В ритме сердца
– Девчонка? – недоумённо спрашивает он и в следующую секунду срывает с меня капюшон.
Свет мгновенно ослепляет, заставляя зажмуриться. Мне требуются несколько секунд, чтобы справиться с резью в глазах и приподнять голову.
В полумраке вижу только очертания высокой фигуры и смутные детали его бесстрастного лица. В свою очередь мужчина пристально изучает меня в тёплом луче прожектора, застыв в опасной близости от меня.
– Со мной всё нормально, спасибо, что спросили, – не выдержав тягостного молчания, выдаю я, желая поскорее скрыться от его глаз. – Выход найду сама, так что можете отпустить меня и ехать дальше.
– Я сам решу, что и когда мне делать.
Я думала, холоднее его голос стать не может, но ошибалась. Меня передёргивает от столь низких нот.
– Хорошо, стойте здесь, сколько пожелаете, только меня отпустите, – заставляю себя говорить мягче, ведь начинаю не на шутку опасаться недоброжелательного незнакомца. Порываюсь отцепить его ладонь от толстовки, но стоит только коснуться его, как мужчина сам резко отдёргивает руку, вынуждая меня покачнуться.
Нет, ну что за грубиян? Ладно я – дура невнимательная, забрела на чужую территорию и чуть не кинулась под его машину, но разве это повод быть таким резким?
Не теряя времени, разворачиваюсь и направляюсь в сторону входных ворот, но властный голос за спиной вмиг сковывает тело:
– Остановилась и быстро села в машину, – это не просьба, даже не предложение, а самый настоящий приказ.
Что он о себе возомнил?
– Сказала же: я сама найду дорогу назад, – на сей раз мне не удаётся скрыть раздражение в тоне.
Я продолжаю отходить от мужчины на безопасное расстояние, с каждым шагом возвращая себе способность ясно мыслить. Рядом с ним со мной происходит что-то непонятное. Нечто, что меня жутко пугает.
За свою короткую жизнь я успела повстречать множество разных людей – начиная с богатых, властных, уверенных в себе посетителей «Атриума», заканчивая нищими, импульсивными и опасными преступниками Энглвуда. Но никогда ещё я не встречала людей с такой мощной энергетикой, как у этого случайного мужчины. В течение всего одной минуты нашего скудного общения я с лихвой впитала в себя исходящие от него странные импульсы.
И хочу сказать – это далеко не самые приятные ощущения. Словно мрачные грозовые тучи плотно сгущаются над твоей головой, пока ты беспомощно стоишь с одурманенным разумом и скованный страхом гадаешь, что тебя ждёт – смертельный удар молнии или тёплый летний дождь? А звук быстрых преследующих меня шагов так же даёт ясно понять, что, ко всему прочему, мужчина ещё и не принимает отказов.
Не успеваю сорваться на бег, как он вновь хватает меня, но на сей раз за руку. С такой силой, что уверена – после него на коже непременно останутся синяки.
– Я не привык повторять дважды, – он круто разворачивает меня к себе лицом, заставляя врезаться в крепкую грудь, обтянутую приятной тканью классической рубашки.
Вновь попав в зону его энергии, я судорожно вздыхаю, чувствуя необъяснимый трепет от излишней близости к чужому запаху кожи. Его явно дорогой парфюм почему-то не отталкивает, а наоборот – вызывает непреодолимое желание уткнуться носом в мужскую шею и больше никогда не отстраняться.
С трудом сдерживаюсь от этого необъяснимого порыва, встряхивая головой. Леденящий страх сковывает всё тело и в той же мере наполняет силами спастись. Мне нестерпимо хочется оттолкнуть мужчину, почувствовать безопасность, разойтись в разные стороны и больше никогда не встречаться. Однако у мрачного незнакомца, по всей видимости, совершенно другие планы на меня.
Не применяя излишних усилий, он ведёт меня к своему автомобилю, игнорируя все мои отчаянные попытки вырвать руку из его железной хватки.
Вырываюсь, кричу, бью, царапаюсь, рычу… и мысленно поражаюсь – что же со мной всё-таки не так? Как я умудряюсь так смачно влипать в одну проблему за другой? Как я могла забыть сумку со всеми деньгами в прихожей, прекрасно зная, с каким конченым уродом я живу? Почему мне не удалось удержаться от очередной ссоры с Филиппом, которая чуть было не закончилась изнасилованием и убийством? Как меня угораздило попасть под машину не простого жителя Рокфорда, а властного, безэмоционального, не терпящего возражений богача, который физически давит на плечи своей ядерной энергетикой и сейчас так уверенно тащит меня в свой автомобиль?
Эта сплошная череда происшествий – какая-то идиотская насмешка судьбы? Шутка? Я должна посмеяться? Хорошо, без проблем! Я посмеюсь.
И я в самом деле начинаю смеяться. Не мысленно у себя в голове, а по-настоящему. Звонко. Безудержно. На всю улицу. От всей души. До колик в животе и боли в щеках. Меня настолько накрывает истеричное веселье, что я задыхаюсь, будучи не в состоянии выдавить из себя и слова. Ещё немного, и из моих глаз полились бы слёзы, которых не видела уже много лет, но хлёсткий, совершенно неожиданный удар по лицу приводит меня в чувство.
Прикладываю холодную ладонь к щеке, ошеломлённо глядя на мужчину. Его лицо озаряет свет, и первое, что вижу – чёрные бездны глаз, с головой погружающие на неизведанное дно мрака. Своей таинственностью оно притягивает, завораживает, интригует, разжигает нездоровое любопытство проверить, что же там прячется в самом низу?
Никогда не могла подумать, что скажу подобное, но в этот момент я несказанно рада, что в моей жизни вполне хватает своей собственной тьмы, чтобы суметь удержаться от манящего образа мужчины.
– Ты меня ударил! – отмираю я, наполняясь оскорбительным негодованием.
– У тебя началась истерика, – сухо констатирует он. – А теперь садись в машину. Быстро, – открывает пассажирскую дверь и уже порывается затолкнуть меня силой, но во мне больше нет ни страха, ни бушующей ярости, ни желания смеяться. Только необходимость спастись!
Этот нескончаемый час, полный эмоциональных землетрясений, не может завершиться так. Я чудом избежала гибели не для того, чтобы сейчас покорно сесть в чужую машину, отправиться неизвестно куда и беспрекословно выполнять всё, что потребует какой-то незнакомец.
– Я никуда с тобой не поеду! – набравшись смелости, шиплю я.
Вытаскиваю нож из кармана и одним порывистым движением провожу по мужскому предплечью. Я вовсе не хочу его калечить, мне просто нужно, чтобы он меня отпустил. И представьте моё удивление, когда он этого не делает.
Мужчина просто выбивает оружие из моей ладони, безразлично мажет взглядом по краснеющему на белой рубашке пятну, а затем смотрит на меня со снисхождением.
– А ты, как погляжу, совсем дикая, – в его бездонных глазах мелькают черти и капля удивления, губы расплываются в дьявольской улыбке. – Это будет интересно.
От неожиданности я цепенею, сердце стучит как барабан, разбитые ладони предательски потеют. Впервые замечаю живые эмоции мужчины и неохотно признаю, что он страшно красив. И я не побоюсь сделать акцент на слове – страшно.
Всем нутром чувствую, что нужно срочно смываться. Несмотря ни на что рискнуть и попытаться спастись, пока ещё есть хоть какая-то возможность.
Интуиция подсказывает, стоит сесть в машину – и на этом конец.
– Да, будет очень интересно, – вполголоса отвечаю я. – Посмотрим, как ты справишься с этим…
Вынимаю перцовый баллончик, который с детства приучила себя держать в кармане каждой пары штанов, и без предупреждения выпускаю точную струю прямо в чёрные глаза, мгновенно получая долгожданное освобождение. Не теряя драгоценные секунды его дезориентации, я игнорирую сдавленную ругань мужчины и со всех ног уношусь прочь.
– Я найду тебя!
Единственное, что успеваю расслышать, скрываясь за поворотом.
Не найдёшь. Просто не сможешь. Наши миры слишком далеки друг от друга.
В крови вскипает адреналин, рука горит в месте его грубых прикосновений, а колено всё ещё продолжает кровоточить, но я бегу, раз за разом спотыкаясь о камни, а на лице неудержимо расплывается улыбка.
Не знаю – это очередная истерика на подходе или простая радость свободе и тому, что всё ещё жива? Даже после всего.
Бегу быстро и как-то непривычно легко – ни красной пелены перед глазами, ни белёсой дымки в голове. Точно лечу, долго не задумываясь о направлении. Ведь в моей жизни есть лишь одно место, куда я всегда могу прийти. Лишь одно место, где мне ничто не угрожает. Лишь одно – где меня любят и ждут.
Глава 7
ОстинВы хоть раз горели какой-нибудь идеей настолько, что отдавали всё своё время, силы, знания и мысли на воплощение её в реальность, напрочь забывая обо всей остальной жизни? Если нет, то вы меня не поймёте, точно так же, как и многие окружающие меня люди.
Преподаватели не перестают повторять, что на старте своего карьерного пути для получения стабильного места работы в крупнейших компаниях в первую очередь необходимо концентрироваться на приобретении профессиональных знаний и успешном окончании университета, а не тратить время на разработку своих собственных проектов, в успех которых никто никогда не поверит. Но я лишь тактично помалкиваю и делаю вид, что соглашаюсь с этим спорным суждением, когда очередной лектор со скрежетом зубов ставит мне зачёт за курсовую, которую сдаю с недопустимым опозданием.
Лара постоянно обижается и упрекает в том, что я не умею жить «моментом» и с фанатизмом зарываюсь в работу, напрочь забывая о ней. Хотя, честное слово, я стараюсь проводить с моей любимой девочкой каждую свободную минуту.
Марк день за днём не устаёт названивать и зазывать на очередную вечеринку, отказываясь понимать, что у меня нет ни желания, ни сил, ни времени на это.
Бабушка пусть и не говорит напрямик, но её разочарованный голос в трубке красноречиво даёт мне понять, как сильно она скучает и расстраивается, когда я в очередной раз не прихожу её навестить.
И только Никс не предъявляет никаких претензий, но лишь потому, что у неё самой нет времени на это.
Хотелось бы мне, чтобы в сутках было в два раза больше часов. Это как минимум. Возможно, тогда меня хватало бы и на все остальные аспекты моей жизни.
Хотя нет. Кого я обманываю?
Я бы просто проводил в два раза больше времени у экрана компьютера, тем самым ускоряя темп реализации своих идей, чтобы достигнуть поставленных целей и наконец улучшить свою жизнь.
Не могу сказать, что мне выпала самая тяжкая участь. Да, мать бросила меня сразу после родов, а отец – преступник, который уже много лет гниёт в тюрьме, но в мире, откуда я родом, это вполне обычная история.
Жизнь в Энглвуде никогда нельзя было назвать благополучной, но тем не менее у меня всегда была крыша над головой, еда, одежда и забота самой лучшей в мире бабушки, воспитавшей меня в одиночку.
Мэган Рид – великая женщина, силе духа которой может позавидовать каждый. Именно она научила меня верить в себя, испытывать свои возможности, падать, разбиваться, вновь вставать и не сдаваться, пока не достигну желаемого.
Она дала мне всё, что было в её силах, а остального я добьюсь сам.
И я добьюсь! В этом нет сомнений.
Я уже который час кряду сижу у компьютера в своей комнате в университетской общаге, всецело окунувшись в рабочий процесс. И, наверное, я бы так и продолжал работать до изнеможения, если бы барабанный стук по двери не вырывал меня из виртуального забвенья.
Вскакиваю со стула и тороплюсь открыть дверь до того, как её успеют выбить с петель.
– Лара?
Никак не ожидал, что не на шутку разгневанным гостем окажется моя обычно нежная и милая девочка.
– Что случилось? Всё в порядке?
Вместо ответа она толкает меня в плечо и, словно фурия, влетает в комнату, заполняя всё пространство фруктовым ароматом парфюма.
– Всё ли в порядке? Это ты мне скажи, Остин! Всё ли у тебя в порядке? С головой в первую очередь, – кричит моя любимая брюнетка, даже не догадываясь, как бесподобна в гневе.
Янтарные глаза сверкают хищным блеском, брови изящно сдвигаются, образуя милую складочку над слегка вздёрнутым носом. Нижняя губа дрожит, зазывая наброситься на неё с жарким поцелуем, а непокорные завитки чёрных волос не перестают метаться по худым плечам. Приталенное пальто распахнуто, открывая взору атласное платье, плотно обтягивающее её плавные изгибы. Их вид вмиг устремляет мощный прилив крови к моему паху.
– Мы же договорились, Остин! А ты опять в своём репертуаре. Не отлипаешь от компьютера, погряз в своих системах, кодах, алгоритмах, или что там у тебя… и даже на звонки не отвечаешь! – лицо Лары краснеет от криков, а лоб покрывается испариной.
В последнее время мы часто ругаемся, но в столь свирепом состоянии, кажется, я вижу её впервые.
– Так! Стоп! Я помню, что мы договорились обходиться без истерик. Просто выкладывай по порядку. Что я опять натворил?
– Правильно, ты запоминаешь только то, что важно для тебя! Ты даже не знаешь, что сделал. А точнее, чего не сделал! – в злостном голосе проскальзывает тень обиды. – Ты забыл о наших планах на сегодня! Заметь – о наших, а не только моих! Я тебя прождала целый час. Опять! Но плевать на это, мне не привыкать! Сегодня ты подвёл не только меня!
Делаю над собой усилие, чтобы не выдать удивления. Прокручиваю в голове все возможные варианты ответов на вопрос: почему она ждала меня сегодня? Последним, о чём мы договаривались с Ларой, было официальное знакомство с её родителями, которое должно будет пройти во вторник вечером.
Повторно оцениваю её внешний вид, но теперь трезвым взглядом, а не тем, что у меня так рьяно просит вырваться на волю из штанов.
На Ларе нарядное платье, выходные туфли на высоких каблуках, жемчужное ожерелье украшает её тонкую шею, лицо покрыто более заметным макияжем, а по объёмным, идеальным спиралям на её голове неохотно предполагаю, что на причёску был потрачен далеко не один час.
– Чёрт! – вырывается у меня с осознанием того, что вторник, оказывается, уже наступил. А точнее, незаметно пролетел мимо моего носа. – Лара… – порываюсь подойди к ней ближе, но она выставляет передо мной руку, резко делая шаг назад.
– Не надо! Лучше стой на месте! Я знаю, чем это кончится! – заявляет моя девочка, намекая на то, каким безумием обычно завершаются наши ссоры.
– Лара… Прости… – всё, что получается выдавить из себя.
Ощущаю себя редкостным кретином, но что я могу сказать в своё оправдание? Его нет. Точнее, есть, но в очередной раз произнести его Ларе – то же самое, что закинуть зажжённую спичку в бочку с керосином.
– Прости… Не знаю, как это получилось. Я просто потерялся в днях.
Говорю же: более оригинальные слова в голову не лезут.
Кусок идиота!
– К чёрту твои извинения, Остин! Сыта ими по горло! Ты постоянно теряешься во времени, застреваешь в своей чёртовой виртуальной вселенной, летаешь в мыслях о проекте и блестящем будущем! Я всё это знаю! Но почему ты не мог хотя бы сегодня не облажаться? Хотя бы раз подумать о чём-то, кроме работы? Хоть немного пожить настоящим и вспомнить обо мне? Я думала, сегодняшний вечер для тебя важен так же, как и для меня, но, видимо, я вновь ошибалась.
– Ты же знаешь, что важен. Я же сам хотел наконец встретиться с твоими родителями. Чёрт! Я невероятный мудак, и ты имеешь полное право злиться. Прости меня, я всё исправлю.
– В этот раз ты заставил ждать не только меня, но и моих родителей, а этого я так просто прощать не собираюсь. Я вообще думаю, что в нас нет никакого смысла, Остин, – её крик плавно переходит в хрип, а покрасневшие глаза наполняются влагой.
Рывком подхожу к Ларе вплотную и, несмотря на её упорные попытки оттолкнуть меня, намертво прижимаю к себе.
– Ты же так не думаешь, – обхватываю грустное лицо ладонями.
– В том-то и дело, что думаю. И с каждым днём ты лишь сильнее доказываешь, что у нас тобой ничего не выйдет.
Как бы я хотел избавиться от врождённой способности входить в эмоциональные состояния других людей и не испытывать на собственной шкуре всю горечь, что сейчас до краёв переполняет Лару. Но увы, мне никак не отключить в себе сверхъестественную эмпатию, о которой, кроме бабушки и Никс, никому неизвестно.
– Не говори так, Лара. Я же сказал, что всё исправлю. Мы всё ещё можем поехать на ужин, я извинюсь перед твоими родителями, всё сам им объясню, и проблема будет решена, – успокаиваю уверенным теплым голосом, надеясь хоть немного уменьшить объём её душевной боли.
– Да как же ты не понимаешь? Дело не только в родителях. Наша проблема в том, что я тебе не нужна, – выпаливает она и начинает плакать.
Чёрт! Никогда не мог терпеть женские слёзы, а сейчас, когда сам являюсь их причиной, смотреть особенно тошно.
– Что за глупости ты говоришь? Ты мне очень нужна, – твёрдо заверяю я, стирая пальцами горячие капли на её щеках.
Лара очень дорога мне. Не знаю, можно ли назвать мои чувства к ней сильной симпатией, влюблённостью или любовью. Никогда не вникал во все эти определения, да и, честно, нет особого желания в этом разбираться.
Я – программист-системщик, а не чёртов романтик, занимающийся глубоким анализом своих чувств и эмоций. Мне с головой хватает чужих. Я же всегда руководствуюсь принципом: меня либо тянет к человеку, либо нет. И всё. Большему я внимания не придаю и серьёзно не задумываюсь. А Лара меня непреодолимо притягивает не только своей красотой и неотразимым упругим телом, но и добротой и остротой ума, что является её самым сексуальным плюсом.
С ней время, которого и так мало, пролетает со скоростью света – приятно, весело, а ещё чертовски жарко, даже спустя несколько месяцев наших «отношений». Этот ярлык, к слову, я тоже никогда не использовал в своих непродолжительных связях с девушками. По крайней мере, до Лары. С ней всё иначе, поэтому сложнее и непонятнее. И, возможно, именно это меня и цепляет больше всего. Ведь справляться с трудностями и решать непростые задачи всегда было моим самым любимым занятием.
Всё, что «просто», не вызывает у меня абсолютно никакого интереса. Поэтому сейчас, буквально впитывая всю широкую палитру грусти, обиды и разочарования во мне, исходящую от «непростой» и крайне важной для меня девушки, я ощущаю себя конченым кретином в кубе, который в сотый раз заставляет её плакать.
– Отойди, Остин, я не хочу, чтобы ты касался меня. Не хочу. Пожалуйста, отойди, – жалобно просит красавица, но я не верю ни единому её слову.
– Я никуда не уйду, можешь даже не надеяться. Разве ты не видишь, как сильно я в тебе нуждаюсь? – шепчу я и прижимаюсь сильнее, покрывая лицо короткими поцелуями.
– Пожалуйста, не надо… – просит она, но в хриплом голосе я слышу чёткий призыв об обратном и продолжаю неторопливо целовать каждый участок заплаканного лица.
Вижу её борьбу и то, как она неумолимо проигрывает, поддаваясь моим нежным касаниям.
– Нет, Остин, я тебе не нужна, – вновь тихо повторяет глупость Лара, и больше не в силах сдержаться я накрываю её влажные губы поцелуем. Нежным, почти трепетным, именно таким, в каком она сейчас нуждается, чтобы понять, что не права.
Каких-то пару секунд Лара упрямо противится, не отвечает, пытается вырваться, но когда мой поцелуй постепенно наращивает темп и глубину, она сдаётся и жалобно стонет, страстно целуя в ответ.
От вкуса её языка и сладкого, яблочного запаха кожи сердце ускоряет темп, от возбуждения голова идёт кругом, а в штанах уже давно всё неудержимо кипит.
Ещё ближе притягиваю её тело к себе, одной рукой сжимаю сочные ягодицы, но не жёстко и резко, как того хотелось бы мне, а просто крепко, со значительной долей власти, давая понять, что ни за что не намерен её отпускать. Второй ладонью задираю подол элегантного платья и касаюсь тонкой ткани трусов, пропитанной её горячей влагой.
Чёрт!.. Это нереальный кайф! В такие моменты меня, наоборот, переполняет благодарность природе за то, какой я счастливчик, обладающий столь уникальной возможностью на все сто процентов проникнуться её возбуждением не только физически, но и ментально.
Лишь сейчас, ощущая в своих руках жар женского тела, в полной мере осознаю, насколько сильно я по ней изголодался. А не виделись вроде всего пару дней. Хотя это не точно.
– Остин… – она снова хочет что-то сказать, но я не позволяю, жадно впиваясь в её сладкие губы. Вкушаю каждый стон, каждое слово, что она по-прежнему пытается произнести. Слегка раздвигаю её ноги, забираюсь под крохотную полоску трусиков и вхожу в тесные объятия сразу двумя пальцами, надавливая на самую чувствительную точку, заставляя Лару вновь застонать.
Как никогда хочу сделать девушке приятно, выгнать к чертям из её головы все ненужные грустные мысли, заменив их на те, что она никогда не должна забывать.
Она важна для меня.
Ни на секунду не выпуская её губы из плена, продолжаю ритмично вбиваться в разгорячённую промежность, что с каждым толчком своими жаркими стенками всё больше сужается вокруг моих пальцев. И одна лишь мысль о том, чтобы оказаться в этом блаженном раю другой частью тела, лишает меня последней капли рассудка.
Мне кажется, ещё немного – и я бы кончил лишь от одного вида её наслаждения, если бы сквозь густой туман похоти не уловил вновь вернувшуюся грусть. А вслед за ней по щекам Лары потекла новая порция слёз.
– Эй, девочка моя, ну что такое? Прошу тебя, не плачь, – шепчу я, отстраняясь от её губ, но не прекращаю движения пальцами. – Я же чувствую, что тебе приятно.
– Да, приятно, – тихо лепечет она.
– Тогда почему ты опять плачешь? Скажи, что мне сделать, чтобы ты улыбнулась?
– Отпусти меня, – после недолгой паузы сдавленно произносит Лара, и, несмотря на дрожь в голосе, теперь я ощущаю твёрдую решительность в её словах. – И позволь мне договорить.
Не передать, каких трудов мне стоит выполнить её просьбу, но я всё же выпускаю стройную фигурку из своих рук и делаю пару шагов назад.
Я терпеливо жду, пока Лара быстро приводит себя в порядок, глубоко вдыхает, словно набираясь смелости, и наконец поднимает свой янтарный взгляд на меня.
– Я не нужна тебе, Остин, – повторяет она, моментально вызывая во мне волну раздражения.
Опять двадцать пять. Мне это уже начинает надоедать и, видимо, по моему помрачневшему лицу Лара с лёгкостью об этом считывает.
– Дослушай до конца, перед тем как начинать злиться. Говоря это, я не имею в виду, что у тебя нет чувств ко мне, Остин. Я и без слов знаю, что это не так.
– Тогда в чём дело? – сквозь зубы спрашиваю я, чувствуя, насколько сильно взвинчено моё неудовлетворённое тело и весьма уставший мозг.
– Тебе не нужна ни я, ни любая другая девушка на постоянной основе. У тебя просто нет времени на это. И я не хочу быть лишней нагрузкой в твоей жизни, для которой тебе постоянно нужно ломать голову в поисках свободной минутки, чтобы провести время.
– Лара, прекрати преувеличивать. Ты так говоришь, словно мы с тобой вообще не видимся. Но всё же не так плохо.
Ощущаю нестерпимую необходимость закурить, что и делаю, наплевав на строгий запрет во всех помещениях общежития.
– Возможно, с твоей стороны это так и выглядит. Но мне тебя не хватает, Остин. Постоянно. И я понимаю, что не могу требовать от тебя отказаться от своей мечты, ведь знаю, насколько это важно для тебя. Однако и я не из тех девушек, кто будет просто смиренно молчать и терпеть, когда что-то не устраивает. Я и так слишком долго уже это делаю, а всё потому, что люблю тебя.
Я подхожу к окну, стряхиваю пепел на подоконник и вновь разворачиваюсь к девушке лицом. Она стоит передо мной такая элегантная, стройная и до безумия красивая, что аж дыхание перехватывает. А ещё невыносимо грустная и беззащитная. Приходится до боли напрячь все мышцы, чтобы удержать себя на месте и вновь не накинуться на неё. Но в этот раз не для удовольствия, а просто потому, что хочу заключить её в объятия и поддержать. Хочу, чтобы она почувствовала то, что я не умею высказывать словами. Однако Ларин спокойный тон голоса и искренние признания на сей раз вместо прилива тепла зарождают внутри крайне неприятное предчувствие.
– Лара, говорю сразу: мы не расстанемся, – твёрдо заявляю прежде, чем она продолжит свой монолог, даже несмотря на то что башкой понимаю – она совершено права. Сейчас в моей жизни нет места отношениям, по крайней мере, таким, какие заслуживает столь идеальная девушка. Но ничего не могу с собой поделать – эгоизм требует удержать её рядом.
– Это не тебе одному решать, – сердито парирует она.
– Ты же должна понимать, что я не буду так много работать всегда. – выбрасываю окурок в окно и приближаюсь к ней. – Просто сейчас всё навалилось одновременно, но совсем скоро учёба закончится, я получу диплом, определюсь с местом работы, и всё станет легче. У меня появится больше времени.
Мои оптимистичные прогнозы вызывают ироничную усмешку на сочных губах.
– Ты хоть сам веришь в то, что говоришь, Остин? Я практически уверена, что ничего не изменится, по крайней мере, не в лучшую сторону для нас. Для тебя всегда работа будет стоять на первом месте.