Кукурузный сон

III

В нашем городе много «шаурмичек» (или как они там называются?). По крайней мере я знаю штук тридцать. Огромный отток сельского населения в города, который наблюдается в последние десятилетия, продолжается и в наши дни, а это, согласитесь, не способствует развитию животноводства, в принципе. Поэтому достать качественное сырье для приготовления шаурмы владельцам этих точек не то, чтобы проблематично, а скорее хлопотно, что ли, да к тому же требует определенных затрат, поэтому они сильно этим не заморачиваются. В общем, если вам хоть иногда приходится питаться шаурмой, покупая ее на улице, но при этом вы не желаете стать невольным потребителем мяса бродячих кошек, летучих мышей и контрабандных ишаков (их переправка обходится владельцам «шаурмичек» намного дешевле, нежели закупка говядины у фермеров, да к тому же выгодна в разы – бедные животные являются лишь безголосыми участниками хорошо налаженного наркотрафика), мой вам совет: заведите доверительные приятельские отношения с продавцами этого продукта.

У меня такие отношения сложились в двух из тридцати известных «шаурмичек», поэтому, выйдя из «Пещеры», я поспешил к одной из них, благо находилась она в пяти минутах ходьбы.

Пятница, конец рабочего дня, а тут еще и солнышко решило побаловать своим теплом – народа на улицах заметно прибавилось. Перед глазами продолжала маячить Аллочка. То есть не вся она, а ее шикарная грудь. Она полностью захватила мое воображение, и оставалось надеяться на то, что она не изгонит из него так полюбившихся мне таек. Проталкиваясь сквозь возбужденное оживление уличной толпы, уже предвкушавшей все прелести почти наступивших выходных, я пытался думать о чем-то отвлеченном, ну, например о своей будущей работе и о том, как я вольюсь в коллектив, но все без толку – огромные, молочно-белые полушария с нежно-розовыми сосками затмевали все мысли. Когда она успела раздеться? Наверное, между площадью Октября и новым рынком…

– Кушай, дорогой! – Азамат протянул мне двадцатисантиметровый сверток лаваша, туго набитый вперемешку кусочками говядины, куриного мяса, помидоров, лука, зелени, приправленными каким-то чудесным, в меру острым и пряным соусом, рецепт которого знал он один.

Уверен, не многим выпадает шанс вкусить это поистине божественное кушанье – для этого Азамат должен быть твердо уверен, что вы хорошо разбираетесь в европейском футболе. Именно на этой почве у нас с ним и сложились приятельские отношения.

Я вонзил зубы в рулончик – м-м-м, первый кусочек, он самый вкусный. Ну и, конечно, последний.

– Чайку, дорогой? – Азамат хитро прищурил и без того узкие глаза.

Я утвердительно кивнул головой, промычав что-то нечленораздельное, продолжая при этом пережевывать нечто удивительно вкусное у меня во рту.

Неведомо откуда в его руках появился большой серебристый термос и пиала. Налив душистый зеленый чай, он протянул пиалу мне. Я сделал глоток и вновь вгрызся в шаурму. Нет, все-таки Жижа не прав, счастье имеет свои размеры. И в сантиметрах тоже. Все дело в том, что ты в них измеряешь.

– Что думаешь, акхи? – Азамат вытащил из кармана сложенную таблицу чемпионата Европы по футболу и развернул ее.

– Испания, – безапелляционным тоном сказал я, даже не посмотрев на нее, и отхлебнул из пиалы.

Вообще-то я говорил уверенно лишь в двух случаях: когда был уверен в том, что говорю на триста пятьдесят процентов, и когда хотел кушать. Во все остальное время меня постоянно одолевали сомнения: «почему?», «а вдруг?», «может быть», в общем, вариантов тысячи и они вечно копошились у меня в голове. Ну а сейчас мой безапелляционный тон объяснялся тем, что я кушать хотел, да и в то, что Испания станет чемпионом Европы, верил искренне. Ну а то, что кормил меня вкуснейшей шаурмой ярый поклонник сборной Испании, которому бы стоило родиться под жарким солнцем Каталонии и продавать свои шедевры на матчах «Эль-Класико», как вы понимаете, не имело абсолютно никакого влияния на мое мнение.

– Вай, вай! Пошему не Холандия? – в глазах Азамата блестели хитринки.

Он хорошо говорил по-русски, этот хитрый узбек, а в футболе разбирался еще лучше.

– Ван Перси и Роббен, конечно, класс, но их всего двое. Есть неплохая полузащита и сносная оборона, но для чемпионства этого мало. Ты же сам понимаешь, сбалансированного состава у них нет, так что…

Азамат одобрительно кивал головой и цокал языком – он и сам все это прекрасно знал. Сейчас же он искал подтверждения своим прогнозам, а от меня хотел услышать лишь их аргументированное обоснование.

– Англия?

– Неудачники.

Он засмеялся, похлопал себя по бедрам, выражая восторг, а затем еще сильнее прищурил глаза, так, что остались одни щелочки.

– Немцы?

– Да, немцы, – задумчиво проговорил я, отправляя в рот последний кусочек двадцатисантиметрового счастья и запивая его ароматным чаем. – Серьезные ребята. Крепкие игроки во всех линиях, очень длинная скамейка. Да и выносливые, а? – я, улыбаясь, посмотрел на Азамата.

Тот озабоченно покачал головой и тяжело вздохнул, соглашаясь со мной. Являясь поклонником испанских «Красных дьяволов», настоящую угрозу для них он видел только со стороны немецкой сборной.

– Не в этот раз, Азамат. Может, позже, – я хлопнул его по плечу. – А пока только Испания!

Его лицо разгладилось, насколько это было возможно.

– Ай, успокоил ты меня, акхи, успокоил, – он аккуратно свернул таблицу и убрал ее обратно в карман.

– Спасибо тебе, очень вкусно, – я протянул ему пиалу и вытащил деньги.

– Что ты! – замахал он руками. – Тебе спасибо, акхи.

Я спрятал деньги.

– Да, да, дьяволы, дьяволы… – Азамат улыбался и кивал головой. На какое-то время в его душе воцарился мир.

Все-таки неплохо разбираться в футболе, главное – знать, кому это еще интересно.

Стоило мне проглотить первый кусочек волшебно вкусной шаурмы Азамата, как груди Аллочки покинули мое воображение вместе с ней самой, растворившись в буйной зелени джунглей. Я лишь успел заметить, что кожаную юбку она почему-то еще не сняла. Видимо, не успела сделать себе набедренную повязку и сейчас направилась на поиски добычи. Бедные леопарды Амазонии…

В общем, сознание мое было чистое, я был сыт и, в принципе, счастлив тем сиюминутным счастьем, крупицы которого разбросаны по всей нашей жизни и которые мы все пытаемся собрать в одно большое, не проходящее счастье. Тщетность этих попыток очевидна для всех, кроме нас самих, а потому мы вечно чувствуем себя несчастными. Маленькое счастье мы ценить не умеем, нам подавай сразу и много. Хорошо, что я еще пока не дожил до того возраста, когда единственное наслаждение получают лишь от ощущения себя несчастным. Хотя, человек в любом возрасте способен на это – потребность у него такая. А еще он всегда недоволен. Всегда! Когда тепло – ему плохо оттого, что тепло; когда холодно – ему плохо оттого, что холодно; когда идет дождь – плохо, что дождь; когда снег… В общем, вы поняли, да? Человеку не угодишь. Мне кажется, что единственное место, где человеку по-настоящему кайфово и где он ни на что не жалуется, – это утроба матери. Но ведь это ничтожно малая часть нашей жизни! Все остальное время человеку плохо. Вот если открыть что-то наподобие аттракциона, в котором будут созданы все условия материнского лона, я думаю, он будет пользоваться бешеной популярностью, а владелец озолотится. Точно говорю! У меня на такие штучки чутье, так что возьмите на заметку, начинающие предприниматели. Я бы и сам заморочился, но мне просто некогда, нужно еще до «Рояля» прокатиться.

Я обещал вам рассказать о причинах, по которым мне нельзя пить. Ну, не то, чтобы уж совсем нельзя, но нежелательно. Вот этим и займусь, пока добираюсь до этого спортивного бара. Да, да, «Рояль» – это спортивный бар. Уж не знаю, что за странное чувство юмора было у человека, давшему ему такое название. Логики вообще мало в человеческой жизни, хотя многие думают иначе. Они просто забывают о том, что у каждого она своя. Так вот, о причинах…

Это было лет десять назад, мы еще жили в частном доме. В тот год отец сделал его перепланировку и провел газовое отопление. До этого мы топили печь углем и дровами, а тут – газ! Зажигать печь умели все… Ну, то есть самостоятельно я еще ни разу не зажигал, но со стороны много раз видел, как это делают родители, а потому вполне обоснованно, как мне казалось, считал, что тоже умею. Дело-то плевое: зажег спичку (спички еще такие необычные – длинные), просунул ее в отверстие и включил подачу газа. Именно в такой последовательности. Все просто, не правда ли? Ну вот, а я что говорю! Как-то утром мама спросила:

– Сынок, ты умеешь зажигать печь?

– Да! – не моргнув глазом, твердо ответил я.

– Тогда зажги, пожалуйста.

Преисполненный гордостью за столь большое доверие, оказанное мне мамой, я отнесся к заданию очень ответственно. Только я, как всегда, все перепутал. То есть алгоритм зажигания печи у меня несколько сбился, и вместо того, чтобы сначала зажечь спичку, а уже потом открыть подачу газа, я сначала открыл подачу, а уж потом свободной рукой начал зажигать спичку. Оказалось, что законы арифметики в таких случаях не работают – я имею в виду, что от перестановки слагаемых сумма все-таки меняется. Да еще как! В общем, к тому моменту, когда мне все же удалось зажечь спичку, скопление газа в печи было уже довольно большим. Но я-то об этом не знал! Откуда мне вообще было это знать? Когда я просунул горящую спичку в печь, раздался громкий хлопок. Я и не понял, что произошло. Проехав на попе пару метров по полу, я затылком врезался в стену, облицованную керамической плиткой. Плитка вдребезги, затылок разбит.

Как меня ни уговаривали, но в больницу я ехать наотрез отказался. На следующий день в моей голове появился голос. Поначалу он меня сильно напугал, но вреда от него, в принципе, не было, он лишь повторял: «Я тебя вижу, я тебя предвижу». Всегда одно и то же, ну, порой интонация разная. Я решил не говорить родителям про «соседа» в голове, тем более что заметил: если я с ним не разговариваю, то он замолкает и долгое время не появляется. А вот о втором побочном явлении, появившимся после столкновения моего затылка со стенкой, рассказать родителям все же пришлось. Эта побочка до сих пор иногда беспокоит меня, но суть не в этом. Тогда мне никто не поверил – родители решили, что я таким образом пытаюсь привлечь их внимание к себе. В то время они как раз были увлечены трудами какого-то новомодного детского психолога, и уверен, им было виднее. Тем не менее побочка имеет место быть. Заключается она в следующем: разговариваю ли я с кем-то, или просто смотрю прямо перед собой, боковым зрением я вдруг замечаю, что мне на плечо садится муха. Я пытаюсь ее согнать, а ее нет… Или, например, я вижу, что появляется тень, как будто кто-то подошел ко мне со спины. Оборачиваюсь – никого: ни тени, ни человека. Что это? Посттравматический синдром? Но что-то чересчур надолго он затянулся, потому что замечаю я эти вещи довольно часто и сейчас. И все-таки причина того, что мне желательно не употреблять спиртное, – голос. Он мог не появляться годами, лишь изредка напоминая о себе, и все бы ничего, но, когда я начал употреблять горячительные напитки, голос в моей голове стал звучать все чаще, и простым игнорированием от него было уже не отделаться. Причем возникал он сразу же после того, как мне стоило опьянеть. Я научился чувствовать, когда он появится, прямо твердо знал – стоит мне выпить еще одну стопку, и я тут же слышу: «Я тебя вижу, я тебя предвижу». Да видь ты сколько хочешь! И в этом не было бы ничего страшного, ограничивайся он только этой фразой. Так нет, теперь ему обязательно нужно было втянуть меня в диалог, а пьяные люди, сами ведь знаете, они же податливые, ну, вот и я не был исключением. И тут начиналось! То есть голос начинал учить меня жизни. Но и на это, скрепя зубами, можно было закрыть глаза, так ведь и этого ему было мало – он начинал провоцировать меня на всякие мерзости и пакости, которые ему почему-то казались смешными. Бр-р-р, даже вспоминать не хочется.

Вообще-то мне нравится состояние алкогольного опьянения – свет становится мягче, звуки таинственней, мораль потихоньку уходит на второй план… Мне кажется, что не будь в моей голове этого голоса, провоцирующего меня на безобразия, я мог бы стать тихим алкоголиком, ну а с ним выпивка не доставляет желаемого удовольствия, поэтому мне приходится ограничивать себя в употреблении спиртных напитков. Я могу свободно всю вечеринку потягивать один стакан пива и, в принципе, чувствовать себя вполне нормально – наблюдать за пьяными людьми, оставаясь трезвым, порой забавно. Конечно, бывали и срывы, но случались они довольно редко. По крайней мере, за последние три месяца больше стакана пива я не выпил ничего – сегодняшняя бутылка «Туборга» была исключением. Была и вторая причина моего алкогольного поста, но это больше для родителей. Дело в том, что у меня неоперабельный врожденный порок сердца, и с полугодовалого возраста я состою на учете у кардиологов клиники имени Мешалкина, что в новосибирском Академгородке. Каждый год мне предписано ездить туда на обследование. По этой причине меня не взяли в армию (блин, в этом году нужно будет обследование пройти, чтобы окончательно подтвердить диагноз и получить военный билет), по этой же причине я никогда не посещал спортивные секции, по этой же причине… В общем, много чего случилось, а еще больше – не случилось в моей жизни по этой причине. Но, как я уже сказал, эта причина больше для родителей, так как сам я к этому серьезно не отношусь. Во-первых, сердце меня еще пока ни разу не побеспокоило, а во-вторых, в двенадцать лет я случайно подслушал разговор мамы с моим кардиологом. Так вот, он сказал, что с таким диагнозом я могу прожить до ста лет и никогда не пожаловаться на проблемы с сердцем, а может сложиться такое стечение обстоятельств, когда воедино сойдутся несколько неблагоприятных факторов, и тогда они уже будут бессильны что-либо сделать и как-то помочь. И сойтись эти факторы могут хоть завтра, хоть через год, а могут и вообще не сойтись… Не очень-то обнадеживающе, согласен, но мне это позволяло как-то более полно ощущать жизнь, понимаете? Нет? Ну и ладно. Короче, не пить по этой причине – себя не уважать, так что, получается, что голос в моей голове – единственная причина моего алкогольного воздержания. Ну и гад же он!

Названием уникальность спортивного бара «Рояль» не ограничивалась: в его зале функционировали пункты приема ставок сразу трех букмекерских контор! Улавливаете? Нет? Объясню для тех, кто далек от всех делишек, связанных с лихорадочной жаждой наживы, отличительной чертой которых является повышенное потоотделение. Дело в том, что на одни и те же события в разных букмекерских конторах могут быть и разные коэффициенты. Отличаются они друг от друга не сильно, в пределах трех сотых, но все же. Довольно часто может быть так, что в одной конторе на победу команды «Бублики» дают коэффициент два и два, а в другой – два и пять. Теперь понятно? Еще нет? Вы конкретно добропорядочный семьянин! Респект вам и уважуха! Снимаю шляпу! Честно. В общем, каждый, кто по каким-либо причинам уверен в победе «Бубликов», понесет свои денежки в ту контору, которая на их победу дает коэффициент два и пять, так как это плюс триста рублей с каждой тысячи. Те же конторы, что давали на «Бубликов» коэффициент два и два, останутся и без клиентов, и без денежек, а этого они себе позволить не могут, поэтому букмекерские конторы всегда работают обособленно. Перед владельцем «Рояля» я снимаю шляпу два раза – то, что проделал он, думаю, не под силу больше никому. Видимо, помимо странного чувства юмора, у него и в голове что-то есть – иначе объяснить мирное сосуществование трех букмекерских контор под одной крышей невозможно. Бар был забит до отказа и днем, и ночью.

Костя Москвин, он же Грач, летом имел в «Рояле» что-то типа штаб-квартиры – угловой столик в дальнем углу бара на три месяца переходил в его полное распоряжение. На столике стоял ноутбук, рядом с которым ворохом были навалены тетради формата А четыре и какие-то брошюры. Несколько жестяных баночек «Пепси» довершали убранство стола. Костя был завершенным трезвенником, причем безо всяких на то причин. В самом деле, нельзя же считать принципиальное нежелание затуманивать мозг алкогольными парами достаточным поводом для добровольного отказа от восхитительного… Ну да ладно, это его личное дело. Костя закончил первый курс физмата в нашем университете и, по слухам, бродившим в студенческих кругах, находился на пороге какого-то невероятного открытия, способного перевернуть с ног на голову фундаментальную науку. Что это за открытие и с чем его едят, я как-то не интересовался. Вообще мы с ним довольно случайно оказались в одной компании и, если честно, не очень-то нравились друг другу. Вроде бы и черная кошка между нами не пробегала, но как-то уж так получилось.

Протолкнувшись сквозь густой туман табачного дыма и плотные группы разновозрастных пленников азарта, пялившихся на огромные телевизионные мониторы, транслирующие спортивные события со всего мира, пролавировав между рядами столиков, за которыми шло бурное обсуждение этих самых событий, я добрался до столика Кости и плюхнулся на стул.

– Привет, Костян.

– Привет, – он оторвал взгляд от брошюры, которую читал.

– Что читаешь?

– Алфизику.

– Что-что? – не понял я.

Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

– В Средневековье была очень популярна такая псевдонаука, как алхимия. Слышал?

– Ну-у, конечно… Философский камень там…

– Во-во! «Философский камень»! Современная астрофизика – это тоже что-то типа поиска философского камня: вроде бы и наука, а ни на один вопрос, поставленный перед ней, определенного ответа дать не может. Одни предположения, догадки и теории. Вот я и называю ее алфизикой, – он улыбнулся еще шире.

– А… Ну… – если честно, то я вообще ничего не понял, но сознаваться в этом не спешил. К тому же я не был хорошо знаком с этим предметом, чтобы делать какие бы то ни было замечания по этому поводу, а выглядеть тупым и смешным в глазах Кости мне не хотелось.

– Вот, послушай, – он открыл брошюрку. – «А еще я чувствую себя настоящим великаном, ведь мы сумели определить свое место во Вселенной исключительно благодаря тому, что происходит в человеческом мозге, весом всего лишь в полтора кило!» – Костя бросил брошюрку на стол и поморщился. – И это говорит один из выдающихся астрофизиков современности – великий Тайсон!

Я присвистнул:

– Ни фига себе, нормально парню башку на ринге стряхнули! Он что, в астрофизики подался?

Костя уставился на меня, а потом рассмеялся, откинувшись на спинку стула.

– Нет, Антон, это не боксер. Хотя, возможно, от того толка было бы больше.

Ну вот, все-таки сморозил глупость. Но Костя не стал акцентировать внимание на моей оплошности, его лицо вновь стало серьезным.

– Ты понимаешь, что он говорит? Они нашли свое место во Вселенной! Кроме затасканной теории большого взрыва они ничего не могут предложить нам, чтобы объяснить возникновение самой Вселенной. Одни лишь туманные намеки да невнятное бормотание, сплошь состоящее из «возможно» и «мы допускаем». Что вы вообще можете допускать?! Какова природа сингулярности, заключающей в себе энергию невероятной мощности? Источник этой энергии? Хотя бы предположительное время прекращения расширения Вселенной? Ни одного ответа! Зато «великаны»!

Было видно, что он очень возмущен. Правда, я не понимал чем, а потому помалкивал. Хватит одного «Тайсона». Во мне росло чувство уважения к нему, граничащее с восхищением, – сам я, как уже сказал, мало разбирался в подобных вещах, а вот Костя говорил о них так, как будто имел на это право, как будто он уж знает разгадку возникновения Вселенной, понимаете?

Он отхлебнул из жестяной баночки.

– И ответов не будет… – задумчиво вертя жестянку, Костя посмотрел на меня. – А знаешь почему?

Я отрицательно покачал головой.

– Потому, что нас наделили чрезмерным чувством собственной значимости, а ответы на эти вопросы откроют наше истинное лицо, и оно, уверен, нам не понравится. Те, кто понял суть вещей, постарались скрыть его и уйти подальше, спрятаться. Ты знаешь, кто такой Этторе Майорана?

– Нет, о таком боксере я не слышал, – я шуткой постарался скрыть свое невежество, но Костя даже не улыбнулся.

– Это гениальный итальянский физик, который почти восемьдесят лет назад сформулировал уравнение, из которого следовал вывод о необходимости существования частиц, одновременно являющихся собственными античастицами. Их сейчас называют, фермионами Майораны. Их обнаружили буквально пару месяцев назад. Нейтрон тоже является его детищем, правда, он даже не опубликовал свое открытие. Думаю, он понял, к чему прикоснулся, и осознал то, что человечество не готово еще принять себя тем, кто оно есть на самом деле, а потому посчитал за лучшее самоустраниться, отойти в сторону.

– Самоубийство?

Костя пожал плечами:

– Говорят, что в разное время его следы обнаруживали в Аргентине, Чили и Венесуэле. Наверное, он решил, что лучше пожить в свое удовольствие, чем всю оставшуюся жизнь провести в дурдоме.

– В дурдоме? Почему? Ты же говоришь, что он гениальный физик.

– Вот его гений и объяснили бы душевной болезнью. Людям нельзя знать правды о себе, только они этого не понимают, продолжая пытаться найти какой-то смысл жизни. А зачем? Вдруг окажется, что он не настолько возвышен, как им бы этого хотелось, а? – Костя вновь отхлебнул из жестянки и резко сменил тему. – А ты вообще чего пришел-то? У тебя же вроде перерыв.

– Да так, – я достал сигареты и закурил. – Решил вот тебя проведать, Жижа говорит, что у тебя теория какая-то есть интересная… Ну, типа «кто мы вообще такие».

– Слушай болтуна больше, – махнул рукой Костя и вновь присосался к жестянке с «Пепси». – А ты его где видел?

– В «Пещере» с «мультяшками» он.

– Пьет?

– Ага. А утром я его от этих забрал… от ариев.

– От кого?

– Да фиг их знает. В камуфляжах они, в общем.

– «Русские арии». Зря он. Я говорил ему, того паренька нужно в «Русском фронте» искать. Только у них отморозки такие, а «Арии» больше болтологией занимаются.

К столику подошел парень в красной футболке с забавными смайликами и надписью на всю грудь «Зарплата – обхохочешься!». Он наклонился к Косте и что-то зашептал ему на ухо.

Тот внимательно выслушал его и откинулся на спинку стула. Что-то обдумав, он спросил у паренька:

– Денег у тебя сколько?

Тот замялся.

– Да я же не себе, балбес. Мне же сориентироваться надо, на сколько удвоений у тебя хватит, если что-то изначально не так пойдет.

– Трешка, – выдавил парень.

– Ну, а чего менжуешься? Тебе вообще шиковать можно! Хочешь-то что? Удвоить? В разрез? Или больше?

– Мне бы плюсом двушку выкатить, ты же знаешь…

– Знаю, знаю, Ниночка завтра именинница. Ну что ж, не будем портить ей праздник, а? – Костя хитро посмотрел на паренька.