Мелодия убийства
Варвара. Почему он не поверил ей? Как мог он, откликнувшись на ее звонок, приехать в больницу и наброситься на нее с обвинениями? Почему поначалу ему даже и в голову не пришло, что она говорит правду, он не допустил этого! А ведь она реально пострадала. Хотя… Что же тут удивительного, когда Макс нашел на полу дома ее зуб? И ведь сразу же предположил, что это ее зуб. Почему? Или все было не так? Вот он взял зуб, положил в карман и, только когда приехал в больницу и увидел Варвару (без зуба!), понял, кому он принадлежит.
Мысли путались в его голове. История с зубом пугала его. Он так и не смог ответить себе на вопрос, когда точно понял, что зуб принадлежит Варваре. Быть может, застав картину погрома в квартире, он просто на каком-то бессознательном уровне сложил для себя ход событий?
Память услужливо напомнила ему угрозы Вари в адрес Ольги, а тут эти рыжие волосы (волосы Вари!), зуб… Он, вероятно, так четко представил себе сцену драки между женой и любовницей и степень злости женщины, у которой вырвали волосы и выбили зуб, что решил, что только сильная и проворная Варя и могла убить Ольгу. И словно в подтверждение этого был звонок от Вари, живой и относительно здоровой. Она-то никуда не исчезла. Пропала Ольга и до сих пор не дает о себе знать.
Но если Ольгу убили, то как могли избавиться от трупа? Бронников прав, труп может оставаться где-то в доме. Где-то совсем рядом. И если прошло уже четыре дня с тех пор, как ее нет, то труп должен пахнуть. И если бы даже, к примеру, он каким-то совершенно невозможным образом оказался, скажем, в соседней квартире или на другом этаже, то жильцы бы это заметили. Если даже в квартирах подолгу не бывает хозяев, то есть люди, которые там убираются, это точно. Никто из хозяев не моет полы и не чистит свой унитаз. Не те это люди. Даже если убийца подкупил кого-то из домработниц и подложил труп соседям…
Уф… Чертовщина какая-то! Полный бред! Нет в подъезде трупа. Но тогда где он? И сбросить его из окна тоже не могли, там повсюду установлены камеры, и они наверняка все проверены, записи просмотрены. Надо, кстати, спросить будет у Бронникова, не засветился ли кто посторонний 12 сентября, в день предполагаемого преступления.
Макс обошел квартиру и остался доволен. По комнатам гулял свежий воздух. Даже запахи химии выветрились. Все было как всегда.
Он должен постараться заставить себя не думать о произошедшем. Ольга наверняка жива и просто спряталась где-то, зализывает раны. Он так и представил ее себе, но только в облике лисицы с глазами жены, которая сидит себе в лесу под деревом и зализывает кровавые раны на лапах…
Как дела на работе? Готов ли он сейчас вернуться к своим обязанностям? И не будет ли это проявлением цинизма? Но, с другой стороны, если даже в компании и знают о том, что случилось и что он был задержан, его появление на работе и активная деятельность как раз окажет положительное действие – все поймут, что он, во-первых, свободен, во-вторых, в его жизни не произошло ничего такого страшного, чтобы он отошел от дел.
Возвращение на работу, что немаловажно, будет и для него самого своеобразной терапией, большим шагом к возвращению к нормальной жизни. А на вопросы коллег, как у него дела и правда ли, что у него пропала жена, он скажет, что она никуда и не исчезала, что просто уехала к родственникам. Вот как-то так.
Сказать, что ему легко дался разговор с бухгалтером, было бы неправдой. Он и сам понял, что его состояние выдало дрожание голоса, но что поделать – он уже позвонил!
К счастью, бухгалтер, женщина понятливая и тактичная, не стала задавать никаких вопросов, лишь коротко проинформировала его о состоянии дел, о работе отделов. Пока все шло нормально. Но все же спросила, состоится ли завтра его встреча с потенциальным инвестором. Вот черт! Чуть не забыл ведь! Хотя второй звонок он собирался сделать своей секретарше. А она точно бы напомнила.
Завтра, 17 сентября, у него была запланирована встреча с крупным предпринимателем, который собирался вложиться в их компанию. Бизнесмена звали Николай Петрович Пожаров. Сначала был его звонок в компанию, что сразу же выдало его интерес как инвестора, потом состоялась их встреча с Максом в колл-центре, где переговоры закончились практически положительно, однако Пожаров, следуя своей тактике и опыту (по его же словам), предпочел взять неделю на то, чтобы все обдумать, и предложил встретиться семнадцатого числа в ресторане «Доктор Живаго» на Моховой.
Пожаров в последнем телефонном разговоре, предлагая этот ресторан, сказал что-то о черемуховых варениках и намекнул, что будет с женой. Подразумевалось, что и Макс тоже должен прийти с супругой. Что ж, подумал он тогда, вареники так вареники… Он понятия не имел, какие на вкус могут быть вареники с черемухой, поскольку сам предпочитал с вишней. Теперь же ему было вообще не до вкуса вареников: где взять жену?
Варя. Только она могла бы заменить Ольгу. Но как быть с ее разбитым лицом?
Он собрался и поехал в больницу.
И каково же было его удивление, когда он, войдя в палату, увидел Варвару без единого пятнышка на лице!
Он просто онемел.
– Хороший тональник плюс пудра, – сказала она, поджав губы. Конечно, она обижалась.
Подбирая ей квартиру, он планировал записать ее на свое имя. Но по дороге, все хорошенько взвесив, решил, что, только оформив ее на Варвару, сможет вымолить у нее прощение и уговорить пойти с ним на встречу с инвестором.
– Выйдем? Поговорить надо.
Сначала он, не вытерпев, спросил, откуда у нее крем и пудра. На что получил удивительный ответ:
– Есть еще настоящие мужчины на этом свете.
Что это значило? Кто еще появился на ее горизонте? Какой еще мужчина?
– Луговой приезжал рано утром, оставил мне деньги. Медсестра сходила и купила все необходимое. Но ты не думай. Я ему все верну. Просто я, видать, выглядела так страшно, что он испугался.
– Он клеился к тебе? – Макс был потрясен.
– Просто пожалел меня. И, что самое главное, он поверил, что на меня напали. Вот и все.
Макс понял, что все это Луговой сделал исключительно из-за связи Лугового с Бронниковым. Возможно, адвокат дал ему денег. Или, что маловероятно, Луговой просто на самом деле поступил по-человечески, сжалился над Варварой. Или она ему понравилась как женщина? Макс понял бы это, если бы не ужасный вид девушки. Ну да ладно, не об этом ему надо сейчас думать.
– У меня к тебе дело.
– На миллион?
– Больше.
И он изложил ей свою просьбу.
– Ты что, Макс, спятил? Вот с таким лицом – и в ресторан на важную деловую встречу? А что, если твой инвестор разглядит под слоем пудры мои синяки? Ты сразу признаешься ему, что избиваешь свою жену, или как? Да я же тебе могу только все испортить!
– Ты все мастерски замазала. Ничего не видно.
– Но если он, как ты говоришь, придет со своей женой, что, если она увидит? Она – женщина, более внимательна. Наверняка будет меня разглядывать. К тому же мои волосы!
– Мы купим тебе какую-нибудь кокетливую шляпку с сеточкой… Варя, ну прошу тебя, соглашайся. Это очень важная для меня встреча.
Он собирался было уже выложить ей свой козырь про намерение купить ей квартиру, как вдруг она улыбнулась сквозь слезы и согласилась!
– Ладно, Макс, я согласна. У тебя и без того неприятности. Я же все-таки люблю тебя, хоть ты в этом и сомневаешься.
– Ты на самом деле простила меня?
– Конечно. Постой… А зуб?
– Заедем к моему стоматологу, он сделает тебе временный зуб, как бы на один вечер. Мне так уже делали, когда я сломал зуб… я тебе рассказывал.
– Да-да, я знаю, это временные протезы. Их используют во время протезирования зубов, чтобы люди не пугали полным их отсутствием во время протезирования. У меня у подруги был такой случай. Хорошо. Договорились.
– Надеюсь, тебя отпустят?
– Без проблем. Меня, кстати говоря, завтра и собирались отпустить. Но раз такое дело, попрошу, чтобы оформили сегодня. Ну а ты уж поблагодари врача.
– Варя – ты просто ангел! Спасибо тебе, моя дорогая!
Вот снова возникла ситуация, когда он мог бы сказать ей про квартиру, но и на этот раз промолчал. Пусть сначала завтра все пройдет успешно, потом он ее и обрадует.
И тут его снова накрыло. Ольга. Что с ней? И как он может вот так планировать какие-то свои дела, когда ее нет? Что, если в самом скором времени обнаружат ее труп? Что будет тогда с ними со всеми? С ним, с Варей? Если его посадят, поверив в его виновность, то кто поможет ему, как не Варя?
– Послушай, у меня к тебе еще одна просьба. – Он решил быть с ней откровенным. – Если вдруг меня посадят и надо будет доплатить адвокату, я передам тебе карту, чтобы ты могла с ним расплатиться. Я могу надеяться на тебя?
– Макс, о чем речь? Успокойся! Во-первых, тебя не посадят, потому что ты никого не убивал. Во-вторых, для твоего спокойствия можешь, конечно, оставить мне карту. Я с тобой, Макс!
В эту минуту она стала той, прежней Варей, которую он так любил и которой дорожил. И ему стало мучительно стыдно за ту сцену, что он устроил ей накануне, обвинив в убийстве жены.
– Нет-нет, только не целуй! У меня же лицо, как маска! Дотронешься и все смажешь!
Он все равно привлек ее к себе и поцеловал в ухо.
– Какое же у тебя сладкое, сливочное ушко!
Глава 11
16 сентября 2022. Павел Луговой
Павел любил, конечно, загадки, но дело Максима Шахлевича обещало стать тупиком.
Во-первых, не было тела его жены. Во-вторых, он отпустил главного подозреваемого, поскольку у него было алиби, и теперь самая распространенная схема преступления, когда в смерти виноват один из супругов, рассыпалась.
Он сидел в своем кабинете за столом, заваленном бумагами, и недоумевал. Экспертиза показала, что кровь в квартире Шахлевичей принадлежала Ольге Шахлевич. Вернее, Алене Чепик. Волосы, обнаруженные на предполагаемом месте преступления, принадлежали двум женщинам – Ольге (про себя он так и будет называть ее Ольгой Шахлевич) и Варваре Утешиной. Зуб, который Макс обнаружил там же, принадлежал точно Утешиной. Во-первых, достаточно было взглянуть на обезображенный рот бедняжки, чтобы предположить такое. Во-вторых, зуб, который Варвара отдала Луговому, был передан для сравнительного анализа экспертам вместе с двумя ее волосами, которые Павел тайно взял с ее подушки в больничной палате. Хотя пришел к ней как бы и не для этого, а просто так. Или не просто так?
В какой-то момент он подумал о том, что по службе легко может встретиться и поговорить с кем угодно. Сейчас же у него удивительным образом совпало желание увидеть красивую девушку, а заодно уж и произвести изъятие биологического материала свидетельницы по делу. Ведь он запросто мог бы прислать в больницу своего помощ-ника.
Вот что такого в ней особенного, притягательного, что позволило ему увидеть в ней настоящую красавицу? Или дело не в ее красоте (пока что к тому же сильно подпорченной какими-то извергами, живодерами), а в том женском обаянии, которое просто обезоружило его и сделало ее обожателем?
И откуда вдруг взялось это слово – обожатель? Странное, смешное, нелепое.
Обожал ли он Варвару? Он так и не подобрал нужного определения, но понял одно: она нравилась ему. Он постоянно думал о ней. Ему хотелось видеть ее, слышать ее голос, мягкий, с легкой хрипотцой. А еще ему хотелось помочь ей, позаботиться о ней. Вот почему он, поначалу отвергнутый ею, вновь появился в ее палате с деньгами и желанием помочь во что бы то ни стало. Причем он же прекрасно знал, кто она и кем является Максу. Любовница. К тому же близкий Шахлевичу человек, раз он собирался покупать ей квартиру. Шахлевич – человек богатый, понятное дело, что ей куда перспективнее иметь в любовниках или воздыхателях его, а не скромного следователя, пусть и с двухкомнатной квартирой и приличным автомобилем.
Ну и что? Кто знает, как сложатся их отношения в дальнейшем, если дело, в котором замешан Макс, будет иметь продолжение? А что, если это он сам устроил погром в своей квартире, чтобы представить все таким образом, будто бы там дрались две его женщины, одна из которых убила другую? Он и нанял людей, которые покалечили Варвару, выбили ей зуб и этот самый зуб принесли ему в качестве трофея, чтобы он его подкинул на поле битвы? А сам между тем убил мешавшую ему жену где-нибудь в лесу?
Вариантов могло быть множество. Однако интуиция подсказывала Луговому, что Макс, конечно же, никого не убивал и сам стал жертвой преступников. Но все равно, что мешало Павлу немного поухаживать за Варварой?
Как он был рад, когда ему передали видеоматериалы с камер, установленных поблизости от магазина, расположенного рядом с домом Варвары, и где, по ее словам, на нее кто-то напал.
Она не лгала! На самом деле на девушку напали двое парней в куртках с капюшонами. Луговой не мог без содрогания смотреть, как они, обездвижив ее с помощью пропитанной, вероятно, эфиром тряпки, начали избивать ее как тряпичную куклу! Хорошо, что эта жуткая сцена была скрыта кустами и фигурами преступников. Но звуки ударов отдались в теле Павла и пробили его, как током.
И вот после этого, после того, что ей пришлось вынести (она, к счастью, оставшись жива, очнулась, позвала на помощь проходившую мимо женщину, которая и вызвала «Скорую помощь»), к ней в больницу приходит Шахлевич и набрасывается на нее с обвинениями! Да еще и зуб этот несчастный показывает! Нет-нет, она не должна оставаться с ним. Это не ее человек. Нет. Она должна бросить его!
Мысли о Варваре мешали Павлу сосредоточиться на документах. А еще… Еще он чувствовал ее боль. Он не смог бы объяснить это чувство, но какие-то странные болевые ощущения буквально пронизывали его тело, словно те удары, что наносились Варе, он ощущал на своем теле. И даже сжимался, группировался, как если бы это могло его спасти.
Он уже знал, что очень скоро снова поедет в клинику к Варе.
Так, что еще? Видеоматериалы, переданные ему начальником охраны элитного дома на Пречистенке, не вызвали подозрений. Опера обошли все квартиры, чтобы выяснить, не зафиксировали ли камеры посторонних людей. Оказалось, что нет. Помимо жильцов дома не было замечено ни подозрительных «слесарей-сантехников, ни газовиков-электриков, ни пожарных», как следовало из устного отчета оперов. Только реальные жильцы дома, домработницы, охранники. Все. Однако, рассуждал Луговой, кто-то же разгромил квартиру!
Ольга Шахлевич последний раз была замечена входящей в дом как раз двенадцатого числа, то есть в день своего исчезновения. Но когда же она вышла? Либо переодевшись и став неузнаваемой (что уже сейчас кажется невозможным определить), либо она все еще находилась в одной из квартир дома. Но как ее искать там? Обыскивать каждую квартиру? Начальство Лугового на это не пойдет, это факт.
Оставалось только одно – опросить жильцов. К счастью, многие оказались вполне себе адекватными людьми и, понимая, что разыскивается их соседка, впустили в свои квартиры участкового, которого знали и которому доверяли. Но некоторые квартиры оставались не осмотрены.
Так. Это все, что касается квартиры на Пречистенке. Что теперь с убитой женщиной, Анной Савкиной?
Матвей Морозов опознал тело своей подруги и коллеги. Луговой сам допрашивал его. Надо было найти нечто общее, что могло связывать жертву с Шахлевичем. Но Макс не собирался продавать свой дом. И не был, по его словам, знаком с Анной. Во время допроса Морозов потерял сознание.
Луговой предположил, что Савкину вызвал тот же человек, что звонил Шахлевичу и сообщил о пожаре в его доме.
Пробили номер, его хозяйкой оказалась официантка Зося Рогальская, жена польского повара ресторана «Зося».
И Луговой сам поехал туда, встретился с женщиной. Светловолосая, приятная, улыбчивая, она не сразу и поняла, что от нее хотят. Потом вспомнила, что позавчера, то есть 15 сентября, к ней обратился гость ресторана, высокий мужчина средних лет (который, она добавила, заказал водку, бигос и суп из требухи), и попросил телефон, сказал, что ему надо срочно позвонить.
Лица его она точно не вспомнит, потому что, как она сейчас догадывается, мужчина намеренно скрыл свое лицо под бутафорскими бородой и темными очками. Но это она сейчас понимает про бутафорию, тогда же она не придала этому значения.
Мужчина отошел в сторону и говорил довольно долго, разговора она не слышала, хотя в какой-то момент ей показалось, что прозвучало слово «пожарные».
На вопрос, можно ли просмотреть записи камер наблюдения в ресторане, выяснилось, что камер нет. Еще одна засада.
Павел тотчас позвонил операм и попросил срочно выяснить, какие камеры установлены неподалеку от ресторана, может, там появится бородач в очках.
Луговой после разговора с Зосей решил перекусить и тоже заказал себе бигос – вкуснейшую кислую капусту со свининой и копченостями.
Хозяин ресторана Яцек Рогальский, грузный, с необъятным животом мужчина, смешно одетый в черную двойку с атласным полосатым черно-желтым жилетом, подошел к Павлу и со страдальческой миной спросил, какие неприятности могут ожидать его супругу Зосю.
Луговой успокоил его, сказав, что никакого преступления она не совершала, а потому причины для волнения нет. А заодно похвалил Рогальского за прекрасный бигос.
– Знаете, я у своих знакомых тоже ел бигос, но у вас какой-то особый вкус, аромат… Какая-то пряность, я не понял…
– Тмин! – воскликнул пан Рогальский с готовностью, невольно перебив его, из чего Павел понял, что этот вопрос ему задают уже не в первый раз.
– Ну точно! Тмин! Как же он здесь к месту!
Весь этот разговор о бигосе удивил и самого Павла. Спрашивается, зачем он вообще задержался в этом ресторане? Вроде ничего полезного он здесь и не почерпнул, посетителя, или гостя, как хозяева уважительно его называли, пани Зося в жизни бы не узнала, так чего радоваться-то?
Получается, что в плане информации Луговой просто потерял время. Но это на первый взгляд. На самом деле именно здесь, в этом польском ресторане, и нарисовалась картина мощнейшей и циничнейшей подставы в отношении Шахлевича.
При всей старательности преступника, организовавшего этот криминальный сценарий, он не мог не понимать, что следователь непременно захочет побеседовать с владелицей телефона, с которого звонили Савкиной (и самому Шахлевичу, это уж как пить дать!), и что пани Зося непременно вспомнит его и одновременно как бы и не вспомнит – лица-то она не разглядела!
Получается тупик. Но главное – Шахлевич не виноват, а это означает, что Луговой имел полное право его отпустить. Хотя бы за это ему не было стыдно, и, помогая Бронникову, он не вступил в сделку с совестью.
Опера, которые осмотрели соседние с Шахлевичем дома и дачи (и которые, кстати говоря, и обратили внимание на припаркованную поблизости машину, где нашли Матвея Морозова), задержались в доме того самого соседа, которым и представился преступник, – Григория Семеновича. И это именно его дом был открыт (замок взломан), и именно там обнаружили следы недавнего пребывания человека – грязь на ковровой дорожке, пепел на столе, но ни четкого следа обуви, ни окурка, ничего, что помогло бы идентифицировать человека, не было.
В доме проживал человек в высшей степени аккуратный, к тому же некурящий, о чем свидетельствовали многие детали, поэтому грязь на дорожке и пепел, ну и сломанный замок, конечно, подтвердили догадку Лугового, что преступник, следящий за домом Шахлевича и убивший Савкину, прятался именно здесь. Тем более что хозяин дома, сам Григорий Семенович Виноградов, находился в день совершения убийства в стоматологической клинике, где перенес сложную операцию на челюсти.
Общая картина этого дела пока что настолько туманна, и отсутствие зацепок и улик должно бы вызвать озабоченность (хотя бы), так почему же Павла так распирает от необъяснимой радости? Или все-таки объяснимой?
Конечно, объяснимой – и он помчался в клинику к Варваре.
Глава 12
16 сентября 2022 г. Дом Бронниковых
Рано утром приехал посыльный, привез розы для Жени. И посыльный был уже знаком, и букет с пионовидными розами был прислан все тем же цветочным магазином, который облюбовал Петр. Его извинения продолжались.
Женя, дожидаясь, пока Тоня готовит завтрак, постучалась в дверь деверя.
– А? Женечка?! Доброе утро! – Петр распахнул дверь своей комнаты и теперь стоял сцепив пальцы рук на груди, словно готовый вновь услужить Жене. Хотя, возможно, он ожидал услышать от нее слова благодарности за цветы.
– Петр, доброе утро, конечно, но, может, хватит уже тратиться на эти огромные и дорогущие букеты?! Достаточно уже извинений. Они приняты, и я не сержусь на вас за это путешествие в Париж… Больше того, я даже благодарна вам за то, что узнала жизнь еще больше, набралась опыта, к тому же побывала в саду Моне. Художником я, конечно, не стану, мне усидчивости не хватает… И вообще, не в этом дело. Если вы действительно хотите мне помочь, то подключайтесь к расследованию. Причем не виртуальному, а к самому что ни на есть реальному. У вас же достаточно связей, чтобы раздобыть информацию. Знаю, что вы уже который год пытаетесь найти одну женщину… Все-все, молчу! И не в ней дело. А в том, что вы нанимали частных детективов, которые работали в этом направлении. То есть вы имеете возможность обратиться к ним снова. Я бы тоже, конечно, могла, но это бы всплыло, и Борис бы рассердился, узнай он, что я в своем положении лезу в очередную авантюру… Так вот, я прошу у вас помощи. Поможете?
– Женя, друг мой, да я вам хоть черта лысого найду! Разумеется, у меня есть люди, которые помогут мне с информацией! И я с удовольствием приму участие в расследовании. Это отвлечет меня от моего романа…
И тут он осекся и начал прямо на глазах краснеть.
«Так вы снова роман пишете? Илитот продолжаете? Про нас, как вы меня водили за нос?» – Женя едва сдержалась, чтобы не произнести эту фразу вслух. Но нашла в себе силы промолчать. Зачем обострять отношения, когда Петр только что согласился помогать ей в расследовании?
– Вот и хорошо, – она постаралась произнести это весело. – Значит, договорились. А теперь пойдемте завтракать. А то нас Тоня заждалась. Да, и самое главное – Тоня тоже будет мне помогать, поэтому при ней можно разговаривать спокойно, а вот при Борисе прошу вас ни слова не произносить о наших делах.
– Я понял. Не переживай. Кстати, а где Борис? Ребров?
– Они уехали час назад. Так что прямо сейчас, за завтраком, и начнем разрабатывать план действий.
Но произнося это, Женя и сама как бы пыталась организовать себя и настроить на рабочий лад. На самом же деле она понятия не имела, с чего можно начать это расследование. Тем более что на руках не было вообще никакой информации. Однако теперь было известно имя жертвы, той женщины, труп которой нашли в саду Шахлевича.
– Эту женщину звали Анна Владимировна Савкина, – начала она сразу же, как только все расселись за столом. – Она была агентом по недвижимости. Больше нам о ней ничего не известно… Вернее, у нее был любовник, Матвей Морозов. Ее коллега. Но из другой фирмы. Так вот, хотелось бы навести справки о ней. Адрес, телефон, фирма, где она работала. Словом, все, что только можно разузнать. Без этого мы не сможем связать ее с нашим Максом Шахлевичем. А наша задача – полностью очистить его имя от всей этой истории. В сущности, этим же занимается и Борис.
– Но его же вроде бы отпустили… – заметил Петр, накладывая на тарелку очередной блинчик.
– Отпустили, конечно, но пока не выяснят, зачем кому-то понадобилось его так подставлять и почему именно в его загородном доме убили женщину, практически отрезали ей голову, дело не будет закрыто, согласны? И не забывайте, что пропала его жена!
– Да все понятно, Женечка! – воскликнула Тоня. – Сделаем все, что от нас зависит. Можешь располагать мной, я уже настроилась. Пусть в моей жизни будет еще одно приключение. Когда-то твой Борис мне сильно помог, теперь моя очередь. Хотя, признаюсь, мне и без того нравится заниматься расследованием, пусть даже моя роль будет самой скромной…
– Вот сейчас прямо и займусь, – сказал Петр. – Допью кофе и позвоню кому надо. А вы подумайте над тем, что мы будем делать, когда нам станет известен адрес этой Савкиной.
– Я все уже спланировала, – сказала весьма самонадеянно Женя, придумывая план прямо на ходу. – Поедем туда, осмотримся, поговорим с соседями. Хорошо бы еще и ключи от квартиры достать.
– Эй, полегче на поворотах, – погрозил ей пальцем Петр. – В чужие квартиры я тебе вламываться не разрешу.
– А я и не собираюсь… – прикусив губу, пробормотала Женя. В ее личном юридическом кодексе проникновение в частную собственность не возбранялось. – Тоня, когда ты уже научишь меня готовить такие блинчики?! Это же целое искусство!
Ближе к обеду, когда все уже были одеты и с минуты на минуту Петру должны были прислать адрес Савкиной, Женя позвонила Реброву, чтобы справиться, не появилось ли в деле новой информации.