Справдi-бо, який смак треба мати, щоб задовольнятись iз цих каскадiв Вишневого дотепу:
«Хiба-ж ото чоловiк у рожевому трико, з бантами на плечах… Нiколи в свiтi… Стриба над берегом i так випинаеться, так випинаеться… Не по чоловiчому. Або ос стоiть «примiрник…». Ну, як ти його за чоловiка «держатимеш», коли в його «рiзниця» ось-ось прорве трико й вискочить на простiр пiсковатий…» («Пляж киiвський»).
Або вiзьмiмо ще один листочок iз лаврового вiнця нашого сучасного прем'ер-гумориста – його славнозвiсне «Геть сором».
«А ось – реестраторка. У неi тонiсiнький кленовий листочок, з бантиком, а бiля пупа чорненька мушка… Вона кокетуе… То пiднiме листочок, то пустить… І сама вся радiсть, вся iскра… Бурсацьким спуском пливе на базар Федора Силовна. Вона маслом торгуе. На неi жодний листок фiговий не приходиться. У неi великий листок – комбiнацiя: одна половина з лопуха, а друга – з капусти… І цii комбiнацii не хватае. Решту вона грацiозно прикривае сковородою…»
Читаючи оцi рядки, мимоволi спадае на думку: i хто це пустив у свiти про нас брехню, що ми, украiнцi, дотепна, гумористична нацiя! Наша гумористична лiтература ще до «Вишнiянства» не багато знала справжнiх iмен на сторiнках своеi iсторii; на iх дуже була скупа чомусь та нацiя, що може пишатись своiм народнiм гумором.
Чи може то часи тi вплинули, коли було нам не до смiху, чи ще яка причина, але поза Стороженком, Руданським, Глiбовим та ще кiлькома спорадичними в гумористичнiй лiтературi iменами з-пiд друкарськоi машини в нас виходив до революцii хiба-що тiльки Пiвень, з його «Торбами смiху» та иншою Губанiвською макулатурою.
Вульгарщину з важкуватим серпанком оцих «рiзниць», «поперекiв» i «решт» дiстав у спадщину Остап Вишня вiд своiх малоросiйських попередникiв. Традицiя «Губанiвцiв» не раз позначаеться на гуморi Остапа Вишнi, i його остання гумореска, що вивершуе третiй том – «Лiт через п'ятдесят», своiм змiстом i стилем е, по сутi, перелицьоване на прозу й радянський кшталт, колишне хахлацьке:
Якби я був полтавським соцьким,
Багацько де-чого зробив:
По бережку ходили б свинi
Галушки в Ворсклi б я варив.
Цi традицii затуляють у цiлому портретi О. Вишнi його, як фейлетонiста-громадянина, i його окремi хорошi, а подекуди, я сказав би, навiть епохальнi фейлетони, як «Конфуз», «Вольовий спосiб», «Дещо з украiнознавства», «Нате й мiй глек на капусту», тонуть, на жаль, у бочцi малоросiйського дьогтю.
Низькопробноi культури гумор О. Вишнi. Остап Вишня – це криза нашого гумору, що ii варiяцiею е нуднуватий i (крiм поодиноких виняткiв) гумористично-безпорадний «Червоний перець», що пасе заднiх проти росiйських «Крокодила», «Бегемота», «Смехача». Це тема вже окремоi статтi, а не рецензii, але й, пишучи цю рецензiю, бiльше маеш на оцi не автора трьох томiв «Усмiшок», а його читачiв, бо гудити Остапа Вишню з його «приемами» це значить гудити численного читача О. Вишнi з його смаками, це значить фактично писати рецензiю й на читача.
Можна було б не загострювати питання, якби в нас не «канонiзували» гумор Остапа Вишнi (дивись числа журналiв «Плужанин», «Плуг» тощо), але саме через цю канонiзацiю справа з «Вишнiянством» набирае вже певного лiтературно-громадського характеру, що вимагае статтiв, лiтсудiв i диспутiв.
Тимчасом ми констатуемо факт величезноi популярности й успiху серед читачiвськоi (ба навiть i лiтературноi часом) маси Вишневих «Усмiшок». Цей факт примушуе нас сказати, що тiльки низький культурний рiвень або справжня «культура примiтивiзму» (хай даруе пан Донцов нам на плагiятi) може продукувати Вишневий гумор i живитися ним. Недалеке майбутне, коли пересiчний украiнський споживач гумористики стане на вищий щабель культурности, несе забуття Остаповi Вишнi й смерть «Вишнiянству», якщо, розумiеться, автор «Усмiшок» не стане на свою справжню лiтературну путь, емансипувавшись вiд решток нацiональноi обмежености, вульгарщини й примiтивности.
ІНформацiя з донесення невстановленого секретного спiвробiтника
[1928 р.]
Остап ВИШНЯ /Губенко Павел Михайлович/ утром часов в 10–11 в редакции «Вiстi» в присутствии техсекретаря ОГЛОБЛИНА и репортера СИМОНЦЕВА в комнате ИГНАТОВОЙ начал разговор о выступлении Волынского воеводы ЮЗЕФСКОГО. Разговор почти буквально был такой:
«Дожить до такого выступления. Вот что наделал Шумскизм (неправильная борьба с ним).
Что ЮЗЕФСКИЙ. Это говорит Франция и Англия. Сказать ЮЗЕФСКОМУ такую речь – для нас значит потерять Полесье, Волынь, Западн. Украину. Лазарь Мойсеевич (Каганович) накрутил, Коминтерн поддержал и утвердил, а он сам фью, пятилетки составлять, а тут расхлебывай. Вот, что значит такая политика /национальная/. А Польша скоро /через м-ца два/ сеймик для каждой народности созовет…
Кто его знает, кто прав – Шумский и Максимович, или же Васильков /и назвал еще кого-то/.
Совсем неправильно делать так политику – ШУМСКОГО в Ленинград, МАКСИМОВИЧА – еще куда-то. Это не есть национальная политика /разгон КПЗУ и Шумскистов/.
Дальше ВИШНЯ говорил о том, что после интервенции /которая, якобы, скоро будет/ посадят в каждое село украинца учителя, организуют земельный банк с рассрочкой выплаты за землю хоть на 300 лет и т. д. и на этом прервал, а СИМОНЦЕВ после ухода ВИШНИ заключил: «пессимист Павел Михайлович» /ВИШНЯ/.
Все время при разговоре ВИШНЯ очень нервничал и говорил с большой злостью, возмущаясь нац. политикой партии.
Кроме вышеуказанного ВИШНЯ в личной беседе с с/с говорил, что в Польше наш Полпред в Варшаве т. КЛОЧКО говорил ему, что Польша за эту зиму к войне подготовится совершенно, Красная же Армия процентов на 30 не будет готова.
Потом ВИШНЯ от себя добавил: «то, что пишут в газете, что Красная Армия вполне готова, ничего не значит, ибо если пресса утверждает что-нибудь – значит этого в действительности нет».
Между прочим ВИШНЯ о ПИЛСУДСКОМ сказал следующее: «ПИЛСУДСКИЙ как бог в Варшаве. Смерть его породила бы в Польше ковардак, особенно среди украинцев, которые надеются на него».
Затем, закончив с ПИЛСУДСКИМ, сказал: «Так строить социализм, как у нас – нельзя, нам немцев нужно», и смягчая эти слова добавил: «выписывать». «Немецкие коммунисты – говорил он, – это не те коммунисты, что у нас» /они мол с национальным уклоном, все для Германии/. Они /немцы/ интересуются нами не потому, что мы строим социализм, а потому, что хотят на нас заработать, т. к. у них тяжелое положение и нужно всяческими способами выкручиваться. Относительно ГИНДЕНБУРГА ВИШНЯ говорил, что ГИНДЕНБУРГ в Германии очень уважаем всеми и охрана его меньше нежели у ПЕТРОВСКОГО.
Этот разговор происходил вскоре после приезда ВИШНИ из-заграницы.
ОСНОВАНИЕ: Дон[есение] Осв[едомителя] ОПК № 173.
Інформацiя вiддiлення розвiдки про Губенка П. М.
4 сiчня 1929 р.
НАЧ. 2 ОТДЕЛА СО тов. КОЗЕЛЬСКОМУ
Задание т. Андреева
В ответ на В/задание за № 1399 от 27/ХII-28 г. сообщаю, что гр-н ВИШНЯ – ГУБЕНКО Остап Михайлович, 1889 г. рождения, урож. Полтавской губ., в настоящее время проживает в доме № 130, кв. 11 по Сумской ул. /3 р./
Основание: докл. разв. №……… от 4/I-29 г.
НАЧ. РАЗВЕД. ОТДЕЛЕНИЯ СОУ /ПАНОВ/ [Пiдпис]
Інформацiя з донесення секретного спiвробiтника «Тычина»
[1929 р.]
2 ОТДЕЛЕНИЕ СО
ВЫПИСКА ИЗ СВОДКИ С/С «ТЫЧИНЫ» ОТ
Панас Иваныч совершенно увлечен Западной Европой. Все его знакомые уверяют, что в Западной Европе сплошной рай. Особенно увлек его Остап ВИШНЯ, который, при встрече с ЛЕБЕДЕНКОМ, чуть, чуть не расплакался и, воздев глаза в гору, сказал:
– «Яка чудова рiч воля, знаете наш радянський союз ЦЕ В’ЯЗНИЦЯ, а Европа – Рай».
Чего только не рассказывал восхищенный ВИШНЯ ЛЕБЕДЕНКУ про Европу и про петлюровцев, формирующих свои полки на границах Польши, и про могучий рост капитализма, и про все более и более усиливающееся европейское хозяйство.
«І, побачивши це все Ви будете бардом червоного пана».
Спросил Панас.
«Що ж робить, така вже моя собача доля», грустно заявил ВИШНЯ.
Привiтальна телеграма Васильченку С. П.5 вiд Остапа Вишнi
12 ciчня [1929 р.]
Из Хрк 6605 12/I в
Киев Воровского 22
