Ненависть сиреневого цвета
Я кивнул и стал ждать своего первого клиента уже с меньшим напряжением. Но в этот день посетителей с детьми больше не было. Казума был прав, говоря, что такие клиенты приходят сюда крайне редко. Я был даже рад этому. Для меня разговор с Текеро-тян оказался большим стрессом, хотя она на несколько лет младше меня.
Вечером мы с Казумой поужинали в той же комнате, что и предыдущие разы. За ужином он всё молчал, а к концу вдруг сказал:
– Не сердись на управляющего. Он кажется очень строгим, но на самом деле он просто хочет, чтобы ты привык жить среди людей. Это поначалу будет трудно, но со временем ты освоишься.
Я кивнул, и мы продолжили есть в молчании. После ужина Казума сказал мне о том, о чём я ещё не знал: линзы нужно было снимать на ночь. И снова пытка! Пришлось потратить ещё полчаса, чтобы научиться это делать. Но, в конце концов, после всех мучений, волнений и трудностей линзы оказались в баночках, форма в шкафу, а я под одеялом. Этот день был действительно очень насыщенным. Я вспоминал его в мельчайших подробностях и, чем больше вспоминал, тем больше понимал смысл слов, сказанных за ужином Казумой. Если бы управляющий утром не проявил твёрдость, я бы наверняка не смог надеть линзы и заговорить с посетителями, пусть даже и не настоящими. Чем больше я думал об этом, тем больше чувствовал благодарность за всё, что здесь для меня сделали. И теперь я впервые за долгое время уснул со спокойным сердцем.
* * *
На следующий день с шести часов утра началась подготовка к работе: умывание, завтрак, линзы, форма… На этот раз было немного легче, и я привёл себя в порядок немного быстрее. Казума всё ещё помогал мне с завязыванием оби, но в остальном давал мне полную свободу действий. После того, как подготовка была завершена, мы спустились в лавку. Как и в первый день, мы поклоном приветствовали управляющего Миуру.
Он снова объявил, что будет делать во время предстоящего дня каждый из нас:
– Казума, ты весь день обслуживаешь посетителей. Ёичи, твоё задание на сегодня, как и вчера: занимать детей. А в свободное время понаблюдай за тем, как работает Казума. Тебе тоже нужно учиться это делать.
Мы поклонились в знак согласия. В этот день задание показалось мне не таким страшным и сложным, как в первый. Я был даже уверен, что справлюсь.
Первый посетитель появился на пороге нашей лавки минут чрез пятнадцать после открытия. Это была молодая девушка с красивым, но не выражающим никаких эмоций, лицом. Я внимательно смотрел, как Казума поклонился ей, подождал, пока она разуется, и сопроводил за невысокий столик. Там он предложил гостье сесть на квадратную красную подушку, налил чай в белую чашку с тигром, поставил перед ней и занял место напротив. Всё это он делал, встречая каждого клиента в первый день, поэтому я запомнил основные этапы работы довольно быстро. Девушка немного помолчала, а потом сказала:
– Мне нужен подарок для отца. Он уехал в другую страну на заработки, и я хотела отправить ему сувенир, чтобы он вспоминал о нас.
С этими словами она вытащила маленькую фотографию, на которой была изображена, очевидно, её семья, и протянула её Казуме. Тот взял фото и спросил:
– Какого рода сувенир вы хотите: рамку, кулон, часы или что-то иное?
– Я хочу медальон с часами и фотографией внутри, – ответила девушка.
Тогда Казума встал и, с поклоном произнеся «Минутку…», исчез среди стеллажей. Через некоторое время он вернулся с двумя коробками в руках. Он поставил их на столик и, открыв одну из них, придвинул к клиентке. В коробке лежали аккуратно упакованные медальоны разных форм и цветов.
– Выберите, пожалуйста, форму медальона, – произнёс Казума.
Посетительница долго рассматривала медальоны, но через некоторое время указала на тот, который ей больше всего приглянулся. Казума отложил в сторону выбранный предмет и предложил выбрать циферблат из другой коробки, при этом указывая на те, которые подошли бы больше. Девушка сделала свой выбор, и Казума отодвинул две вещи в одну сторону, а коробки аккуратно закрыл и поставил на пол.
– Работа будет готова завтра. Вы можете забрать её после двенадцати.
Они оба одновременно встали и пошли к выходу. Когда Казума вернулся, я спросил его:
– А кто будет выполнять заказ?
– Тиба Мегуми, – ответил он и пояснил. – Она иногда работает в зале, но чаще всего выполняет заказы или просто мастерит что-нибудь готовое.
– Я не совсем понял, как работает лавка. Раньше мне казалось, что вы только продаёте что-то, но теперь выходит, что вы ещё и заказы выполняете, – произнёс задумчиво я.
Казума кивнул и стал объяснять:
– И то, и другое верно. Работает наша лавка следующим образом: на стеллажах представлены как готовые работы, так и материалы для изготовления сувениров. Они представлены в двух разных стилях: традиционном и европейском. В нашей лавке клиенты могут купить готовый сувенир, а могут приобрести материалы, чтобы сделать самостоятельно или заказать работу у нас.
– А заказывают сувениры часто? – поинтересовался я.
– Да, довольно часто. Намного чаще, чем просто приобретают материалы, – ответил мой наставник.
– А меня научат их делать?
– Ты правда хочешь этому научиться? – изумился Казума.
– Да, – ответил я, тоже не без удивления. – А что такого? Это же интересно, делать красивые вещи, которые потом радуют других людей.
– Это хорошие слова, – прозвучал одобрительный голос управляющего у меня за спиной. – Значит, ты любишь людей, Ёичи?
– Ну, наверное… – неуверенно сказал я.
Я сам не знал, что значит любить людей. Говорят, что мамы любят своих детей, но к моей маме, наверное, это не относилось. Я давно уже не чувствовал, что меня любят. С четырёх лет мой цвет глаз изменился, и отношение ко мне тоже поменялось непоправимо. Любили ли меня до этого? Наверное, любили, но разлюбили, как только в их глазах я стал чудовищем. Поэтому я честно признался:
– Я не знаю, что такое «любить»…
Управляющий погладил меня по голове и, смотря куда-то вдаль, сказал:
– Любить – значит хотеть сделать приятное другому, пожертвовать чем-либо ради него. Любовь не видит внешности, не замечает ошибок. Даже если человек изменится, любовь к нему останется прежней. Со временем ты поймёшь, что значит любить. Одно могу сказать точно: ты не ненавидишь обычных людей, хотя они и делали тебе больно.
Эти слова глубоко проникли в моё сердце. Мне почему-то даже захотелось заплакать, но я сдержался, потому что было бы странно на эти слова так реагировать, к тому же, я уже помнил, что с линзами на глазах это делать запрещено. Я опустил голову и проговорил:
– Наверное, я действительно люблю людей, потому что с самого начала ненавидел и винил лишь себя. Я всегда считал, что приношу несчастья своей семье и окружающим меня людям. Мне никогда не приходило в голову, что всё это всего лишь предрассудки. Однако я думаю, что в любом случае люди не виноваты в том, что боятся моих глаз, ведь они просто не знают о том, что люди с сиреневыми глазами самые обыкновенные и не несут на себе никакого проклятья.
Как только я закончил говорить, Казума вдруг выдал:
– Слушай, ты говоришь, как взрослый! Сколько тебе лет?
– Взрослый? – смутился я. – Да мне всего четырнадцать лет!
– Прекрасно, – вступил в обсуждение Миура-сан. – Значит вы с Казумой ровесники. Я уверен, что вы подружитесь. Что ж, пора за работу.
Управляющий последний раз взглянул на меня и отправился на своё рабочее место. Казума стал убираться: мыть чашку из-под чая и протирать стол. Я предложил свою помощь, но он сказал, что здесь нечего особо делать.
– Скажи, – обратился я к Казуме, – а почему Миура-сан работает в лавке, как обычный работник? Он ведь хозяин лавки, а значит должен только управлять. Разве нет?
Казума остановился, задумчиво посмотрел в сторону управляющего и сказал:
– Я и сам не знаю. Могу сказать лишь то, что ему это нравится.
Он сел на подушку у столика, немного помолчал, а затем, предложил:
– Хочешь, я покажу тебе все полки и расскажу, что где лежит? Может, ты даже сможешь помогать мне и приносить необходимые материалы?
– Я смогу помогать тебе? – задумчиво переспросил я, а потом тихо ответил, – хорошо, я согласен. А Миура-сан не будет нас за это ругать?
– Нет, конечно! – уверенно произнёс Казума, и, направляясь к ближайшей полке, добавил, – он дал мне задание присматривать за тобой, помочь тебе освоиться и обучить тебя всему. А знание товара точно поможет тебе привыкнуть к работе. Вот, смотри!
И он с энтузиазмом стал показывать содержимое каждой коробочки. В течение дня мы с ним перебрали примерно половину всего, что находилось в лавке. Нас часто прерывали посетители, но я всё же смог многое узнать, даже один раз принёс Казуме нужную коробочку с крючками. К сожалению, я очень плохо читал, поэтому запоминал, в каких коробочках лежат те или иные товары зрительно. Казума сказал, что у меня очень хорошая память, это мне очень пригодится. После длительного и насыщенного дня я чувствовал себя очень уставшим, но в тоже время было и другое чувство: чувство радости. Всё то время, которое я провёл на улице, тянулось медленно и уныло. Я не чувствовал ничего, кроме пустоты и ненужности, но теперь, привыкая к этому месту, моя душа будто наполняется счастьем, удовлетворением и благодарностью. Эти мысли заставили меня улыбнуться за ужином и Казума сразу же это заметил:
– Наконец-то ты улыбнулся! Я рад, что тебе здесь нравится!
И он тоже растянул рот в широкой, довольной улыбке. Я тут же смутился и перестал улыбаться. Но в душе мне было приятно, что у меня появился такой замечательный друг, как Казума. Хотя он и странноват, но всё же всегда добр и готов помочь. Казума был моим первым другом за это долгое время отшельничества и одиночества. Но этого я ему, конечно, не сказал.
Когда мы уже собрались расходиться по своим комнатам, к нам зашёл Миура-сан и спросил меня о том, нравится ли мне работа в лавке. От такого неожиданного вопроса я даже опешил, кивнул и что-то невнятно промямлил. Но когда мы уже расходились по комнатам на ночь, я, неожиданно даже для самого себя, остановился посреди коридора, окликнул уходящих в комнаты своих добрых покровителей, и, когда они обернулись, низко поклонился и громко произнёс:
– Миура-сан, спасибо, что приютили меня и заботитесь обо мне! И тебе Казума спасибо, что нашёл меня и привёл сюда! Я буду прилагать все усилия, чтобы выразить вам свою благодарность!
Я не видел реакции управляющего, но вот реакцию Казумы я очень хорошо ощутил на себе, потому что он подбежал ко мне, схватил локтем за шею, потрепал мои волосы и со смехом произнёс:
– Да не будь ты таким серьёзным! Я же говорил, что помог тебе, потому что хотел! И не надо меня так благодарить, давай просто будем друзьями, хорошо?
– Да, – с радостью ответил я, в очередной раз подумав, что Казума всё-таки необычный и очень чудаковатый человек.
4 глава. Не каждый будет благодарен
Прошло уже несколько недель. За это время я освоился в лавке, узнал, где какие комнаты находятся. Я заметил одну странность: все комнаты за исключением той, в которой мы с Казумой всё время едим, устроены в японском стиле. Это было очень необычно, когда одна единственная комната во всём японском доме обустроена по-европейски. Но это мне никто не смог объяснить, а управляющего я спрашивать постеснялся.
Я стал больше участвовать в работе: несколько раз встречал и провожал посетителей, а ещё помогал Казуме и управляющему, принося необходимые материалы в разных коробках. Миура-сан редко хвалил меня, но такую похвалу было очень приятно слышать, зато Казума просто рассыпался в улыбчивых комплементах. После того, как я согласился с ним дружить, он стал в пять раз улыбчивее и в десять раз разговорчивее. Иногда даже хотелось куда-нибудь от него деться.
Видимо Тиба Мегуми это замечала и звала меня к себе помогать. Её комната, и в то же время мастерская, мне нравилась больше всего. В ней стояли, висели, лежали разные заготовки, поделки и сувениры, которые девушка мастерила своими руками. К слову сказать, Мегуми была на пять лет старше меня, ей было уже девятнадцать. Казума в потоке своей бесконечной болтовни рассказал мне о том, что у неё есть жених и что, возможно, скоро она покинет нашу лавку. Отчасти поэтому я так радовался, когда Мегуми приглашала меня к себе в мастерскую, показывала, как делать разные сувениры, и рассказывала о свойствах разных материалов. Иногда она учила меня читать и писать, чему я радовался ещё больше. Живя на улице, я не имел возможности учиться и очень хотел различать и понимать кандзи.
В лавке жил ещё один работник, Хидзуока, который крайне редко показывался. Он учился в университете, жил в общежитии и только на каникулы и выходные приезжал в лавку поработать. Было лето, так что он как раз закончил учёбу и вернулся надолго. Хидзуока постоянно ходил в форме, мало говорил, редко показывался в зале и почти всегда работал в своей комнате. Я никогда у него не был и даже не знал его фамилии.
У Казумы, благодаря приезду Хидзуоки, стало больше свободного времени, и он тратил его на то, чтобы учить меня всему. Миура-сан дал ему задание подготовить меня к поступлению в старшую школу, а для этого мне нужно было очень много узнать. У нас не было ни одной свободной минуты, сплошная работа и учёба.
Однажды мы с другом сидели в моей комнате и занимались. Я читал детскую сказку. У меня уже неплохо выходило, как вдруг вошёл управляющий и обратился к Казуме:
– Нам пришло сообщение о том, что в соседнем районе видели парня лет девятнадцати с сиреневыми глазами. – Потом протянул ему карту города, – займись этим. А Ёичи пока поучится с Мегуми и Хидзуокой.
Казума с поклоном забрал карту, Миура-сан сразу же ушёл, а я с интересом стал рассматривать её вместе с товарищем. Мне было очень любопытно, что это за задание управляющий дал Казуме. Впервые Миура-сан давал ему подобные указания при мне.
– Ты так внимательно смотришь, – заметил Казума, – что-то понимаешь в картах?
– Вообще ничего не понимаю, – признался я, видя перед собой сложный чертёж с несколькими красными отметками в разных местах.
– Я обязательно тебя этому научу, – пообещал он, – а сейчас мне пора.
– Куда ты идёшь? Что это за задание? – Я всё-таки спросил об этом.
– Я пойду искать парня с сиреневыми глазами, которого заметили в соседнем районе.
– И часто ты этим занимаешься?
– Всегда, когда из соседних районов нам сообщают о беспризорных детях и подростках с сиреневыми глазами. В нашей лавке достаточно людей, чтобы кто-то из нас мог этим заниматься. Я и тебя так же искал.
– Меня тоже?! – Удивился я, – а я думал, что ты случайно меня нашёл…
Казума засмеялся и сказал:
– Ну, конечно же, я искал специально! Или ты думал, что тут все видят будущее и поэтому всё заранее подготовили для тебя: и ванну, и одежду, и еду, и даже комнату?
– Н-ну… Это было немного странно, но… Я даже не думал об этом… – смущённо проговорил я.
– Тебя заметила Иноэ-сан, которая приходила в твой первый рабочий день.
– Это она вам сообщила?! – удивлённо спросил я, чтобы удостовериться.
Это вызвало у меня даже какую-то радость, когда Казума кивнул в ответ. Он улыбнулся, весело подмигнул мне и, направившись к выходу, сказал:
– Ладно, я пошёл. Увидимся вечером!
Он махнул на прощание рукой и исчез, задвинув за собой фусума. Я остался в комнате один. Немного поразмыслив, я решил пойти к Мегуми, потому что побаивался Хидзуоку. Он был всегда такой молчаливый и серьёзный, никогда нельзя было понять, о чём он думал. Даже его внешний вид создавал впечатление отстранённости: идеально надетая форма, ровно выстриженное каре, блестящие из-под чёлки тёмно-карие почти чёрные глаза, безэмоциональное лицо, да, в добавок, высокая худощавая фигура. Образ замкнутого, несколько мрачного работника заставлял держаться от него подальше. Мне ни разу до этого момента не удавалось с ним поговорить, потому что даже при встрече в лавке Хидзуока ограничивался лишь вежливым поклоном и короткими словами приветствия.
Я собрал все свои тетради и учебники, вышел в общий коридор, подошёл к комнате Мегуми и постучался. Почти сразу же я услышал голос девушки:
– Секундочку. – Фусума отодвинулась и Мегуми весело со мной заговорила. – А, Ёичи, это ты? Заходи!
– Казума ушёл искать парня с сиреневыми глазами, и мне стало не с кем заниматься, – заходя в комнату, сразу объяснил я.
– Вот как? Я бы с удовольствием с тобой позанималась, но я скоро ухожу, – с сожалением в голосе проговорила Мегуми.
Я прижал к себе учебники и, опустив голову, тихо ответил:
– Извини.
Мегуми наклонилась, заглянула мне в глаза и спросила:
– А почему ты не попросишь Хидзуоку позаниматься с тобой?
– Я… Ну… – растерялся я.
Мегуми улыбнулась, выпрямилась, посмотрела на часы и сказала:
– У меня есть ещё полчаса, давай пойдём к нему и позанимаемся все вместе.
Я был благодарен ей за то, что она не стала выведывать у меня причину, а просто всё поняла и предложила пойти вдвоём. Я один навряд ли пошёл бы к Хидзуоке, хотя уже привык общаться с незнакомыми и малознакомыми людьми. С Мегуми как-то легче. Мы, не теряя ни минуты, отправились в другую комнату, которая находилась почти в самом конце коридора. Мегуми постучала в деревянную раму фусума и шутливым тоном спросила:
– Миура-сенсей, к вам можно?
Я удивился такому обращению, но спрашивать ничего не стал. Послышались мягкие шаги, фусума отодвинулась, и перед нами предстал Хидзуока в рабочей форме. Без формы я его никогда и не видел. Он сделал глубокий поклон и спокойным голосом сказал:
– Добрый день. Заходите.
Мегуми спокойно зашла, я, не отставая от неё, проник следом, стараясь вообще не привлекать к себе внимания. Хидзуока задвинул за нами фусума, усадил на подушки за традиционный низкий столик и занял место с противоположной стороны. Мегуми заговорила:
– Миура, ты можешь помочь Ёичи с учёбой? Дело в том, что Казума отправился на поиски, а мне уже скоро пора идти. Получается, что ему просто не с кем позаниматься.
– Могу, – коротко ответил Хидзуока.
Я всё ещё недоумевал, почему у него такая же фамилия, что и у управляющего. Но спрашивать я боялся и решил постараться избегать обращений, чтобы не запутаться. Тем временем Хидзуока обменялся с Мегуми ещё парой слов и обратился ко мне:
– Расскажи мне, что ты сейчас изучаешь.
Я, всё ещё чувствуя скованность, разложил на столе тетради и учебники и стал рассказывать, что мы с Казумой проходили в этот день. Хидзуока внимательно выслушал меня, ни разу не перебив и ничего не спросив, а затем предложил дочитать сказку, которую я не закончил читать с Казумой. Мегуми сидела рядом и не вмешивалась. Я начал читать. Сначала я сильно волновался, но потом, видя, что Хидзуока не останавливает и не поправляет меня, стал чувствовать себя немного увереннее. Закончив чтение, я поднял глаза на Хидзуоку в ожидании его дальнейших указаний. Он спокойно сказал:
– Я слышал от Казумы, что ты, придя сюда, почти совсем не умел читать, но теперь ты стал читать намного лучше. Это правда. Ты молодец. Но ты часто путаешь некоторые символы. Давай потренируемся различать их.
Такой длинной речи я от него никогда не слышал и даже опешил. Но было приятно слышать похвалу. Даже указание на ошибки было очень мягким. Хидзуока взял мою тетрадь и написал вразброс те символы, которые я путал между собой. Я только хотел начать читать, как Мегуми встала.
– Я вижу, у вас хорошо получается заниматься. Мне уже пора идти, поэтому оставлю вас.
Я вдруг вспомнил о своей неуверенности рядом с Хидзуокой, и хотел её остановить, но потом решил, что это будет не очень вежливо. Тем временем Мегуми с улыбкой посмотрела на меня и выскользнула из комнаты, будто намекая, что я должен быть посмелее со своим новым наставником. Но мне всё равно было не по себе. Мы позанимались чтением, письмом, счётом, а потом Хидзуока вдруг решил провести урок истории Японии и говорил так долго, что от удивления я прослушал почти всё, что он рассказывал. После этого он сказал, что на сегодня занятий вполне достаточно. Я быстро собрался, поклонился со словами благодарности и хотел было уйти, но Хидзуока внезапно задал вопрос, который заставил меня обернуться:
– Скажи, почему ты меня боишься?
– А… Я… Не… – Я не знал, что ответить, и глупо заикался, смотря себе под ноги.
Хидзуока немного помолчал, а потом сел рядом со мной прямо на пол и сказал:
– Извини, если я тебя пугаю. Мне бы хотелось, чтобы дети меня не боялись, потому что хочу стать учителем.
– А? Учителем? – Я не поверил своим ушам.
– Да. Это так удивительно? – Хидзуока слегка наклонил голову на бок.
Теперь он смотрел на меня снизу вверх и больше походил не на отстранённого молчуна, а на несчастного пса с грустными глазами. Это вызвало во мне даже некоторое чувство вины по отношению к нему. От страха не осталось и следа.
– Да нет… – ответил я сначала, но потом решил, что будет неправильно обманывать, поэтому поправился, – ну да…
– Почему? – С искренним интересом спросил Хидзуока.
– Ну… Вы… Как сказать… С первого взгляда не похожи на учителя… Так, наверное…
– Вот как… – Задумчиво протянул мой собеседник и добавил, – это потому что я тебя пугаю? Ты не мог бы сказать, от чего ты меня боишься?
И он снова вернулся к этому вопросу. На этот раз я уже был готов ответить:
– Вы постоянно молчите и от этого не понятно о чём вы думаете. Поэтому мне немного не по себе.
– Вот как… – Хидзуока снова задумался. – А если я буду более разговорчивым, ты перестанешь чувствовать неловкость в общении со мной?
– Наверное, да… – неуверенно ответил я и, помолчав, добавил, – а мне вас нужно называть сенсеем, да?
Хидзуока еле заметно смутился и ответил:
– Нет-нет, не нужно меня так звать. Я пока ещё не учитель. Лучше обращайся ко мне семпай или просто по имени, Хидзуока. Я не против.
– А можно спросить? – осторожно обратился я, в который раз удивившись количеству сказанного этим молчуном.
– Конечно, спрашивай о чём угодно, – Слегка улыбнулся мой новый семпай.
– А разве ёк… то есть человеку с сиреневыми глазами можно работать в школе учителем?
– Ах… это… – Хидзуока посмотрел в сторону своего письменного стола и ответил, – я хочу учить сиреневоглазых детей, потому что им будет намного легче учиться в месте, где нет каждодневной опасности быть разоблачённым.
– Теперь ясно. – После небольшого разговора я чувствовал себя совершенно свободно, даже чуточку осмелел и сказал, – у вас точно получится. Мне понравилось учиться с вами, вы очень понятно объясняете.
Хидзуока вдруг просиял, что было, по моим наблюдениям, совсем ему не свойственно, но через мгновение вернулся к своему обычному состоянию и сказал с еле заметным возбуждением в голосе:
– Я очень рад, что тебе понравилось. Если хочешь, можешь приходить ко мне каждый день и заниматься.
Я сначала обрадовался, но потом вспомнил о Казуме и сказал:
– Извините, но меня уже учит Казума. Мне кажется, что если я соглашусь, это будет не честно по отношению к нему.
– И правда, – ответил Хидзуока, – я не подумал об этом. Тогда приходи, когда будет время или когда что-то окажется непонятно.
– Хорошо, – улыбнулся я и направился к двери, но у самого выхода я повернулся, поклонился Хидзуоке и произнёс:
– Благодарю за урок, сенсей!
Сразу после этого, не дожидаясь ответа, я выскочил из комнаты и с радостью от того, что разговорился с Хидзуокой, отправился к себе, чтобы положить учебники. На часах было уже около четырёх вечера. Я очень удивился, потому что с Казумой начал заниматься ранним утром. Было настолько интересно учиться, что я даже не заметил, как пролетело время. Мне вспомнились идущие со школы дети, которых я видел во время своего бродяжничества. Помню, что они с недовольством говорили о школе и учителях, а ещё называли учёбу очень скучным занятием. Меня это поражало больше всего, особенно, когда я сам стал учиться. Это было очень трудно, но я бы не сказал, что учиться скучно. Может быть, мне попались учителя, которые интересно учили?
Я долго размышлял над тем, почему мне нравится учиться. В это время я успел облачиться в форму, довольно хорошо завязав все пояса на кимоно. Пора было и поработать. Я направился было вниз, но вдруг понял, что проголодался. Обычно мы с Казумой ели вместе, поэтому я не знал, когда и как в комнате появлялась еда. Я на всякий случай заглянул в гостиную комнату и увидел… Хидзуоку! Он расставлял на стол еду и тарелки. Заметив меня, он слегка улыбнулся, еле заметно поклонился и сказал:
– Я только что хотел тебя позвать. Подумал, что тебе будет скучно без Казумы, поэтому хотел предложить поесть вместе. Ты не против?