– Он жив? – тихо спросил Зафир.
– Кто? – не поняла Роден.
– Твой отец. Он жив?
Она улыбнулась. Не печально, нет, удовлетворенно.
– Мне было семнадцать, когда его взорвали в прямом эфире вместе с тридцатью членами парламента Суи. Запись теракта транслировали по всем каналам, не переставая. Ответственность взяла на себя одна из радикальных группировок. Сомери лично контролировала расследование. Тех, кто это сделал, нашли и публично казнили.
– А твоя мать? Она жива?
– И невредима, – добавила Роден. – Так же, как и мои брат с сестрой.
– Ты в семье старшая?
– Да. – Роден остановилась напротив Зафира, она продолжала улыбаться.
– Это не он, не так ли?
– Что «не он»? – спросила Роден.
– Сделал это с тобой?
– Того, кто это со мной сделал, я убила собственными руками. А папа, к счастью, к этому моменту был уже давно мертв.
– Почему «к счастью»?
– Потому что он был бы следующим.
Зафир посторонился, пропуская ее в комнату.
– В каждой знатной семье есть свои тайны, Темный, – ответила она, проходя мимо него. – В моей. В твоей. Для остального мира мы либо эталон для подражания, либо съехавшие с катушек фрики. Середину обычно никто не выбирает.
– Ты определенно фрик.
– Готовься, Темный. Вскоре ты тоже им станешь. – Она обернулась и погладила себя по щекам. – Мои суициды будут греметь на всю Вселенную, а фотографии разойдутся огромными тиражами. И каждый задастся вопросом, отчего же такой красивый и богатенький мужик выбрал себе в спутницы такую конченую уродливую психопатку? Мне интересно знать, что ты им ответишь?
– Женщины лучше тебя я просто не встречал.
– Плохой ответ. – Роден присела на кровать. – Он подразумевает, что ты все еще в поиске лучшего варианта. Но мы-то знаем, что лучше меня просто нет и быть не может.
– Тогда я скажу, что люблю тебя такой, какая ты есть. – Зафир прислонился к стене и сложил руки на груди.
– И снова плохой ответ. Ты вроде как осуждаешь меня и смиряешься с тем, что ничего не можешь изменить.
Зафир пожал плечами.
– Разве тебя интересует мой ответ?
– Репутация семьи, Темный, превыше всего. Ответь, что у каждого из нас есть свое прошлое, но мы с тобой нашли друг друга и теперь смотрим в наше совместное будущее.
– Задайся целью – не придумал бы лучше, – усмехнулся он.
Роден цокнула языком:
– Не люблю лесть. Терпеть ее не могу. И еще одно: не улыбайся мне этой слащавой улыбкой. Она портит твое красивое высокомерное лицо.
– Я учту твои предпочтения. – Зафир хитро улыбнулся и подмигнул.
Роден засмеялась.
– Ну и ради чего ты привел меня сюда?
– Сексом заняться, – бровью не поведя, ответил он.
Она захохотала. Вытирая слезы, она качала головой, давая понять, что шутка ей понравилась.
– Почему ты не воспринимаешь меня всерьез? – внезапно спросил олманец. В его голосе сквозило раздражение, и это еще больше рассмешило Роден.
– Тебя?! – удивленно воскликнула она и оборвала смех. – Всерьез? Взгляни на меня! – Она погладила себя по плечам. – Я знаю, кто я такая и что мне в этой жизни светит. И я вижу тебя насквозь! Ты привык, что все перед тобой стелются, ведь красота подкупает, как ни что другое в этом мире. Хочешь попробовать развлечься с уродиной? – Она снисходительно улыбнулась. – Я не собираюсь обслуживать тебя, пока ты будешь стоять с закрытыми глазами и думать о ком-то еще. Меня это дерьмо не интересует. А с открытыми глазами… – ее улыбка стала грустной, – с открытыми глазами ты не сможешь…
– Уверена в этом? – с вызовом бросил он.
– Нет, – она пожала плечами, – но проверять утверждение не стану. Не хочу больше проверять… понимаешь?
Он все понял. Это было написано на его лице. Читалось в его светящихся синих глазах.
– Ладно. – Роден махнула рукой, давая понять, что тема закрыта. – Так для чего ты меня сюда привел?
– Расслабься и смотри, – призвал Зафир.
– Ты любишь, когда на тебя смотрят? – не скрывая удивления, спросила она.
Зафир поглядел на нее с сомнением, а затем захохотал. Впервые за долгое, очень долгое время он искренне рассмеялся. И от этого стало вдруг так легко! Он взглянул на нее, присевшую на его кровать и скромно сложившую руки на коленях. Неопытная девочка в комнате у похотливого парня. Она изображала ее с той же легкостью, с которой язвила. Он бы мог влюбиться в нее… Только вот не способен он больше никого любить…
Темный остановился на ковре в центре каюты.
– Смотри и не пытайся запомнить! Просто смотри!
– Обычно это говорю я! – засмеялась Роден.
– Как скажешь. – Он подмигнул ей и начал выполнять фигуру.
Роден молча подождала, пока он закончит, а затем встала и направилась к двери.
– Ты куда? – не понял Зафир.
– Сомери показывает «суирский дред» только лучшим из своих учеников, – буркнула она.
– Подожди! – Он схватил ее за руку. – Постой!
Она отдернула ладонь.
– Давно в ученики к ней подался?
– Три года назад.
– Ромери знал об этом?
– Безусловно.
– Спал с ней? – Роден заглянула ему в глаза, зная, что по выражению синих озер без труда поймет, врет он ей или нет.
– Это ревность? – Он был искренне удивлен.
– В день, когда я заревную мужика, не забудь врезать мне по лицу и дружески напомнить, кто я такая.
– Я никогда не спал с Сомери, – серьезно ответил Зафир.
– Она всегда предпочитала общество красивых мужчин. Если это были ее ученики, Сомери это нисколько не смущало.
– Откуда такая осведомленность о закулисной жизни президента Суи?
– Я же суирянка. – Она улыбнулась ему искусственной улыбкой. – Мы лучше знаем своего президента, чем олманцы – императора.
– Роден Кенигстен – человек без прошлого. – Зафир поднес ладонь и погладил ее по щеке. – Как тебя на самом деле зовут?
– Роден – мое настоящее имя, Темный. Остальное узнаешь позже.
– Я могу обучить тебя «суирскому дреду».
Она поджала губы.
– Сомери из шкуры выпрыгнет, если узнает, что ты показал мне эту технику.
– Тогда, не говори ей. – Он потянул ее за собой на ковер и встал в стойку.
Роден ее скопировала.
– Хорошо! Следующий элемент.
Она повторила.
– Отлично! Следующий. Нет! Плечо уехало. Нет. – Он схватил ее за плечо и зафиксировал. – Зажми. Да. Теперь вверх. Ладонь не опускай. Да. Вот так.
Спустя час Зафир сидел на полу, а Роден повторяла фигуры без подсказок.
– Неплохо для первого раза. – Он улыбнулся, давая понять, что урок окончен.
Роден, в поту с головы до пят, выдохнула.
– Спасибо! Я в душ!
Она засеменила к выдоху.
– Почему Сомери не обучила этому тебя? – бросил он ей в спину.
Суирянка остановилась на полпути.
– Потому что ни один из ее учеников не должен превзойти учителя, – ответила она и покинула каюту.
***
Она не явилась на ужин. Зафир решил не тревожить ее покой и отправился спать пораньше. Он проснулся посреди цикла ночи сам. Весь в поту, он вновь слабо помнил, что ему снилось. Внутри как всегда было пусто.
Зафир принял душ, переоделся и накинул халат. Хотел пойти на кухню и провести ревизию холодильника, как всегда делал в такие ночи, но, проходя мимо каюты Роден, остановился.
– Мама… Мамочка… Помоги… Помоги мне… Мама…
– Роден? – Он постучал в дверь. – Роден, это я, Зафир. С тобой все в порядке?
– Мама…
Зафир разблокировал замок и влетел в каюту. Она металась по кровати и звала на помощь. Но вокруг… Вокруг нее простиралась Тьма, пожирая пространство и вбирая его в себя.
– Роден! – гаркнул Зафир, боясь сделать шаг навстречу этой Тьме.
– Мама… Помоги…
Зафир ступил вперед. Вокруг ничего. Одна пустота. Он в центре ее Тьмы. Темный протянул руку и коснулся плеча Роден. От прикосновения ее кожа засветилась. Зафир отдернул руку.
– Мама… – продолжала шептать Роден в бреду. – Мамочка, помоги…
Зафир вновь коснулся ее плеча. Кожа опять засветилась. Он провел по ней пальцами, и следы света последовали за ними.
– А-а-а!!! – закричала Роден и вспыхнула на его глазах.
Зафир резко отступил на шаг.
Она лежала на кровати и смотрела на него в темноте. Ее кожа… она вся светилась, будто кто-то зажег под ней сотни золотых огоньков.
– Что… – прошептала Роден и присела в кровати, – что ты тут делаешь? – Она натянула одеяло, прикрыв обнаженную грудь.
– Извини. Тебе кошмар приснился. Ты кричала. Я не мог тебя разбудить.
Свечение заволокла Тьма. Все погасло. Все стало, как прежде.
Роден щелкнула пальцами. Загорелся тусклый свет. Она потянулась к пачке с елотками на тумбочке. Закурила.
– Спасибо, что разбудил. – Она выдохнула дым. – Так бы и металась всю ночь.
– Ты всегда голой спишь? – решил напоследок поинтересоваться Зафир.
– Какие-то проблемы? – Роден потерла взмокший лоб.
– Никаких проблем. – Он улыбнулся и поспешил покинуть каюту.
Зафир пил кофе на кухне, когда она вошла, замотанная в махровый халат.
– И мне налей, пожалуйста.
– Спать больше не собираешься?
– Попью кофе и пойду спать. А это что? – Она потянулась к тарелке с нарезанным мясом и взяла кусочек. – М-м-м… И хлеб передай. Ага. Спасибо!
– Любишь есть по ночам? – спросил Зафир, вгрызаясь в очередной бутерброд.
– В космосе не бывает дня и ночи. Только циклы, запрограммированные системой, чтобы такие, как мы, с катушек не съехали. Так что сейчас не ночь и не день. А я ем тогда, когда хочу есть.
– Твой кофе. – Он передал ей кружку.
– Спасибо. – Она пригубила кофе. – Ну а ты чего не спишь?
– Покой твой стерегу, – отшутился Зафир.
– Раз уж мы решили позавтракать посреди ночного цикла, может, обсудим дело, ради которого я лечу на Олманию?
– Не на этом корабле. И не во время полета. Извини. – Зафир откусил кусок бутерброда и пожал плечами.
– Не доверяешь, значит, – хмыкнула она.
– Мы, олманцы, вообще народ странный.
– Ладно, – согласилась Роден. – Не хочешь о деле, давай о семье твоей поговорим. Родители живы?
– Не знаю. – Зафир глотнул кофе. – Я приемный ребенок. Меня к дверям приюта в корзине принесли. Приемная мама пыталась найти сведения о них, но тщетно.
– Она жива?
– Нет. Их с отцом уже давно нет.
– Ясно, – вздохнула Роден, доедая бутерброд. – А сестра твоя? Она тоже приемный ребенок?
– Нет. Она – родной ребенок.
– Понятно, – кивнула Роден. – Поздний и долгожданный сюрприз?
– Чудо, – улыбнулся Зафир. – Назефри – настоящее чудо.
– Тогда все еще сложней, чем я себе представляла. – Она глотнула кофе и закурила.
– Почему ты думаешь, что все так сложно?
– Ревность в семье приемного ребенка к родному всегда оставляет более грубые деформации. Но ты, судя по всему, сестру любишь. Так что вряд ли здесь скрыты большие подводные камни. Хотя с женщинами проблемы могут быть серьезные. Ты, случаем, не гей?
Зафир подавился.
– Не гей, – кивнула Роден. – Ну, тогда я всецело права. Ты никогда не проявляешь инициативу в отношениях. Так, можешь немного поиграть и потом в кусты. Если женщина настойчива – она тебя добивается. После секса интерес к женщине пропадает. Ты сравниваешь всех их со своей приемной матерью или сестрой, и когда понимаешь, что они им в подметки не годятся, разочаровываешься.
– Что-то мы все обо мне да обо мне… – Зафир допил кофе и поставил кружку на стол. – Может, про себя что-нибудь расскажешь?
– Да ты и так уже все рассказал. Люблю красивых, властных и жестоких мужчин. Любила. – Роден усмехнулась. – Теперь они интересуют меня с другой точки зрения.
– И много в твоей жизни было мужчин?
Роден его вопросу удивилась.
– Не волнуйся, – она затянулась, – никто из них к тебе хвастать не придет.
– А сколько у тебя было мужчин после того, как ты изменилась?
Роден затушила елотку.
– А вот это, дорогой, тебя вообще не касается. Спокойной ночи, Темный.
– Спокойно ночи, Роден.
Глава 4
Он сидел на полу в своей комнате и вновь задавался вопросом: «Зачем?» На протяжении двух суток, в течение которых они летели на Олманию, он показывал ей новые фигуры, и она заучивала их наизусть. Роден не раз просила передать ей материалы дела, но он наотрез отказывался, предостерегая себя и служащих на корабле от ее возможной истерики.
Во второй цикл ночи кошмары вновь посетили суирянку, и Зафиру опять пришлось ее разбудить. Правда, кофе ночью после этого он пил в одиночестве. Поутру Роден сделала вид, что ничего не произошло. Странно, что ему не все равно. Сомери до сих пор не вышла с ним на связь, и это был плохой признак. Безусловно, она ознакомилась со всеми публикациями, вышедшими в сеть за последние дни, и наверняка пребывала в ярости. Хуже, если она подумает, что это Зафир заказал эти провокационные фотографии.
С другой стороны, если бы она думала так, от него бы уже живого места не осталось. Все-таки кто-то сыграл ему на руку. И если бы он вычислил заказчика, скорее всего, сказал бы ему спасибо. Итак, благодаря обстоятельствам, ему удалось временно вывести Сафелию из игры. И это не может не радовать. Но что делать дальше?
– Эй, ты здесь вообще? – Роден прервала тишину.
Зафир неспешно поднялся, подошел к ней, подкорректировал положение рук, исправил угол наклона головы.
– И все же… – задумчиво произнес он, – почему никто не обучил тебя «суирскому дреду»?
– У каждого рода – свои техники. Мои сети – произведение искусства, но только для сведущих в этом деле лиц. Знания о плетении, о способах крепления и управления ими передавались в нашей семье из поколения в поколение. Остальным ученикам, какими бы одаренными они ни были, никогда не показывали все. В роду Сомери тоже есть секретные техники. О них не знаешь даже ты. И никогда не узнаешь.
– Значит, Сомери показывает своим ученикам разные элементы одной техники, – улыбнулся Зафир, заглядывая в глаза Роден. – Возможно, и ты могла бы меня чему-нибудь научить?
– Не боишься, что когда Сомери об этом узнает, ты потеряешь нового Учителя?
– Я уже очень давно ничего не боюсь, – прошептал он, наклонился и поцеловал суирянку в губы.
Она смотрела на него, не мигая. Он отстранился и отвернулся.
– Это что такое было? – прошипела она.
– Сама как думаешь?
– Не смей… лезть ко мне… Темный…
– А не то что? – с вызовом бросил он.
– Поджарю! – кивнула Роден и продолжила выполнять фигуры.
***
Они приземлились возле дома Зафира. Роден вновь швырнула сумку ему под ноги и попросила «помочь даме». Зафир и слова не сказал. Взял сумку и повел «невесту» в особняк.
– Красивый дом. – Она с интересом оглядывалась по сторонам. – Вокруг лес. Вообще такое ощущение, что здесь людей в радиусе нескольких километров нет.
– Так и есть. Ближайшая деревня – в двадцати километрах.
– А ты знаешь толк в выборе места жительства! – Роден, не дожидаясь приглашения, отворила деревянную дверь и вошла в дом.
Там явно никого не было. Как не было и пыли на мебели.
– Здесь кто-нибудь есть кроме нас?
– Сейчас нет. – Зафир вошел следом и бросил сумку на пол. – Два раза в неделю привозят еду и убирают дом. Готовлю я сам. Так что… – он остановился и обернулся к ней, – мне никто не помешает творить здесь свои злодеяния.
Суирянка мгновенно изменилась в лице. Кажется, шутка оказалась не совсем удачной.
– Как и мне, – ответила она вполне серьезно и покосилась на пару керитских мечей, висящих в прихожей.
– Владеешь таким оружием? – спросил Зафир.
– Когда-то тренировалась. – Она поджала губы.
Зафир снял один из мечей с крепления, покрутил рукоять в руке и погладил гладкое лаковое покрытие ножен.
– Это работа древних мастеров. – Он перехватил рукоять другой рукой и описал боевую фигуру перед лицом Роден. Наконечник легонько коснулся ее носа и застыл в воздухе в нескольких миллиметрах от него.
Роден даже не вздрогнула. Ее взгляд был прикован к Темному, который явно не знал, перед кем сейчас выпендривается.
– Ты закончил? – уныло поинтересовалась она.
Зафир опустил меч и демонстративно выдохнул.
– Скажи, тебя в этой жизни хоть что-нибудь способно удивить?
– Зверства, на которые способны люди. А вот твое позерство меня печалит. Тебе что, семнадцать лет?
– Значит, удивить тебя я ничем не смогу. – Зафир повесил меч на крепление.
– Надеюсь, что нет. Если с брачными танцами самца перед самкой мы закончили, позволь увидеть твой дом и мою комнату в нем.
– Вот так отбрила! – хмыкнул Зафир. – Ладно, пойдем дом покажу. – Он протянул ей руку.
Роден руку не приняла, но следом за ним пошла.
– Через два часа мы должны вылететь в резиденцию императора. Вечером там состоится семейный ужин. Мы официально приглашены.
– Я сюда работать прилетела или с семьей твоей ужинать? – разозлилась Роден.
– Библиотека. – Зафир открыл дверь и тут же ее запер. – Через несколько недель мы будем отмечать праздник Сбора урожая на Олмании. Стефан, согласно традиции, закатит прием. К этому дню объявление о нашей помолвке должно быть сделано. Тренировочная. – Зафир вновь отворил дверь и тут же ее закрыл. – Было бы неплохо, если бы твоя семья прилетела на Олманию и отпраздновала событие вместе с нами.
– Исключено, – отрезала Роден.
– Ладно. – Зафир пожал плечами. – Материалы дела покажу тебе завтра утром. А вечером… Мой кабинет посмотришь потом. – Он указал рукой на дверь и прошел мимо. – Комнаты для гостей. Кладовка. Еще одна комната. Моя комната. Твоя комната. – Зафир распахнул дверь и вошел внутрь. – Если не понравится, можешь выбрать любую другую. Они все типовые.
Роден осмотрелась. Унылая обстановка унылого дома. Стол. Стулья. Шкафы. Тумбочки. Кровать. Дверь в туалет, судя по всему.
– Годится. – Она подошла к кровати и присела на нее, пробуя матрац на мягкость.
– Будь готова через два часа.
– Непременно!
Зафир принес ее сумку и поспешил удалиться.
Он не понимал, что с ним происходит. Желание показать себя с лучшей стороны перед женщиной не было ему свойственно. Женщины приходили к нему сами, и для этого не требовалось прилагать никаких усилий. Генетические родители подарили ему внешность, которой многие могли бы позавидовать. И он пользовался благами природы себе в угоду. Впервые внешность не играла ему на руку, и это чувство диссонанса с самим собой он никогда прежде не испытывал.
А с чего это вообще он стал стараться? Ради интереса, который внезапно проснулся в нем месяца три назад? Разукрашенная жизнью женщина вошла в комнату для групповой психотерапии и… что-то вдруг изменилось. В тот же вечер он вышел на связь со своими и изучил личные дела всех, кого повстречал на сеансе психокоррекции. Даже липовое дело Мистроль Саваж, за именем которой скрывалась дочь императора Доннары, не так привлекло его внимание.
Сведения о Роден Кенигстен были такими же скупыми, как и ее реакция, когда он озвучил историю ее жизни. А чего он ожидал? И ради чего вообще пытался выйти с ней на контакт? Попытки разузнать историю Егеря впоследствии тоже не увенчались успехом. Женщина-загадка, которую захотелось во что бы то ни стало разгадать.
Интересно, он пригласил ее помочь с этим делом потому, что верит в талант Егеря, или это был предлог, столь удобный и не требующий объяснений от себя самого, чтобы вновь встретиться с ней и попытаться разгадать загадку?
Зафир запер дверь и начал раздеваться. Притащить незамужнюю женщину в собственный дом – не самая лучшая идея. Слухи о сожительстве с «неизвестной» до брака облетят всю Олманию, если Стефан вовремя не наложит запрет на распространение информации. Стефан, безусловно, сделает это. Зафиру даже не придется просить об услуге, но к чему все эти сложности? Ведь можно было отправить ее погостить в резиденции или, в крайнем случае, снять для нее квартиру. Опять «старание», которое наверняка вылезет ему боком.
***
Сафелия накинула на голову капюшон и вышла из квартиры, собираясь арендовать машину и съездить на прогулку по незнакомым местам. Она была уверена, что после возвращения на Олманию, Стефан непременно соберет всех родственников под одной крышей. Благо все они здесь.
Что ж, приятного аппетита, как говорится. У Сафелии же на этот вечер совершенно другие планы.
***
– Ваше императорское величество.
– Входи.
Поверенный быстро юркнул в кабинет и запер дверь.
– Есть новости по поводу вашего поручения.
– Докладывай.
– Утром на Олманию прилетела навернийка Миграрет Олсен. Проверка подтвердила полное совпадение биометрических параметров с персоной, которую вы просили обнаружить.
– Слежку установили?
– Безусловно, мой император. – Поверенный положил папку с документами Стефану на стол.
Он открыл папку. Девушка с черными как смоль волосами, с зелеными глазами и чертами лица Сафелии смотрела в объектив камеры службы таможенного контроля.
– Это определенно она, – кивнул Стефан.
– Есть осложнения, мой император. Объекту удалось уйти от слежки.
Стефан откинулся на спинку кресла и с удивлением взглянул на поверенного.
– Вы ее потеряли?
– Да. Она покинула аэропорт на поезде и пересела в метро. Там мы ее упустили.
– Найти! Немедленно! И возобновить слежку!
– Мы продолжаем наблюдение за окрестными территориями вашей резиденции и дома господина Зафира. Думаю, вскоре она объявится где-то здесь.
– Найдите ее, где бы она ни была, и установите наблюдение! – закричал Стефан.
– Да, мой император.
– Докладывать мне каждые два часа о результатах поиска!
– Да, мой император.
– Свободны!
Поверенный откланялся, а Стефан стал перелистывать фотографии, которые успели распечатать с камер наблюдения агенты службы безопасности. Уйти от слежки агентов безопасности империи? Кого из нее сделал Ромери? И так ли уж блефовала Роден, когда говорила, что без ее участия Сафелию ему не найти?
***
– Бюро общественной безопасности Совета Всевидящих. – Безлицая Сафелия предъявила липовое удостоверение и тут же спрятала его в карман.
Девушка, сидящая напротив, изменилась в лице и моментально разогнула сгорбленную спину.
– Чем я могу вам помочь?
Сафелия протянула ей электронный носитель.
– База данных по переписи населения иных за три года.
Предупреждая следующий вопрос, она достала еще одну «липу».
– Разрешение на передачу базы данных бюро общественной безопасности, подписанное самим императором. – Голограмма с росчерком Стефана замаячила перед глазами обомлевшей сотрудницы Министерства социальной защиты населения Олмании. – Укажите, что данные переданы агенту 8106.
– Извините, я приглашу начальника нашего отдела, и вы побеседуете с ним.
Сафелия выдохнула и взглянула в глаза девице. Сотрудница замерла перед ней и потянулась трясущейся рукой к пересохшим губам.
Спустя двадцать минут доннарийка покинула здание министерства и скрылась в толпе на улице.
***
Роден спустилась по трапу следом за Зафиром и остановилась. Она стала оборачиваться по сторонам, разглядывая красоты нового для нее мира. Деревья с синей и розовой листвой, желтой, красной, зеленой, оранжевой. Дворец из ракушечника, выполненный в лучших традициях древних времен. Ни слуг, ни охраны, ни заискивающих советников. Как будто не император здесь живет, а так, обнищалый аристократ.
– Как тебе? – спросил ее Зафир, беря за руку.
– Очень атмосферно. По-домашнему. Красивый парк, прекрасные виды. В архитектуре этого места видна рука мастера.
– Мастеров было много, – улыбнулся Зафир. – Судя по твоей реакции, ты больше впечатлена этим местом, чем моим скромным домом.
– В свой особняк ты не вложил ничего, кроме денег. Извини, конечно, но хвастать тебе нечем.
– Вот так умыла, – засмеялся Темный.
– Даже деревья вокруг твоего дома не такие яркие, как здесь.
– Шах и мат, дорогая. Хочешь еще погулять или пойдем в дом?
– Ты иди. – Она отпустила его ладонь. – Я погуляю. Осмотрюсь.
– Далеко не уходи.
Конечно же, она направилась к озеру. По преданиям, которые сами олманцы могли не знать, резиденция императорской семьи была возведена близ центра схождения энергетических потоков планеты. Судя по тому, как манило ее это озеро, скрытое в глубине парка, потоки были сконцентрированы именно в нем.
Роден остановилась у самой воды и закрыла глаза. Она впитывала в себя эту красоту, проникалась ею и наслаждалась. Она улыбнулась, сняла перчатку и хотела было зачерпнуть воды, как вдруг ее окликнул Зафир:
– Нас все ждут! Пойдем!
Роден с сожалением подумала о том, что вряд ли олманцы когда-нибудь разрешат здесь искупаться чужачке, и направилась следом за Темным.