– Ладно уж, хуже не будет, – вслух подумал Юрий и ответил на звонок, стараясь сделать голос более уверенным, – Внимаю, сукин ты сын. Что тебе надобно?! Кто ты, твою ма..?!
– Здравствуйте, Юрий Игнатьевич. Сын Славы – стекольщика из Белоруссии, достаточно вспыльчивого и неуверенного в себе гражданина, и Светланы, вечно стройной бухгалтерши из Алтайского Края, любящей по выходным разложить соседкам таро на будущее. Будущий отец Святослава и Мирослава. Давайте пропустим ваши вопросы, на которые я не смогу дать ответ и оскорбления, которые я всё равно не пойму в силу культурно-эволюционного превосходства, и перейдём сразу к делу. Готовы? Или вам всё же надо выругаться? Рассказать о своих проблемах? А может поговорить со мной о том, что вы сегодня съели на завтрак? – монотонно, почти механически говорил детский голос, ни то мальчика, ни то девочки лет десяти-двенадцати, – Мне наплевать на вашу обыденную систему комплексов, хотя именно из-за них я вам и звоню, ха-хах.
Юрий ответил не сразу. Его переполняла злость от наглости и дерзости говорящего. Сначала он много раз выругался про себя, прежде чем ответить – сунул собственный кулак в рот и, нещадно искусав его, выцедил:
– Ага, сразу к делу. Я просто хочу со всем этим побыстрей покончить, – вздохнул тяжело Юрий. На кулаке красовался довольно глубокий отпечаток зубов. По нему было заметно, что прикус его изрядно страдал дистопией.
– I’m so sorry about this, но вы не оставили нам выбора. Поймите нас, мы просто выполняем свою работу, как и каждый в этом мире. Теперь, когда вы готовы слушать, хочу извиниться за то, что мы прервали вас в момент вашего высвобождения. Но я хочу предложить вам нечто другое, а с этим вы сможете закончить и опосля. Готовы выслушать нас сейчас? Обождёте с катапультированием?
– Да, да, да, да, да, да. СЛУ-ША-Ю, – с особенным нетерпением и раздражением выделил он последнее слово.
– Вот так бы сразу, а то как… О'кей. Я выскажу свой короткий спич, это, разумеется, чисто формальность, но нас без этого штрафуют. Сами понимаете – работа, система. Кхм, кхм. Так вот. Вам представился редчайший шанс заглянуть за кулисы. Люди думают, что они свободны, как кошки. И мало кто из них понимает, что сидит на цепи как пёс. Даже те, кто это понимает, думают, что сидят на цепи только из-за того, что кто-то боится его потерять, на самом деле, все боятся, что он сбежит. Вы же получили приз, и вам придётся им воспользоваться. Преимущество его в том, что вы не только осознаете вашу цепь и оковы, но и получите ключи от них. Вы станете свободным от любых человеческих проблем, вам больше не надо будет испытывать негативных эмоции и чувств, в этом не будет нужды. Вы вообще лишитесь любых нужд, разумеется, без собственного желания иметь оные. Вы будете первым человеком в мире, который увидит всё иначе. Таким, какое оно есть на самом деле. Множество поколений после вас не сможет даже представить и пятую часть от увиденного вами! Поверьте мне, это безопасно. Мы желаем вам только добра. Вы сможете испытать на своём опыте чувство, которое испытывает первооткрыватель. Познакомитесь с самим создателем, точнее с креатив-группой, владельцами Земли и человечества. Помните, как в детстве? Вы же мечтали стать первооткрывателем? О нет, при всём уважении к вашему детскому воображению, а мы-то помним, какой вы представили шаттл в коробке из-под холодильника, это вам и не снилось. Мы хотим предоставить вам ЭТО. Если вас заинтересовало ЭТО преимущество – просто кивните. Вы можете продолжить попытки покончить с собой и окунуться в неизвестные покровы тьмы или всё же согласиться на приключение всей жизни, не жертвуя при этом жизнью, а смерть отложить на потом. Ко всему прочему, что бы вы сейчас с собой не сделали, вы пока далеки от конца, так что вы выживете, но вам придётся мириться со стыдом. Вселенная надеется на вас. Но знайте, если вы кивнёте – назад пути не будет. Вам придётся выполнять всё, что потребуется в будущем.
Нависло молчание. Спикер закончил вещать, но Юрий видно ожидал продолжения. Тишину наполнил ритмичный тик-так часов. Странно, откуда этот раздражающих звук часов, ведь Юрий не переносил его и избавлял пространство, в котором ему намечалось быть дольше получаса от источника напрочь. Наконец, Юрий начал.
– Бред какой-то… А что если я не кивну?
– Вы поймите, это принудительная премия. Так что все ваши рассуждения насчёт того, что может быть хуже смерти, покажутся вам самым сладким сахаром для диабетика. Вы познаете такие глубины своих рассуждений, о которых сами никогда не догадывались. Да-да. Ещё хуже. Намнооооого хуже.
Голос замолк. Юрий, переварив информацию, понял, что они ждут. Он медленно кивнул, и его шея предательски хрустнула. Не то, чтобы он верил, но в данный момент всё потеряло смысл. Юрий лишь на миг вспомнил, на чём остановился в своих размышлениях о смерти и тут же без колебаний решился. Решился уже тогда, когда кивок был исполнен. Он впервые пожалел, что так далеко зашёл в своих размышлениях, и мысленно поклялся себе больше не замахиваться в голове так далеко. Пускай даже на гипотетические темы.
– Замечательно! Через 442 дня ждите письмо и следуйте его инструкциям.
Способность удивляться при таком количестве удивлений притупляется. Наверное, поэтому после разговора Юрий вылез из ванны, мокрый упал на кровать, и, не расстилая её, уснул. Ему было плевать, да так, по-настоящему, по-взрослому, взахлёб. На всё плевать. В такой момент, если бы они сказали отрезать правое ухо, он без раздумий отрезал бы его, даже может и левое, главное, чтобы от него отвалили. К тому же это звучало, как чудо. Словно он избранный. Хреново избранный для хренового чуда, которого не просил. Он просто хотел обычной жизни, стабильности, серости и постоянства. Без перепадов, скачков, перемен…
Наутро никаких следов того, что ему кто-то писал или звонил, не осталось. Это был сон. Просто глупый сон. Сон же? Сон, так ведь?
Человеком Юрий был простым, поэтому быстро забыл всё это, как хороший сон. Юрий считал, что хорошие сны забываются быстрее, чем плохие. Плохие остаются, оседая на дне души. Ещё долгим эхом отдаются в подсознании. Он решил не размышлять на эту тему, после этого сна он вообще стал намного меньше углубляться в свои раздумья.
Так жизнь его пришла в норму, приобрела приятный ему оттенок серой стабильности из болотисто-желейной массы. Работа, дом, работа, дом, по выходным любимые передачи: «Ремонт по-честному», «Квартирный вопрос», «Уральские пельмени», «След» и «Новости» – идеально, так как надо в самый скучный, но спокойный раз. Пожалуй, рождаются люди, которые не могут толком и с ума сойти – до такой степени у них скучная жизнь и она им по нраву.
Чуть больше года спустя сон повторился. И вот теперь, Юрий, как обещал, растерянный стоял у платформы, в надежде на то, что это продолжение глупого сна и держал письмо со странным текстом, – которое пришло по факсу. Он в который раз вчитывался в каждое слово, пытаясь понять смысл послания, но ничего не понимал. А есть ли он, этот смысл или легче сброситься с мыса бессмысленности?
«Поздравляем!!!На всепланетном собрании „„Бог уснул за штурвалом““ вы выиграли в номинации „„Самый средний человек человечества““, а значит, выиграли путёвку в Ч. Д. В день получения письма ждите змея на Павелецком вокзале у любой платформы. Змей прибудет и заберёт вас в бесконечность. Он уведёт вас туда, где заканчиваются вопросы и начинаются ответы. Ждите своего времени. Оно наступит, когда вы осознаете свою номинацию и ощутите дисбаланс. Jdfsdkdsdf dj24ь оаf; aж 39952ksfooщ, с уважением, ваша Б.Х.:**»
– Глупый-глупый, чёртов сон с нелепым, дурацким текстом, – ворчал, подрагивая Юрий, хотя на языке болтались совсем иные, более злобные и похабные словечки. В силу своего воспитания, он даже сейчас не мог позволить себе сквернословить. На самом деле, он ещё и начал обдумывать текст, как сразу же перестал задумываться об оном: его отправителе и о том, что там дальше по сюжету. Камо грядеши, чёрт побери? Юрий уже не придумывал причин, «напридумывался», блин. А находить оправдания ему было лениво. Зачем пустые оправдания без причин? Раньше в них было больше смысла, пока они помогали жить, но ныне…
Теперь же он волновался именно по тому поводу, что осознавал своё пребывание во сне, и как бы абсурдно это не звучало, от этого всё меньше верил в то, что это всё же сон. Но если это не реальность и не сон, то, что? Может действие каких-то наркотиков? Хотя каких? Он уже давно ими не баловался, даже не пил спиртного около двух лет. Бокал вина или пива в конце недели да пара рюмок горячительного в праздник разве в счёт? Хотя сколько этих праздников… В России-то? Может, всё же розыгрыш? Нет, точно не розыгрыш. А может он умер? Но на смерть всё это не похоже… Хотя откуда ему было знать, на что похожа смерть? Да и с каких пор смерть отговаривает тебя от смерти? Тогда оставалось одно: он сходил с ума. Натурально. Без шуток и химии. И от этой мысли его бросало в дрожь.
Как же так? С чего всё началось?
– ВЫ ЗАМЕЧАЛИ, ЧТО МЫ СОМНЕВАЕМСЯ В РЕАЛЬНОСТИ ПРОИСХОДЯЩЕГО ЧАЩЕ ПРИ БОДРСТВОВАНИИ, НЕЖЕЛИ ВО СНАХ? – задал он вдруг вопрос воображаемым читателям, наблюдателям его жизни. Но они не отвечали.
Вынырнув из ямы безумия, которая его поглощала, он решил насладиться всем этим процессом, ведь если это плод его воображения, то ничего страшного не произойдёт. Возможно, это его последняя возможность, ведь если он не вернётся в нормальное состояние, то гнить ему в психушке, если он уже не там. Поэтому надо по полной выжимать все возможности из нынешней ситуации, сложившегося в оригами лебедя-обстоятельства. Это же его фантазия! Пускай и кошмар. Но любая бесконтрольная фантазия становится кошмаром.
Он снова прочёл текст, уже вникая в смысл и пытаясь разобраться в том, что придумало его сознание. Головоломка покруче любого детектива. Символизм снов частенько обретает не самый очевидный контур,
. И начать разбор он решил с того, что больше всего зацепило его в первом же письме, а именно с номинации: «Самому среднему человеку…»
А ведь он и вправду мог бы быть самым средним человеком человечества. Во-первых – он средних лет. Во-вторых – среднего достатка.
Он не красавец, и ему не дано понять, когда за ним ручейком плыли девушки. Он не урод, его не обзывали, и ему не приходилось стесняться своей внешности. Да, он не был горд за себя, но ему и не было стыдно. Обычный.
Он неглупый – понимает обычные жизненные вещи, которые необходимы для полноценной жизни и даже больше, однако, он и не умён – ему не дано понять сложные термины, формулы и закономерности. Типичный.
По сути своей он даже не добрый и не злой. Лояльный.
Даже по росту, весу и растительности на теле. Умеренный.
Поведение, повадки, привычки, характер. Стандартный.
По всем признакам среднестатистический. Во всю свою жизнь он не мог однозначно сказать, хороша она была или ужасна, ведь в ней были и светлые моменты и тёмные, но в большинстве своём всё было сбалансировано и ровно. Не прыгал выше последнего этажа в девятиэтажке и не опускался ниже первого, хотя по молодости заглядывал в подвал и мечтал о чердаке. Как и все.
Не имел ни врагов и ни друзей, никому не завидовал и никто не завидовал ему. Он не видел чему, как и другие. Если посмотреть на него, он и вправду был идеалом для этой номинации. Более сбалансированного и среднего человека он не знал. Как и самый обычный гражданин, предпочитал больше размышлять, философствовать, нежели действовать. Хотя раньше он этого и не замечал, его всё устраивало, всё шло своим чередом, но теперь от этих мыслей ему стало плохо. Очень плохо от осознания того, сколько всего он не пережил. А после ему стало хорошо. Очень хорошо от осознания того, сколько всего он не перенёс. И снова плохо, и снова хорошо. Таких частых внутренних приливов и отливов он никогда не ощущал. В нём бушевало море из человеческих выделений. Буря в гранёном стакане. В нём молчал штиль из энергии космоса.
– Качели, – найдя подходящее слово для данного процесса, произнёс вслух Юрий и тут же вспомнил, как в детстве он обожал кататься на них. Бывало, что-то случится – сразу уходил качаться, и большего удовольствия ему не было. Правда, с возрастом он утерял это чувство, позабыл этот кайф. Да и качели теперь не те.
Он не знал, зачем и кому говорит это вслух, просто иногда чувствовал необходимость произнести что-либо. Видимо внутренняя потребность выговориться, быть услышанным. Может поэтому он часто читал надписи на стенах или на рекламных щитах вслух? Необязательно же самому среднему человеку быть без странностей? Тогда он вспомнил отрывок из своего дневника, который ещё в юном возрасте забросил:
«Они считали меня избранным, пророком, мудрейшим человеком, и в целом, цепляющей и умиротворяющей личностью, а я всего лишь читал вслух попавшиеся на глаза вывески и этикетки, когда отвечал на их вопросы».
Вспомнил и улыбнулся. А после расстроился. Чуть не заплакал от горя, чуть не прослезился от счастья.
– Как, кстати, называются странности, которыми обладают многие? Например, грызть ногти или нажимать на кнопку лифта, когда на неё уже нажали? Обычности? А странности для большинства? Например, петь в душе? Типичности? Следует ли из этого тот самый факт, что я идеальная комбинация из этих поведенческих норм? Насколько это хорошо или плохо, что я самый усреднённый показатель целого вида? Насколько это ответственно?
Его голову закружила вьюга вопросов. Голова была охвачена ветром, а тело – морем. Это ощущение было похоже на потерю равновесия, его тело всё пошатнулось, голова закружилась, и он еле-еле удержался на ногах. В голове вдруг затанцевала странная мысль, затмевая другие:
«Шагая по небу-пустыне широкими-маленькими шагами с пустыми-полными глазницами-глазами. Утопая в облаках-песках. Руками, пытаясь поймать молнии-змеи, так похожие на пальцы-ветки. Ловил только птиц-ящериц. И падал вверх, летел вниз. К солнцу-земле. Зависая в полуметре над метровыми мёртвыми деревьями-звёздами, касаясь верхушек-корней и задыхаясь-дыша ты задумался…
Задумался, о том, что чай-то был непростой.
Без сахара. Лимона. Молока. Женщины. Тепла».
Одиночество, вооо! Вот, пожалуй, самый усреднённый показатель человечества. И есть Одиночки, а есть одинокие – остальное невнятная прослойка между двумя буквами О.
О___о
Именно в тот момент он смирился со своей участью. Тогда к платформе и прибыл поезд. Или не поезд. Это было нечто, похожее на огромного змея. Всё пятнистое, без окон и дверей, а вместо кабины водителя – морда с огромными янтарными глазами.
– И вправду змей, – удивлённо усмехнулся своей наблюдательности Юрий и вошёл в открывшуюся в теле этого существа складку. Почему-то он совершенно не боялся, хотя мало кто так же спокойно вошёл бы в нечто похожее.
Внутри всё было не так страшно, как снаружи. Внутри его ждал длинный сплошной коридор, как поезд «Москва», усыпанный чем-то вроде разноцветного переливающегося конфетти, а по левому и правому краю жёсткие, как в метро, сиденья, которые меняли цвета каждые несколько минут. Юрий сел на ближайшее, и оно оказалось самым мягким сиденьем в мире. Мягче даже того случая, когда он случайно сел на пушистого урчащего кота. Да и сиденья, ко всему прочему, не были против такой наглости, в отличие от кота.
Юрий был близок в своих ассоциациях-ощущениях, эти сиденья оказались внутренней стороной змеи – пульсирующей, тёплой и приятной на ощупь. После, потолок в чудо-коридоре стал прозрачным и Юрий увидел планеты, кометы, звёзды… Он был в космосе: летел от маленького, будто игрушечного шарика Земли, наполненного шестью миллиардами проблем, к Чёрной Дыре. А запах был детства: такой приятный и родной, но трудно определяемый. Такой запах иногда можно было уловить на улице на короткий момент, вспомнив радостные секунды детства, но удержать – никогда. Приходилось бежать за ним в неизвестность, хватая незнакомцев и незнакомок за плечи. Но разве догонишь запах? А здесь он был постоянным. Здесь тебе не приходилось в панике искать источник этого запаха и бежать за ним, чтобы хоть на секунду продлить своё пребывание в прошлом. Не в воспоминании, а в ощущении.
– – – NадеюSь, vаше путеshествие будeт комfортабельnым, -|– произнесло существо непонятного пола, которое возникло около Юрия.
Существо каждый раз меняло голос и облик. Юрий быстро понял, что от его желания зависит то, как оно выглядит. Вот оно превратилось в маленького ребёнка, затем в шикарную, шоколадного оттенка цвета латиночку-порноактрису, после – в него самого, чуть позже – в его отца стекольщика, с вечным румянцем на щеках. И так до бесконечности. От существующих существ до плода его фантазий. Существо, словно пластилин, который не надо было трогать руками, просто загадывать форму и всё. Это было забавно: ты мог быть моментальным скульптором, даже если не умел лепить, мог почувствовать себя пластическим хирургом, хотя никогда не учился на него. Стоило просто представить! Оказывается, в своих головах мы все уже давно великие творцы. Только реальность наших рук и физических умений является барьером…
