Его открытая, приветливая улыбка понемногу успокоила её. Не вор, не насильник, не солдат СС, просто прохожий, желающий помочь. Сейчас это редкий вид горожан, потому как нынче каждый печётся больше за свою шкуру.
– Так куда вы направляетесь? – повторил он свой вопрос.
– Никуда, у меня тоже бессонница, от которой хочется утопиться.
– Скажете тоже. В наше время утопиться – это даже скучно.
– Пожалуй, вы правы, – улыбнулась она. – Меня зовут Ирма.
– Михаэль Хольц, – ответил незнакомец.
– Ваше имя… оно мне кажется знакомым, только где именно я слышала его… Не помню.
– Возможно, слышали, в определённых кругах я человек известный, – сказал он и деловито улыбнулся. – Лучше расскажите мне, Ирма, куда именно вы идёте, чтобы мы могли продолжить путь, потому как стоять здесь довольно прохладно.
Ирма ничего ему не ответила. Она сделала несколько решительных шагов в сторону реки, потом остановилась, закрыла лицо руками и горько заплакала.
– Что случилось, Ирма? У вас кто-то умер? – спросил он.
– Это я, это я умерла! Не могу так больше, не могу… – рыдала она.
– Так вы что, действительно шли к реке, чтобы?..
Она молчала, продолжая плакать. Её маленькая головка вздрагивала от тихих рыданий, руки слегка дрожали, из-под плотно прижатых к лицу ладоней текли слёзы.
– Ирма, – сказал Михаэль, нарушив молчание, – поверьте, даже не зная вышей ситуации, я очень хорошо вас понимаю. Профессия у меня такая – понимать душевные волнения. Ваш недуг лечится отдыхом, покоем, ваннами с солью и хорошими эмоциями. А сейчас я прошу вас успокоиться, и мы вместе пойдём в сторону вашего дома.
– С чего вы вообще решили, что я с вами куда-то пойду? – спросила она, всё ещё всхлипывая, но уже затихая.
– У вас нет другого выбора, Ирма. Хотите идти к Прегелю – значит, к Прегелю, в любом случае я пойду с вами. Знаете ли, сегодня ночью у меня нет других забот, кроме одной: спасти от глупости одну фройляйн в жёлтых туфельках.
Ирма опустила руки. На Михаэля сейчас смотрели большие удивлённые глаза с застывшими в них слезинками.
– Вы даже понятия не имеете, что происходит в моей жизни. Я его ненавижу за лицемерие и ложь, за преклонение перед нацистами, за то, что не даёт мне жить своей жизнью.
– Ирма, в жизни каждого человека всегда что-то происходит. Вы ещё очень молоды и категоричны. Поверьте, принятое вами решение не является верным.
– Вам откуда знать об этом?
– Исключительно из своего опыта, – улыбаясь, сказал Михаэль. – К тому же я врач-психиатр, и чего только не довелось мне в жизни увидеть! А то, что происходит сейчас в мире, – это сплошь сумасшествие. Боюсь, моя клиника не справится с таким объёмом пациентов.
– Почему вы мне помогаете? Почему вам не наплевать, как всем?
– Потому что я не как все. К тому же ваши жёлтые туфли… Возможно, именно они причина моего ночного альтруизма.
– Сдались вам мои туфли, не дают они вам покоя.
Они рассмеялись. На лице девушки не осталось и следа былой тоски и грусти.
С этой ночи Ирма Рейнер появилась в моей жизни.
Глава 5
Мы сидели с Аркадием Михайловичем в маленькой, уютной кухне и пили чай из изящных фарфоровых чашек, тех самых, которые достают по особому случаю. По всей видимости, этим особым случаем для него была я. Блюдо с круглым сухим печеньем, небольшая тарелка с малиновым вареньем – вот и всё угощение.
После двухчасового спектакля я привезла старика домой, и он любезно пригласил меня выпить чаю. Было уже около девяти вечера, но я всё же согласилась, в надежде, что старик раскроет свои секреты. Моё журналистское любопытство очень уж хотело узнать, что заставляет его приходить в бывшую психиатрическую лечебницу каждый день, какая тайна скрывается за этим.
Несмотря на свой преклонный возраст и позднее время, старик был достаточно бодр и явно расположен к беседе, этот момент я никак не могла упустить.
– Эта Ирма, кто она? – спросила я, дослушав его рассказ.
– Ирма Рейнер, – сказал старик, расплываясь в улыбке, – это была самая красивая и самая строптивая девушка в Кёнигсберге. Её туфли кислотно-жёлтого цвета раздражали её отца, для этого она и их носила постоянно. Я же их обожал, а точнее сказать, я её обожал. За её бунтарство и упрямство, за бесстрашие и прямоту. Она была как огненное пламя – пылающей, горящей, живой. Я не знал никого хоть немного похожего на неё.
Дед замолчал, углубившись в свои воспоминания. Радостная улыбка стала понемногу сходить с его лица, уступая место грусти.
– Кем был Михаэль? – поинтересовалась я, не позволяя ему вновь впасть в уныние.
– Михаэль – это мой отец. Он же и рассказал мне эту историю.
Я с изумлением уставилась на старика.
– Так значит, вы не Гаврилов? Ничего не понимаю.
– Сейчас я Гаврилов. Фамилия моего отца Хольц, и я носил её до лета 1940 года, пока не попал в концлагерь Хохенбрух[3 - Ныне окрестности пос. Громово Славского района Калининградской области]. Там неважно, какую ты раньше носил фамилию.
– Получается, вы отсюда? Из Восточной Пруссии?
– Я родился в Кёнигсберге. Мой отец – Михаэль Хольц, а мама – Анна Гаврилова, уроженка Тамбовской губернии. Они познакомились, когда мама приезжала слушать курс по медицине в Кёнигсбергском университете. Назад она уже не вернулась. Они поженились с отцом через месяц после знакомства, невероятная была любовь. Через год родился я – Эрик Хольц. После прихода советских солдат и победы над фашистами я соврал, что русский. По-русски говорил очень хорошо, мама научила.
– Но зачем вы это сделали?
– Тогда я не знал, как поступить. Измученный и полуживой после пяти лет концлагеря, я думал, что русские не оставят живым ни одного немца, а мне хотелось выжить, несмотря ни на что.
– Но ведь наши не убивали всех подряд, – сказала я.
– Да, но откуда мне об этом было знать? Я хотел только одного – вернуться в Алленберг.
– Вы были там до войны? – расспрашивала я.
– Мой отец был главным доктором в Алленберге, и я часто у него бывал.
– А Ирма, что было с ней?
Старик улыбнулся моему любопытству, которое, по всей видимости, было ему приятно. Думаю, он очень давно хотел рассказать кому-то свою историю, но никак не попадалась на его пути такая особа, как я. Сейчас же он был настроен на долгую беседу.
– Я тебе расскажу, – сказал он, отхлебнув чая из своей праздничной чашки, – но всё по порядку.
Глава 6
