Убить двух зайцев

Глава 14

Ухоженность уютной и светлой квартиры истребили руки злоумышленника: открытые ящики с порванными в клочья бумагами, разбросанные по углам осколки ваз и цветочных горшков, небрежно брошенный ноутбук на полу, одежда, скомканная и грязная, сваленная, как груда мусора, а также пикантный в кругах киноделов штрих – перевернутые столы и стулья, словно иначе, без разгрома, обыскивать дом невозможно.

Я заталкивала непослушные осколки стекла бывшей вазы в совок молча. Соня же кружилась по квартире, сопоставляя в голове полученный ущерб с приобретенными знаниями по делу Ветровой. Пусть она не говорила об этом, но я знала, что это так. Мне самой не раз приходилось сталкиваться с подобным. Пронина решала – стоит ли идти дальше или пора остановиться, позволить взять все в свои руки другому (то есть мне) или вести дело до конца, всячески способствуя раскрытию преступления?

Я не смела врываться в поток ее мыслей. Выбор оперуполномоченная должна сделать самостоятельно.

Сейчас, оглядывая квартиру – еще вчера встречавшую спокойствием и домашним настроением и вызывающую желание нацепить халат с тапочками, прилечь на мягкий красный диван и включить телевизор, – мне становилось горько, с покалывающей неприязнью и виной.

В голове проносилась первая встреча с Соней, с девушкой, сотканной из принципов и стремления к справедливости и обеспокоенной судьбой мальчика, обвиняемого в убийстве матери, – ее горячее сердце было продемонстрировано за неделю еще не раз. Но холодности разума недостает. Присущий мне трезвый ум за годы работы детективом закалялся с каждым пройденным делом, раскрытым преступлением. Можно подумать, что я и Соня идеальный дуэт, способный поразить зрителей и слушателей точностью исполнения и наполненностью эмоциями. Да, только я уеду в Тарасов, продолжу путь одиночки, а Пронина – командного игрока. Собрать разностороннюю оперативную группу сложно и долго, если не полагаться на одно лишь везение, потому Соне стоит сочетать в себе всевозможные качества без опоры на внешние факторы, в виде лояльного следователя, оперативников-тружеников, благожелательных свидетелей. Принимать на себя обязанности в полной мере и объеме, до тех пор пока команда мечты не будет сформирована, ну или перенять пример с меня, частного детектива Татьяны Ивановой, и стать номером один в городе.

Пронина рассеянно села в кресло и смотрела в одну точку, кот запрыгнул следом на колени хозяйки. Только легкое шуршание моих тапок по ламинату нарушало тишину.

– Таня, присядь, – прохрипела Соня не глядя.

Я послушно отставила совок с веником и села на диван напротив.

– Я немного не в себе, – продолжила говорить Пронина. – Я бы даже сказала, в шоке. Мне тяжело переварить эту ситуацию, следовательно, принять решение. Но… Я хочу продолжить работать с тобой над делом Ветровой, уже из принципа. Им действительно удалось запугать меня. Не стану скрывать. Мне жаль разбитых и испорченных вещей, – Соня грустно оглядела комнату. – Только вряд ли они пойдут дальше. А я – пойду.

Пронина посмотрела на меня не потерянно, не пугливо и не слезно, а решительно, некоторая жестокость голубых глаз даже раззадорила меня, чувство гордости стало разрывать грудь. Но я глубоко вздохнула и понимающе кивнула, сдерживая нахлынувшую радость и благодарность за сделанный Соней выбор.

– Хорошо, – я протянула оперуполномоченной руку в знак поддержки и широко улыбнулась.

Соня плотно сжала губы и свела брови, пожимая ладонь. Неожиданно запыхтев, Пронина притянула меня в объятия, готовая расплакаться.

– Соня, тише, тише, – зашептала я. – Ты со всем справишься. Твой выбор значительно повлияет на тебя, на характер и будущее, поверь мне на слово. Так держать!

Но сказанные мной успокаивающие слова создали обратный эффект: Соня потеряла контроль и заплакала. Я понимающе прижала ее к себе крепче и позволила Прониной выплеснуть эмоции, а себе стать на время отзывчивой, верной подругой, позабыв про роль детектива с нераскрытым делом, участники которого так и норовят наступить на пятки.

Уборка квартиры стала своеобразной медитацией и терапией. Я и Соня практически не разговаривали, только подпевали знакомым песням из музыкального центра, который был спрятан на балконе и потому не разнесен вандалами.

Ревизия показала, что с флешки были удалены все материалы по делу Ветровой, порваны бумаги и документы, а жесткий диск ноутбука был стерт без возможности восстановления.

Я боялась, что злоумышленники попытаются прорваться в отель, в мой номер, с их связями вероятность проникновения в жилище была высока, но я после звонка Сони подстраховалась: выгрузила все данные с компьютера на флеш-карту, притащила ее с собой и не планировала с ней расставаться до возвращения в Тарасов.

Мне не хотелось грузить Пронину рассуждениями на тему вчерашнего вечера – говорить об омерзительном Никулине Леониде, его связях в городе, допустимом знакомстве с Ветровой и общении с ректором университета, где царит нарушение закона и обитают наркозависимые студенты под предводительством чинов постарше. Единственным не терпящим отлагательств был вопрос о скорой поездке в Кашин, к матери Ирины Ветровой.

Было важно узнать о погибшей больше, найти взаимосвязи между обычной переводчицей и преподавательницей иностранных языков в маленьком городке с шишками столицы региона.

Недолго думая, Соня решила ехать завтра утром. Для того чтобы запутать возможную слежку, Пронина предложила заехать к ее родителям, отдыхающим сейчас на дачном участке, как раз в поселке в сторону Кашина, и незаметно пересесть на машину отца оперуполномоченной – на крепкую «Шевроле Ниву».

– Его машина послужит для нас и прикрытием и опорой в дальней дороге. А то моя «вишенка», боюсь, долгий путь не осилит, – пояснила Соня.

«Вишенка! – посмеялась я про себя. – Хорошо, хоть не обыденная ласточка».

На громком распеве песни Димы Билана Believe в домофон позвонили. Я напряглась и настороженно зыркнула на Соню, но она была расслабленна и скорее обрадована. Не прошло и минуты, как Пронина вернулась в комнату из коридора, и я успела только открыть рот, чтобы поинтересоваться – каких гостей она ждет, как в дверь с грохотом вломился Оса.

– Соня! – завопил он, быстро сбрасывая стильные кожаные мокасины у входа, и влетел в комнату. Кирилл схватил Соню за плечи и обеспокоенно стал осматривать ее со всех сторон. – С тобой все в порядке? Ты не пострадала? Они тебя не тронули? Как так?!

Оса продолжал сетовать на случившееся, пока Пронина смущенно смотрела под ноги. Я же только удовлетворенно хмыкнула.

– Я, пожалуй, вас оставлю, – сказала я мягко. – До завтра, Соня!

Пронина, явно купаясь в ласке и заботе вошедшего Осы, встрепенулась от моего голоса, неожиданного для ее ушей, и согласно кивнула.

– Куда вы завтра?! – в словах Кирилла были слышны рассерженные нотки.

Но он не обращал на меня внимания, серьезно буравя взглядом Соню. Та, в свою очередь, слегка замялась и скривилась.

– Хорошего вечера, голубки! – пропела я у выхода и выскользнула на лестничную клетку, но я сомневаюсь, что хозяйка дома и ее гость, столь увлеченные друг другом в это мгновение, услышали мой подкол, может быть, только кот возмущенно фыркнул и дернул хвостом, и то на громкий хлопок закрывающейся двери.

Соня забрала меня из отеля в десять утра следующего дня. Она была слегка взбудоражена предстоящим путешествием – много улыбалась, болтала и громко подпевала магнитоле в машине. Но у меня было подозрение, что не поездка стала причиной до такой степени поднятого настроения (напоминаю, еще вчера она плакала у меня на плече, отринутая начальником и разбитая погромом в квартире).

– Как провела вечер вчера? Рано легла спать, я надеюсь? Выглядишь бодрой, – поинтересовалась я.

– Да нет, мы поздно легли спать, – как ни в чем не бывало ответила Соня, но потом, сообразив, осеклась, скривила лицо, готовая к моему вопросу.

– Мы? – расплылась я в улыбке.

– Ну… Мне было не по себе быть одной, и Оса любезно согласился остаться на ночь…

– М-да, – усмехнулась я. – Хорош тот сторож, что, не теряясь, ночует вместе с охраняемым объектом. Вроде и работа, и приятное дополнение.

– Да что ты говоришь?! – вспылила Соня и посмотрела на меня остервенело. – Мы не чужие друг другу люди. Кирилл помочь хотел. И спал, между прочим, на диване, а я в спальне!

– Верю, верю! – подняла я руки вверх. – И перестань так на меня смотреть, а то не по себе. Лучше за дорогой следи.

Удовлетворенно фыркнув, говоря тем самым – «то-то же», Соня вернула взгляд на проезжую часть. А я, посмеиваясь, ковырялась в записях ноутбука, представляя счастливого Осу, распластавшегося на диване Прониной прошлой ночью.

«Смешная ты, Соня, – думала я. – Оправдываешься, как перед строгой мамой, обнаружившей прячущегося мальчика в шкафу твоей комнаты посреди ночи. Ой, как будто то, что вы спали в разных местах, опровергает возможность занятия любовью».

Мне хотелось продолжить размышления вслух, но грозный взгляд, который периодически бросала в мою сторону Соня, заставлял помалкивать. Она все-таки отвечала за нашу с ней безопасность на дороге, оттого бесить ее сейчас было чревато для жизни.

– Синий седан позади, – разочарованно сказала Пронина.

– Ничего, следуем твоему плану, – подбодрила я. – Думаю, даже хорошо, что он следит за нами. Пусть доложит боссу, что ты, мол, испугалась и капитулировала к родителям, бедная девочка, – я показушно выпятила нижнюю губу.

– А тебя за компанию прихватила? – почесала затылок Соня.

– Почему бы нет, – пожала я плечами. – Взяла день отдыха и размышлений, основанный на ступоре в продвижении расследования. Хочу собрать мысли в кучу и так далее. Поверят. Его дело следить, а не теории строить. А наша задача свинтить у него из-под носа незаметно.

Выехав за город, мы промчали еще десятки километров по дороге и завернули в лесополосу. При въезде над головой красовалась надпись – «СНТ «Соловей».

Заметив мою заинтересованность, Соня разъяснила:

– Часть леса, где находится дача, кишит соловьями. Поют каждый вечер. Вот и вдохновились пернатыми обитателями.

Я понимающе закивала:

– Поэтично и со смыслом.

Перед нашим носом над песчаной дорогой возвышались ворота. Пронина взяла телефон в руки и позвонила. Дверь тут же поползла в сторону.

– Ты об этом не упоминала, – задумалась я.

– Они новые, этим летом поставили, забыла совсем.

– Нам на руку, больше шансов улизнуть от седана. Момент со сменой машины и переодеванием станет для него слепым пятном.

Дачный участок четы Прониных украшали ветвистые деревья со сливами и яблоня, кусты черной смородины были выстроены в ряд вдоль забора (у меня непроизвольно появилась кислинка во рту), а за большой теплицей скрывались грядки с поздними ягодами клубники. Ухоженность огорода подчеркивали маленькие клумбы с пестрыми разнообразными цветами. По всей видимости, работа на участке была в радость родителям Сони. Широкие садовые качели слегка раскачивались на ветру, перелистывая страницы лежавшей книги.

Удивительно спокойно и приятно там было. На несколько секунд я позабыла о том, с какой целью находилась в шуме листвы под солнечными лучами. Разве не для того, чтобы отдохнуть? Пронины, наверное, каждый вечер садятся на качели, распивая чай, и слушают пение соловьев. Мне хотелось остаться и поучаствовать в их вечернем ритуале.

На крыльце небольшого двухэтажного дома нас встречали родители Прониной. Отец Ярослав уважительно пожал мне руку, а мать Елена без прелюдий и лишних любезностей крепко меня обняла. Внезапный теплый прием немного смутил меня, но не больше, чем краснеющую рядом со мной Соню.

– Доча много о вас рассказывала, – с восхищением в глазах произнес Ярослав низким голосом. – Ей есть куда стремиться, однако.

– Однако наша девочка, – начала журить мужа Елена, – еще покажет, на что она способна. Соня еще молода! А вы, Татьяна, проходите, не стесняйтесь! – с нежностью обратилась она ко мне.

Соня схватила меня за локоть и быстро повела в дом, не оглядываясь на отстающих родителей.

– Вы близки, – прокомментировала я.

«Жаль, не могу похвастаться тем же», – подумала я про себя, но вслух добавила:

– Это здорово.

– Да, – замялась Соня. – Мы часто созваниваемся, а по выходным, если получается, навещаю их.

– Чаю? – воскликнула Елена и за секунду оказалась перед нами.

– Мама, мы спешим, – буркнула Соня.

– Ну, как всегда! – раздосадованно сказала Елена и в поиске поддержки уткнулась голубыми глазами в мое лицо.

Соня оказалась вылитой матерью: те же пухлые губы и ледяной взгляд, скрывающий за собой доброе сердце.

– Пожалуй, мы можем потратить полчаса на отдых и чашку чая, – поддалась я на мольбу Елены.

И хоть Соня слегка насупилась, от меня не спрятались радостные искры ее глаз.

Пронины-старшие оказались любопытными товарищами и спрашивали меня обо всем на свете: о моей семье, об учебе, о работе, о развлечениях и хобби, даже личной жизнью не постеснялись поинтересоваться.

– Да, с вашей работой, милочки, старикам о внуках стоит позабыть, – грустно сказал Ярослав.

– Здорово, что вы служите на стороне закона и боретесь с преступностью, – добавила Елена. – Но любви, семье, детям – простому женскому счастью, – нет места в вашей жизни.

Соня показательно закатила глаза, было понятно, что подобные разговоры между ними были не редкостью. Я тактично молчала, меня не касались проблемы родителей Прониной в желании заиметь внуков, а вставать на защиту новоиспеченной напарницы было глупо, Елена и Ярослав останутся при своем мнении.

– Ох, ведь ты у нас и красавица, и умница! – запричитала Елена. – В школьные годы ухажеры проходу не давали и в студенчестве тоже.

Елена гордилась достоинствами дочери, это было сложно не заметить, скорее всего, полагая, что это ее большая заслуга – ведь красота и ум Сони, без сомнений, достались девушке по материнской линии.

– Один Кирилл Осипов чего стоит! Уже лет десять от юбки ее не отходит. И собой хорош, и адвокатскую практику ведет! Чем не жених? А она нос воротит. – Елена, широко распахнув глаза, пылко смотрела на дочь.

Соня, побагровев от неуютной и неприятной темы, встала из-за стола, прихватив ключи от машины отца с полки.

– Спасибо за чай, нам пора ехать, – сердито бросила она и вышла за дверь.

Я, разделяя дискомфорт Сони, не заставила себя долго ждать и, живо распрощавшись с родителями Прониной, вышла во двор.

– Не парься, – сказала я Соне, натягивая на голову бейсболку и расправляя солнцезащитные очки. – Стой на своем и никого не слушай.

– Спасибо, – грустно поблагодарила Пронина.

Я села за руль «Шевроле Нивы», а Соня затаилась на заднем сиденье автомобиля.

– Знали бы они, с кем ты ночь провела сегодня… – решила подтрунить над Прониной я.

Соня грозно запыхтела и была готова вылезти из машины, но я тронулась с места.

– Лежи, не шевелись! – рассмеялась я. – Ты же не хочешь испортить операцию?

Напарница ударила сиденье водителя ногой.

– Ай! – вскрикнула я, смеясь. – Какая же ты мстительная!

Услышав сзади себя тихий смешок, я расслабилась. Благоприятная атмосфера в нашем дуэте налажена, а значит, пора приступить к серьезной работе.

Я последовала примеру Прониной, один звонок – ворота открылись. В нескольких метрах от въезда в СНТ «Соловей» в тени затаился синий седан, рядом с которым стоял мужчина в приталенном пиджаке и курил. Разглядеть лицо через солнечные очки, еще и в полумраке было сложно, поэтому я вмиг откинула идею рассмотреть и запомнить физиономию преследователя и сосредоточилась на пыльной дороге. Поравнявшись с седаном, я нервно сглотнула ком в горле и продолжила движение к автомагистрали.

Шустрый поток машин не давал мне втиснуться в полосу шоссе. Я вцепилась в руль, готовая к резкому старту, и лихорадочно поглядывала в зеркало заднего вида. Неожиданно в веренице автомобилей появилась небольшая прореха, и я вдавила педаль газа в пол. Встроившись в поток и облегченно вздохнув, я бросила короткий взгляд в зеркало, чтобы удостовериться, что хвоста нет. Но отражающийся позади преследователь скорее был похож на мираж, чем на действительность. Я почувствовала, как мое тело сковало непонимание и страх, а голову заполнила куча вопросов.

Соня активно зашевелилась на заднем сиденье.

– Ну что там? – сказала она, приготовясь сесть.

– Не вставай, – приказала я.

– Почему? – испуганно прошептала Соня.

– Потому что мы, к сожалению, не ящерицы и за нами тащится хвост.

– Твою ж… – выругалась Соня и схватилась за голову.

Глава 15

Я неслась вперед на полном ходу, слушая шум двигателя, шуршание колес по асфальту и пыхтение Сони.

– Что пошло не так? – возмущалась она.

– Несколько вариантов, – сухо произнесла я, стараясь не показывать волнения. – Они пробили твою семью и в курсе о машине отца или водитель узнал меня.

Я беспорядочно кидала взор то на проезжую часть перед собой, то на мчащий сзади синий седан.

– Неужели он потащится за нами в такую даль? – продолжала закидывать вопросами Соня, выдавая нервозность.

– Мы не знаем его задач. Да и дело тут вовсе не в том, поедет он за нами или нет. У нас был шанс смухлевать, как в шахматной игре. Скрыть дополнительный ход и тем самым оставить противника в неведении, продвинуться дальше без его пристального внимания. Стать на шаг впереди… Черт!

Не выдержав напряжения, я несколько раз ударила по рулю. Пронина съежилась от моего выплеска эмоций, но промолчала.

– Ладно, пошел он… – процедила я сквозь зубы. – На ближайшей заправке меняемся. Теперь уже нечего скрываться.

Я еще раз взглянула в зеркало, ища глазами преследователя, чтобы послать ему проклятия, но увидела вместо прямо смотрящих в задний бампер «Нивы» фар левый бок синего седана.

– Что?! – вскрикнула я в смятении от увиденного.

Действительно, седан с водителем бодро свернул с дороги в примыкающий поселок городского типа. Небольшие кирпичные дома торчали из-за деревьев.

– Соня, что за поселок тут? – резко спросила я и замедлила ход машины.

Пронина осторожно привстала с места и посмотрела в окно.

– Поселок «Славное», а что? – удивилась вопросу Соня.

– Что в нем есть? Магазин? – догадки мигом нахлынули на меня.

– Ну да, ближайший к моей даче магазин, – закивала Пронина и посмотрела в заднее стекло. – А где седан?

Я сняла солнцезащитные очки и бросила их на пассажирское сиденье, заливаясь смехом.

– Соня! – хохотала я, вытирая легкую испарину со лба под бейсболкой. – Наш хвост отвалился от жажды или голода.

– То есть у нас получилось? – не могла поверить в удачу Пронина.

– Именно! – восторжествовала я, но, не испытывая судьбу, решила снова посильнее надавить на педаль газа.

Путь до Кашина состоял из лесных массивов, мирных полей, заправочных станций и поселков, с полуразрушенными церквями и храмами, с сонными прохожими. Местами разбитая дорога действовала бодряще, перебивая дремоту, которая накатывала благодаря облачному небу и однообразному пейзажу.

Попеременно зевая и смыкая глаза, я любовалась просторами Тверского края. Соня, зараженная сонной атмосферой, была молчалива и серьезна. Я всячески старалась вернуть мозговую активность в нужное русло и заняться решением вопросов по делу – поискать данные о «мусорном короле», сопоставить факты знакомства с ректором и Ветровой, разобраться в мотивах начальства компании «ВудМен», – но вся энергия уходила на поддержание тела в сознании.

– Сколько нам еще ехать? – прохрипела я, потирая глаза.

– Еще около получаса. Ты звонила матери Ветровой? Предупреждала о нашем приезде?

– Нет, – мотала я головой. – Она не берет трубку. Наверное, опасается, что я мошенник. Но через Наташу Старшенко я знаю, что Виктория Михайловна должна быть дома.