Летчик под грифом «секретно»

IV

Обоих через день разбудили еще до того, как начала заниматься заря.

«Получается, – мысленно отметил Алексей, – даже Алекс не знал точной даты вылета».

На аэродроме их ждал легкий завтрак, после которого Алекс ненадолго куда-то исчез, а в это время из ангара техники выкатили истребитель Алексея с двумя подвешенными ракетами «Буллпап» яркой красно-белой раскраски, резко контрастировавшими с камуфлированным МиГом. Самолет сразу же окружили плотным кольцом вооруженные бойцы, судя по внешности, явно не пакистанского происхождения.

Как раз в это время появился Алекс. Взглянув на часы, сказал:

– Время еще есть. Отойдем, покурим.

Алексей обратил внимание, что, прикуривая сигарету, Алекс заметно нервничал. Перебросились несколькими ничего не значившими фразами, затем Алекс как-то неуверенно произнес:

– Я вот что хотел сказать… Вслед за тобой поднимут пару «Миражей». Некоторое время они будут тебя сопровождать.

Алексей внимательно посмотрел Алексу в глаза, но тот отвел взгляд в сторону.

– Я хочу сказать, чтобы ты не обращал на них внимания.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Выполняй полет, как будто ты один в воздухе.

«Бедняга Алекс, – подумал Алексей. – В последний момент решил предупредить, что я в опасности. Он, очевидно, знает, что разговор прослушивается, – либо на одежде жучок, либо диктофон в кармане. Поэтому намекнул очень осторожно – сказал о выполнении полета, а не задания. А дальше, по его замыслу, я должен сам сообразить, есть ли у меня шанс на выживание. Ну что ж, спасибо и на этом, дружище». А вслух нарочито бодрым голосом произнес, похлопав Алекса по плечу:

– Не переживай! Все будет выполнено в лучшем виде.

– Ну, в таком случае – удачи!

Они обменялись крепким рукопожатием и разошлись в противоположные стороны, Алекс – к ожидавшему его «Хаммеру», Алексей – к своему истребителю, окруженному охранниками. С тоской бросив взгляд на север, мысленно произнес: «Бетти права – нельзя мне со смертоносным грузом лететь к своим».

До вылета оставалось пятнадцать минут.

Заняв после взлета заданные высоту и курс, Алексей взглянул в перископ обзора задней полусферы. Как и следовало ожидать, на дистанции пятьсот метров болталась пара «Миражей», которые всячески демонстрировали свое присутствие.

«Ну что ж, ребята, – подумал Алексей. – Я рад вашему пристальному вниманию ко мне. Значит, все идет по плану».

Через пять минут «Миражи» начали отставать и вскоре с набором высоты отвернули вправо. Но, судя по всему, возвращаться на аэродром они пока не собирались.

Алексей понял, что этот маневр пакистанских пилотов означал уход с заданного рубежа от предполагаемой зоны поражения ядерного взрыва. Он взглянул на часы – до цели оставалась минута. Тщательно осмотревшись и не найдя ничего подозрительного в пределах визуальной видимости, он резко перевел самолет на снижение, занимая предельно малую высоту относительно гор, довернул на юго-западный курс и увеличил скорость. Через полчаса должен был показаться Кандагар.

В это время в эфире послышались чьи-то позывные и радиообмен на незнакомом Алексею языке. Кто-то пытался прояснить обстановку в районе базы боевиков, которая, по замыслу Госдепартамента США и ЦРУ, должна была прекратить свое существование еще минуту назад.

«Не срослось у вас, бравые американские парни», – вслух подумал Алексей.

Но все-таки нервы его были напряжены до предела. Максимально прижавшись к горам, минут через пятнадцать он с удовлетворением увидел, что их высота уменьшается, и только сейчас вспомнил об изделиях, подвешенных под крылом самолета. Убедившись, что ракеты на месте, выключил все, что касалось вооружения.

Прошло еще десять минут. Вдруг Алексея мгновенно прошиб холодный пот – сработала система оповещения радиолокационного облучения самолета. Причем с передней полусферы. Сработала звуковая и одновременно замигала световая сигнализация, а то, что произошло через мгновение, повергло Алексея в шок. Или наоборот – вывело из ступора.

Справа, на одной высоте с ним, медленно пристраивался… МиГ-21 такой же модификации с бортовым номером «01». Это не было галлюцинацией. «Ноль первый», установив безопасный интервал, качнул пару раз крылом и вышел вперед, что на авиационном языке означало: «Следуйте за мной».

Алексей понял, что МиГ с бортовым номером «01» оказался лидером, взлетевшим из Кандагара ему навстречу, чтобы сопроводить гостя до посадки.

После заруливания на стоянку фонарь кабины открыл подоспевший человек в тюрбане и с автоматом Калашникова за спиной, очевидно, техник самолета. Некоторое время с мрачным любопытством он в упор смотрел на Алексея, затем, не сказав ни слова, слез со стремянки, давая возможность сделать то же самое летчику.

Несмотря на раннее утро и поздний сентябрь, после затяжных пакистанских дождей сухой воздух афганской пустыни показался Алексею нагретым до предела. «И все-таки это свобода», – подумал он, все еще находясь в состоянии эйфории под впечатлением от встречи в воздухе. Он внимательно осматривался в надежде сейчас же увидеть того, с кем состоялась эта встреча.

Внимание Алексея привлекла толпа вооруженных людей, сгрудившихся возле крыла с подвешенной ракетой. Они что-то оживленно обсуждали. Алексей среагировал немедленно, он попытался разогнать этих идиотов, но тут же ему в грудь уперся ствол автомата. Бородач в чалме что-то злобно прошипел, а на плечо Алексея легла чья-то рука.

Он оглянулся. Летчик среднего роста, плотного телосложения, в защитном шлеме и летном комбинезоне советского образца строго смотрел на Алексея. И вдруг широко улыбнулся, снял шлем и с удивлением воскликнул на русском языке:

– Товарищ инструктор?!

– Акмал? – изумился Алексей. – Глазам своим не верю. Какими судьбами?

– Ну этот вопрос, – все еще смеясь, ответил Акмал, – логичнее прозвучал бы в твой адрес.

Акмал был одним из первых курсантов Алексея, которых он учил летать, будучи еще лейтенантом. В силу одинакового возраста за два года летного обучения между ними установились дружеские отношения. С тех пор питомец Алексея сильно возмужал, значительно прибавил в весе и, хотя выглядел старше своего возраста, был легко узнаваем. Да и лет-то прошло всего ничего – менее десяти.

Шум за спиной Алексея не прекращался, и он быстро заговорил:

– Акмал, дорогой! Все вопросы потом. А сейчас надо убрать этих людей от самолета. Я тебя умоляю! Ракеты с ядерными боеголовками.

Акмал резко изменился в лице и направился к толпе, после чего всех вояк как ветром сдуло.

– Что ты им сказал? – удивился Алексей.

– Сказал, что перестреляю всех, если не уберутся отсюда за пять секунд. – На лице Акмала не было и тени улыбки. – А теперь расскажи, Леша, что произошло. Меня просили принять советского летчика, который пытается вырваться из лап американцев, но без подробностей. Пойдем позавтракаем, выпьем кофе, и ты мне все расскажешь. А самолет твой сейчас же будет взят под охрану.

– Да, но…

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Не волнуйся. У меня здесь находятся американские советники по самым разным вопросам – ракеты будут обезврежены. И не удивляйся: этим ребятам плевать на идеологические соображения, они работают на тех, кто им платит.

Алексей догадался, что Акмал, чьи приказания беспрекословно выполняются, стал большим начальником, и это вселило в него надежду на скорое возвращение на родину.

За чашкой кофе, ни минуты не сомневаясь в честности своего бывшего ученика, Алексей в общих чертах рассказал о том, что произошло с ним за прошедшие два года. Опустив, естественно, все, что связано с Бетти.

Акмал, не перебивая, внимательно выслушал своего бывшего инструктора и был искренне потрясен его приключениями.

– Шакалы! – с брезгливостью произнес он, когда Алексей закончил свой рассказ. – Ничего святого нет – столько людей хотели погубить. В общем, так. Поживешь пока в гостинице, здесь, на аэродроме. Я распоряжусь, все необходимое для жизни тебе принесут. Можешь гулять в пределах аэродрома – никто тебя не тронет. А я пока в ближайшие дни попробую выяснить, как тебе помочь. Это непросто будет сделать, сразу хочу предупредить. Документов у тебя нет никаких, обстановка в нашей стране тебе известна. К тому же в каком ближайшем городе есть советское консульство, кроме Кабула, не могу сказать.

Акмал еще многого не мог сказать. Например, того, что через пару дней моджахеды сдадут правительственным войскам Кандагар, который уже не раз переходил из рук в руки. А также, что еще до начала штурма несколько МиГов, базирующихся в Кандагаре, не без участия Алексея возьмут курс на один из южных аэродромов Пакистана.

На вторую ночь пребывания в Кандагаре Алексея разбудил Акмал:

– Вставай, Леша! Сейчас начнется обстрел аэродрома, надо вывести самолеты из-под удара в зону ожидания.

– Какие самолеты? – не сразу сообразил тот спросонок.

– Наши самолеты, Леша, наши МиГи. Не волнуйся, это ненадолго. Мы с тобой поднимем спарку.

На стоянке самолетов в ночной тишине со стороны города уже слышались орудийные выстрелы. Но никакой паники среди моджахедов не было. Самолеты – три боевых и одна спарка – готовились к вылету, как во время плановых полетов. Взлетали при выключенных огнях взлетно-посадочной полосы по одному, с минутным интервалом. При яркой луне такой взлет не представлял сложностей.

Алексей, находящийся во второй кабине, насторожился, когда увидел, что Акмал, пилотировавший самолет, взял курс на юго-восток. Он помнил по карте, которую изучал перед вылетом из Кохата, что через семь-восемь минут полета по этому курсу они пересекут границу с Пакистаном. «Какого черта?» – выругался он с досадой и нажал кнопку самолетного переговорного устройства:

– Акмал, я не вижу, чтобы мы занимали зону ожидания. Долго мы будем идти этим курсом?

– Леша, не надо нервничать, – беззаботно и даже весело, как показалось Алексею, ответил Акмал. – Мы сядем на запасном аэродроме и будем отдыхать оставшуюся часть ночи.

– Запасной в Пакистане? Я правильно понял?

– Это не имеет значения, – теперь уже резко ответил Акмал. – Не задавай лишних вопросов, Алексей.

Через двадцать минут после взлета они сели на хорошо освещенную полосу. После заруливания на стоянку Алексей понял, что их здесь ждали. Три летчика с боевых самолетов подошли к Акмалу и Алексею, поздоровавшись по-русски. Алексей понял, что перед ним такие же выпускники советского летного училища, но более поздних лет.

В это время совершил посадку транспортный самолет американского производства «Геркулес», который Алексей заметил еще в Кандагаре. О чем-то переговорив со своими пилотами, Акмал обратился к Алексею:

– Вас сейчас отвезут в гостиницу – это недалеко, на территории аэродрома, а я встречу технический состав. Завтра обо всем поговорим.

Акмал направился к заруливавшему на стоянку транспортнику. Глядя ему вслед, Алексей не хотел думать о плохом.

Но уже в начале следующего дня, когда после завтрака поинтересовался у Акмала о происхождении советских истребителей и что же все-таки произошло ночью, с ужасом понял, что угодил в очередную ловушку.

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, Леша. Кандагар ночью взяли правительственные вооруженные формирования при поддержке советской мотострелковой бригады. А я, как ты уже догадался, не воюю на стороне правительства. Да, до определенного времени я был командиром эскадрильи в истребительном полку, но решил порвать с нынешним правительством. С тремя летчиками, моими единомышленниками, мы угнали два боевых истребителя и спарку. Сначала в Кандагар, а теперь вместе с тобой – в Пакистан. – Наступила пауза, Акмал пристально посмотрел в глаза Алексея, затем продолжил: – Но, прежде чем сделать тебе предложение, я хотел бы вернуться к разговору о том, как и почему ты оказался в Кандагаре, но теперь более подробно.

Алексей понял, что Акмал, если и не надеялся уличить его в возможной неискренности, то в любом случае решил подстраховаться. И поэтому не видел препятствий, чтобы изложить свои приключения от начала до конца со всеми подробностями. Вернее, почти со всеми, потому что твердо решил для себя ни при каких обстоятельствах не упоминать не только имени Бетти, но и ее участия во всей этой истории.

Акмал терпеливо выслушал Алексея, не перебивая. Затем еще долго молчал, что-то, очевидно, обдумывая. После чего произнес:

– Как-то не все складывается в этой истории. Особенно на заключительном этапе. Хотелось бы знать, кто этот таинственный персонаж, который оставил в гостинице карту с обозначенным аэродромом, где тебя должны были ждать. Наверное, ты что-то упустил в своем рассказе. – Акмал испытующе посмотрел на Алексея. – Ладно, пока оставим эту тему. У меня к тебе, Леша, есть серьезный разговор.

Алексей догадывался, что ничего хорошего он не услышит. Поэтому молчаливым кивком дал понять Акмалу, что готов его выслушать.

– Как ты уже знаешь, я не воюю на стороне правительства. Но я вообще не хочу воевать. Война рано или поздно закончится, и неважно, какая из исламских группировок придет к власти, – новому государству в любом случае потребуется такой род войск, как военно-воздушные силы, и летный состав, преданный идеям ислама. Я хочу приступить к их созданию уже сейчас. Но для этого мне для начала надо с твоей помощью подготовить летчиков-инструкторов и начать учить курсантов. Первоначальное летное обучение они проходят в Пакистане на учебных самолетах. Но дальше пакистанские власти бесплатно учить не хотят. Я начал создавать авиационную базу в Кандагаре, но обстоятельства, как ты понимаешь, таковы, что придется продолжать пока на этом аэродроме. Как ты отнесешься к моему предложению?

Алексей понял, что свидание с родным отечеством откладывается на неопределенный срок. То есть в данном случае хрен редьки оказался не слаще. И все-таки, рассчитывая на порядочность Акмала, он спросил:

– Ты сможешь ответить мне на два вопроса? Первый – твое предложение расценивать как просьбу или приказ? А второй вопрос относительно обещания помочь мне возвратиться на родину. Оно остается в силе?

– Мы с тобой взрослые люди, Алексей, и вот что тебе скажу. Это моя просьба в ответ на твою просьбу. Я ведь сразу тебя предупредил, что вопрос сложный, его решение потребует длительного времени. Тем более что я сейчас тоже нахожусь в другом государстве, что усложняет процесс. А ты тем временем займешься своим профессиональным делом. Как говорится, ничего личного. Надеюсь, мы с тобой поняли друг друга.

Конечно, Алексей понял своего бывшего курсанта. Понял он и то, что оказался заложником идиотских обстоятельств. Но вслух мрачно произнес:

– Да, я понимаю тебя, Акмал. Наверное, это будет справедливо, долг платежом красен. – Он не сумел скрыть нахлынувшие на него чувства.

– Ну, не стоит драматизировать ситуацию, – покровительственно похлопал Алексея по плечу Акмал. – Все будет хорошо, Алеша, верь мне. У тебя есть еще вопросы ко мне? Может быть, бытовые?

– Есть. Мне надо расслабиться, то есть снять стресс.

– Я тебя понял, – Акмал хитро улыбнулся. – Вообще-то, поклонение вашему Бахусу здесь не одобряется. Но для тебя я постараюсь. Коньяк или виски?

– А как насчет простой советской водки?

После ужина, вернувшись из столовой в свой небольшой гостиничный номер, Алексей обнаружил в прикроватной тумбочке две бутылки «Столичной». Мысленно поблагодарив Акмала за проявленное внимание, он в этот же вечер напился, что называется, в хлам. Засыпая, попробовал набросать в уме план побега, то есть перелета в Кандагар, занятый советскими войсками. Но, несмотря на близость афганской границы и небольшое расстояние до аэродрома посадки, что-то в его план не вписывалось.

Утром, опохмелившись, Алексей пришел к выводу, что вернуться к мысли о построении каких-либо планов можно будет только с началом полетов, когда станет понятен принцип их организации. Но через несколько дней, в первую же летную смену понял, что придется оставить эту затею до лучших времен.

Прежде чем начать готовить трех пилотов, Рашида, Салеха и Ахмеда, к полетам в качестве инструкторов, Алексею надо было проверить их общий уровень летной подготовки.

Как и следовало ожидать, вслед за взлетающей спаркой один из свободных пилотов поднимал в воздух боевой МиГ и висел над аэродромом на большой высоте до тех пор, пока Алексей с проверяемым летчиком не выполнит посадку. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что боекомплект этого МиГа был полным. Да и вообще, думать о том, что на самолете с двойным управлением можно совершить побег, если один из членов экипажа против этого мероприятия, – чистое сумасшествие.

Алексею оставалось только положиться на судьбу и с головой окунуться в летно-инструкторскую работу в ожидании, что Акмал в конце концов выполнит свое обещание и весь этот кошмар однажды закончится. Конечно, не меньше этого Алексея волновал вопрос о том, как сложатся отношения с летчиками, которых он должен был подготовить к инструкторским полетам до прибытия на базу молодняка. И здесь не все оказалось так однозначно. Доброжелательное отношение к себе, которое с течением времени начало переходить в привязанность, он почувствовал только со стороны Салеха. Рашид с Ахмедом никаких недружественных шагов в повседневной деятельности в отношении Алексея не предпринимали, но контакты с ними ограничивались только полетами – предварительная подготовка, разбор полетов, и ничего более. Салех же даже в свободные от полетов часы находил время, чтобы пообщаться с Алексеем. Он живо интересовался Советским Союзом, разумеется, когда рядом не было сослуживцев.

Время от времени Алексей напоминал о себе Акмалу, но в ответ каждый раз слышал одно и то же: надо еще немного подождать. А вскоре произошло то, что во многом определило дальнейший ход событий в жизни Алексея: в одну из ночей на аэродроме произвел посадку еще один учебно-боевой МиГ, угнанный у ВВС правительственной армии Афганистана летчиком, которого Акмал представил как своего заместителя по афганской авиационной группировке на территории Пакистана. Звали его Фарид. При первом же с ним знакомстве Алексей вдруг понял, что его относительно комфортное существование на этой базе подходит к концу.

Вслед за этим после прохождения первоначального летного обучения в пакистанском училище летчиков на базу прибыла первая группа курсантов. И жизнь Алексея потекла в привычном для него русле, с бесконечным количеством взлетов и посадок, что загружало его по самое не могу. Но Алексея такое положение вещей даже устраивало – при максимальной нагрузке меньше времени оставалось на вынужденное общение с Фаридом, который при всяком удобном случае старался продемонстрировать свое неприязненное отношение к русскому. Правда, к данному обстоятельству Алексей отнесся, в общем-то, нейтрально. А вот отношение к нему Акмала стало постепенно меняться в худшую сторону. Акмал стал избегать встреч с Алексеем и все более неохотно и уклончиво отвечал на его вопросы относительно дальнейшей судьбы. Естественно, такие перемены в настроении Акмала Алексей связал с появлением на базе Фарида, чье неформальное лидерство среди личного состава всей афганской авиационной группировки бросалось в глаза.

V

Однажды Алексей почувствовал, что Салех хочет о чем-то поговорить с ним с глазу на глаз. Это было кстати, если предположить, что Фарид установил за ним негласный контроль. Убедившись в отсутствии посторонних, Алексей спросил:

– Мне показалось или ты на самом деле хочешь о чем-то со мной поговорить?

– Как ты догадался? – удивился Салех.

– Ты знаешь, у меня настолько обнажились нервы с тех пор, как я оказался в руках американцев, что мне иногда стало казаться, будто я начинаю читать чужие мысли. – Салех понимающе кивнул – Алексей, когда между ними сложились доверительные отношения, посвятил его в историю своих приключений.

– Да, ты прав, Леша. Я недавно случайно стал свидетелем разговора Фарида с командиром. Он настоятельно просил Акмала перестать возиться с тобой и сдать американцам.

– И какой в этом смысл? – удивился Алексей. – Я для американцев уже не представляю никакого интереса. Просто отработанный материал.

– Ты ошибаешься, потому что не владеешь ситуацией и не знаешь Фарида. Он представляет в нашей стране интересы наиболее радикальной исламской группировки суннитского направления. А дело вот в чем. Ракеты с ядерными боеголовками каким-то образом оказались в руках именно этой группировки. Ее лидеры провели секретные переговоры с американцами и теперь грозятся предать огласке план неудавшейся операции «Факел», если те не заплатят им круглую сумму в обмен на молчание.

– То есть имеет место банальный шантаж? – усмехнулся Алексей. – А откуда тебе стало известно название этой операции? Я не рассказывал тебе о таких подробностях.

– Я же сказал, что случайно услышал разговор о тебе.

– Ну, допустим. А как американцы отреагировали на шантаж, ты случайно не слышал? – улыбнулся Алексей.

– Они поставили два условия. – Салех не обратил внимания на иронию Алексея. – Первое – вернуть ракеты.

– О втором условии нетрудно догадаться, – продолжил Алексей. – Это будет гарантией того, что если мировой общественности что-то и станет известно об операции «Факел», то это останется на уровне слухов без прямых доказательств. – Он некоторое время помолчал, пытаясь осмыслить услышанное. – А скажи, Салех, честно – почему ты это все мне рассказал?

– Я понимаю, Леша, что сейчас тебе трудно верить кому-либо. Но вот что я тебе расскажу. Наш полк базировался в Шинданде, где моим командиром эскадрильи был Акмал. Однажды, когда мы облетывали с ним спарку после регламентных работ, прозевали пыльную бурю, надо было следовать на запасной аэродром, которым был Герат. Но Акмал принял решение сесть в Кандагаре. Я не знал, что как раз в это время город оказался занят исламистами, – обстановка менялась скоротечно. А Акмал был в курсе. Как и Рашид с Ахмедом – потом стало понятно, что между ними была договоренность. В общем, я в этой компании оказался случайно.

– Но во время перелета в Пакистан ты перегонял боевой самолет и мог вернуться обратно в свой Шинданд.

– Не мог. Ты не знаешь наших обычаев, меня никто не стал бы выслушивать – привели бы приговор в исполнение немедленно.

– Понятно. А какова сейчас обстановка в районе Кандагара?

– Я понимаю ход твоих мыслей. В Кандагаре сейчас правительственные войска, но забудь об этом варианте. Пока ты летаешь с курсантами, один из нас дежурит в воздухе с заряженной пушкой – ты ведь знаешь об этом. На меня можешь не надеяться. Если пушку и «заклинит», к примеру, что абсолютно нереально при ее надежности, то парень, который будет находиться у тебя в передней кабине, при направлении в сторону границы катапультирует вас обоих. Эти мальчишки проинструктированы соответствующим образом, так что моя жертва будет напрасной. Понимаешь, о чем я?

– Я тебя понял, Салех. И спасибо за информацию. Правда, я пока не знаю, чем она может мне помочь. – Алексей невесело усмехнулся.

«Во всяком случае, – подумал он, – за полгода пребывания на этой базе я впервые услышал конкретные новости, проливающие свет на перспективу моего существования».

– Ты не отчаивайся сразу, – поспешил успокоить Алексея Салех, увидев, как тот изменился в лице. – Акмал пока возражает против предложения Фарида. И знаешь что? Ты видел северо-восточнее в десяти километрах большое озеро? Это местная достопримечательность. Там постоянно бывает много туристов со всего мира. Подойди к Акмалу и скажи, чтобы для смены обстановки он отпустил тебя на экскурсию в выходной день, а меня назначил сопровождающим.

– А он не будет возражать против тебя?

– Не будет. Он же знает, что Рашид с Ахмедом по-русски почти не говорят. В качестве гида моя кандидатура – самая подходящая.