Убить двух зайцев
– Ох! – хлопнула в ладоши Нина Ивановна. – Благодарю! Нет вам цены, деточка! Ведро на крыльце, а колонка…
– Я видела, левее по дороге, – отрезала я.
– Верно! Вы наблюдательны, – отметила старушка и рассмеялась: – Чему я удивляюсь? Вы же детектив!
Я взяла старое металлическое ведро и вышла за дверь, а собаки рванули за мной. Когда калитка уже издала скрежет, на пороге Нина Ивановна громко закричала мне:
– Татьяна!
Я обернулась на ее голос, ожидая новых просьб и указаний.
– Я вспомнила! – старушка поплелась к забору. – Возможно, я ошибаюсь, но я видела человека с фотографии у нас в деревне! Он был на той самой колонке, на которую вы отправляетесь. Я Груню еле оттащила от него, она как с цепи сорвалась.
– Когда это было? – я схватила Нину Ивановну одной рукой за плечо.
– Ну… Я… Думаю, пару месяцев назад. Начало лета где-то.
Меня словно током ударило.
– Замечательно, что вы это вспомнили! – Я, не сдерживая эмоций, радостно обняла старушку. – Скоро вернусь!
Быстро отстранившись от Нины Ивановны, я как ужаленная устремилась к колонке, параллельно печатая Соне сообщение:
«Кажется, Леонид наш товарищ!»
Болонка осталась в ногах хозяйки, а бигль засеменил за мной.
Благополучно управившись со старой заржавевшей колонкой, я направилась обратно к участку Нины Ивановны в сопровождении собаки Беллы. Проходя мимо бетонного дома Ветровой, я услышала сзади себя пронзительный скулеж. Бигль сидел на дороге, не двигаясь.
– Пойдем, – позвала я мягко.
Но Белла продолжала буравить дом бывшей хозяйки взглядом. Я медленно подошла к собаке и погладила ее за ухом.
– Может, тебе принести игрушку оттуда? – неожиданно предложила я. – Будет не так одиноко.
Я вспомнила, что видела в углу комнаты с раскореженным сейфом собачью лежанку с несколькими игрушками: резиновой курицей, зеленым теннисным мячиком и плюшевым бегемотом. Розовый бегемот показался милым и забавным.
Я огляделась по сторонам – вокруг ни единой души. Тогда я приблизилась к калитке участка и просунула руку, чтобы дернуть щеколду с внутренней стороны. Белла обрадованно завиляла хвостом.
«Никто не должен заметить. Нина Ивановна отдыхает либо на кухне, где окна не выходят на соседский дом. Вороховых нет», – подумала я и аккуратно отворила дверцу.
Собака влетела на участок с большим оживлением, я даже испугалась, что от радости она начнет неистово лаять, но нет – Белла шумно задыхалась от счастья оказаться дома, без громкого гавканья.
Отставив ведро с водой, я поспешила к уже знакомой двери заднего двора. Благодаря взлому, совершенному несколько дней назад, мы беспрепятственно вошли внутрь. Беллу охватил щенячий восторг, она стала бегать по всем комнатам то ли от переполняющей радости, то ли в поиске хозяйки… Но об этом я старалась не думать.
Пройдя в спальню, я подняла с лежанки мягкого бегемота. Снова осмотрев комнату, я также не заметила ничего примечательного, кроме искореженного сейфа.
«При открытии явно поработали ломом, самый тихий способ. Боялись соседей разбудить. Значит, подготовились, о сейфе знали…» – В потоке мыслей я различила внезапную тишину, топот шустрых лап прекратился.
Я вылетела в коридор в поиске собаки и обнаружила ее лижущей впитавшиеся в древесину пятна крови.
– Белла! Фу! – Я стала оттягивать собаку за ошейник.
Та, испугавшись, вырвалась из рук и побежала к черному ходу, отворив дверь одним сильным движением плеча.
– Черт! – ругнулась я и поспешила за Беллой, крепко держа в руках плюшевую игрушку.
Оказавшись на заднем дворе, я увидела пятнистые лапы, юркнувшие в щель забора соседнего участка – дома Вороховых. В этот момент я уже пожалела о том, что решила порадовать собаку игрушкой. Лучше продолжала бы оставаться черствой и неприступной. К людям так, почему домашние питомцы исключение?
Осторожно перекинув ногу за ограду, я заметила, как Белла копает у стройной и ветвистой яблони.
– Белла, – зашипела я, спрыгивая на землю. – Припрятала кость, что ли? Давай я тебе новую куплю. Нам здесь находиться нельзя.
Я суматошно посмотрела по сторонам, было тихо.
– Белла! – подошла я ближе к собаке, но она не обращала на меня внимания, продолжая разбрасывать грязь.
– Пойдем! – я вновь потянула Беллу за ошейник, но неожиданно заметила между мельтешением лап и горстей земли, засыпающих ноги, яркое пятно.
Завороженная, я продолжила наблюдать за движениями собаки и с каждым новым гребком очертания предмета становились четче.
Через минуту Белла плотно сжимала в зубах грязную красную ветровку.
Глава 18
Осторожно вытащив из пасти куртку, я судорожно стала изучать каждый дюйм плотной ткани. Грязь от земли на ветровке дополнили мелкие дырки от собачьих зубов, а в карманах при осмотре позвякивала мелочь. На правом рукаве были еле отличимые небольшие бурые пятна – опыт подсказывал, что это следы крови.
Я не могла оторвать взгляд от находки. Все это время Белла смирно сидела рядом, наблюдая за мной.
– Браво, Белла! – обернулась я к собаке и погладила ее за ухом.
«Прости, Соня, – подумала я. – Но в войне – собаки против кошек (если такая действительно ведется в реальности, а не только в качестве плода фантазии режиссеров семейного кино) – один-ноль в пользу псов. А шерстяные «венцы природы» на отстающей позиции».
Я сделала несколько фотоснимков клада и с брезгливостью зарыла его обратно под яблоню, в конце слегка затоптав землю для пущей убедительности в отсутствии вторжения на чужую территорию.
Я подняла с травы плюшевого бегемота и замахала им, привлекая внимание собаки.
– За мной! – Белла моментально оказалась около ноги и вцепилась в игрушку. – Уходим той же дорогой.
Я швырнула бегемотика за забор на участок Ветровой, и собака проворно нырнула в щель между досок.
Распрощавшись с Ниной Ивановной, благодарной за помощь и немного удивленной неожиданно появившейся игрушке, я вызвала такси и умчала в отель – привести мысли в порядок и надеяться на встречу с Соней.
«Тверское дело набирает обороты. Неужели Вороховы причастны к смерти Ирины или это подстава? Как можно было не избавиться от столь важной улики, закопав ее в собственном саду? Сжечь, утопить, оставить в лесу – где, по всей видимости, и томится тело Ветровой, – но нет. Под яблоней закопали, а не под елью в чаще. Не успели избавиться, а потом забыли? Прошло больше месяца, вопрос с уликой успели бы решить, – прокручивала я в голове. – Ворохов – отец Кости? Что за невероятное стечение обстоятельств? Николай… Точно! Никуся. Как можно было пропустить этот момент, Таня?!»
Я нервно теребила подол сарафана, переполненная эмоциями. Водитель такси поглядывал косо.
– С вами все хорошо? – поинтересовался он, сдвинув брови.
– Да.
– Может, окно закрыть? Вы дрожите…
Мое тело действительно ходило ходуном, а ноги беспокойно тряслись. Я постаралась унять дрожь, глубже вдавившись в кресло.
– Нет, оставьте.
Таксист снова посмотрел на меня хмуро, но предпринимать больше ничего не стал, дорога прошла в тишине и прохладе.
В полном одиночестве в номере отеля телефон нагрелся от тысячи исходящих звонков Прониной. Мне стало не по себе, разгром квартиры Сони еще был свеж в памяти. Кто знает, что еще задумал преступник и не решил ли он ликвидировать напарницу? Вдруг пронюхал, как близко мы подобрались?
Никак не удавалось расставить все по местам. Я перескакивала с одной мысли на другую, не успевая раскрутить ни одну из них в понятную и прямую линию с началом и концом. Каждый раз – узел, разрыв, узел, разрыв…
Нервно стуча пальцами по столу, я позвонила на ресепшен. Знакомый голос радостно поприветствовал меня – администраторша Екатерина, что встречала во время заезда в отель, вновь была на посту.
Я поздоровалась и назвала номер комнаты.
– Екатерина, прошу принести мне кофе.
– Без проблем, – учтиво пролепетала администраторша. – Какой объем вам нужен? Двести, триста, четыреста миллилитров?
– Давайте литр, погорячее. Не хочется вас гонять.
– Аа… – удивилась Екатерина. – Без проблем. Ждите.
Я свалилась на кровать, раскинув руки. Спуститься в кафе было бы проще – доступ к кофе, причем горячему, там неограничен. Но множественные шумы и отвлекающие факторы (и люди) не поспособствуют размышлениям. А я не могу с собой справиться и унять непрекращающуюся дрожь и беспокойство. Остается молиться на бога кофейных зерен и его бесконечную помощь.
Насладившись несколькими кружками кофе под щебет птиц у окна, тело успокоилось и голова прояснилась.
Я запихнула телефон под подушку, чтобы не отвлекаться на игнорирование Сони.
Николай Ворохов. Что я о нем знаю? Строительный бизнесмен. Довольно крупный. Вероятно, знался с другими предпринимателями города. Леонида Никулина видели в деревне. Приезжал к Ворохову или все-таки к Ветровой? Что, если подозреваемый в убийстве все же Леонид, а Николай всего лишь сосед и по совместительству приятель «мусорного короля»? Выполнявший поручения или попавший под горячую руку и подставленный уликами на заднем дворе?
«Черт. Снова этот Никулин не дает покоя. Если он омерзителен тебе, то это не значит, что он обязательно убийца, Таня. Разберем ситуацию на поверхности», – ругала я себя.
Если подумать хорошенько, то Ворохов идеальный кандидат на звание отца Кости. Имя созвучно с Никусей. Двадцать лет назад был обычным рабочим на производстве, бизнеса не имел. Вполне мог ездить по тверскому краю под предлогом командировки и подработки. Был тогда женат и имел ребенка – это объясняет его разрыв с Ветровой, испугался ответственности и сбежал. А Ирина оказалась стойким орешком и сохранила сына. С момента их последней встречи прошло восемнадцать лет. Сомневаюсь, что Ворохов помогал бывшей любовнице с ребенком. Но что произошло? Почему Ирина неожиданно вспомнила о нем и решила нажиться на общей тайне? Не было денег на учебу сына? Решила вернуть любовь? Да уж, шантаж самый подходящий способ. И что за идеальное стечение обстоятельств, где Ветрова покупает дом по соседству с нерадивым отцом чада? Подобные совпадения возвращают к мысли о «мусорном короле» и о подставе. Слова Сергея Лукьяненко[5] вновь возникают в голове. Нужно вглядеться тщательнее. Кому принадлежал дом?
Выписка из ЕГРН поможет, но не раньше чем через несколько дней, и то если повезет. У меня нет столько времени. Поисковик привел меня на публичную кадастровую карту Тверской области. За небольшие деньги можно получить отчет о переходе прав на жилое помещение с исполнением от пяти минут до пяти дней. Ничего не оставалось, кроме как рискнуть.
Я допила остатки кофе и тупо смотрела в потолок. С момента оплаты и подачи заявки на получение отчета прошло больше десяти минут.
Меня вновь затрясло от нетерпения. Настенные часы громко, оглушительно тикали, отдаваясь стуком в висках.
Дзынь! Вскочив с места, я резко задергала компьютерной мышью по потухшему экрану ноутбука. Новое сообщение ожидало на электронной почте.
– Тренды лета, покупай со скидкой… – пробежала я глазами.
Я издала рык и отбросила ноутбук в сторону. Тиканье надоедливых часов утихло под шумом движений и тяжелого дыхания. Дзынь!
– Чертов спам! – завопила я и потянулась к компьютерной мыши.
«TverMap@gmail.com» – гласила строка отправителя письма.
Я жадно вчиталась в сообщение.
Правообладатель 1: Зиновьева Лариса Дмитриевна.
Правообладатель 2: Зиновьев Виктор Степанович.
Правообладатель 3: Ветрова Ирина Сергеевна.
– Зиновьев?! – произнесла я вслух, поперхнувшись. – Какой пассаж!
Виктор Зиновьев, учредитель компании «ВудМен». Переплетение персонажей поразительное и в то же время – очевидное. Друзья-товарищи по предпринимательству решили сослужить Ворохову службу и прикрыть давнюю интрижку с любовницей. Предоставили дом, который с самого начала ей был не по карману даже с продажей квартиры в Кашине; выделили ей псевдорабочее место с приличной зарплатой; сыну в университете тоже наверняка помогли с оплатой – получили молчаливую Ветрову, плавающую в масле или шоколаде, кому как больше нравится.
Тогда что пошло не так? Ворохов устал вестись на шантаж, не было денег или Ирина запросила что-то иное, чего он дать не мог? Или Ветрова начала с жиру беситься и требовать все больше и больше? В какой момент произошел раскол в их торгово-рыночных отношениях?
Зазвонил телефон.
– Соня! – воскликнула я.
– Прости, что не отвечала, – замямлила Пронина. – В больнице затор из травмированных людей в коридоре, я следила, чтобы…
– Забудь! – перебила я. – Ты читала мое сообщение?
– О том, что Никулина стоит брать в оборот?
– Да. Но за время, пока ты отбивалась от толпы калек, лезущих вне очереди, я, кажется, нашла убийцу.
На другом конце послышалось затаенное дыхание.
– Смею предположить, что хмурый сосед Ворохов наш товарищ, а не Никулин.
– Кстати, об этом, – в голосе Прониной не был слышен ошеломительный эффект, который я предполагала произвести. – Мне звонил Оса. Ему удалось пробить номер синего седана. Машина действительно принадлежит юридической компании, как тебе ранее довелось узнать. А если быть конкретной, то ООО «СтройКо», принадлежащей Ворохову Николаю.
– Бинго! – вырвалось у меня. – Заканчивай с походами по больницам и приезжай. Нам есть что обсудить!
Без прощания я отключила звонок.
«Мужчина, которого я видела на выезде с дачи Сони, подопечный Ворохова. Сомневаюсь, что Николай выделил машину для слежки за детективом и оперуполномоченной, расследующей дело убийства с его участием, чужого человека», – зациклила я мысли на синем седане, а точнее, его водителе. Курящий мужчина в костюме в тени листвы вызывал смутное воспоминание, осознание, будто мог дать ответ на важные для расследования вопросы.
– Вахтерша! – ударила я себе по лбу.
Именно она обронила фразу о деловом мужчине, надавившем на ее слабости.
Прямая, четкая линия из фактов сводилась в одну точку, вела к единственному человеку без узлов и разрывов. Николай Ворохов – убийца бывшей любовницы Ветровой. Чутье подсказывало, что сомнений быть не должно.
Дикое желание прикоснуться к холодной поверхности игральных костей подстрекнуло вытащить замшевый мешочек из чемодана.
Я бросила кубики на шершавый ламинат.
«3-16-28 – Тайну за фасадом не упрячешь».
«И не поспоришь, – подумала я о красной ветровке под яблоней. – Но мысль не нова. Еще раз!»
Кости с грохотом раскатились по полу в разные стороны.
«7-21-34 – Ошибки обывателя простительны – ошибки профессионала преступны».
– Ошибки? Неужели я…
В дверь неожиданно постучали, заставив меня вздрогнуть.
– Таня! – проревела Соня. – Это я!
И я моментально распахнула дверь напарнице. Мне не терпелось рассказать ей все.
Глава 19
Желтый свет в окне краснокаменного коттеджа манил войти, согреться и расслабиться в тепле камина в гостиной и выпить свежесваренный кофе. Но косой дождь, хлеставший по щекам, минуя зонт над головой, отрезвлял, вызывая тревогу и опасность.
Приветливость дома стала казаться фальшивой. Тошнота подступала к горлу. Уже несколько минут я собиралась с мыслями и силами, чтобы наконец опустить ручку калитки и войти на участок. Ожидание разговора с убийцей доставляло раздражение, желание скорее убедиться в догадках, удостовериться в правоте; только сейчас, стоя под дождем, внутри опустело. Никаких стремлений. Страх заполнил пустоту.
«Таня, ты бесстрашна, помнишь об этом? Когда успела позабыть? Неужели размышления перед поездкой настолько засели в голове и, несмотря на сопротивление сложившимся установкам, я проиграла в битве за уверенность в себе? – Я стерла щекочущие капли с лица. – Идти против других, себя – всех – часть моей жизни в борьбе за правду и истину. Отклей наконец этот пластырь и войди в чертов дом!»
Я ругала, жалела, боролась с позывом развернуться и удрать. Перед глазами всплывали лица положившихся на меня людей: Наташи, Сони, Кости и его бабушки. Их надежда раскалывала сердце на части.
«Нет! Я не могу подвести их и себя, – рука потянулась к металлической ручке. – Сейчас контрольная по уроку Кирьянова – нужно брать себя в руки и перешагивать злосчастный порог буквально», – прохлада железа обожгла ладонь, я потянула вниз.
Два шага, и дверь калитки скрипнула за спиной.
– Урок усвоен, – прошептала я и зашагала в коттедж.
– Кто там? – голос Николая звучал тихо сквозь барабанящий по крыше дождь.
Я громко ответила, стараясь перекричать шум ливня:
– Татьяна Иванова!
Дверь не открылась. Я еще раз нажала на звонок.
«Он все понял», – пронеслось в голове.
Я вплотную прильнула к окну, дождь мешал разглядеть происходящее внутри дома на расстоянии.
В гостиной было пусто. Горел камин, на столе были разбросаны бумаги и стояла бутылка красного вина с наполненным бокалом.
Чик!
– Заходите! – прогремел голос Ворохова, и я моментально влетела в дом.
Капли стекали с зонта и одежды, образовывая лужи под ногами. Я почувствовала неловкость и замешательство.
– Простите за пол.
– Чем обязан? – проигнорировал извинения Николай.
Он хмурил брови, как и при первой нашей встрече.
– Позволите погреться у камина?
Ворохов дернул головой в сторону гостиной и вперил взгляд в меня. Он явно не ожидал каверзного ответа вопросом на вопрос.
– Ну, проходите.
Скинув промокшие балетки, я поплелась в гостиную.
Огонь в камине обдал жаром продрогшее тело. Меня перестал бить озноб от уличной прохлады и сырости. Но вскоре появилась мелкая дрожь по иной причине. Буравящий взгляд Ворохова путал мысли и заготовленный для встречи набор слов. Не показывая тревоги, я отвернула лицо, вытянувшись ближе к камину. Молчание затягивалось.
– По какой причине вы здесь? – не выдержал неловкой тишины Николай.
Я сглотнула ком, не ответив.
– Вам нужна моя жена? Если да, то делать вам здесь нечего. Она в больнице из-за таких, как вы, Татьяна. Пристаете с допросами, когда ей нужен покой!
Голос Ворохова становился жестче с каждым произнесенным словом, в конце он и вовсе прикрикнул.
Гневный тон Николая в момент разжег мой пыл. Я резко обернулась на него, смахнув мокрые волосы с лица, и расправила плечи.
– Думаете, из-за нас?
– Пф, – фыркнул Ворохов. – Из-за кого еще? Это же вы без конца шастаете по чужим домам и задаете вопросы. После каждой такой беседы Света днями с постели не встает.
– Думаю, вы знаете, кто является настоящей причиной страданий вашей жены. Перекладывать ответственность на меня не стоит.
Вена на лбу Ворохова еще вздувалась, но голос потерял прежний яростный окрас.
– О чем вы?
– Я к вам, Николай.
Я перекинула ногу на ногу и сложила руки перед собой.
– Появились еще вопросы? – на лице Ворохова читалось раздражение.
– Типа того.
Николай залпом осушил бокал с вином и отклонился на спинку дивана, сказав:
– Валяйте.
– Если вы готовы, то начнем, – ухмыльнулась я его развязному поведению. – Вам знаком синий седан с номером А 326ГУ 69?
– Нет, – отрезал Николай.
– Странно. Мне казалось, что этот автомобиль принадлежит вашей компании.
Ворохов заметно начал краснеть. Слабые сосуды среагировали на вино или мне удалось зацепить?
– А Зиновьев Виктор Степанович знаком?
– Почему вы вообще задаете такие вопросы? – Николай заерзал на диване.
– Тише-тише, не дергайтесь так! Просто и методично отвечайте на вопросы.
– Знаком. У него фирма по древесине. Я строитель. Логичная цепочка.
– Действительно, логичная, – закивала я. Николай погладил бороду. – Только вы упустили несколько важных моментов. Таких как Зиновьев являлся сыном вашей соседки и непосредственным начальником, я бы даже сказала боссом, компании, в которой работала убитая Ветрова.
Николай судорожно начал стискивать зубы.
– Вернемся к вопросам о ваших взаимоотношениях с Ветровой. Как давно вы знакомы?
– Год.
– Николай, – покачала я головой. – Вас в детстве не учили, что обманывать нехорошо? У меня по этому вопросу иная информация. Год следует умножить на двадцать. Справитесь с подсчетом? Или математике вы тоже не научились?
Ворохов схватился за подлокотник, готовый сбежать, но что-то его останавливало.
– Что вы хотите всем этим сказать? – процедил он сквозь зубы.
– Не догадались разве? – усмехнулась я. – Вы убили Ирину Ветрову.
– Какие доказательства? – осмелел вдруг Николай. Я даже опешила. – Алиби у меня есть – я, как хороший семьянин и профессионал своего дела, работал в подвале. Жена докажет. Соседи докажут. Я подтвержу. Так чего мне опасаться? Ваших пустых слов, ничем не подкрепленных? Они мне не страшны. Вы никто в этом городе. Убирайтесь из Твери, прошу по-хорошему.
Слово «профессионал» садануло по уху. Последнее гадание на костях всплыло перед глазами – «ошибки профессионала преступны».
«Подвал, – подумала я. – Что, если бугор, о который я споткнулась, не обычная оплошность, вызванная усталостью или дрогнувшими руками, а ошибка в сокрытии преступления?»
– Пытаетесь напугать? – начала я спокойно. – Как оперуполномоченную Пронину? Она не поддалась страху, и я не стану. И вы правы, я оперирую одними словами. Но что, если скажу, что у меня есть несколько козырей в рукаве?
Николай внимательно прислушался, перестав дышать.
– Красная ветровка на заднем дворе – неплохое доказательство.
Уголок рта Ворохова дернулся вверх.
«Насмехается?! – меня затрясло от его нахальства. – Значит, избавился наконец от улики. Это усложняет задачу. Тогда ничего не остается, как пойти ва-банк».
– Есть еще один значительный факт. Я знаю, где находится труп Ветровой.
Николай вызывающе приподнял одну бровь.
– Очень жаль, что Ирина покоится не под гранитной могильной плитой, а под бетоном подвала, находящегося внизу, – я показательно постучала ногой по полу и пристально присмотрелась к Ворохову.
Гамма чувств и эмоций смешалась на лице Николая, но победила разумная реакция – испуг. Он соскочил с места в панике, не соображая, куда бежать. Быстрым движением я вытащила пистолет Макарова из кобуры, скрывающейся за широким пиджаком.
– Стой! – я навела дуло на Николая.
Ворохов встал как вкопанный, задрав руки выше головы.
– Присядьте.
Я постучала свободной рукой по краю дивана.
– У меня к вам еще столько вопросов, а вы убегаете.
Николай осторожно присел со скользящим взглядом – то на меня, то на часы, то на окно, то на бутылку вина. Дождь продолжал стучать, создавая единственный шум в доме.
Я размяла шею.
– Продолжим общение или так и будем молчать?
– Продолжим, – прохрипел Николай.
– Вам не кажется, что погода так и располагает к хорошему детективному рассказу, разговору по душам и бокальчику вина? – Я мотнула головой к бутылке. – Налью? Где у вас второй бокал?
– В шкафу, сзади вас.
Продолжая держать Николая под прицелом, я вытащила еще один бокал и наполнила его.
– Благодарю. Последние дни были тяжелыми. Хотя зачем я вам это говорю? – ехидно улыбнулась я. – Вы же являетесь причиной моей усталости.
Я сделала небольшой глоток вина и облокотилась на спинку дивана.
– Слушаю внимательно.
– Это долгий разговор, – пробурчал Ворохов, взглянув на часы.
– Я никуда не тороплюсь. Здесь тепло и сухо. Еще и вином вкусным угощают.
– Что вы хотите знать?
– Давайте начнем со знакомства молодого женатого работяги с юной переводчицей. Уж больно мне нравятся романтические истории, – шутливо попросила я и глотнула вина.
Глава 20
– Когда мы познакомились с Ирой, мне было двадцать четыре года. Работал на двоюродного дядю, заправляющего небольшой фирмой по строительству и ремонту. Дела его шли из рук вон плохо. Конец девяностых. Мотались по области в поиске хоть каких-то заработков. Я, как самый молодой, был главным ездоком. Светке поездки костью в горле были. Я понимаю, она оставалась одна воспитывать дочь, которой тогда пять лет всего было, а я вечно отсутствую: то в мастерской, то на объекте, то в другом городе… Пилила по-страшному. Но я деньги зарабатывать хотел, опыта набираться, чтоб мечту исполнить и работать на себя. Она тогда этого не понимала. Говорила науськиваниями матери своей: «Не жили богато, так и нечего начинать». Глупая, сейчас-то Света иначе думает, – усмехнулся Николай, осмотрев свои владения. – Ире было около двадцати лет. Окончила только Тверской педагогический колледж. Но в Твери не задержалась, к маме вернулась. Не помню уже, почему не сложилось у нее. В день знакомства я был у заказчиков в квартире напротив ее. Покурить пошел и сдуру дверь захлопнул, а ключи остались внутри. Заказчикам стыдно было звонить и признаваться, какой безалаберный и непрофессиональный юнец у них работает, да и связаться с ними сложно тогда было – они на время ремонта на дачу укатили. Сидел на лестничной клетке, чуть ли не плакал. А тут Ира поднимается и замечает меня. Слово за слово, и я ей признался о запертых ключах соседей. А она давай смеяться. Меня аж перекорежило. Я было пожалел, что рассказал. Но Ира под смех забежала в свою квартиру и принесла мне запасные ключи, она, видите ли, нянчилась с дочкой заказчиков и параллельно занималась с ней английским. Я ей чуть ли не в ноги упал! Спасла меня от позора. Ну и там само как-то вышло…