Only The Beginning – UNSECRET, M??NWATER
On The Rise – Generdyn, BELLSAINT
Own Me – B?low
Paint It Black – Sebastian B?hm
Play With Fire – Nico Santos
Scared to Be Lonely – Martin Garrix, Dua Lipa
Seventeen – DOLF
She's a Fire – Jeremy Renner, Eric Zayne
she's all yours – Loote
SHE – Winona Oak
STOP! – UPSAHL
The Alchemist – Brand X Music
The Crown – Zayde W?lf
This Mountain – Faouzia
Upgrade – Jessie Murph
Why Do We Fall? из фильма “Тёмный рыцарь: Возрождение легенды”
Will You Fight – Klergy, Beginners
you broke me first – Tate McRae
You Don't Even Know Me – Faouzia
Не беги за ним – Kreida
Небо 2020 – SHENA?
Стала сильнее – Клава Кока
Общий плейлист к серии на Яндекс. Музыке – Судьбы Мэриела inspiration ST (https://music.yandex.ru/users/nyanpierce/playlists/1002)
Пролог. Пробуждение
Где-то в Хадвинне
Она открыла глаза. Тьма окружала ее слишком долго. Сколько времени прошло? Слишком много, должно быть. Забвение, бесславие, отлучение – худшие из казней. Особенно для тех, кто живет веки вечные, проживая круги страданий снова и снова среди этих кошмаров. Недвижимый, погруженный в пучину мрака и голода.
Она уже не ощущала своего тела и не понимала где оно начинается и заканчивается. Казалось, что вся пещера, все это логово являлось ее телом, которое она заполняла собой и своими одинокими думами, что походили на сны – в них тебя никто не замечал, как будто ты и не существуешь.
Существовать, есть, пить… В чем вообще смысл жизни? Зачем за нее цепляться, если тебя в конце концов ждет это… То, что хуже смерти.
Она попыталась вспомнить свое имя. Мысли вязкие и тягучие точно паутина и слизь, что обволакивали здесь все кругом, не желали раскрыть ей всю картину, позволяя всплывать на поверхность лишь малой толике обрывочных воспоминаний, которые и не принадлежали ей одной. А кому-то еще. Воинству. Бесчисленному и беспощадному. Их стремления и желания охватили ее саму. Или…
Все совсем наоборот. Это ее чувства стали частью их сознания, ее желания направляли их. Они действовали как одно целое, как она сама. Как рой насекомых. Которым управляла она? Или это делал кто-то еще?
Кьонт – это имя всплыло в ее разуме. Так называли ее мать и отец. Но это было так давно! Трудно поверить, что это происходило на самом деле, что она вела совсем иную жизнь. Не в этом месте, а где-то далеко отсюда, не среди камней и душных пещер, наполненных скользкой влагой, плесенью и тленом. Не в этом громоздком и уродливом теле, а в другом – легком и послушном.
Кьонт. Кьонт. Кьонт.
Она попыталась произнести свое имя вслух, но то, что она услышала, повергло ее в ужас:
– Крс, с-к-с-р, крес, кренис…
Это все, что ей удалось. Ведь безо рта, языка и зубов ничего не выйдет. Ушных раковин у нее тоже нет, звук она ощущала всем телом. А еще запахи… Они говорили о многом и не хуже речей. Сейчас она почувствовала сладковато-приторный запах смерти, разложения, хвори. Не она сама, а это место больно.
Кьонт ощутила какое-то движение, когда попыталась заговорить, это оказались мощные жвалы. Они-то и издавали звуки, но обратить их в речь не могли.
Тогда она просто подумала. Теперь ясность ума возвращалась. Будто мать разбудила ее на рассвете и позвала с собой на луга, чтобы посмотреть, как пасутся афиды, а она в полудреме отмахнулась от нее, хоть и осознавала, что пора пробуждаться. Наступил новый день, что будет полон событий и даже приключений. Сегодня она встретит того, при одном виде которого, сердце бьется чаще, а мысли уносятся прочь…
Немосус…
Нем…
Немосус!
Взывала она, но никто ей не ответил. Она совершенно одна. Уже нет его на белом свете… Может и мира, который она знала, тоже больше нет?
Нужно выбраться. Нужно посмотреть! Откуда-то издалека сюда, в это душное гнездилище, попадал ветер с поверхности. Он приносил запах соли и моря, свежести и жизни. В это удушливое царствие гнили и прели.
Она попробовала сдвинуться с места, но не смогла, ощутив бремя своего чрева, что пульсируя студнем, ползло вглубь пещер. Казалось, что оно и не ее часть, а живет само по себе точно гигантский червь, личинка или гусеница, что присосалась к ее слабому и ничтожному тельцу.
Покрытое прозрачной пленкой с сосудистым узором, пульсирующее и переваливающееся, брюхо скользкое и белесое, пробудилось вслед за своей хозяйкой.
В нем полно яиц, что уснули вместе с их матерью, а теперь ее дети, услыхавшие отголоски ее пробуждения, готовы прийти на этот свет. Готовы родиться.
Пробиваясь через скорлупу своими челюстями, они – белые, слепые и рыхлые, выползали прямо во чрево, перебирая лапами. Все это она видела, ей казалось это мерзким и пугающим, но таково рождение. Она не чувствовала боли, это происходило так естественно, являясь частью цикла, через который она уже проходила.
Кьонт попыталась вырваться из недр плена своих телес. И утроба ее послушалась и отпустила. Легко и быстро. Нужно только захотеть. Что-то менялось и в ней, и в ее продолжении, что покрылось пузырями и лопалось от потуг ее собственных и движений существ, находящихся внутри нее.
Кьонт медленно двигалась вперед, думая о свободе и о том, что хочет увидеть свет солнца, чтобы понять, что Ойра еще жива, зелена и прекрасна.
Слизь и кожа тянулись за ней шлейфом, а она рванулась вперед, соки утробы истекали на пол, а ноги ее скользили. Сил оставалось мало, но ей это удалось.
Гигантский комок остался позади. Она сделала еще пару шагов, пошатываясь, едва не падая, но сделала. Покров утробы образовал будто подвенечное платье – прозрачный, легкий и тонкий, все еще стелился за ней. Или это ее саван? А она не невеста, а усопшая?
