Революция Аркаира

В полуподвальном помещении башни находились еще одни часы, получившие название Железные. В каменные плиты пола был вмонтирован металлический циферблат с тремя стрелками разной длины. Циферблат был разделен на множество секторов, некоторые из которых, в свою очередь, имели несколько делений. Вместо цифр выбиты неизвестные нынешним механикам знаки и символы. Из трех стрелок в движении находились лишь две. Самая длинная шла медленно, но постоянно, в течение суток совершая полный оборот. Вторая по длине стрелка передвигалась примерно раз в месяц скачкообразно, на одно деление в противоположную сторону от движения большой стрелки. Самая маленькая не двигалась вовсе. Механизм Железных часов был заключен в герметичный металлический цилиндр, уходивший на десятки шагов под землю. Мастера полагали, что и Железные часы, и часы наверху башни работали от одного серва, скрытого под землей, но добраться до него не удалось.

Ночью башня выглядела особенно величественно. Дайлы ярко освещали все четыре циферблата, поэтому Башня древнего часовщика была отлично видна почти из любой части Аркаира. Когда Кара и Малыш добрались до места, время на южном циферблате приближалось к полуночи. Площадь Свободы патрулировали двое стражников. Малыш сказал, что внешняя охрана появилась недавно. Раньше Башню по ночам просто запирали, оставляя внутри одного смотрителя архива. Однако полгода назад архив из башни вывезли во Дворец, смотрителя отозвали, зато у главного входа ночью появились стражники.

С тыльной стороны башни имелся черный ход, массивная железная дверь. Малыш и Кара подобрались к нему вдоль неосвещенной стены, улучив момент, когда оба часовых обошли здание и встретились у главного входа. Малыш достал из кармана большую связку ключей, которую прихватил из дома Короля.

– Кен-Мар тебе от всех дверей ключи оставляет? – удивилась Кара.

Дверь отворилась, и они проскользнули в темное помещение. Малыш повернул ключ в замке уже изнутри.

– Как же, оставляет, – фыркнул он. – Я по случаю сделал слепки ключей от всех важных мест в городе, что у отца были.

– Ну, ты даешь, мелкий, – укоризненно сказала Кара.

– Ты не подумай, отец мне доверяет, – поспешил оправдаться Малыш. – Просто он вбил себе в голову, что должен сам решать, куда мне можно лезть, а куда нельзя. Обидно, честное слово.

Внутри башни царили темнота и тишина. Каре сделалось не по себе. Ходили легенды, что в этом древнем здании порою появлялись призраки.

– И где нам Лину искать? – шепотом спросила Кара.

– А я хотел бы знать, что она вообще здесь делает, – хмыкнул Малыш. – Зал Совета на третьем этаже. Пойдем туда.

– Смотри! – Кара указала на лестницу в подвал. Оттуда лился голубоватый свет.

– Подземелье с часами. Там всегда дайлы горят, как в Лабиринте. Пойдем, проверим.

По каменным ступенькам они спустились вниз. Кара здесь никогда не была, поэтому с любопытством осмотрелась. Тайна Железных часов, чей механизм был скрыт от людских глаз под слоями металла и гранита, уже не одно столетие будоражила лучшие умы Аркаира. При королях в Башне проводились мистические ритуалы, читались молитвы Небесному Механику. После революции какое-то время башня была доступна для всех аркаирцев, которые ходили смотреть на конфискованное достояние династии Азура, но затем игры в народовластие кончились, и в подвал вновь стали пускать только избранных, механиков и советников. Последние лет двадцать помещение и вовсе использовалось как склад старых реликвий: дальняя стена была заставлена ящиками.

Кара наклонилась к часам, провела рукой по стрелкам. Ей показалась, что они сами по себе слегка мерцают. Хотя, возможно, это были причуды освещения.

– Никого. Надо проверить верхние этажи, – сказал Малыш.

– Стоять, расхитители!

Кара вздрогнула, рука дернулась к «Говоруну» на поясе, но голос показался знакомым.

– Ты сдурела, Рыжая? Так удар может хватить! – возмутился Малыш.

Со стороны ящиков показалась Лина с огнедыхом в руке. Кара вздохнула с облегчением. Ей шутка тоже не понравилась, но Лина подошла к ним уже с серьезным лицом.

– Извини. Я в азарте ляпнула, – девушка остановилась перед Малышом. – Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.

Кара поняла, что после смерти Герцогини ее подруга еще не видела парня.

– Спасибо, но не надо меня жалеть. Мы здесь по делу, – немного осипшим голосом сказал Малыш. – Себ, привет.

Вслед за Линой из-за ящиков появился молодой механик.

– Малыш, Кара, что вы здесь делаете?

– Вас ищем. А вот что вы тут забыли?

– Я уже не первую ночь здесь тайно дежурю по приказу твоего папаши, – скривилась Лина. – Полгода назад началось, регулярно, раз в неделю, так развлекаюсь. Советник сведения получил, что кто-то из механиков тайком Башню посещал, прошлого смотрителя архива подкупил. Брать отсюда нечего. Зал Совета закрывается на такие хорошие замки, что только вместе со стеной взорвать можно. Непонятно, кому нужно сюда лезть. Внешнюю охрану усилили.

– Ага, усилили, – фыркнула Кара. – Мы с черного входа незаметно вошли.

– Да какая разница, – махнула рукой Лина. – Более глупого занятия я себе и придумать не могла – сидеть и ждать, пока какой-нибудь расхититель появится. Вы первые за все это время. Хорошо хоть моя смена раз в неделю, в остальные дни другие агенты дежурят, а то я дезертировала бы с «королевской» службы.

– Тебя отец тоже отрядил расхитителей ловить? – спросил Малыш Себа.

– Я сам вызвался, – смутился механик. – Лине не так скучно, а мне интересно Железные часы вблизи изучать.

Лина за его спиной скорчила гримасу.

«Вот дурной. Надо не на часы пялиться, а за девушкой ухаживать», – фыркнула про себя Кара.

– Мы за ящиками устроились, наблюдаем, если кто явится… – начал было Себ, но Малыш его перебил.

– Надо в Порт двигать. Лина, ты с валонийскими наемниками работаешь. Я хочу с ними переговорить. Сможешь устроить встречу?

– Смогу. У тебя есть какие наводки по поводу… – Лина запнулась, – по поводу диверсии?

– Пару месяцев назад прошел слух, что валонийцы пытались купить «Тихих убийц» у контрабандистов в Черных Доках. Тогда не вышло, но, возможно, они другие источники нашли.

– Они парни серьезные.

– А вы мне на что?

– Хорошо, идем, – ради Малыша Лина без колебания была готова покинуть свой пост.

Наверху, в коридоре, раздались голоса.

– Кого еще принесло? – удивился Малыш. Он хотел направиться к выходу, но Лина схватила его за руку и потащила к стене.

– Сюда, быстро!

Себ в свою очередь потянул за рукав Кару. Та не стала сопротивляться, но подумала, что это, скорее всего, нагрянули стражники, которых Кен-Мар пустил по следу сбежавшего сына. Граваль мог догадаться, куда Малыш направился.

Крылатая последней втиснулась в проем между ящиками и стеной. Отсюда через щели просматривался весь подвал, освещенный дайлами. Только места для четверых было маловато.

Они успели вовремя. По лестнице спустились четверо, и Кара поняла, что это не стражники. Двое были вооружены «Трескунами», один держал двуствольного «Судью», еще один – «Стрекач», оружие, которым пользовались наемники с Южного материка.

Наемник с «Судьей» осмотрел помещение, подошел к ящикам. В тот же момент возле уха Кары тихо щелкнул взведенный курок: Лина, сидя на корточках, вытянула руку с огнедыхом. Кара вжалась в стену. Если наемник заглянет за укрытие, то получит пулю в лоб. Вот только и им несдобровать. Его дружки изрешетят их пулями, деревянные доски от «Стрекача» не спасут, они даже выбраться не успеют.

К счастью, у входа послышались еще голоса, и наемник с «Судьей», так и не сделав шаг за ящики, развернулся.

– Дарэл, пошли четверых на третий этаж. Пусть следят за площадью. Двоих к черному входу, – скомандовал он.

«Как они попадут на верхние этажи? – подумала Кара. – Есть ключи от дверей? Но тогда, может быть, это бойцы Взора или механиков?»

В подвал продолжали спускаться люди, в основном без оружия. Они занимали места вдоль стен, вокруг циферблата часов, словно готовились к собранию. Крылатая покосилась на Лину. Та держала оружие наготове. Малыш прильнул к щели, рассматривая гостей. Как ведет себя Себ, в темноте не было видно. На всякий случай Кара подергала Лину за рукав. Только бы она не наделала глупостей. Наемница покачала головой, мол, я знаю, что делаю, и левой рукой достала из кобуры второй «Мясник». Кара похолодела.

                                       * * *

Избитый Ронар сидел взаперти в подвале особняка дома бургомистра. В этих камерах обычно содержались враги Эктора: строптивые торговцы, глупые шпионы, неудачливые наемные убийцы. Участь многих была незавидна. Убитых или умерших под пытками выносили по канализации на ближайший пустырь в районе Топи. Не исключено, теперь такая же судьба ожидала и самого сына бургомистра. Бароновскую броню с него сняли, руки связали кожаными ремнями, так туго, что все онемело. Ронар все равно пытался хотя бы немного их ослабить. Ярость давала ему силы. Он не мог поверить, что его все предали.

Увы, все попытки освободиться были тщетны. Впрочем, и они ничего не дали бы. Камера надежно запиралась, а тюремщики появлялись исключительно вчетвером. Они навещали его дважды, приносили воду и давали возможность справить нужду, затем снова связывали. Тюремщики были крепкими мужиками, которых раньше он никогда не видел. На вопросы, угрозы и проклятья не реагировали. Оба раза он не пытался сопротивляться. Про себя же решил, что их третье появление станет решающим. У него будет только одна попытка. Один против четверых. Слабая надежда, но сидеть в полной темноте и гадать, чья кровь льется сейчас на улицах Аркаира, он больше не мог.

Лязгнул засов, выдирая его из полудремы. Он отругал себя, что позволил расслабиться, дал одеревенеть мышцам, но ему показалось, что после последнего прихода тюремщиков прошло немного времени. Впрочем, счет времени он уже потерял. Ронар сел на холодном полу. В камеру ворвался свет масляного фонаря, а вместе с ним предательская мысль: это не тюремщики вернулись так быстро, а палачи припозднились…

Он не сразу сообразил, что вошедший человек пришел один.

– Рон, живой?

Он узнал голос, но не понял, радоваться или проклинать еще одного предателя.

– Я сейчас, – Так-Ра поставил фонарь на пол и разрезал ремни.

– Раздери меня крог! Что происходит? – Ронар поднялся на ноги, разминая затекшие кисти.

– Я не знаю, Рон, – Так-Ра был растерян. – Они всех купили: и Капитана, и Дани, и Шамала…

– Не может быть! Парни были готовы умереть за нас.

– Я знаю, Рон, но это так.

– А ты? – Ронар пристально посмотрел на телохранителя.

– Меня просто пытались пристрелить. Видимо, хотели сэкономить, – мрачно пошутил Так-Ра. – Повезло сбежать. Возле особняка крутился. Как охраны меньше стало, пробрался внутрь. Я боялся, что тебя уже сплавили по канализации, но, похоже, ты Капитану еще нужен.

– Спасибо, брат, – Ронар обнял его.

– Уходим, – Так-Ра сунул сыну бургомистра «Блюститель».

Они вышли из камеры. В конце коридора, на лестнице, горел фонарь, но Так-Ра потянул хозяина в другую сторону.

– В караулке сидели двое наемников. Я с ними разобрался, но в особняке еще два десятка человек, все не наши. Уйдем тихо, через канализацию.

Через несколько минут они уже брели по тоннелю по колено в воде. Так-Ра освещал путь фонарем.

– Что в городе творится?

Эхо гулко понеслось по тоннелю, опережая беглецов.

– Я все время в лавке сапожника Кано сидел, с особняка глаз не сводил, боялся, что тебя вывезут. Кано мужик надежный, я его послал по району пройтись, послушать, что говорят. Новых нападений не было, во Дворце паника, никого не пускают. Все ждут, когда Совет Аркаира с утра в башне соберется.

– А кураторы, курьеры? Неужели и их всех переманили?

– Не знаю. В «казармах» простые бойцы не понимают, что происходит. Тайрон руководит от твоего имени, ничего не объясняет.

– Значит, надо «казармы» в Порту поднимать, в Черных Доках, там парни самые надежные.

– Подожди. А если ошибемся? Мы не знаем наверняка, кого они еще переманить успели. К тому же многие кураторы Барона без маски не видели, сын Эктора им не указ, а твоя броня у Тайрона.

– Я верное слово для каждого найду, – процедил Ронар.

– Все равно опасно. Надо действовать наверняка.

Они выбрались на одну из улиц Нижнего города. В Аркаире царила ночь. Где-то далеко раздался гудок паротяга, забрехали собаки.

– К советнику Вальду будем пробиваться. Тайрон меня скрутил, когда я к нему собрался.

– Ночью во Дворец без золотых жетонов не пустят.

– А мы во Дворец не пойдем. Говоришь, заседание Совета завтра? Я Кен-Мара на площади Свободы перехвачу, при входе в башню.

В конце улицы мелькнули тени, и Так-Ра потянул сына бургомистра в темный проулок. Через минуту мимо них прошел отряд до зубов вооруженных наемников. Когда они скрылись из виду, Ронар выругался:

– Как воры, по подворотням прячемся.

– Пулю словить всегда успеем. Вот наденешь броню…

– Я этих тварей и без брони достану. Мне бы только до «Дракона» добраться, – процедил Ронар.

                                       * * *

Кен-Мар не любил «Дракона». Один из самых мощных и знаменитых огнедыхов Аркаира имел несколько недостатков: тяжелый, громоздкий и капризный. Последнее было особенно обременительно, приходилось тратить уйму времени на разборку и чистку оружия. Аккуратности и упорству Кен-Мару было не занимать. «Дракон» ему не нравился по другой причине: за свою кровожадность. Этот огнедых кромсал людей не хуже палубного «Разрывателя». Зрелище малоприятное. Даже если ранение не было смертельным, человек часто становился калекой.

Однако в этот раз Кен-Мар в качестве оружия выбрал именно «Дракона». Огнедых принесли ему днем, новенький, в обильной смазке, хорошо пристрелянный. Глава Взора долго возился с ним, бережно разобрал, проверил каждую деталь, вновь собрал, зарядил патроны в ленту. Надобности в этом не было, мастер Эдо лично проверил оружие, но Кен-Мар хотел себя чем-то занять. Возня с оружием его утомила, и он прикорнул. Увы, сон оказался тревожным. Он брел куда-то, «Дракон» приятно холодил руку. Пейзаж вокруг менялся: то горы, то узкие переулки, то коридоры Лабиринта. Он без труда находил выход, да вот беда, никак не мог прийти туда, куда стремился. Впрочем, он и сам не понимал, куда должен прийти. Рядом с ним шла Клариса. Они обменивались фразами на непонятном языке. Кен-Мар знал все слова, произносил четко, слушал ответ, но ничего не понимал, лишь кивал головой и вновь что-то говорил. Словно не он вел эту беседу, а кто-то другой…

Кен-Мар приказал разбудить его в определенный час, но проснулся сам раньше назначенного срока. Он посмотрел на часы, вызвал дежурного офицера, уточнил время, но, даже когда убедился, что еще слишком рано, с трудом сдержал себя, чтобы не броситься вон. Порою требуется напрячься, чтобы не опоздать, но сейчас он делал титанические усилия, чтобы не спешить. Его сердце разрывалось от тоски не менее сильно, чем два дня назад, когда он провожал в последний полет дирижабль Герцогини…

Наконец условленный час пробил. Кен-Мар впервые за многие годы облачился в металлический нагрудник. Ощущение было странное: чувство защищенности не прибавилось, зато броня сковывала движения, с непривычки терла в плечах. Поверх нагрудника он с трудом натянул темную куртку наемника, обмотался лентой с патронами, в карман сунул матерчатую маску, в руки взял «Дракона».

Из зеркала на стене на него смотрело бледное небритое лицо. Его поразили глаза. Безысходность. Он не ожидал от себя такого. Какая бы потеря ни была, он не должен падать духом. Да, он шел умирать. Это печально, но это только половина правды. Кен-Мар передернул затвор огнедыха, вгоняя патрон в ствол. «Дракон» грозно лязгнул, и его холодная злоба передалась Кен-Мару. Сегодня он шел не только умирать – он шел убивать.

                                       * * *

Секретарь Шэйлон был одаренным человеком: знал несколько языков, разбирался во многих науках. Его отец денег на образование сына не жалел, равно как и на поддержку коронников. Отец Шэйлона ненавидел революцию, которую пережил, будучи совсем маленьким мальчиком, и в которой потерял всю свою семью. Ему посчастливилось выжить, вырасти и стать удачливым торговцем, но неприязнь к механикам он пронес через всю жизнь и единственному сыну передал.

Казалось бы, революция растворилась в тумане времени, и молодой Шэйлон не мог прочувствовать все ее горькие и трагичные последствия, но он чтил заветы отца, помнил его рассказы о зверствах толпы, убивающей всех, кто богаче, удачливее и чтит королевские законы. Его тяга к знаниям тоже сыграла большую роль. В молодости, путешествуя по Северному материку, Шэйлон не раз встречался с коронниками в изгнании. Их красочные рассказы убедили его, что мир при династии Азура был лучше и благороднее нынешнего Аркаира. В иное время Шэйлон принял бы участие в каком-нибудь заговоре, но уже во времена его молодости позиции коронников, чтобы там ни докладывали шпионы механиков, ослабли настолько, что о реальной борьбе не могло быть и речи. Шэйлон решил пойти другим путем. Он стал работать на механиков, год за годом завоевывая их доверие, и в итоге занял пост секретаря Совета Аркаира. Это дало ему доступ к таким секретам и тайнам, о которых его отец и не мечтал.

К сожалению, нанести реальный вред гильдиям Шэйлон по-прежнему не мог. Ему оставалось лишь бережно хранить знания о славном прошлом династии Азура. Детей у Шэйлона не было, но был племянник Край-Дар, которого он взял к себе писарем. Некогда отец воспитал Шэйлона в духе ненависти к механикам, теперь уже сам Шэйлон передал частичку этой ненависти племяннику. Возможно, этим его вклад в борьбу за реставрацию короны и ограничился бы, но на закате лет судьба преподнесла ему неожиданный подарок.

Шэйлон поддерживал связи с коронниками, поставлял для них сведения и контрабандные товары из мастерских механиков. За свою жизнь он заработал на этом немало денег и со временем сам стал скупать всевозможные раритеты королевских времен. Его племянник Край-Дар принимал в этом участие, в последние годы все чаще заменяя стареющего дядю на сделках. Однажды Край-Дар попал на подпольный аукцион Коллекционера, где продавался дневник хранителя Тэйта. Край-Дар хорошо знал историю, поэтому сразу понял, какое сокровище плывет к нему в руки. Увы, он его упустил. Сначала проиграл торговлю, а затем не смог отбить артефакт в бою. К счастью, удача сопутствовала ему. Продавец дневника, мастер Крез, оказался большим хитрецом. Он тоже знал, какую ценность представляет собой украденный документ, поэтому вырезал часть наиболее лакомых страниц и попытался продать их отдельно. На сей раз он вышел на коронников, а те свели его с Край-Даром.

План, которому было суждено изменить судьбу Аркаира, они придумали втроем: Шэйлон, Край-Дар и мастер Крез. Все трое мечтали об одном – сокрушить власть механиков. Шэйлон и Край-Дар хотели вновь прославить коронников, а Крез – отомстить ненавистной гильдии, которая с позором выкинула его из своих рядов. В последний момент к заговору привлекли еще одного опасного человека.

Джоф, вопреки предположениям шпионов Взора, Аркаир не покинул, а ушел на север острова, в горы к бисканцам. Его тоже не оставляла мысль о мести. Он не соврал во время памятного разговора с Карой: работать на Дантар он стал исключительно ради коронников. Предки Джофа также пострадали в огне революции. Шэйлон и Край-Дар нашли отличного союзника.

Важной частью плана стали пурпурные банкиры. Убедить их было крайне тяжело, но Шэйлон, который всю жизнь зарабатывал себе репутацию в определенных кругах Севера, сумел это сделать. И вот настал решающий час. В особняке пурпурных банкиров этой ночью собралась небольшая армия. Легионеры Семи островов стянули сюда свои лучшие силы. Они не догадывались, что происходит, но пурпурные заплатили такую огромную сумму, что наемники не удивились, если бы сейчас поступил приказ идти на штурм Дворца. Как бы дико это ни звучало, они были готовы. Они привыкли исполнять приказы и по собственному опыту знали, что смелым и дисциплинированным бойцам по зубам любые крепости. Понятно, что воевать с целой армией Аркаира долго они не смогут, но этой ночью, если понадобится, город будет в их власти. Что принесет завтрашний день – такой вопрос они не задавали.

В отличие от легионеров, у Шкипера были вопросы.

– Ты хоть представляешь, во что мы ввязываемся? – спросил он Джофа.

Они сидели на первом этаже особняка, наблюдая за тем, как из подвала, где был вход в канализацию, появляются все новые бойцы, вооруженные до зубов. Джоф пристраивал на пояс кобуру с «Блюстителем». Оружие было для него непривычное, и он пытался найти для него удобное место, чтобы молниеносно доставать, как привык выхватывать «Мясник».

– Мы все уже обсудили, я тебя с собой не тяну.

– Ну, спасибо тебе! – фыркнул Шкипер, теребя седую бороду. – Бросить меня, значит, решил. Сам пойдешь за корону воевать, а меня по боку.

– Не ворчи. Чего ты хочешь? Я же тебе говорил: сам не знаю, чем все закончится. Может, и не будет ничего. Все, о чем Крез и Шэйлон говорят, звучит, как сказка.

– Что я хочу? Ты же знаешь: заработать на спокойную старость в Валонии. Уютный домик на берегу, собственная питейная, куча баб на побегушках…

– Себе-то не ври, – ухмыльнулся Джоф. – Если бы ты этого хотел, то не сидел бы в Аркаире после поражения Дантара, а слинял бы подальше. Мертвецы по питейным не ходят. А там, глядишь, нанялся бы к кому в команду и продолжил на домик копить.

– Ага! И бросил бы тебя одного? Кто тебе спину прикроет? – насупился Шкипер. – Да и стар я напарников менять. С тобой мы такое пережили, на десять жизней хватит.

– Значит, есть возможность и на одиннадцатую собрать впечатлений. Твоя помощь мне будет кстати. Из «Громобоя» ты стреляешь лучше всех, кого я знаю, а умение палить из такого огнедыха сейчас нам понадобится.

– Ну, если так, то я с тобой, – Шкипер довольно осклабился, словно весь этот разговор затеял для того, чтобы Джоф еще раз подтвердил, как он, Шкипер, ему нужен.

Со второго этажа спустились Шэйлон, Край-Дар и Крез. У двоих последних за спиной большие походные ранцы. Племянник к тому же был увешан оружием: на поясе два «Блюстителя», в руках «Громобой».

– Близится полночь, пора выступать, – сказал Шэйлон. – Время имеет важное значение, не так ли, мастер?

Крез кивнул. Он был бледен, под глазами мешки от недосыпа.

– Нам нужно уложиться в час. Тогда… тогда все будет хорошо, – немного хриплым голосом сказал бывший библиотекарь.

Край-Дар повернулся к главе наемников Легиона семи островов, усатому громиле с забранными сзади в косичку волосами:

– Зови банкиров.

– Обождите пару минут. Мы уберем охрану на площади и дадим знак, – наемник взял «Судью» и приказал бойцам: – Первый отряд за мной. Остальные занимают позиции в оцеплении. Как только войдем в башню, никто не должен к ней подойти или проникнуть в дома, где живут господа. Действуем тихо, огонь открывать только в крайнем случае.

Через несколько минут Шэйлон и его сообщники вышли из дома. Дайлы на Башне древнего часовщика ярко освещали пустую площадь Свободы. Стражников там уже не было. Заговорщики подошли к главному входу. Одновременно с другой стороны под охраной легионеров появились банкиры. На сей раз шестеро. Остальные предпочли ждать развязки дома. По подсчету Джофа сейчас пурпурных охраняли до двухсот бойцов Легиона, который считался самым грозным формированием наемников за пределами Торо.

Край-Дар распахнул дверь в башню. Внутри их встретил командир наемников:

– Чисто. Все этажи проверили.

– Сюда, – Шэйлон указал на лестницу вниз и первым спустился по ступенькам.

Войдя в подвал, пурпурные банкиры с любопытством осмотрелись. Они впервые переступили порог этого легендарного места.

– На циферблат не наступайте, – предупредил Шэйлон.

Мастер Крез открыл мешок, который ему передал один из наемников. Часы на башне пробили один раз. Полночь. Банкиры переглянулись. Толстяк Лой, у которого единственного был за плечами мешок, подошел к Шэйлону:

– Мы решили: с вашими людьми иду я.

– Не боитесь рисковать, господин Лой? Никто не знает, с чем придется столкнуться.

– Я не боец, но многое повидал на своем веку, – сказал банкир. – К тому же мы дали вам такую кучу денег, что просто обязаны проследить, чтобы вы их правильно потратили.

Мастер Крез подошел к Железным часам. В руках он держал странное приспособление, похожее на подкову.

– Неужели за столетия механики не поняли, что у них под ногами? – недоверчиво спросил кто-то из пурпурных.

– Они просто не знали, как с этим обращаться, – усмехнулся Крез. – Никто не знал до хранителя Тэйта, и я бы многое отдал, чтобы выяснить, где ему удалось раскопать этот секрет.