Февраль, если и удивился её вопросу, то не подал виду. Его лицо вдруг сделалось крайне мрачным.
– Потому что меня никто не любит.
2
Февраль за окном…
был холодным, ветреным и снежным.
Февраль у Виви дома был растрёпанным, не в меру болтливым и нагловатым.
Он был черноволос и невысок, из одежды на нём были только потрёпанные джинсы и клетчатый плед, позаимствованный без спросу.
Пока Виви бегала в супермаркет, потому что дорогого гостя нужно было чем-то кормить, Февраль читал найденную на столе книгу.
Она вернулась через час с полным пакетом: апельсины и яблоки, овсяное молоко, шоколад, свежие круассаны, крекеры, кофе, сыр и хлеб. Виви не знала точно, что едят такие, как Февраль, но полагала, что он найдёт, чем угоститься.
Зайдя в кухню, она фыркнула: некоторые воспринимали слова «чувствуй себя как дома» слишком буквально. Февраль читал, сидя на подоконнике, и горстями заглатывал миндаль из обнаруженной на столе вазочки.
– Вот, примерь, – сказала Виви, протягивая ему бумажный пакет.
На пути домой ей попался небольшой магазинчик с одеждой. Она вспомнила, что футболка у Февраля пришла в негодность, и купила ему лиловый свитер крупной вязки. Она отчего-то проигнорировала классический чёрный или синий.
Когда Февраль примерил свитер, Виви поняла, что не ошиблась: лиловый идеально сочетался с его глазами. А вот с размером вышла промашка – рукава оказались слишком длинными. Он подкатал их, скупо поблагодарил и продолжил чтение.
Разобрав покупки, Виви достала два стакана и заполнила их овсяным молоком.
– Будешь?
Взгляд Февраля медленно оторвался от книги и обратился к ней. Он взял стакан и в три больших глотка осушил его.
– Неплохое пойло, – оценил он. – Но я люблю кофе. Особенно по вечерам.
– Как твоя рана? – спросила она.
– О, мне уже лучше. Завтра и вовсе пройдёт.
И он снова погрузился в чтение. Так, будто Виви здесь и вовсе не было. Но она была, и у неё остались вопросы.
– Слушай, всё, что случилось сегодня… – она с трудом подбирала слова, помогая себе жестами, – птица, потом ты, потом эта твоя история… Не соизволишь ли объяснить всё толком?
– Соизволю ли? – Февраль усмехнулся, захлопывая книгу и переводя взгляд на хозяйку квартиры. – А ты всегда разговариваешь так, будто проглотила парочку словарей и закусила романами Джейн Остин?
– Только когда очень злюсь, – отчеканила Виви, нахмурившись. – Видишь ли, я не слишком люблю чужих в своём доме.
Февраль расхохотался.
– Скажешь тоже, какой же я чужой? Я ведь каждый год прихожу. Для удобства даже можешь звать меня Февом.
И он улыбнулся, демонстрируя дружелюбие. Но его улыбка едва ли была способна тронуть сердце Виви.
– Так ты ответишь? – она поджала губы.
– Что ты хочешь знать? – Февраль по-прежнему глядел на неё чуть насмешливо, и это жутко её раздражало.
– Всю историю с самого начала, – потребовала она. – Откуда ты взялся и зачем?
– Всё это страшно банально и неинтересно, – начал он неохотно. – Я и мои братья существуем ещё с начала времён. Нам поручили присматривать за сменой сезонов, каждый из двенадцати братьев следит за своим месяцем. Регулирует дожди, снега, периоды цветения и увядания… Скука, в общем. Из года в год, из века в век мы занимаемся этим. Так себе работёнка, я тебе скажу.
– Ты работаешь всего один самый короткий месяц в году – не тебе жаловаться! – подначила его Виви.
– Ты ничего не понимаешь! – возмутился Февраль. – Ладно бы я был Июнем – я купался бы в людской любви. А так слушаешь только проклятия и недовольства в свой адрес. Хоть совсем увольняйся с этой работы… что я, кстати, и собирался сделать, но мои любимые братишки взяли меня за шкирку и вышвырнули из нашего уютного домика сюда, на землю. Точнее, тебе в окно, ну, я уже говорил.
– Бедный ты несчастный! – захохотала Виви. – А от меня ты что хочешь?
Фев пожал плечами.
– Видишь ли, я верю, что не бывает ничего случайного. Раз я попал к тебе домой, значит, это было предрешено. Ты позволишь остаться?
Виви не спешила с ответом. Для неё любое непредвиденное вмешательство в размеренное течение её жизни – было стрессом и катастрофой. Она не была жизнерадостной болтушкой, плохо сходилась с людьми, часто не знала, о чём с ними разговаривать, и вполне осознанно предпочитала уединение, но…
– Да ладно тебе, всего лишь месяц бок о бок. Самый кроткий в году, к тому же, – Фев нагловато улыбнулся.
…но что-то внутри Виви было вроде-бы-не-против того, чтобы он остался. Совсем на чуть-чуть. Да и один месяц – это не так уж и много, в сущности.
– Кста-ати, – протянул Фев, – а что у нас на ужин?
Она ответила ему красноречивым взглядом и отвернулась. Ещё и готовить на двоих – это явно не входило в её планы. Стараясь успокоиться, она открыла холодильник: предстояло решить непростую задачу – как совместить её скудные кулинарные навыки с тем, что было в наличии из еды.
– Можешь остаться, – наконец, сказала она.
Вечер закончился запечённой курицей на ужин и холодным ветром из разбитого окна.
Виви, привыкшая решать проблемы самостоятельно, заклеила дыру скотчем.
3
Эта зима…
была как и все зимы – холодной, обветшалой, чуть унылой.
Вдыхать морозный воздух поутру было легко и приятно. Особенно если находишься дома и дышишь, сунув нос в приоткрытое окно.
Медленно кипел чайник, ещё медленнее – ленивое солнце выползало из-за многоэтажек напротив. Виви выдохнула, выпуская облачко пара в воздух, подобно чайнику на плите, и закрыла окно.
Она предпочитала греть воду на огне, а не использовать электрический аналог. Результат был один – кипяток в кружке, но какая разница во вкусе!
Фев спал в коконе одеяла на диване в её гостиной. Виви завидовала его безмятежному дыханию. Она уже надела чёрную водолазку и собрала волосы в тугой хвост, готовая к новому дню.
