Выступили с привала немного отдохнувшие, но вскоре появились отставшие. Повозок в эскадронах было мало. Отставших по очереди сажали на них. Часа в три дня появились с разных сторон разъезды красной конницы, а вскоре за ними эскадрон большевиков, который рассыпался в лаву и шел параллельно полку. Огня не открывала ни та ни другая сторона. Сразу весь полк подтянулся, отсталых не стало. Настроение сосредоточенное, но спокойное, нервности не заметно. Командир полка на ходу перестроил полк. Впереди в нескольких верстах лежала деревня Мамут. Командир полка, видя, что в степи вести бой с появившейся конницей красных будет тяжело, решил занять деревню и оттуда отражать противника. Когда полк подошел к деревне шагов на 600—700, оттуда по ним был открыт сильный ружейный огонь. Полк залег и стал отвечать.
Один из офицеров Сумского эскадрона корнет Секалов, оставшийся в живых, так описывает конец этого боя:
«Открываем огонь залпами. Я ложусь на фланге взвода и стреляю из своей винтовки. Граф Борх и Головин стоят на коленях за эскадроном. Слышу уверенный голос графа: «Эскадрон, пли!» Противник открыл сильнейший пулеметный и ружейный огонь, пристрелялся скоро и здорово. Кипит, как в котле. После нескольких залпов слышу вправо крик, это во взводе Мамонтова ранен гусар Илли. Николаев встает и уводит раненого в «тыл». А тыл ровен, как стол, и обстреливается так же, как и мы, там стоят наши стреляющие с тачанок пулеметы. Николаев вел себя с выдающейся доблестью, под сильным огнем все время перевязывал раненых. Я успеваю выпустить четыре обоймы, вдруг чувствую сильный удар в спину (у меня пуля попала недалеко от головы, в левое плечо и вышла под лопаткой). Оборачиваюсь, чтобы сказать Мите (штабс-ротмистр Головин), что я ранен, пойду перевязываться и вернусь. Мне казалось, что мы сейчас атакуем деревню и пойдем дальше, почему я и боялся отстать, обессилевши от потери крови. В этот момент вижу, как граф, стоящий на колене и командующий, вскрикивает «ай» и хватается рукой за правый бок. Ярко запечатлелась в памяти фигура графа в его коротеньком защитном полушубке с галунными погонами. Я встаю и иду к повозкам, чтобы перевязаться, меня догоняет гусар Садовничий, которого, оказывается, послал Головин, чтобы он помог мне, если понадобится. Этот эпизод я привожу как пример состояния духа и поведения наших гусар в последний момент безысходной и отчаянной борьбы, их можно было поднять под сильнейшим и действительным огнем простым приказанием. Противник положительно заливает нас свинцовым дождем. Поле боя имеет тяжелый гнетущий вид: везде валяются убитые, раненые, все лошади перебиты, большинство пулеметов уже бездействует. Слышу четкие залпы, это эскадрон под командой уже Головина еще отстреливается. Перевязочного пункта я не нашел. Командира полка тоже нигде не было. Началась неразбериха… Пошел на правый фланг. Помню в степи скачущую разомкнутую шеренгу всадников на расположение Клястицев, встающую толпу клястицких «красноармейцев» (бывшие пленные) с поднятыми руками; сзади них неуверенно стреляющий по кавалерии пулемет на тачанке, а за пулеметом сбившихся в кучу клястицких офицеров верхом. Я со встретившимся мне Николаевым спешим к своему эскадрону, решив умирать лучше со своими. Кругом царит хаос. Все сдаются. Противник уже не стреляет. Наш эскадрон застаю поднявшимся и сбившимся в кучу к своим офицерам. Бросилась мне в глаза фигура Новака с наганом в руке. Сразу не сообразил, что он хочет делать; по его вызывающей позе я заключил, что он хочет отстреливаться. Это было совсем не целесообразно, так как кругом все сдалось. Я прошел по всему полю боя и ясно представлял себе обстановку, и только хотел сказать ему об этом, как он быстро и решительно поднес наган ко рту. Сухо щелкнул одинокий револьверный выстрел, и Новак упал ничком, буквально к моим ногам… Ступил несколько шагов и вижу Головина тоже с револьвером. Хватаю его револьвер здоровой рукой и уговариваю бросить. Митя не дает… Наган в моей руке, и я бросаю его на землю. После, да еще и теперь мучит вопрос, хорошо ли сделал, и нет ответа… Что делать? Сопротивление бесполезно, сдались все эскадроны, кроме нас и рижцев. Сдаемся и мы. Гусарам Головин говорит: «Можете снимать погоны». Начинается тяжелая сцена снятия погон, рвутся документы, некоторые под шумок портят оружие… Николаев начинает делать мне перевязку… Сгоняют в кучу пленных. «Где наш граф?» Кто-то говорит, что он убит, другой перебивает: «Застрелился». О командире полка говорят, что застрелился».
Взятые в плен офицеры штабс-ротмистр Головин, корнеты Мамонтов и Кларк расстреляны. Раненый корнет Секалов был отправлен в госпиталь, как простой солдат. К чести гусар, никто не выдал, что он офицер. По выздоровлении корнет Секалов бежал в Румынию.
Этим трагическим боем закончилась борьба сумских гусар за освобождение родины от большевистского ига в рядах Русской Армии. Большие потери понесли сумцы в неравной борьбе.
Запечатлеть и воздать должное тем, кто бестрепетно отдал свою кровь, страдания и самую жизнь, наш долг перед грядущим поколением.
Л. Шишков[138 - Шишков Леон Николаевич. В Вооруженных силах Юга России в декабре 1919 г. вольноопределяющийся 4-го гусарского полка. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Корнет (с 9 мая 1920 г.). В эмиграции к ноябрю 1934 г. в Лозанне, с 1951 г. председатель русской национальной группы в Швейцарии. Умер около 22 июня 1979 г. в Швейцарии.]
4-Й ГУСАРСКИЙ МАРИУПОЛЬСКИЙ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ ПОЛК. УЧАСТИЕ В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ[139 - Впервые опубликовано: Военная Быль. № 110—112. Май—сентябрь 1971.]
Настоящая статья написана в продолжение и дополнение статьи о 4-м гусарском Мариупольском Императрицы Елисаветы Петровны полку, помещенной в № 103 «Военной Были».
Она составлена по запискам генерал-майора Петра Владимировича Чеснакова[140 - Чеснаков Петр Владимирович, р. в 1875 г. В службе с 1893 г., офицером с 1896 г., окончил Академию Генштаба (1901). Офицер 4-го гусарского полка. Генерал-майор. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии с апреля 1919 г., с 1 июня 1919 г. в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР, летом 1919 г. в штабе Войск Юго-Западного края (Одесса), с 23 июля 1919 г. командир Мариупольского гусарского полка, с 11 октября 1919 г. в резерве чинов Донской армии, с декабря 1919 г. по март 1920 г. начальник 1-й сводной кавалерийской дивизии Донской армии. В Русской Армии с 20 июня 1920 г. в резерве чинов при военном управлении, затем в инспекции конницы до эвакуации Крыма. Эвакуирован на корабле «Сцегед».], командира Мариупольского полка, и отчасти по личным воспоминаниям составителя настоящей статьи.
Существует громадная литература по Гражданской войне, издано по этому поводу много воспоминаний, ценных исторических справок и трудов, но пусть, надеемся, эта статья послужит скромным дополнением к уже имеющимся в печати историческим данным.
Очерк возрождения полка в Добровольческой армии
В декабре 1917 года, вследствие создавшегося в связи с большевистским переворотом положения, все офицеры 4-го гусарского Мариупольского Императрицы Елисаветы Петровны полка[141 - 4-й гусарский Мариупольский полк. К концу 1918 г. в Добровольческой армии было 23 офицера полка и несколько офицеров в Донской армии; полк был возрожден в Донской армии 12 июля 1919 г. 26 августа 1919 г. включен в Отдельную кавалерийскую бригаду, которая в конце сентября развернута в Сводную кавалерийскую дивизию. Мариупольцы входили также в состав 3-го конного полка. С 16 апреля 1920 г. дивизион полка входил в 4-й кавалерийский полк. В нем воевало более 30 коренных офицеров. В январе 1920 г. полк имел 46 офицеров и около 500 солдат, даже в начале 70-х годов насчитывалось 11 офицеров, произведенных не позже 1920 г.] разъехались в разные стороны, унося с собою смутные надежды собраться вновь в родной полковой семье. О возможности ехать на юг, где зарождалась Добровольческая армия, никто не знал. Единственный случайно посвященный в это дело ротмистр Леонтий Яновский[142 - Яновский Леонтий Дмитриевич. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1908). Офицер 1-го гусарского полка. Ротмистр 4-го гусарского полка. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода: адъютант Партизанского полка. В мае 1918 г. командир 2-й сотни в 1-м офицерском конном полку, с 4 июня 1918 г. командир 4-го Кубанского казачьего полка, командир 4-го сводного Кубанского полка, с 3 сентября 1919 г. в резерве чинов при штабе армии. Полковник. Умер от тифа 23 марта 1919 г. в Ростове.], ушедший из полка еще в сентябре в Ставку, связи с полком не имел, и этим объясняется, почему большинство офицеров сразу же не отправилось на юг. Однако по мере осведомленности о событиях отовсюду и разными путями стали пробираться в Добровольческую армию мариупольские офицеры, и к концу 1918 года в различных частях ее насчитывалось до 23 мариупольцев. У всех было горячее желание положить начало возрождению полка, но формирование регулярных кавалерийских частей командованием Добровольческой армии все еще не определилось, а ходатайства в этом направлении у Донского атамана, генерала А.П. Богаевского[143 - Богаевский Африкан Петрович, р. в 1872 г. Из дворян Области Войска Донского. Окончил Донской кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище (1892), Академию Генштаба (1900). Генерал-майор, начальник 1-й Забайкальской казачьей дивизии. С января 1918 г. командующий войсками Ростовского района. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода: командир Партизанского полка и 2-й бригады. С 4 мая 1918 г. председатель Совета управляющих отделами Всевеликого Войска Донского (Донского правительства) и управляющий иностранным отделом, с 27 августа 1918 г. генерал-лейтенант, с февраля 1919 г. войсковой атаман Донского казачьего войска. В эмиграции во Франции. Умер 30 февраля 1934 г. в Париже.], также пока успеха не имели.
Только в начале 1919 года, в связи с разворачиванием частей Добровольческой армии, в рядах 3-го конного полка зародилась ячейка мариупольцев – взвод эскадрона (командир взвода штабс-ротмистр Гордеев[144 - Гордеев-Зарецкий Михаил Тимофеевич. Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии; в начале 1919 г. командир взвода в 3-м конном полку, в августе 1919 г. в своем полку в Донской армии, с марта 1920 г. ротмистр, командир эскадрона 4-го гусарского полка, ранен. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Эвакуирован на корабле «Решид-паша». Ротмистр. В эмиграции в Югославии, в 1929—1933 гг. в Белграде, член Общества русских офицеров в Югославии. Подполковник. Служил в Русском Корпусе (командир «юнкерской роты»). Умер 13 декабря 1945 г. в Келлерберге (Австрия).], офицеры штабс-ротмистр Серов[145 - Серов Николай. Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР; в начале 1919 г. в 3-м конном полку, затем в Донской армии, с августа 1919 г. в Мариупольском гусарском полку. Ротмистр (17 марта 1920 г.).], штабс-ротмистр Гирман[146 - Гирман Игорь. Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии; в начале 1919 г. в 3-м конном полку, в августе 1919 г. в своем полку в Донской армии. Ротмистр (17 марта 1920 г.).], штабс-ротмистр Пригара[147 - Пригара Михаил Васильевич. Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии; в начале 1919 г. в 3-м конном полку, в августе 1919 г. в своем (Мариупольском гусарском) полку в Донской армии. Ротмистр (17 марта 1920 г.). В Русской Армии до эвакуации Крыма. В эмиграции в Югославии (1929—1933 гг. в Белграде).], поручик Кублицкий-Пиотух[148 - Кублицкий-Пиоттух. Поручик 4-го драгунского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР; в начале 1919 г. в 3-м конном полку, летом 1919 г. прикомандирован к 4-му гусарскому полку Донской армии, с 20 октября 1919 г. переведен в тот же полк. Штабс-ротмистр.], корнет Кондубович[149 - Кондубович Антон. Корнет. В Добровольческой армии; в начале 1919 г. в 3-м конном полку, летом 1919 г. в Донской армии: прикомандирован к 4-му гусарскому полку, поручик, с 20 октября 1919 г. переведен в полк. Награжден орд. Станислава 2-й ст. 17 марта 1920 г. В Русской Армии адъютант полка. Штабс-ротмистр. Ранен и пропал без вести в октябре 1920 г. у Нижних Серогоз.]), укомплектованный преимущественно добровольцами. Но разворачивание взвода шло очень туго.
Почти одновременно с этим и в Донской армии зародилась пока скрытая ячейка мариупольцев: верный своему обещанию помочь возрождению полка Донской атаман генерал Богаевский, принимая во внимание доблестную службу в рядах Добровольческой армии полковника Леонтия Яновского, умершего 23 марта 1919 года в Ростове-на-Дону от сыпного тифа, разрешил братьям, ротмистру Михаилу Яновскому[150 - Яновский Михаил Дмитриевич. Окончил Николаевское кавалерийское училище (1913). Ротмистр 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии; в январе 1918 г. в 1-м эскадроне 1-го кавалерийского дивизиона. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода. В Донской армии; с весны 1919 г. во 2-й партизанской особой сотне 3-й Донской конной бригады. Награжден орд. Станислава 2-й ст. 10 ноября 1919 г., с июля 1919 г. в дивизионе своего Мариупольского гусарского полка – командир 3-го эскадрона. Награжден орд. Владимира 4-й ст. 17 марта 1920 г. Подполковник (с 17-го или 23 марта 1920 г.).] (выпуска в полк 1913 года) и есаулу Степану Яновскому[151 - Яновский Степан Дмитриевич. Есаул. В Донской армии; с весны 1919 г. командир особой партизанской сотни, с июля 1919 г. в Мариупольском гусарском полку, подполковник, командир дивизиона, затем помощник командира полка. В Русской Армии в 4-м кавалерийском полку до эвакуации Крыма. Полковник (с 17-го или 23 марта 1920 г.). Эвакуирован на корабле «Аю-Даг». Галлиполиец. Осенью 1925 г. в составе 1-й Галлиполийской роты в Югославии.], формирование особой партизанской сотни имени полковника Леонтия Яновского, как ячейки будущих мариупольцев. Сотня эта под командой есаула Степана Яновского скоро закончила формирование и приняла участие в боевых действиях против большевиков. Разбросанные во взводе 3-го конного полка и особой партизанской сотне мариупольцы сознавали необходимость скорейшего соединения и предпринимали к этому всевозможные хлопоты, но пока безрезультатно.
Прибывший в апреле 1919 года в Добровольческую армию бывший командир полка генерал-майор Чеснаков несколько раз обращался к начальнику штаба ВСЮР с ходатайством о восстановлении полка, но ввиду особых соображений высшего командования по развертыванию регулярной кавалерии вообще, – безуспешно. Однако подобное же ходатайство у Донского атамана нашло полное принципиальное сочувствие, и 30 мая в Екатеринодаре генерал Богаевский, обещая помочь восстановлению полка, просил немного подождать и дать ему собраться со средствами.
Вскоре по приказу Донского атамана был сформирован и ушел на фронт Особый эскадрон под командой ротмистра Михаила Яновского на присоединение к особой партизанской сотне, а в июле они были сведены в дивизион Мариупольского гусарского полка, временно командующим которым был назначен подполковник Степан Яновский.
20 июля 1919 года генерал-майор Чеснаков, получивший назначение командиром бригады в 1-ю кавалерийскую дивизию и проезжавший к месту службы через Ростов-на-Дону, был вызван командующим Донской армией генералом Сидориным в Новочеркасск, где ему было предложено вступить в командование начавшим формироваться в Донской армии Мариупольским гусарским полком. Генерал Чеснаков согласился при условии, что генерал Сидорин исходатайствует у Главнокомандующего перемену состоявшегося его назначения, и 23 июля последовал приказ о назначении генерал-майора Чеснакова командиром Мариупольского гусарского полка. С этого дня формирование полка пошло темпом, который допускали предоставляемые к тому средства и возможности.
Формирование штаба полка и эскадронов
Пунктом формирования полка первоначально был выбран Новочеркасск, куда и стали собираться мариупольцы, состоящие в различных частях ВСЮР. Штаб полка сформировался к 6 августа в следующем составе:
Командир полка – генерал-майор Чеснаков, помощник по строевой части – подполковник Яновский (временно на фронте с дивизионом), помощник по хозяйственной части – ротмистр Шаров[152 - Шаров Михаил. Окончил Николаевское кавалерийское училище (1903). Ротмистр 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР в ординарческом эскадроне при штабе Кавказской армии, с 15 июля 1919 г. член военно-полевого суда при коменданте Царицына. В Донской армии; с лета 1919 г. помощник командира по хозяйственной части Мариупольского гусарского полка. Полковник. В декабре 1919 г. заболел и эвакуирован за границу.] (до его приезда из Кавказской армии – штабс-ротмистр Пашкевич[153 - Пашкевич Леонид Николаевич, р. в 1891 г. Окончил Тверское кавалерийское училище (1914). Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Донской армии; летом 1919 г. врид помощника командира Мариупольского гусарского полка по хозяйственной части и командир эскадрона. В Русской Армии в Мариупольском гусарском эскадроне в 4-м кавалерийском полку до эвакуации Крыма. Ранен в августе 1920 г. Ротмистр (с 22 октября 1919 г.). Эвакуирован на корабле «Аю-Даг».]), полковой адъютант – штабс-ротмистр Новицкий[154 - Новицкий Григорий Аполлонович. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1912). Штабс-ротмистр 5-го уланского полка. В Донской армии; с лета 1919 г. в прикомандировании к 4-му гусарскому Мариупольскому полку, до сентября 1919 г. адъютант того же полка.] (литовский улан, прикомандированный к полку), полковой казначей – штабс-ротмистр Соцевич[155 - Соцевич Константин Фомич. Поручик 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии; с января 1918 г. в 1-м эскадроне 1-го кавалерийского дивизиона. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в конном дивизионе полковника Гершельмана. В Донской армии в Мариупольском гусарском полку; с лета 1919 г. казначей, с 26 марта 1920 г. адъютант полка. Награжден орд. Владимира 4-й ст. 17 марта 1920 г. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Ротмистр. На 18 декабря 1920 г. в управлении 1-го армейского корпуса в Галлиполи.], полковой квартирмейстер – поручик барон Шперлинг.
Немедленно было приступлено к формированию 1-го лейб-эскадрона под командой ротмистра Пашкевича и 2-го эскадрона – ротмистра Олиференко[156 - Олефиренко. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1913). Ротмистр 4-го гусарского полка. В Донской армии; с лета 1919 г. командир эскадрона 4-го гусарского полка. Подполковник. В эмиграции с 1933 г. в Белграде.]. Дивизион подполковника Яновского переименован в 3-й имени полковника Леонтия Яновского эскадрон, командир ротмистр Яновский Михаил. Тогда же было возбуждено ходатайство о присоединении к полку взвода 3-го конного полка, предназначенного для развертывания в 4-й эскадрон. Одновременно было приступлено к формированию пулеметного эскадрона, обучение и снабжение которого материальной частью принял на себя представитель Британской миссии при Донской армии. За отсутствием свободных кадровых офицеров, знающих пулеметное дело, ко временному командованию эскадроном допущен был поручик Григорьев (Туземного конного полка). Младшим офицером – поручик Бондаренко. Начальником команды связи назначен прикомандированный к полку штабс-ротмистр Лавров[157 - Лавров. Штабс-капитан л.-гв. Гренадерского полка. В Вооруженных силах Юга России; с лета 1919 г. в прикомандировании к 4-му гусарскому Мариупольскому полку, с 20 октября 1919 г. переведен в тот же полк, начальник команды связи, с сентября 1919 г. до 26 февраля 1920 г. адъютант полка. Штабс-ротмистр.]. Трубаческий взвод был сформирован к 20 августа, главным образом стараниями штабс-ротмистра Соцевича, из добровольцев города Ростов-на-Дону, инструменты были куплены на средства, отпущенные Донским атаманом. Капельмейстер – чиновник Калужский.
Пополнение полка:
а) Офицерами. К 15 августа в полку числилось коренных мариупольцев – командир полка генерал-майор Чеснаков, полковник Сухин[158 - Сухин Георгий. Офицер с 1902 г. Полковник 4-го гусарского полка. В Донской армии; с 1919 г. в Мариупольском гусарском полку, с 10 сентября 1919 г. помощник командира того же полка. Генерал-майор (17 марта 1920 г.). Взят в плен и расстрелян 23 марта 1920 г. у ст. Крымской.] (в командировке в Сочи), ротмистры Шаров, Козубский[159 - Козубский Александр Иосифович. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1909), подготовительные курсы Академии Генштаба (1917). Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. С 1918 г. в гетманской армии; 17 августа 1918 г. назначен адъютантом штаба 6-й дивизии, 5 ноября 1918 г. утвержден в чине ротмистра с переименованием в сотники со старшинством с 19 декабря 1916 г. В Донской армии; в августе 1919 г. в своем полку, затем в штабе 1-й Сводной Донской казачьей дивизии. Подполковник (17 марта 1920 г.). Во ВСЮР и Русской Армии в Учебном кавалерийском дивизионе до эвакуации Крыма. Эвакуирован из Ялты на корабле «Русь». На 28 декабря 1920 г. в 1-м эскадроне дивизиона в Галлиполи. В эмиграции в Югославии, с 1921 г. преподаватель Николаевского кавалерийского училища; в 1929—1933 гг. в Белграде, с 1934 г. председатель Общества Галлиполийцев там же.] (в командировке в Крыму), Олиференко, Яновский Михаил, штабс-ротмистры Пашкевич, Гордеев, Зенович[160 - Зенович Александр. Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Донской армии; с 10 мая 1918 г. ротмистр, к августу 1919 г. в Мариупольском гусарском полку. В Русской Армии с августа 1920 г. командир взвода в эскадроне 4-го гусарского полка. В эмиграции. Полковник. Умер после 1971 г.], Карганов, Пригара, Рудичев[161 - Рудичев Леонид. Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Донской армии; с августа 1919 г. в своем полку. Ротмистр (17 марта 1920 г.).], Серов, Гирман, поручики Черныш, барон Шперлинг, корнеты Мелентьев, Лерхе (в командировке при Ставке), Коренковский (прибыл 12 сентября), Марков (прибыл 18 сентября), поручик Качиони (в командировке во Владикавказе).
Из коренных мариупольцев, бывших в других частях Добровольческой армии, к этому времени умерли: полковник Янов[162 - Янов Владимир Петрович, р. в 1865 г. В службе с 1881 г., офицером с 1886 г.] (от сыпного тифа), полковник Леонтий Яновский (то же), полковник Балицкий[163 - Балицкий Александр Федорович. Подполковник, командир эскадрона 4-го гусарского полка. В Добровольческой армии; с января 1918 г. командир 2-го эскадрона 1-го конного дивизиона. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода. Убит 9 февраля 1918 г. под Ростовом.] (убит под Ростовом), штабс-ротмистр Знаменский (умер от сыпного тифа), поручик князь Вадбольский (умер от холеры) и корнет Русецкий (убит).
Переведенные в полк из различных частей в период службы в Добровольческой армии: подполковник Степан Яновский, штабс-ротмистр Соцевич, поручик князь Чегодаев, корнеты Векслер[164 - Векслер Анатолий Александрович, р. в 1901 г. Кадет Морского корпуса. В Добровольческой армии; с ноября 1917 г. в Юнкерском батальоне, с января 1918 г. в Морской роте. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Офицерском полку. С 1918 г. в 4-м Кубанском конном полку, затем в бронепоездном дивизионе, с 24 января 1919 г. прапорщик по адмиралтейству. В июне—сентябре 1919 г. в конном партизанском дивизионе Донской армии, затем в 4-м гусарском Мариупольском полку, корнет. Награжден орд. Станислава 3-й ст. 10 ноября 1919 г., поручик с 17 марта 1920 г., награжден Георг. крестом 4-й ст., орд. Св. Николая Чудотворца. Дважды ранен. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Штабс-ротмистр (с июня 1920 г.). На 18 декабря 1920 г. в 1-й полуроте автопулеметной роты Технического полка в Галлиполи. Поручик. В эмиграции в Бельгии, в 1953—1972 гг. член правления, с 1973 г. председатель Союза Инвалидов в Бельгии. Умер 31 октября 1984 г.], Фельдман, Якубовский и Мазаев.
Прикомандированы к полку до перевода: полковник Москвин (Туземного конного полка) 2 августа 1919 года назначен начальником штаба бригады, штабс-ротмистр Новицкий (5-го уланского Литовского полка), Русанов[165 - Русанов Игорь Николаевич. Штабс-ротмистр 2-го гусарского полка. В Донской армии; летом 1919 г. в прикомандировании к Мариупольскому гусарскому полку. Ротмистр. Умер 10 апреля 1969 г. в Югославии.] (2-го лейб-гусарского Павлоградского полка), поручик Кублицкий-Пиотух (4-го драгунского Новотроицко-Екатеринославского полка), корнет Никитин (Туземного конного полка), поручик Кондубович (3-го конного полка), штабс-капитан Лавров (лейб-гвардии Гренадерского полка) и ротмистр Нестеровский[166 - Нестеровский Николай. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1904). Полковник 12-го драгунского полка. Георгиевский кавалер. С 1918 г. в гетманской армии; с 15 июля 1918 г. командир 13-го Стародубского конного полка, 24 сентября 1918 г. уволен с должности как неприбывший к месту службы. В Донской армии; летом 1919 г. в прикомандировании к Мариупольскому гусарскому полку, с 20 октября 1919 г. переведен в тот же полк.] (12-го драгунского Стародубовского полка).
Командиром полка было установлено обязательное двухмесячное прикомандирование офицера и перевод его в полк только после этого срока и по удостоению штаб-офицеров и командиров эскадронов. Согласно этому, 20 октября были переведены в полк штабс-капитан Лавров, ротмистр Нестеровский, поручики Кондубович и Никитин и штабс-ротмистр Кублицкий-Пиотух. Было обращено особое внимание на подготовку молодых людей из добровольцев, имеющих соответствующий образовательный ценз. Мера эта дала впоследствии пополнение отличными молодыми офицерами, произведенными за боевую службу.
6 сентября прибыл в полк полковник Белевцов[167 - Белевцев Николай Николаевич. Офицер с 1897 г. Полковник 4-го гусарского полка. В Вооруженных силах Юга России; с 6 сентября 1919 г. по март 1920 г. в эскадроне своего полка Донской армии.] (выпуск 1897 года), 10-го полковник Сухин (выпуск 1902 года), 14-го прибыли подполковник Новов[168 - Новов Александр Яковлевич, р. в 1873 г. Офицер с 1897 г. Подполковник 4-го гусарского полка. В Донской армии; с 14 сентября 1919 г. в своем полку, с 25 марта 1920 г. помощник командира полка и врио командующего им. В Русской Армии в Учебном кавалерийском дивизионе до эвакуации Крыма. Полковник (с 22 октября 1919 г.). Эвакуирован на корабле «Лазарев». На 28 декабря 1920 г. в составе дивизиона в Галлиполи. В эмиграции с 1925 г. в Югославии, служил в пограничной страже. Умер во Франции.] (выпуск 1897 года), ротмистр Гречишников[169 - Гречишников Александр. Окончил Тверское кавалерийское училище (1907). Штабс-ротмистр 4-го гусарского полка. В Донской армии; с 1919 г. в Мариупольском гусарском полку, с 14 сентября 1919 г. квартирмейстер полка. Ротмистр (17 марта 1920 г.).] (выпуск 1906 года), корнеты Савин (из запаса) и Ильинский (выпуск 1916 года).
Ввиду прибытия старших, были произведены следующие перемещения: полковник Сухин был назначен помощником по строевой части, полковник Белевцов и подполковник Новов (предназначенный на должность командира Запасного кавалерийского дивизиона) – штаб-офицерами, подполковник Яновский – командующим 5-м эскадроном, начавшим формироваться 15 октября, ротмистр Гречишников – полковым квартирмейстером, корнет Савин – заведующим нестроевыми эскадронами. 20 октября штабс-ротмистр Лавров назначен полковым адъютантом вместо ушедшего из полка штабс-ротмистра Новицкого. Команду связи принял корнет Ильинский.
б) Гусарами. В Ростове-на-Дону, в квартире штабс-ротмистра Соцевича, открыто было бюро для записи и приема добровольцев, отсюда же рассылались вербовщики добровольцев в различные пункты Юга России. Временные бюро были открыты в Харькове, Киеве, Елисаветграде и Екатеринославе. Благодаря этим мерам в полк прибыло около 400 добровольцев. Большие затруднения чинились органами Добровольческой армии, которые всячески препятствовали посылке укомплектований в полк, формирующийся при Донской армии, нередко направляя партии пополнений в другие части, преимущественно в 5-й кавалерийский корпус.
Многие добровольцы, узнав из объявлений о формировании полка, сами являлись в Новочеркасск и вступали в ряды эскадронов.
Из числа мобилизованных в Донской области полк получил пополнения: первый раз в середине августа, со сборного пункта в Таганроге; по выбору командира полка из двух тысяч человек было отобрано 150 иногородних, из них 50 процентов на разные нестроевые должности; другой раз, в конце сентября, из запасных частей Донской армии прибыло около 120 иногородних.
Кроме того, в ряды полка влился 3-й эскадрон, около 130 человек, и взвод 3-го конного полка, 40 человек. Таким образом, к 10 ноября 1919 года в полку числилось около 850 гусар, из них 60 процентов добровольцев, 30 процентов мобилизованных иногородних и 10 процентов казаков, главным образом оставшихся в 3-м эскадроне. Прибывающие в полк люди немедленно разбивались лично командиром полка и поступали в эскадроны. Прием производился с большим разбором и тщательной сортировкой, вследствие чего процент дезертиров был самый ничтожный и случаев перехода к противнику был только один (гусар 2-го эскадрона в нашей разведке под местечком Уразово 25 ноября 1919 года). Несмотря на то что главный контингент гусар старого полка был из малороссов, уроженцев областей, занятых ВСЮР, из старых гусар в полк никто не явился. В начале сентября прибыл только подпрапорщик Иван Осипович Рожко, воспитанник полка и бывший штаб-трубач. Подпрапорщик Рожко был зачислен ординарцем к командиру полка и командирован в Киев для набора пополнений (привел около 50 человек).
в) Лошадьми. Пополнение лошадьми шло очень туго. Полку был отпущен аванс в 3 миллиона рублей на покупку лошадей, но не было дано право на платную реквизицию, высокие же вольные цены исключали всякую возможность успешной покупки лошадей на месте. Пришлось обратиться в отдаленные зимовники Донской области, и главным образом на Кавказ. Большая часть закупленных там лошадей до полка не дошла: вследствие спешного выступления полка на фронт и расстройства транспорта, лошади эти, находясь более 1,5 месяца в вагонах, частью пали, большинство попало в другие части, и в полк дошло только 10 лошадей из зимовников Королькова (прибыли на Стрелецкий завод) и 40 лошадей на фронте, в деревне Таволжанке 27 ноября. Главным кадром послужило 140 лошадей, прибывших в полк с 3-м эскадроном. В период стоянки на Стрелецком государственном конном заводе из конского запаса Донской армии было получено всего 30 лошадей. Тогда же по инициативе командира полка, принявшего на себя ответственность, было приступлено к принудительной реквизиции лошадей у населения. Мера эта дала наибольший и наилучший процент поступивших и служивших в полку лошадей, но была сопряжена с большими затруднениями – постоянными разборами недоразумений с жителями, большим расходом офицеров во временной ремонтной комиссии и гусар для привода лошадей. Часть лошадей была куплена на ярмарках в беловодских деревнях, в районе государственных конных заводов. Особое внимание было обращено на офицерских лошадей, платили сравнительно высокие цены, зато офицеры выступили в поход с хорошим конским составом.
Всего к 15 ноября удалось посадить на коней 2 взвода в каждом эскадроне и запрячь минимальный обоз. Пулеметный эскадрон имел всего лишь 30 лошадей под пулеметами и небольшим числом прислуги. За время перехода в Валуйки было куплено еще 40 лошадей.
Необходимо отметить энергию и большую помощь главных ремонтеров полка, полковника Белевцова, проведшего все ремонтирование в районе конских заводов, подполковника Яновского, покупавшего лошадей в зимовниках Донской области, и корнета Королькова, содействовавшего полку как непосредственно, так и через своих родственников, коннозаводчиков Донской области.
Командующим Донской армией генералом Сидориным полку была подарена отличная лошадь завода Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Михайловича, конь Командарм, убитый в бою 8 декабря под командиром лейб-эскадрона ротмистром Пашкевичем.
Первоначальное снабжение полка необходимыми средствами
В отношении снабжения необходимыми средствами полк попал в странное положение: Донское командование охотно и полностью шло навстречу всем требованиям полка, но само, мало получая от снабжения ВСЮР и не успевая удовлетворить казачьи части, а также будучи связано с постоянными запросами в Круге, не могло с этим не считаться, а потому вынуждено было, снабжая полк, прибегать к различным комбинациям, что часто и сильно тормозило дело. Командование Добровольческой армии, вернее – органы снабжения ВСЮР почему-то установили взгляд на регулярную часть, формирующуюся в Донской армии, как на чужую и решительно во всем полку отказывали. Фактически непосредственно от снабжения ВСЮР полк получил 300 английских палашей и 50 пик, и то лишь потому, что от них отказались части 5-го кавалерийского корпуса. Характерною иллюстрацией может служить следующее: у отправляемого в конце августа на присоединение к полку взвода мариупольцев 3-м конным полком было отобрано все имущество – вооружение, седла, лошади, большая часть обмундирования, полученные им главным образом путем военной добычи у противника. При таких неблагоприятных условиях снабжения приходилось затрачивать много времени на косвенные ходатайства через Донского атамана и на различные комбинации, лишь бы добиться успеха, что значительно задерживало формирование.
Денежные отпуски шли широко и исправно, но за деньги уже не все можно было приобрести.
а) Вооружение. Снабжение винтовками шло успешно, и артиллерийское ведомство Донской армии отпускало их в требуемом числе; несколько стесняло разнообразие их образцов – винтовки были пехотного, казачьего и драгунского образцов; не хватало штыков, шомполов и ружейных принадлежностей. Шашками отпуска не было. Удалось получить 300 английских палашей и облегчить их в своей оружейной мастерской; часть шашек была принесена добровольцами. Пиками – удалось в различных складах и станицах разыскать около 150 пик.
б) Обмундирование. Исключительно вследствие личного приказания Донского атамана полк в половине августа получил 750 комплектов английского обмундирования, со снаряжением, бельем и обувью, и 400 шинелей, что дало возможность одевать прибывающие пополнения.
Большие затруднения пришлось испытать перед выступлением в зимний поход по снабжению теплым бельем и одеждой. С трудом было получено 250 комплектов теплого белья, 150 полушубков и 200 плохих шинелей. Все это прибыло 14 ноября вечером, за несколько часов до выступления. Эти обстоятельства катастрофически отразились впоследствии на санитарном состоянии полка – плохо снабженные теплой одеждой, не имея запасной смены белья, гусары, особенно пешие, отправленные по железной дороге, мерзли, простужались и почти все переболели сыпным тифом, частью погибли, частью попали в госпитали и остались на произвол судьбы, и только небольшой процент их вернулся в полк.
в) Конское снаряжение. Седла натурой не отпускались. На выданный полку аванс в 500 тысяч рублей (по расчету на 1000 седел) надо было приобрести их частной покупкой, но на территории ВСЮР седел кавалерийского образца было мало, и цены на них стояли очень высокие. Шорная мастерская в Ростове-на-Дону, находившаяся в ведении генерала Копачева, изготовить седла полку отказалась. Пришлось обратиться к случайным покупкам, переделывать казачьи ленчики, приспосабливать казачьи седла и таким образом кое-как седлаться. За три дня до похода было получено 56 кавалерийских седел английского образца из Константинополя (из общего заказа в 500 седел) и 30 новых казачьих седел от снабжения Донской армии. Оголовья, недоуздки и конские щетки изготовлялись главным образом средствами полка.
г) Особые меры для обеспечения полка различными предметами. Командиру полка удалось путем частных сборов и займа собрать 1 миллион рублей, переданных 24 августа таганрогскому купцу Г.С. Фельдману, который обязался поставить полку из-за границы седла, часть вооружения, материал для белья и обмундирования и др. Из всего этого полком почти накануне зимнего похода было получено 56 седел, все прочее, по заявлению Г.С. Фельдмана, было реквизировано у него военными властями ВСЮР. Удалось приобрести партию желтого сукна, изготовить трафарет, и все гусары носили, как в старом полку, цветные погоны с шифровкой «Е.Р.» Заботами штабс-ротмистра Соцевича в Ростове-на-Дону были заказаны полковые нагрудные знаки, которые носили все офицеры и которыми награждались наиболее достойные по службе гусары.
Медицинская часть
Распоряжением санитарного инспектора Донской армии был назначен старший врач полка, на которого были возложены заботы по формированию санитарной части. В ближайшие дни был открыт полковой околоток – 2 фельдшера и 2 сестры милосердия, Наталия Дмитриевна Яновская и Нина Александровна Яффа, переведенные в полк из Передового отряда имени генерала Алексеева. Полковой сестрой состояла также Любовь Николаевна Нестеровская, супруга ротмистра Нестеровского, который на Стрельцовском заводе был хозяином офицерского собрания.
В каждый эскадрон был назначен фельдшер, снабженный медицинской сумкой. В начале сентября назначенный доктор заболел тифом и был эвакуирован. 8 сентября прибыл в полк доктор Фищуков, принявший исполнение обязанностей старшего врача до 25 октября, когда он был эвакуирован в Харьков для окончания государственных экзаменов. Прибывший вместо него доктор Когтев вскоре заболел, и дальше, до января 1920 года, полк оставался без врачей. Снабжение медицинскими и перевязочными средствами было достаточное; не хватало санитарной двуколки, ее заменяли простой повозкой.
Ветеринарная часть и ковка
