Парень пока что не производил какого-то отталкивающего впечатления. Ну да, не повезло ему с научным руководителем. Тему выбрал неказистую. Что ж вас всех клинит то на криминале и расследованиях?
– Почему же все-таки от тебя отказался руководитель? – я отставил чашку с ядовитым кофе подальше. – Ты качал с ним права? Не соглашался с точкой зрения, которую он тебе упорно навязывал?
– Он умер.
Я вскинул брови. Анна грустно заключила.
– Инфаркт.
Над нашим столиком на мгновение повисла поминальная тишина.
– Соболезную. А почему кафедра журналистики не может найти кого-то из своих преподавателей?
Денис развел руками, будто я задал странный вопрос.
– Дыкть, все же заняты.
– Здорово устроились.
В разговор вновь вступила Анна, выполнявшая своеобразную роль протеже Дятлова.
– Предварительная договоренность есть, твоя кафедра не против. Факультет журналистики и филфак структурно находятся в одном департаменте университета. Поэтому проблем нет. Тем более, ты журналист.
Отлично. Получается, без меня – меня женили.
– Лишь по образованию. Толком поработать на ниве журналистики мне не пришлось. Декан меня из-за этого стыдится. Я мог стать вторым Малаховым, а сижу кропаю книги, да еще какие-то там детективы, а не высокую прозу как Басинский или Водолазкин.
– Я читал ваши романы! – с мнимым восхищением сказал Денис, явно желая подлизаться.
– Не надо заниматься подхалимством, – осадил его я.
Чадо похоже обиделось. Плохо, если человек обидчивый. Во-первых, он явно не понимает шуток. У меня шутки дурацкие, шучу я часто, и надо иметь терпение, чтобы не садануть мне за очередной анекдот или сарказм. Во-вторых, с обидчивыми людьми процент конфликтов в совместной работе в разы выше. Тем более, как правило, на пустом месте. А это плохо. Как вот отреагирует, если он напишет введение или главу, а я заявлю, что они откровенно хреновые?
– Сколько у нас времени? – спросил я.
– Он на защиту выходит осенью, – сказала Анна.
– Осенью? Этой? То есть ты…
Денис понуро опустил голову, Анна замялась.
– Он заочник. У них по каким-то причинам защита будет осенью.
– Елки и палки! А почему так долго решался вопрос с научным руководителем?
– Евгений Петрович очень долго болел, потом попал в больницу, – сказал Денис. – Все надеялись, он выздоровеет. А он…
– Отдал концы, – не выдержал я. – И что у вас готово с ним было ко времени безвременной кончины?
– Тема, список литературы, план самой диссертации и введение.
Я пожалел, что подо мной нет ямы, в которую можно было свалиться. Еще лучшим выходом стала бы возможность заново начать этот день и не соглашаться на встречу с Анной. Но как я мог ей отказать? Никак. Разве что в параллельной вселенной, если таковая есть.
– Времени мало. Кафедра еще спала так долго!
– Ты же знаешь университетскую жизнь, – ответила Анна. – На кафедре всегда так. Магистрант или дипломник остается без научного руководителя вследствие форс-мажора. Начинают спешно искать замену, не находят. Один не хочет, второй отказывается, третьему пофиг. Деканату вообще наплевать. Иногда самому студенту приходится искать себе научного руководителя. С Денисом так и вышло. Его как мячик перебрасывали от одного к другому.
– А потом решили подключить меня.
– Это я посоветовала!
Ах, вот кого мне надо благодарить!
– Молодец! Почему тему никто не хотел брать? Криминальная журналистика не самая пропащая тема для диссертации. Преступлений меньше совершаться не стало, интерес к их расследованию только растет.
Денис и Анна странно замолчали. Почти украдкой переглянулись. Я чувствовал еще один подвох. Что-то не так было и с самой диссертацией.
И тут меня осенило.
– Стойте, а тема ведь утверждена, раз до защиты полгода?
Дятлов чересчур осторожно кивнул. Анна опустила взгляд в пустую тарелку, где еще десять минут назад ждали своей участи мидии.
– Расследование как жанр криминальной журналистики на примере нераскрытых дел, – отбарабанил Денис.
Теперь я понял. В научном исследовании есть такой принцип – новизны. Работа чем-то должна отличаться от других, должна содержать изюминку. Если это исследование гуманитарного или технического плана – все проще. Что-то накопать или теоретизировать по-новому, особенно если опираться на социологические методы, вполне возможно. С журналистикой сложнее. Диссертации писать надо, а темы все разобраны. Больших прорывов в последние годы не происходит. Даже на теме недавней пандемии уже потоптались все, кто только мог.
– И в чем твоя новизна работы будет? – спросил я, уже предполагая каков будет ответ.
– Мне нужно будет выполнить собственное расследование какого-нибудь нераскрытого дела. Например, убийства. Собрать материал, проанализировать, написать что-то типа статьи. Она ляжет во вторую част диссертации.
– Значит, менять тему нельзя, слишком поздно, – принялся рассуждать я. – Попробовать можно, но вряд ли совет кафедры разрешит. Времени мало.
– Ага, – словно издеваясь, радостно кивнул Денис.
– Если новизны не будет, работу не пропустят, – сказала Анна. – К защите он не успеет, следовательно…
– Парень останется без диплома, – закончил я.
– И может отправиться еще и в армию, – пригвоздила вердикт Анна.
А вот и вторая причина. Чадо едва не всплакнуло.
– Академический отпуск? – равнодушно предложил я.
Денис мотнул головой.
– Не факт, что разрешат.
