В ходе нашего общения я пожаловался на кровососов с пробирками. Сычев проникся и поделился опытом, как с помощью галстука боло (шнурок с узлом) убедить сумасшедших медицинских исследователей не усердствовать. Я хохотал от души, представив, с каким лицом они развязывали узелок, завязанный из стального прутка диаметром двадцать миллиметров. Пострадавшие деятели науки пожаловались, естественно начальству. К моему удивлению Вячеслава Алексеевича не наказали, пожурили всего на всего. Дескать, достаточно было продемонстрировать завязывание галстука на манекене. Людям в белых халатах посоветовали не пускать больше Вячеслава к себе. После чего инцидент был признан исчерпанным.
Ученые посердились и ради науки простили его. Урок они выучили на «отлично» и обходились с ним очень вежливо и почтительно.
Во время разговора выяснилась причина особого внимания к нашим персонам. Мы оказались однополчанами. Вячеслав стал наемником на полгода раньше меня и так же был вакцинирован на учебной станции ЧВКН «Потрошители». Такая новость для меня не была секретом. Умка сразу подсказала, что научных работников интересует вакцина и ее влияние на организм.
По окончании моего обследования созвали консилиум. В тот момент я не ведал, что странного они обнаружили в моей крови и теле, но спорили друг с другом до хрипоты. Улучив момент, с помощью ИСКИНа я удовлетворил своё любопытство и скопировал результаты сканирования. При внимательном просмотре на рабочем столе нейросети сканов, открылась неприятная вещь: кольцо Дарники рассредоточилось мерцающими крапинками по всему телу, оставив на безымянном пальце едва заметную тень. А приятная новость заключалась в том, что теперь я смогу отказаться от экзотического способа избавления от кольца, предложенного Умкой. Хотя, могут существовать личности, для которых ампутация безымянного пальца – дело обыденное.
Исчерпав идеи и надорвав глотки, бело-халатники принялись пытать расспросами меня. Тут-то «Остапа» и понесло. Я с пламенным красноречием и бурной фантазией расписывал, как меня кинули на кредиты, поставив неисправный нейрокоммуникатор. Тыча пальцем в пластиковый нарост за ухом, я клятвенно заверял слушателей, что светомузыка в моем теле – это наноботы, ищущие отклик от нейрокоммуникатора. Со временем у них закончится заряд, и наноботы выйдут из организма естественным путем. Зря я это сказал… Меня перевели к радиобиологам для наблюдения за взаимодействием наноботов и живых организмов.
Вызов куратора я принял как манну небесную. Услышав моё будущее задание с заветными словами «Земля» и «море», я с огромной радостью сбежал с астероида. Надоели мне исследовательские пытки докторов от науки.
Воспоминая своё пребывание на Весте я незаметно уснул и проснулся, когда поезд сбросил скорость и уже вовсю катил вдоль моря. Проводница объявила пассажирам о прибытии на вокзал через пятнадцать минут.
Взвалив на плечи рюкзак, я вышел из вагона и с удовольствием вдохнул солёный воздух приморского города.
Прохлада раннего утра помогла мне окончательно проснуться. Темнота ночи медленно рассеивалась под слабым светом солнца, едва показавшего свой золотистый бок над горизонтом. Совсем не далеко виднелась изломанная полоска высоких, крутых, со снежной шапкой гор. На перроне вокзала около вагона меня встретил аккуратный и вежливый водитель. Проводив до шикарного авто, он усадил меня на заднее место и закрыл дверь. «Вот это сервис!» – подумал я.
Санаторий, куда меня привез шофер, внешне напоминал старинный замок. Фасад его был облицован дорогим отделочным камнем под старину, в огромных цветных витражных окнах сияло солнце. На маленьких башенках были установлены стяги со львами и единорогами, а входную дверь охраняли рыцари с мечами. Я не верил сам себе. Я думал, куратор шутит надо мною, описывая место «отдыха». Ан, нет! Всё соответствует описанию. В реальной жизни так не бывает, значит нужно быть готовым к очень плохим событиям.
Внутри замка меня встретил просторный холл с бесконечно высоким потолком. Пол из гранитной плитки был отшлифованной до зеркального блеска. В нем, как в воде, отражались огоньки хрустальной люстры, а причудливые листья тропических растений в горшках создавали таинственность. Навстречу мне выбежала красивая девушка с планшетом в руках, и, задав несколько вопросов, проводила в номер на втором этаже. По дороге портье чарующим хрустальным голосом дала краткую справку о планировке санатория и показала «волшебную» кнопочку с нарисованным колокольчиком: если что-то потребуется или возникнут вопросы, то достаточно просто нажать на неё.
У меня вновь закралось подозрение: «Может я умер в поезде? Или это сон?» Я даже больно ущипнул себя за ухо. Нет, сон не развеялся. Да и рай мне не светит. Я убивал на войне, хоть и вынужденно. В православии на воина после боевых действий для врачевания души накладывается епитимья от трех до пяти лет, и он не допускается к причастию.
Не разбирая рюкзак, я быстро переоделся и пошел оценить местные пляжи и полюбоваться морем. Выходя из номера, я не забыл бросить на пол парочку дронов-паучков, которые, шевеля лапками, разбежались в разные стороны. Выйдя из спального корпуса в парковую зону, я направился по аллее, ведущей в сторону моря.
Парк поразил меня фигурно подстриженными деревьями, кучей редких растений, и зелеными дворцами дорожек-берсо. В центре парковой зоны я заметил бассейн, украшенный скульптурами девушек и дельфинов. Сразу за парком начинался пляж из мельчайшего золотого песка, с аккуратно расставленными лежаками, столиками и большими зонтами.
Погода была хорошая, со стороны моря дул теплый ветерок, солнце еще не поднялось высоко, поэтому было не жарко. Скинув шорты и тапки, осторожно ступил на песок, опасаясь, что он накалился на солнце. Потом побежал к морю в начале медленно, а затем все быстрее и быстрее энергичными мелкими шагами. И вот уже высоко поднимая соленые брызги, я мчался, шлепая ногами по воде. Влетев в море, я картинно нырнул и проплыл на глубине, едва касаясь дна неполных пятьдесят метров ради хвастовства. Отфыркиваясь, я вынырнул из воды. Оглянувшись на берег, увидел, что немногочисленные отдыхающие вообще не обращают никакого внимания на меня. Резко крутанувшись на месте, я поплыл, рассекая руками воду к сторожевому полицейскому катеру, стоящему на якоре на расстоянии километра от пляжа. Приблизившись к нему на дистанцию около ста метров и глянув на палубу, где суетились матросы, повернул в сторону пляжа. Вдоволь поплавав и исследовав морское дно, я вышел из воды. Раскидав ногой горячий золотой песок, не спеша лег навзничь, подставив тело горячему солнцу. Мыслей никаких. Полный релакс…
Тревожно пискнули дроны, оставленные в номере, заставив меня вздрогнуть. Умка вывела на стол нейросети видео, поступавшее с их видеокамер. В мой люкс вошёл мужчина и установил небольшие коробочки в разных местах. Следом ввалились женщина и молодой парень очень похожий на меня. Срывая с себя одежду, они арендовали мою кровать. Страстные вздохи, ахи любовников мне были не интересны. Поэтому свернув окно, я обратился к ИСКИНу:
– Умка, свяжись с администратором! – скомандовал я. – Пусть выгонят эту сладкую парочку.
– Уже сделано шеф, – доложила Умка. – Предлагаю проследить за ними.
– Действуй, – отдал я распоряжение.
– «Будем посмотреть» кто это такой умный? А может это привет от корпорации «Великороссия»? – не без иронии подумал я. – Хотят скомпрометировать перед названной сестрой показом любовных похождений? Нет, «хайли лайкли» – это для простачков.
– Шеф, активированы три дрона-следопыта. В соответствии с протоколом они закрепились на одежде взломщиков. Охрана упустила доггинг-любителей, я попросила службу безопасности дождаться в номере вас.
– Кто-то их предупредил. А ты молодец, веди запись разговоров этих проходимцев, – последняя моя фраза пропала втуне, потому что вовсе и не нужна, видео-звукозапись ведется по умолчанию.
Испортили мне благодушное настроение. Думай теперь, кто такие, для чего устроили съёмку в моем номере? Нужно сходить и лично разобраться. Да и кушать захотелось. Поднявшись, я прошел в душевую кабинку, смыл песок с солью и переоделся. Удивительно, но в шелковый сезон не было столпотворения отдыхающих на пляже, и в душевые кабинки очередей тоже не было. Полицейские патрули, сторожевые катера. У меня аж под ложечкой засосало в предчувствии. Скорей всего у меня мания плохих предчувствий образовалась. «Санаторий для членов правительства. Отсюда и такая охрана», – успокаивал я себя. При возвращении на входе в спальный корпус санатория на меня вылетела, несомненно, красивая женщина, но со следами вульгарной похоти на лице со словами:
– В вашем номере я потеряла сережки с бриллиантом. Горничная их не нашла. Я хочу их сама поискать, а администратор не разрешает без вашего ведома.
Она подхватила меня под руку и потащила, не слушая моих возражений.
– Шеф, эта женщина через десять минут умрет, – огорошила меня Умка.
Пока я соображал, что мне делать «будущая покойница», открыла не запертую дверь, и буквально затянула меня в номер. Она развернулась ко мне лицом, и с криком вцепилась в мои волосы мёртвой хваткой, пытаясь добыть себе трофейный скальп. На агрессию женщины сработал условный рефлекс подсознания. Рука сама без команды разума нанесла короткий точечный удар по затылку и нападавшая потеряла сознание.
– Шеф, если мы не окажем ей медицинскую помощь, она умрет в течение семи минут! – пронзительно визгливым голосом напоминавшим сирену скорой помощи закричала Умка.
Подхватив неизвестную «даму» на руки, я стремительно протащил ее в спальню. Охранник, ждавший меня в номере, уставился с ошарашенным видом, не понимая, что происходит.
– У женщины приступ эпилепсии! – громко закричал я ему. – Помоги!
Вдвоём мы её аккуратно положил на кровать. Затем расстегнул пуговицы тонкой блузки и, раскрыв рюкзак, достал мед-аптечку. Действуя согласно инструкции, положил её на грудную клетку женщины в районе сердца. Через минуту на дисплее появилось сообщение:
– «отравление – степень 3 – тяжелая; угрожающая жизни; синтезирован антидот; пациенту введен антидот. Проведено симптоматическое и поддерживающее интенсивное лечение; требуется очистка организма в медкапсуле».
– Где я здесь найду медкапсулу, глупая железяка, – произнес расстроенным голосом я, пряча в рюкзак мед-аптечку.
– Шеф, в этом санатории есть медкапсулы, но нет реагентов, – заявила Умка.
– На нет и суда нет. Мы и так сделали много. Спасли ей жизнь, а ведь она должна была умереть в моем номере. Зачем?
– Шеф, разреши с дешифровки кольца Дарники, освободить часть потоков выполнения. Иначе моей ограниченной вычислительной мощности не хватит для проведения полного анализа ситуации, – пожаловалась Умка.
– Разрешаю. Кузю можешь тоже задействовать.
Пока я, уставившись стеклянным взглядом на женщину, разговаривал с ИСКИНом, убежал охранник. А я получил возможность, как следует осмотреть спасенную. Подойдя поближе, разглядел ее лицо. Ошибся я, приняв симптомы отравления за следы вульгарной похоти. На кровати лежала хорошенькая молодая женщина. Ничего примечательного. За исключением белой полоски на безымянном пальце от обручального кольца и отсутствия серёжек в ушах.
– Умка, проверь на видеозаписи, мне ничего не подбросили?
– Я взяла на себя смелость и перепрятала закладку в соседний номер.
– Почему не доложила? – возмутился я её поведением.
– Я обиделась на дискриминацию! – она имела в виду мой приказ о приоритете распределения мощностей. Часть ее потоков я выделил в подчинение «Апгрейд3А».
Мои споры с ИСКИНом прервали ворвавшиеся вооруженные полицейские. Вид у блюстителей порядка был излишне строг и неподкупен.
– Вы арестованы. По подозрению в убийстве, – суровым голосом обвинил меня старший из незваных гостей.
Быть обвиненным в убийстве – чем не достойное продолжение дня? Некоторое время я стоял молча, решая, как правильнее повести разговор.
– ЧемЬ помоч вам, гоСпоТа? – спросил я, не сводя с них глаз. – Я ест иностранный гражданин. Империя Антран. Моя плЬохо говорит по-русски.
– Нам пофиг какой ты национальности. Если ты великий ученый, то можешь убивать и насиловать? – с горячностью заорал самый молодой.
Меня, боевика, обозвали «ботаном»! Обидно! Это как Деда Мороза взять и оленем назвать.
– В чЭм мЭня обвЕняют? – продолжал коверкать слова я.
– Вы изнасиловали и задушили Жоржетту Будову, – продолжал напирать на меня молодой, – показывая рукой на лежащую на кровати женщину.
