Мелодия убийства
– В квартире Савкиной сейчас производят обыск, – сказал Валерий. – Но не думаю, что мы найдем что-нибудь интересное.
– Ты там с Луговым? – поинтересовалась Женя.
– Да. Здесь полно народу.
– Хорошо, – чуть ли не плача, произнесла Женя, понимая, что поездка в квартиру жертвы отменяется. – А что еще?
– Женечка, мне сейчас неудобно говорить.
И Ребров отключил телефон.
Тоня посмотрела на подругу с сочувствием.
В эту минуту в кухню вошел торжествующей походкой Петр. Он тоже был одет во все светлое, элегантное, один длинный плащ-макинтош чего стоил.
– Адрес у меня, – сказал он, помахивая телефоном.
– А теперь, Петр, пожалуйста, попросите выяснить, какую фамилию носила Савкина прежде. Возможно, она была уже замужем, тогда мы узнаем ее девичью фамилию. К тому же нужно выяснить, где она проживала до того, как поселилась в этой квартире. Может, она и не москвичка! И если приезжая, то неплохо было бы выяснить, откуда она приехала. И тогда мы с Тоней поедем туда и все узнаем.
И тут Петр посмотрел на нее так, как смотрят умные взрослые на глупых, но милых детей. И Женя заплакала.
– Ну и что, что официальное расследование будет идти по такому же пути, может, они что-то просмотрят… – попыталась успокоить ее Антонина.
В отличие от своей подруги, Тоня воспринимала все это не более как игру, пока что не видя ни Шахлевича, ни трупа. Она еще не успела поверить в реальность происходящего, для нее это все напоминало ребус, загадку.
– Женечка, сейчас все узнаем! Я попрошу, чтобы все выяснили как можно раньше.
И он, сбросив плащ, снова удалился к себе – звонить знакомому детективу.
Женя схватила телефон и позвонила Реброву.
– Валера, ты мне друг?
– В смысле? – отозвался он шепотом.
– Мне нужен ключ от квартиры Савкиной. Я хочу помочь Борису найти убийцу этой женщины.
– Женя… И как ты себе это представляешь?
– Понятия не имею. Но ты же хочешь, чтобы мы поскорее нашли убийцу этой Савкиной и доказали непричастность Шахлевича к этому преступлению?
– Да его же и так отпустили…
– Но тогда что же ты там делаешь, в этой квартире? Разве вы с Борисом и Луговым не собираетесь распутать это дело и понять, кто подставил Макса? К тому же жена Шахлевича так до сих пор и не появилась! Ты же знаешь меня – я не стану никому мешать. Просто осмотрю своим женским взглядом квартиру, может, замечу что-то важное…
– Но без Лугового я не смогу провернуть это дело.
– А ты познакомь меня с ним. Приезжайте сегодня вместе с ним к нам в гости. Мы поговорим. Я понимаю, что в ваших глазах мы с Тоней просто дилетантки, которые лезут не в свое дело. Но вспомни, как мы помогали тебе в других делах? А как я нашла труп того мужчины, который преследовал девчонок в Подольске? Вот просто вычислила, куда они могли его отвезти… Вы же в жизни его не нашли бы!
– Хорошо. Я постараюсь. Но ничего не обещаю.
После разговора с Ребровым у Жени испортилось настроение.
– Похоже, в этом деле нам с тобой, Тонечка, будет сложно. Одно дело – Ребров, свой человек, с которым можно работать сообща и который всегда готов поделиться не только информацией, но и ключами, к примеру. Другое – совсем незнакомый следователь Луговой. Не представляю себе, как Ребров обратится к нему с просьбой взять на время ключи от квартиры Савкиной. Луговой может поднять его на смех. А когда об этом узнает Борис, нам, то есть мне, вообще несдобровать! Тоня, как ты думаешь, чем можно сюда заманить Лугового?
– Уж точно не блинами или сырниками, – рассмеялась Антонина. – Может, запечь баранью ногу?
– Баранья нога! – воскликнул появившийся на кухне Петр. – Помнится, мы в молодости запекали в общежитии университета… Не знаю, по какому поводу вы собираетесь приготовить это волшебное блюдо, эту роскошь…
– Петр! – резко оборвала его Женя. – Баранья нога – это приманка для следователя Лугового, и только. Могли бы сразу догадаться. Вы узнали про Савкину?
– Вы не поверите, но на самом деле эту даму когда-то звали вовсе и не Анна.
– А-а-а-а… – протянула в каком-то радостном удивлении Женя. – А вот это уже интересно!
– Пятнадцать лет тому назад, в две тысячи седьмом году она была Надеждой Владимировной Финягиной и проживала в городе Тамбове на улице Октябрьской.
– Ого! Вот как даже? – воскликнула Тоня. – То есть она мало того что сменила фамилию, так еще и имя?
– Я же говорила, говорила, вернее, верила, что мы раскопаем что-то интересное и пойдем своим путем, возможно, даже опередим расследование Лугового! Петр, вы же обещали мне помощь?
– Да я как бы и помогаю…
– А теперь прошу вас – никому ни слова про Тамбов и смену фамилии и имени Савкиной!
– Заметано! – расплылся в улыбке Петр. – Надеюсь, мы не рванем прямо сейчас в Тамбов?
Теперь улыбнуться была очередь Жени. Как смешно он начал говорить. «Заметано», «рванем»…
– Именно это мы сейчас и сделаем. Рванем в Тамбов!
– Я буду молчать при условии, что поеду с вами. Я просто не имею права отпускать вас одних. – На этот раз он был серьезен. – И машину поведу я. То есть мы поедем на моей машине.
– Женя, но отсюда до Тамбова четыреста километров, у нас уйдет на поездку только в одну сторону целый день. Мы же, когда приедем, потратим какое-то время на то, чтобы разыскать ее следы… – сказала озабоченно Тоня. – Что ты скажешь Борису?
– Позвоню ему и скажу, что мы все трое отправились к тебе домой, чтобы… Может, тебе обои где подклеить нужно? Или…
– У меня на лоджии стекло разбито, – нашлась Антонина, быстро сообразив, что можно поправить, отремонтировать дом. – Можно сказать, что стекло разбили вот буквально сегодня и что Петр согласился помочь мне проконтролировать рабочих, которых я, типа, сейчас и вызвала… Ну а потом мы просто остались там ночевать.
– Борис не поверит, – сказал Петр уверенно. – И приедет за нами. Это же рядом! Кроме того, он будет постоянно названивать и тебе, Женечка, и мне. Это уж как пить дать.
– Так что же делать?
– Все очень просто. Скажем ему правду. Что поехали в Тамбов.
– Что-о-о?! – хором переспросили Женя с Тоней.
– Да, в Тамбов, чтобы, к примеру, собрать кое-какой материал для моего романа. Что я собирался поехать туда один, но вам здесь было так скучно, что вы попросились сесть мне на хвост.
Женя расхохоталась. Такой сленг был так нетипичен для интеллигентнейшего Петра!
– И давно это вы начали говорить на таком, мягко говоря, нелитературном языке?
– Это мне тоже для романа надо, – лицо Петра порозовело. То ли от стыда, что ему приходится разговаривать таким не свойственным ему образом, то ли оттого, что он прибегает к сленгу, чтобы показаться девушкам моложе и современнее.
– Так куда это мы попросились сесть к вам? На хвост? – хохотала уже во весь голос Женя.
– Кажется, я правильно сказал, подразумевая – поехать со мной.
– Ну да, все правильно.
– Только таким образом, – продолжал невозмутимо Петр, – мы сможем объяснить Борису свое присутствие в Тамбове. Он все равно рано или поздно узнал бы. Я-то его знаю. И детские истории про ремонт лоджии или поклейку обоев не прокатили бы.
– По-моему, гениально, – вдруг оценила придумку Петра Женя. – Жаль, что я не писательница, иначе постоянно моталась бы туда-сюда, типа, я собираю материал для романа. И поди потом докажи, что это не так.
– Вообще-то обманывать мужа – это не очень хорошо, – не смог удержаться от комментария Петр.
– Так мы едем или нет? – решила подвести черту Тоня.
– Конечно, едем! – воскликнула Женя.
– Тогда надо собраться, взять в дорогу еду. Мало ли что может случиться.
– Твоя домовитость и практичность меня восхищает!
– Меня тоже, – улыбнулся Петр. – Тогда плащ мне точно не подойдет. Надену дорожную куртку, вельветовые брюки, кроссовки…
Женя прыснула. Какой же он был еще ребенок. Словно советовался с ними, как ему лучше одеться.
– Кроссовки – точно! – на полном серьезе поддержала его Тоня, и Женя вдруг подумала, что, в отличие от нее, подруга, у которой был муж и дети, восприняла слова Петра как само собой разумеющееся.
В Тамбов! Женя была счастлива! Хватит уже этого «беременного» затворничества. Впереди – свобода, раскрытие каких-то тайн, встречи с людьми, невероятные события, риск! Мысль о том, что она обманывает мужа и отправляется в дальний путь, только придавала куража, сил и желания действовать – ведь все это она собирается делать для него, чтобы помочь ему защитить невиновного человека!
– Главное – взять шерстяные носки, – сказала она. – Правда, зачем – пока не знаю… Вдруг в гостинице будет холодно…
И от собственных мыслей расхохоталась.
Глава 13
16 сентября 2022 г.
Городская клиническая больница им. В.В. Варвара
Едва они расстались с Максом, как Варвара принялась изучать свое лицо. Она заметила, что при желтоватом электрическом освещении оно, густо покрытое слоем крем-пудры, кажется более-менее гладким и однотонным. Но стоило ей выйти в коридор и встать под люминисцентные лампы, как лицо ее приобретало мертвенную бледность, сквозь которую просвечивали темные и желтоватые пятна, и тогда она была похожа на покойницу!
Нет-нет, она не пойдет с Максом на встречу. Мало того что опозорится сама, так еще подставит и самого Макса. Тем более если инвестор придет с женщиной, и женщина эта будет наверняка не из бедных, а, скорее всего, шикарная и отлично разбирающаяся в косметике, то без труда оценит и дешевую пудру, и, главное, поймет, что ею хотели скрыть синяки. И даже при более-менее положительном исходе дела, достигнув определенной договоренности, вернувшись домой, этот инвестор такого наслушается от своей жены, которая выложит ему все, что думает о супруге Шахлевича, что тот передумает иметь с ним дело. Вот так. А потому она должна отказаться от этого визита. Прямо сейчас.
Наступил вечер. Смысла терпеть на своем лице такое количество косметики уже не было, и Варвара все смыла. И теперь стояла в прилегающей к палате ванной комнате перед большим зеркалом и рассматривала свое еще влажное лицо в жутких гематомах и видела, как глаза ее наполняются слезами.
Жалкое зрелище! Кто и за что ее так отделал?
В одном она не сомневалась – это избиение было напрямую связано с Максом. И приходила в ужас оттого, что мужчина, которого она, как ей казалось, любила, мог быть связан с криминальным миром! А что, если он, будучи финансовым директором крупной строительной компании, украл большие деньги, и именно этот факт стал причиной такой подставы? Или это он убил Ольгу, которая заподозрила его в воровстве?
И вдруг Варвара вспомнила про мертвую женщину, фотографию которой ей показал Луговой. Она-то здесь каким боком? Как эта женщина и ее убийство может быть связано с Максом? Что она о нем не знает?!
А что, если Макс придумал эту встречу с инвестором и просто хотел заманить Варю, чтобы и ее убить? Но за что?
Мысли, одна бредовее другой, наслаивались друг на друга. Варе стало по-настоящему страшно. Образ Макса темнел, темнел, он постепенно превращался в злобного оборотня.
Она вернулась в палату, где ее соседки либо дремали, либо лежали уткнувшись в свои телефоны, просматривая фильмы или играя в игры, взяла свой телефон и собиралась уже выйти в коридор, чтобы, отойдя подальше от палаты и сестринского поста, в зону отдыха, позвонить Максу и отказаться от завтрашнего мероприятия, как вдруг приоткрылась дверь, и сестра шепотом позвала ее:
– К вам пришли.
Мысль, что это Макс, а она забыла попросить своего лечащего врача оформить выписку, вот просто забыла, и все (!), заставила ее страдать. Но если это Макс, то почему не позвонил? Не предупредил? Она даже не знает, договорился ли он со стоматологом, который завтра будет устанавливать ей съемный временный зуб.
О боже! Кто, кто к ней пожаловал, да еще и вечером? Она же только что умылась! Перед кем она предстанет сейчас в этом жутком виде? Никто из подруг не знал, что она здесь. Значит, Макс? Полиция? А что, если пришли те, кто решил добить ее до конца?
От собственных предположений Варвара похолодела, у нее даже ноги подкосились! Вот за что, за что ей такие испытания?!
– Кто там, Вера? – спросила она шепотом медсестру Верочку, ту самую, с которой успела подружиться и которая лично покупала ей пудру и все необходимое на деньги Лугового.
– Не бойтесь. Это тот красавчик, который уже был у вас, – улыбнулась Вера.
Красавчик. Макс? Ну и пусть увидит ее в таком виде. Пусть! Тем лучше даже, тогда ей не придется объяснять свой отказ поехать с ним на завтрашнюю встречу.
На диване в зоне отдыха под пальмой дожидался Луговой. Она даже не успела понять, радоваться ей или нет, что именно он увидит ее в синяках.
Она приближалась к нему, прикрывая лицо ладонями. И когда присела рядом с ним, то решила вдруг не церемониться и открыла лицо. Нахмурилась.
– Как вы себя чувствуете, Варя? – участливо спросил Луговой.
– Сами видите.
– Я просмотрел видео… – Он вдруг запнулся. – Там, где на вас напали…
– Да? Кто же?! Вы успели их разглядеть? – оживилась она.
Теперь ей стало ясно, зачем он пришел. Доложить о проделанной работе.
– К сожалению, их лиц не разглядеть. Но наши эксперты работают, возможно, мы сможем увеличить изображение… Словом, пока ничего обещать не могу, но зато сейчас мы точно знаем, что вас на той квартире, у Шахлевичей, не было и к тому, что там произошло, вы не имеете никакого отношения. Чему я очень рад.
Она улыбнулась. Какой же он милый. И не очень-то похож на следователя, слишком уж добрый, участливый, душевный. Не такими она представляла себе людей этой суровой профессии.
– Варвара, быть может, вы вспомните что-нибудь необычное, подозрительное, связанное с вашим приятелем Максом, что насторожило бы вас, напугало? Быть может, ему угрожали? Или он рассказывал вам о своих неприятностях? Ведь вы же и сами понимаете, что у него появились настоящие враги.
– Я постоянно думаю об этом, пытаюсь что-то вспомнить, но ничего на ум не приходит. Все было как всегда. Макс – человек веселый, позитивный, и если бы у него были неприятности, я бы заметила или почувствовала. Конечно, я трепала ему нервы, постоянно капала на мозги с разводом и все такое… Честно признаюсь. И видела, что он все не решается поговорить с женой. Если вы меня спросите, как я относилась к ней, признаюсь – я ее ненавидела. Она и ему жизни не давала, такая холодная и злая, ни себе ни людям, как говорится…
– Как он объяснял свое нежелание разводиться с ней?
– Думаю, это просто мужская нерешительность. Или он жалел ее… Хотя, с другой стороны, я тоже об этом много думала, ведь если он такой… Я имею в виду, способен изменять жене, то где гарантия, что, женившись на мне, не поступил бы и со мной так же? И тоже бы меня жалел, тянул с разрывом… Кроме того, она была какая-то вся больная, хотя внешне, по словам Макса, этого сказать нельзя было. Но семьи там, как вы понимаете, уже не было. Она знала, что он ей изменяет, страдала, понятное дело, но о разводе даже не заикалась. Может, любила его…
– Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
– Вы что, хотите меня подловить на чем-то? – вспыхнула Варвара. – В прошедшем времени, потому что я имею в виду именно любовь. Вот это чувство точно в прошедшем времени. Зачем вы так со мной? Я понятия не имею, что с ней. Возможно, те, кто избивал меня, сделали что-нибудь и с ней. Может, похитили, кстати… Хотя тогда потребовали бы выкуп. Короче, я не знаю. Но я рада, что вы сами, собственными глазами увидели, что на меня напали. И что этот зуб… мой зуб, получается, эти подонки подобрали с земли и подбросили в квартиру Макса. Так что подставили и меня! Но я-то тут при чем? Я же не финансист какой!
– Да дело, как я понимаю, и не в том, чтобы подставлять вас. Целью преступников было инсценировать женскую драку, в которую как бы вмешался Макс. И, защищая вас, видя, как вы пострадали, Варя, что Ольга выбила вам зуб, набросился на нее, возможно, ударил, она упала и ударилась головой об острый угол стеклянного стола. Вот такой должна была бы выглядеть полная картина подставы. Подставы Макса.
– Постойте… Но если так, то на столе должна была остаться кровь…
– Да. И эта кровь принадлежит Ольге. Кстати, ее зовут не Ольга… – И тут Павел, словно тотчас пожалев о сказанном, замялся: – Это уже не важно.
– Как это? Ее зовут не Ольга?
– По паспорту там другое имя, но это, повторяю, неважно…
– А труп… Женский труп? – вспомнила Варвара. – Кто эта женщина? Удалось установить ее личность?
– Да. Это агент по недвижимости Анна Савкина.
– Не слышала… не знаю такую. И какое отношение она имеет к Максу?
– Хотелось бы узнать, – устало проговорил Луговой. – Вы тоже постарайтесь вспомнить эту фамилию, может, имя… Может, Шахлевич при вас произносил ее имя – Анна Владимировна. Может, хотел продать недвижимость или, наоборот, купить?
– Не знаю. Мне он во всяком случае ничего такого не сообщал. Я и понятия не имею, сколько у него квартир, к примеру. Но свой дом он очень любил и в жизни бы его не продал. Он сказал мне, что душу туда вложил.
Она вздохнула, вспомнив, как еще совсем недавно они крепко ссорились с Максом в клинике, на лестнице, когда он своими подозрениями в убийстве Ольги просто разрывал ей сердце и когда она сказала, что за свое молчание будет требовать от него квартиру. Это как же они докатились до такого? Он увидел в ней убийцу, а она готова была превратиться в шантажистку. Как стыдно. Стыдно и больно.
– Варя, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Что-нибудь болит?
И тут с ней произошло нечто удивительное. Она вдруг придвинулась к нему, положила ему голову на плечо и заплакала.
– Ну-ну, не надо… Вот увидите, все будет хорошо.
Он обнял ее и принялся гладить ее плечо. Разве могла Варя знать, как же ему хотелось в этот момент поцеловать ее лицо, губы…
Но как хорошо, тепло и уютно ей было в его руках, словно она впервые за всю свою сознательную жизнь почувствовала себя в полной безопасности.
– Павел Семенович…
– Можно просто Павел, – просипел, слегка прокашлявшись от волнения и выпуская Варвару из своих объятий, Луговой. – Извините, что я так… близко…
– Нет-нет, что вы… – Она готова была признаться ему в том, что ей его объятия были приятны. Но сдержалась, конечно. – Я не об этом.
И она рассказала ему о визите Макса и о его просьбе сопроводить его на встречу с инвестором.
– Я как раз вот прямо перед вашим приходом собиралась ему позвонить и отказать. Я просто физически не готова к таким мероприятиям. Мало того что лицо ужасное, да и просто чувствую себя слабой… Еще тошнит… У меня же было сотрясение. И на теле тоже множество синяков, сильных ушибов…
– Конечно! А что за инвестор?
– Да не знаю… Просто человек, который хочет вложиться в бизнес. Я в этом ничего не понимаю. Но он намекнул, что сам будет с женой и что Максу тоже хорошо бы прийти на встречу со своей супругой. Но Ольга-то пропала. Вот он и попросил меня. Я поначалу согласилась. Знаете, просто пожалела его. Когда он пришел, я как раз сделала макияж, и как-то так удачно получилось замазать синяки… А вечером прошлась по коридору, увидела себя в белом свете ламп… и ужаснулась. Даже без пудры я выгляжу сейчас лучше, чем под ее слоем, я была похожа на покойницу.
– Так звоните и откажитесь, пока не поздно. Пусть он идет один или найдет кого-нибудь еще.
– Да-да, я позвоню ему.
– Варя… – Луговой привстал и, сделав знак рукой, быстрым шагом направился в сторону сестринского поста, откуда тотчас вернулся с несколькими магазинными пакетами, в которых помимо фруктов и сладостей оказался большой букет розовых кустовых роз.
– Это вам, Варвара. Поправляйтесь. Сейчас главное для вас – это здоровье. И спокойствие. И вот… – и Луговой, уже окончательно смутившись, вложил ей в руку банковскую карточку. – Примите, пожалуйста. Просто от чистого сердца.
И он продиктовал ей код.
– Павел… Но я не могу… вот так… Мне неудобно.
– Вы пострадали от мужчин… Я тоже мужчина, поэтому позвольте хотя бы немного помочь вам…
Он и сам, вероятно, понял, что все это прозвучало нелепо, во всяком случае, у него было такое выражение лица, к тому же он сильно покраснел. И Варя приняла карточку.
– Просто на всякий случай… – сказала она, убирая ее в карман больничного халата.
– Только увидел, что у вас ладонь повреждена…
Варя повернула руку и посмотрела на корку подсыхающей раны на коже.
– Да уж… Видимо, волокли меня, что ли… не помню…
– Знаете, а я смотрю на ваши раны, синяки и сам испытываю боль… Простите…
Луговой встал, обнял Варвару за талию, привлек к себе и поцеловал.
– Еще раз простите… Звоните мне. Прошу вас…
И бросился от нее прочь.
Варя взяла в руки букет и приложила к своему пылающему лицу, коснулась россыпи мелких розочек губами. Розы были волшебными, красивыми, но не пахли.
«Это тот красавчик, который уже был у вас…» – вспомнила она слова медсестры Верочки.
Да, Павел Луговой – фантастический красавец. И не замечала она этого лишь потому, что видела в нем следователя, человека, один вид которого таил в себе опасность.
Блондин с темными глазами. Высокий, широкоплечий, стройный. Его лицом можно любоваться бесконечно. Смотреть в его глаза, касаться губами его губ…
Варя улыбнулась – теперь, после его поцелуя, она почувствовала себя гораздо сильнее и готова была позвонить Максу, чтобы сказать ему «нет!».
Глава 14
16–17 сентября 2022 г. Макс
– Блин, Варя, а раньше ты не могла мне позвонить и сказать, что не пойдешь со мной? – вскричал рассерженный ее отказом Макс, не желая воспринимать ее доводы.
Она отключила телефон.
– Вот сучка! – прошипел он в трубку, зная, что его все равно не услышат.
Но когда он сам услышал это слово, словно произнесенное им помимо воли, на эмоциях, его покоробило от собственной грубости. Никогда прежде не воспринимал он Варю как злую, коварную и мелочную бабенку, и это грубое, оскорбительное определение к ней уж точно не могло быть отнесено. И получалось, что вместо того, чтобы вымаливать у нее прощение за то, что это из-за него ее втянули в заговор, сделали жертвой, он смеет еще и кричать на нее, возмущаться тем, что она, избитая и несчастная, отказалась пойти с ним в ресторан? Да что с ним стало?
Макс сидел на кухне в своей квартире и пил пиво. Сейчас, вечером, в квартире почему-то стало еще сильнее пахнуть хлоркой и чем-то еще неприятным, словно так могла пахнуть сама опасность.
Оглушенный обрушившимися на него событиями, понимая, что он попал в самую настоящую беду, от которой уже пахло смертью и тюрьмой, он вдруг понял, что стал плохо соображать и теперь медленно, но верно превращался из нормального, адекватного человека в психопата, неврастеника и идиота.
Пытаясь как-то еще удержаться на плаву нормальной, реальной жизни и цепляясь за возможность вернуться хотя бы к работе, чтобы окончательно не свихнуться, он обратился за помощью к Варе, девушке, которую накануне обвинил в убийстве жены, и даже умудрился приревновать к следователю (который позаботился о ней), и не принес ей даже цветочка! Он вообще ничего ей не принес. Не дал денег. Эгоист! Он думал тогда только о себе. Что это его должны все пожалеть, что это у него пропала жена, что это у него срывается встреча с инвестором, что это его могут посадить в любую минуту, потому что на его территории убили женщину… А что с Варварой? Подлечится, и все-то у нее будет хорошо.
Он вполуха слушал ее доводы, он не чувствовал в этот момент ее боли, не понимал, как она, молодая женщина, страдает из-за своего разбитого лица, что у нее помимо лица болит еще и тело, не догадывался, что это ей сейчас нужна его поддержка. Кроме того, возможно, ей реально нужны деньги на лекарства, витамины, маски для лица, кремы, хорошие успокоительные препараты, фрукты, конфеты…
С чувством гадливости к себе Макс допил пиво из банки и лег спать.
Варя отказалась поехать с ним, так что на встречу с Пожаровым он отправится один. И вдруг осознал, что его желание, чтобы Варя сопровождала его, было связано, конечно же, не с жестким условием инвестора, чтобы он непременно явился в ресторан с женой, а с тем, что он хотел, чтобы Варвара поддержала его. Чтобы она была рядом.
Да, он законченный эгоист. И недостоин Вари.
Утром он, не позавтракав, отправился в барбершоп, затем в торговую галерею за новым костюмом и рубашкой. Он готов был целый день заниматься чем угодно, якобы готовясь к встрече с каким-то там инвестором средней руки, только чтобы не оставаться дома или не сидеть в своем кабинете на работе. Он не был готов находиться там, где все напоминало бы ему о его прошлой жизни, об Ольге.
В точно назначенный час он, во всем новом (вот уж точно идиот!), постриженный и побритый, облитый дорогим парфюмом, входил в ресторан «Доктор Живаго», что на Моховой, и, уже оказавшись в полупустом зале среди белых скатертей, красных кресел, проходя мимо белого рояля, вдруг почувствовал всю бесполезность этого визита.