
Но юноша не уходит. Видимо, я все же заставил его задуматься.
– Давайте, попробуем ответить на этот вопрос вместе? – предлагаю я.
Собеседник кивает, а я отступаю на шаг назад и спрашиваю:
– Если человек от Бога, то он старается к Нему прислушиваться. Верно?
– Так, – соглашается юноша.
– Значит, если Бог говорит, что в Царство Небесное нельзя войти без покаяния, то это справедливо также и для начальника?
– Положим, что это так, – после небольшой паузы, говорит кандидат.
– Следовательно, Божие благословение на том начальнике, который способен к покаянию или, проще говоря, открыт для критики и перемен, вплоть до оставления своей должности. Или я не прав?
Собеседник заметно ерзает, пару раз переступает с ноги на ногу и бросает взгляд на свою спутницу.
– Ну, допустим.
– Вот поэтому за тех, кто обеими руками держится за свое кресло, я не голосую.
– Так я же… первый раз … – начинает юноша, но я не даю ему договорить:
– Как и за тех, кто собирается в него вцепиться.
Щеки гостя вспыхивают румянцем, девушка дергает его за руку, но он не уходит.
– Просто, мой друг, Вы еще молоды и не знаете, насколько всласть бывает власть. Причем любая: директора и учителя, офицера и священника, мужа и даже… вахтера.
Услышав это, мой собеседник снова улыбается, но уже без той напускной, сектантской доброжелательности, как в начале.
– Без обид? – спрашиваю я и протягиваю ему руку.
Мы прощаемся, и я закрываю дверь. Гости звонят в соседнюю квартиру и продолжают свой обход, но мне почему-то кажется, что теперь их голоса звучат чуть иначе.
15. Патриотический шаблон
Показываю гостям города новый, недавно построенный храм.
– Скажите, а почему у него купола такие странные? – спрашивает девушка в платочке, длинной юбке, сандалиях и с маленьким рюкзачком за плечами.
– А что в них странного?
– Обычно, русские купола похожи на шлемы, а эти на … – девушка на секунду замолкает, пытаясь подобрать нужное слово, – … ракеты.
Чего, чего, а подобного сравнения я не ожидал, а девушка продолжает.
