Мажор: Путёвка в спецназ
– Да. Ты говорил. И тоже глухо?
– Глухо. Под репортёров маскировались, типа за экологию борются.
– Угу… И что?
– Они в округе шастали, подходы искали… Причём репортёрами они оказались самыми настоящими. Вот мы их и отпустили, мало ли, вдруг заказчики прорежутся? Но пока глухо… Но польза несомненная есть!
– В том, что наши «доброжелатели» уверенны, что Егор там?
– Да! Заметь письма то тоже через эту часть идут, я потому эту учебку и выбрал.
– Эхе-хех… Жаль, что нельзя узнать, что и где Егорка… Мигом спалимся. Стоп, а он случайно не в этой части? А то может, мы сами себя перехитрили?
– Да нет, – засмеялся начальник СБ. – Я же из дома звоню регулярно в часть, там Серёга Ремизов рулит, ну да ты ж его знаешь! И хоть линия защищённая, он по честному рассказывает, как там Егор служит…
Мужчины довольно засмеялись. А что? Егор в безопасности. Враги в неведении, а уж найти и разобраться с ними дело времени.
– Я вот что думаю, – Милославский потёр подбородок и задумчиво поинтересовался: – А если Егор действительно контракт подпишет?
– И что? Для тебя это проблема?
– Смеёшься? Мне контора должна как земля колхозу, сына уж точно вернут, – засмеялся бывший полковник ГРУ. – Но вот если он сам захочет? Что тогда делать будем?
– Хм… Толь, а может по мере поступления? В конце концов, это будет поступок! Чего я от твоего сына ну никак не ожидаю. Мне кажется, он дни считает до дембеля. Там ведь баб нету, а это такой аргумент, что никакие золотые горы не перевесят. Да и какие там могут быть горы? Он за вечер на баб может спустить больше, чем иной генерал за месяц зашибает…
– Ну, давай выпьем, – улыбающийся Милославский поднял бокал. – За то чтоб два года быстрее пролетели, и мы наконец-то, нашли того, кто так сильно хочет умереть!
ГЛАВА ПЯТАЯ
А у меня появилось «погоняло». Сам виноват: ведь наш разговор с Рогожиным, тогда – во время боя, кто-то из парней «подслушал». И я стал Мажором. Хотя почему бы и нет, как это ни странно, но негативного окраса здесь не присутствует. Даже оттенок некоторого уважения: я здесь – с ними… Так что пусть будет!
Ведь я уже никогда не стану прежним и не смогу смотреть на жизнь так же, как раньше. Как там поётся в песне? «И мы убивали, и нас убивали…» Все! Мы все изменились: уйдя на это проклятое задание мальчишками – вернулись солдатами… переступив невидимую черту. Убивая спящих бандитов и теряя боевых товарищей сложно воспринимать мир, как раньше. А так же стали палачами: запытав насмерть Аслана. Именно палачами, а не убийцами. Ибо это была кара! Заслуженная кара!
И теперь никто не назовёт нас «зелёными». И самое главное: что никто не струсил и не смалодушничал. Вот и офицеры бригады ВДВ, к которой мы были приписаны, посматривали в нашу сторону с толикой уважения. И работа стала более серьёзной, мы больше не страдали ерундой, а занимались настоящим «поиском». Сутками шерстили леса в поисках боевиков и находили… Устраивали засады, но в основном тихонько вырезали спящих или наводили на бандитов более крупные силы, если их было слишком много. Но такое было только пару раз.
А со мной стали происходить странные вещи. Например: идя по тропе, я замер, от странного ощущения. Налетевший на меня Санёк зашипел:
– Ты чего замер? Так и убиться недолго!
– Не знаю, Сань. Странное ощущение… – приседаю к земле. В шаге от меня, в лучах заходящего солнца, блеснула проволока. – Растяжка! Мать её!
Обезвредив одну, я таким же образом, почувствовал ещё две. Где-то рядом враг! Мои ожидания не обманули. Дозор бандитов мы заметили раньше, чем они нас – двигались-то почти ползком.
Отправив Саню назад к командиру, не трогая дозор, тихонько пополз на разведку. Контрабандисты! Скорее всего, наркотики, хотя, кажется, оружие тоже везут.
Рогожин решил действовать по отработанной схеме: дождаться пока уснут и в ножи. А что? Арестовывать их что ли? Помню: командир, как-то сказал, что уважать себя перестанет, если начнёт надевать на мразей наручники. Да и кто нас упрекнёт? Кончим этих, наркоту сожжём, оружие взорвём или, в крайнем случае, закопаем… Всё равно, не за деньги работаем – за идею. Свою идею – убить как можно больше бандитов. Тогда у них не будет шанса: отмазаться и вернуться… А для того чтоб показать, что мы работаем, хватит и тех, кого расстреливаем из засад…
Окружив стоянку, сняли часовых, не единым звуком не выдав себя – начали! Страшен спецназ в своей слаженной работе… Бесшумные тени метнулись в ночи, раз и девять человек отправились на тот свет!
– Твою мать! Ты что, охренел? – недовольный командир, сурово нахмурившись, смотрит на Саню. Тот же, как нашкодивший котёнок, опустив голову, молчит. – Я жду объяснений!
– Виноват!
– Это я и без тебя вижу! Может, тебя тоже на недельку в госпиталь: нервы подлечить?
– Но я ведь не раненый!
– А я тебе сейчас в нос дам и будешь раненый! Ты сколько раз в этого ублюдка нож воткнул?
– Не знаю, – Санёк всё ниже опускал голову, чувствуя свою вину.
– Посчитай.
– Может не надо? – без всякой надежды интересуется Сашка.
– Считай! – командир не умалим.
Тяжело вздохнув, подходит к окровавленному трупу, пытается посчитать нанесённые им же ножевые ранения. Но в том месиве, что представляет из себя грудь и живот жертвы, трудно что-то разобрать. По крайней мере, в свете луны точно. Вынув нож, разрезает одежду и считает:
– Двенадцать.
– А должно быть?
– Одно.
– О как! – Рогожин качает головой. – И откуда остальные?
– Виноват. Такого больше не повторится!
– Конечно. Если повторится, я тебя комиссую…
– Командир!
– Заткнись! Мне психи не нужны…
Чуть позже, когда мы уже закончили все дела и, покинув место расправы, устраивались на ночь – командир сказал мне:
– Смотри за ним! Парень на грани: или справится, или с катушек слетит, а отвечать мне! Ты ведь не хочешь, чтоб мне прилетело?
– Нет, конечно!
– Вот и хорошо!
– Командир, да что такого случилось? Он же его сразу убил, нам бы это не повредило. Пусть пар спустит!
– Дурак! Он должен выполнять работу, пусть грязную, но работу. А не творить свою личную месть. Что будет, если он привыкнет спускать пар именно так? А? Ты об этом подумал? Это путь вниз, Егор, вниз! Видел я такое, – проводит рукой по лицу сверху вниз, а в глазах боль, – один хороший парень вот так же зверел понемногу… Получил приказ «в расход» и вместо того чтоб, ударить фашиста в сердце, в живот несколько раз… Я тогда не придал значения, не одёрнул… – Рогожин прикрыл глаза, вспоминая что-то… Потом, покачав головой, продолжил: – А закончилось всё тем, что он вырезал целую семью! Так что смотри, Егор, смотри. Сашка уважает тебя, помоги ему, у вас общая беда, а это сближает… Я тоже постараюсь! Вместе спасём парня…
– А может правда: комиссовать! – слегка сбитый с толку эмоциональной речью командира, брякнул я.
– Нельзя! Просто поверь мне… А вот если справится, как ты, тогда можно… Но уже не надо будет! Так что? Присмотришь?
– Да!
Не скажу, что за Сашкой пришлось сильно присматривать, похоже, терапия «доктора Рогожина» помогла. Видимо, посмотрев на дело рук своих, он что-то понял… Но сдружились мы крепко, действительно, общая боль сближает… Он даже на новеньких перестал смотреть волком. Что? Я не сказал, что у нас появились новички? Действительно! Ну что ж, будем исправляться!
Новеньких звали: Олег и Пётр, и появились они весьма неожиданно – через неделю после того как меня выпустили из госпиталя.
Как я понял, они поймали Рогожина где-то по пути из столовки в нашу казарму. Тоже верно! Сытый офицер завсегда добрее голодного. И начали уговаривать: взять их в нашу команду. Командир очень вежливо послал их… зато подробно! Только парни оказались настырными, и на третий день, Рогожин по доброму (сытый ведь) дал им по разу в пузо, и пошёл дальше. На четвёртый день всё повторилось и на пятый, а вот на шестой командир сдался:
– Ну ладно, хрен с вами! Показывайте свои таланты! Но учтите, у вас одна попытка! Докажите, что можете быть полезны – возьму…
Проводить же показательные выступления привёл к нам, чтоб присмотрелись… Для начала: Олег согнул лом!!! Вот это силища! Рогожин сказал: «Молодец». И разогнул железяку. Офигеть! Потом Олежка начал стрелять из пулемёта, и тут командир растаял…
А вот Пьеро?! Хм… Оказался студентом медиком: взял академ и рванул в армию. И когда он сказал, что может зашить и даже пулю достать… Командир наотрез отказался его брать! Дескать, не его это дело людей убивать! Вот только…
– Товарищ старший лейтенант, убьют меня бандиты или нет – неизвестно, а вы точно покалечите!
– Я? – если сказать, что Рогожин удивился, значит промолчать.
– Вы! Если каждый день получать под дых, то рано или поздно вы что-нибудь мне отобьёте! – абсолютно серьёзно заявил Петька.
– Тьфу ты! Ну, зачем тебе это надо? Ты же будущий врач! Я вообще не понимаю, как ты здесь оказался!? Ты людей лечить должен! Иди отсюда, а то твоему командиру пожалуюсь, из нарядов не вылезешь!
– Не пожалуетесь!
– Почему это?
– Из-за них, – кивает в нашу сторону, – мы про вас узнавали: вы на всё готовы ради своих парней, а значит, не откажетесь дать лишний шанс выжить…
– Я тебя ненавижу!
– Значит берёте?
– При условии, что вы, два придурка, внятно объясните, зачем вам это нужно. Если соврёте, вам здесь не место!
– Мужики, вы лучше не врите, – Балагур, как всегда, в своём репертуаре, – и давайте с подробностями…
– Быстров! Ты меня достал!
– Виноват!
– А ладно, – и уже новичкам: – Давайте, колитесь!
М-дя… Ничего в этом мире не меняется… Все глупости, которые совершают мужики, из-за женщин. Хотя и подвиги в основном тоже. Короче: Олег и Петька – два друга. Вместе с самого детства: ходили в один садик, учились в одной школе. Вот только в институты разные поступили. Петька мечтал стать врачом, а Олег любил возиться с железом, кстати, в свободное время подрабатывал кузнецом, за что и получил погоняло – Молот.
Тут и начинается самое интересное, на одной из студенческих вечеринок парни познакомились с девушкой – Надей. И оба втрескались в неё по уши. Но как настоящие друзья ссориться не стали, а справедливо решили предоставить выбор ей. Вот только выбор сделать оказалось не просто. Оба высокие, крепкие и симпатичные парни, из приличных семей. Вот и мыкались втроём. В конце концов, ребятам это надоело, и они предложили сделать выбор…
И вот тут-то Надя и поведала им, что любит обоих и никак не может решить, кого больше! Но одно она знает точно: её избранник должен быть настоящим мужчиной, Героем с большой буквы! Ну, там ребёнка из проруби вынуть или из пожара кого спасти… Может я и утрирую, но уверен, что не намного! Иначе, зачем эти два пентюха пошли служить в армию? Естественно в ВДВ, ну где ещё самые настоящие мужчины (вот тут спорить не буду). Теперь понятно, зачем они к нам рвутся. Тут или голову сложишь, или медаль какую-нибудь точно дадут. Ну, надеюсь. Я бы тоже не отказался вернуться домой и показать отцу…
Рогожин долго плевался, матерился и грозил карами, если кто-нибудь вылезет вперёд без разрешения… Короче взял!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
А со мной продолжали происходить разные странности, вовсе не закончившиеся тем, что я начал ощущать опасность. Причём, с каждым днём всё лучше и лучше… А тут ещё и это!
– Бойцы! У нас нарисовалась задница! – старший лейтенант Рогожин прохаживался вдоль строя.
– Командир, она хоть симпатичная? А то кругом только страшные и волосатые… – Вовка-Балагур, как обычно, внёс свои пять копеек.
– Быстров! Опять ты! – Рогожин тяжело вздохнул. – Опять шутишь, и снова не смешно! Ну, ничего, вернёмся, на кухне будешь шутить… два раза. Ясно!
– Так точно!
– Вот видишь, мои шутки куда смешней, – обводит взглядом строй. – Как думаете парни?
– Сто пудово командир… Ещё бы… Смешней не бывает… Хоть пару дней отдохнём… – в голос согласились мы.
– Значит так, бойцы! Ситуация такая! Вон там аул, – показывает рукой куда-то в сторону холма, – в нём бандиты. Предположительно от десяти до пятнадцати человек, – снова вздыхает и качает головой, – сложность в том, что в селе полно гражданских. А может и бандиты уже гражданские, поди сейчас разберись…
В глазах командира тоска. Да и нам не весело. Мы же тренировались, как? Подошёл! Гранату в окно и в дверь ещё одну, потом пару очередей. Заходим! Мы, мать его, диверсанты… Это нифига не наша работа… Не учили нас этому!
– Наши гнали большую банду: прорвавшись через блокпост, бандиты разделились – разбежавшись по аулам. Сейчас наши прочёсывают всё что можно… В одном из посёлков произошёл бой. Вместе с блокпостом: семь человек скоро полетят домой… в гробах… Так что предельная осторожность. Страхуйте друг друга, на рожон не лезете. При малейшей попытке сопротивления огонь на поражение. И запомните, если какая-то тварь выбегает и хватает вас за руки – это ни хрена не друг! И миндальничать с ней не нужно. Потому как, возможно, где-то сидит враг и целится в вас. Прикладом в зубы и стригите поляну! Если придётся, сам за всё отвечу, но вы мне живые нужны, – слова вылетают с ожесточением, кулаки стиснуты: – Слышите?! Живые!
Я не выдержал:
– Командир, проблемы будут! Всякие общечеловеки набегут!
– Отставить! Милославский, тебе Тунгуса или Ивана мало? Вы вон до сих пор на новеньких коситесь, как будто они в чём виноваты! Сказал, валить за малейшее подозрение, значит валить: кого прикладом в зубы, а если оружие в руках – сразу пулей. Топор тоже оружие, учтите… Сам за всё отвечу, если будет нужно…
Постоял, покачиваясь с пятки на носок:
– Всё понимаю! Всё! И то, что меня подставлять не захотите и самоуверенности полные штаны. Ох-хо-хох! Пойдёте тройками, смотрите во все стороны, новенькие со мной.
Получив вводную, начали выдвигаться:
– Милославский, ко мне! – подбегаю, встаю по стойке смирно, отдаю честь.
– Сержа…
– Отставить! Чего пыжишься? Думаешь, не доверяю – раз новеньких не дал? – приблизившись к моему уху, прошептал. – Доверяю, поэтому пойдёшь с Саней. Присмотри за ним, как бы чего… Ну и Быстрова возьми, он боец толковый. Ему бы ещё язык подрезать. Ох-хо-хох!
– Понял, командир! Всё сделаю! И это… – я слегка замялся.
– Что ещё?
– Это… Извините…
– Замяли, иди уже…
Вот и идём, обыскиваем дома, страхуем друг друга. Паскудство! Куда ни глянь: добропорядочные граждане, бандитов в глаза не видели. Руки так и чешутся, взять за глотку и потрясти, как следует…
– Мажор! – тихий шёпот на грани слышимости. Поворачиваюсь, Балагур прикладывает палец к губам. «Тихо!!!»
Подхожу к Вовке, что-то разглядывающему в щель между створками ворот. Шепчет:
– Командир. В углу двора. Телега. Под ней люк.
– С чего взял?
– Баба оттуда вылезла, и что-то говорила вниз…
– Схрон?
– Сто пудов.
– Пусти посмотреть, – отходит, пуская меня к щели. – Так, всё ясно. Заходим, Мелкий направо, паси дом. Балагур, на тебе тыл. Я к люку. Вперёд!!!
Вовка становится спиной к забору, складывает руки в замок. Саня разбегается… И как из катапульты взлетает вверх. Млять?!! Вместо того чтоб заскочить на забор, оглядеться и потом спрыгнуть вниз, лёгкий Саня перелетел его! С запасом!!! Конечно, Вова привык подкидывать слонов и гиппопотамов. Вот и получился незапланированный полёт и такое же приземление. Всё! Теперь вся округа в курсе! Грохоту было!..
Стою посреди двора, как дурак, и не знаю, что делать. Саня умудрился, приземляясь, зацепить какие-то черепки. Теперь ни в дом, ни к люку. Пойдём в дом?.. Эти могут вылезти. К люку?.. А если, в доме кто-нибудь есть? Всё же… Если бандиты спрятались, то они в схроне. Его в тылу не оставишь. А дом и так припасти можно. Парни стерегут ворота и дом. Я тихонько подбираюсь к люку.
Подхожу к телеге и собираюсь заглянуть под неё… Тут из дома выскакивает беременная баба и начинает голосить: «Пошли вон, пошли вон». Ага, шнурки погладим и уйдём! Мы с Вованом припали к прицелам, пока Саня воевал с этой полоумной. Это было бы смешно, если б не было так грустно. В схроне точно прячутся. Родственник – иначе эта шальная не выскочила бы. Саня очень аккуратно заломил ей руку. И подтащил ко мне.
– Слышь!? – я приблизил к её перекошенному лицу своё. – Кто там? Муж, брат, сын? Скажи, пусть выкидывают оружие и по одному выходят.
– Нет там никого, убирайтесь…
Я перевернул телегу, выпустил короткую очередь в воздух:
– Всё слышали, суки? Считаю до трёх, не выйдете, зах…ю гранату. И тварь вашу грохну, как пособницу…
Это так, для красного словца. Не думаю, что в тот момент, я был готов убить беременную бабу.
– Раз… Два… Три… Ну, всё твари… прощайте…
– Стой, русский, стой! Не стреляй, мы выходим…
Крышка люка, откинулась… Дохнуло опасностью, я напрягся… Вылетела граната!!! В каком-то нечеловеческом прыжке, подхватываю её в воздухе и назад… Сюрпрайз!!! Громыхнуло знатно, оборонительную швырнули гады… Нас бы тут всех посекло. Хренотень какая-то, они и родственницу свою приговорили, а может и не родственница она им, теперь-то не узнаем. Женщина тихонько скулила, да и фиг с ней…
– Как думаете, мужики, ещё надо гранату бросить? Ну, чисто подстраховаться?! – меня слегка поколачивало, от адреналина.
– А чего нам фарша бояться?! – заметил Санёк.
– Хи-хи… Ик… – вот и Балагур, что-то не шутит совсем?..
– Спускаться, проверять всё равно придётся.
– А кто полезет? – Саня задумчиво смотрит то на меня, то на Вову.
– Ну не я, точно…
– А почему?
– Я командир.
– Уважительная причина…
Отходняк, однако… Расслабились, а зря! Во время лёгкого обсуждения тяжёлого вопроса, я оказался спиной к дому. Непростительная оплошность. Зрачки глаз Сани расширились, повеяло смертью. Опасность! Вскидывая автомат, начал разворачиваться. Не успел! Автомат Санька пропел свою песню…
В дверях дома заваливался набок пацан лет тринадцати… Выпавший, из ослабевших рук, «калаш» валялся рядом.
– Млять! – присмотрел, называется, чтоб чего не вышло. Тут за самим глаз да глаз нужен!
Женщина взвыла дурным голосом и бросилась к мальцу.
– Хреново как-то вышло! – Саня поднял глаза к небу. – Ребёнок совсем…
– Успокойся, взял оружие – значит взрослый! – вот ведь, он ещё от гибели своего напарника не отошёл. А тут такое!
– Егор, дай сигарету. Пожалуйста! – пока идёт операция курить нельзя. Но тут такое дело…
– Конечно, держи. Иди, вон на брёвнышке посиди, а мы закончим. Вова, лезь вниз.
Матерясь, на чём свет стоит, недовольный Балагур полез в схрон. И, правда! Не мне же лезть, я командир или как? И тут нахлынуло… Что?.. Это?.. Такое?.. Уже намного позже я разобрался, что это было. Ненависть, месть! Желание убить!!! А сейчас меня накрыло что-то неизведанное. Плохое!!! Я начал метаться. Что это?.. Что?.. Женщина?! В тонких руках автомат, лежавший возле трупа её сына. Раззявы! Дуло почти смотрит на Саню. А тот, прикрыв глаза, курит, не замечая ничего. Время замерло. Что есть силы рву автомат вверх. Воздух, как кисель, неохотно расступается под напором холодного, бездушного метала. Я чувствую, как мышцы рук рвутся от напряжения, пытаясь обогнать смерть. Быстрее!!! Я вижу, как палец напрягается на курке. Быстрее!!! Пока не выбран свободный ход. Я начал стрелять за мгновение до того, как прицел моего оружия достиг её ног. Пуля, выпущенная мной, достигла голени женщины. Стая свинцовых ос рвало её тело, впиваясь всё глубже. Поздно, её автомат уже изрыгает смерть… Мои ноги подкашиваются, руки выпускают автомат… Земля рывком, поднимается вверх… Спасительная темнота…
Тишина и покой. Хорошо-то как! Никаких забот. Всё хорошо. Ничего не болит… Не болит?! Болит! Ещё как болит! Всё тело! Больно-то как! Почему? Почему больно? Я жив? Наверное… А Саня умер!!! Мой друг, боевой товарищ… Умер… Он ушёл к Ваньке… И Тунгусу…
– С-а-а-а-а-а-аня!!!
– Не ори! Тут я…
Яркий свет ударил по глазам. Пытаюсь прикрыть лицо рукой. Хорошая попытка, жаль неудачная. Всю руку скрутило от жуткой боли.
– Не дёргайся, на тебе живого места нет.
– Я что, тоже умер?.. – я наконец-то приоткрыл один глаз. – Справа от меня сидел Санёк и курил, без каски, но с забинтованной головой.
– Что значит тоже? Я вот вполне живой и даже почти здоровый. Так, слетевшей каской ухо поцарапало… – пожимает плечами.
– Как?! Я же видел, она точно в тебя целила! – шевелить руками больше не пытаюсь. Только слегка повернул голову, уже хорошо, шея не болела…
Саня затянулся, выпустил струю дыма:
– Наверное. Я не видел, – смотрит мне в глаза, – Балагур сказал, что ты не мог успеть… Но успел…
Молчит, смотрит на меня и молчит. Ждёт чего-то? Чего? Я точно знаю, что опоздал… Если только… Хм!? Может быть!? Теоретически конечно… Возможно, первая пуля была ещё в стволе, когда мои выстрелы… Да!!! Я всё же успел! Сбил прицел! Невероятно, но другого объяснения я не вижу. А и чёрт с ним. Главное – Санёк живой!
– Чего молчишь?
– А что говорить? – недоумеваю.
– Как ты смог ускориться?
– Чего? Ничего я не ускорялся… Не говори ерунды – это фантастика!
– Ну да, ну да… Ты на руки свои посмотри, они же синего цвета – один большой синяк!
Я скосил глаза, на свои руки… М-дя!? Действительно, одна большая гематома. Млять! В госпиталь законопатят, как пить дать законопатят! Я застонал…
– Да не боись, – Санёк последний раз затянулся, потушил окурок и втоптал каблуком в землю, – Степаныч обещал без мясников вылечить: мазь у него душевная есть. За неделю всё пройдёт…
– Хорошо бы… А где все? – я наконец-то решил оглядеться. Лежу на земле, возле нашего ЗИЛа, в теньке.
– Бандитов зачищают.
– А что так тихо?
И тут бабахнуло! Конкретно так, громко! Саня схватился за рацию, начал что-то бубнить. И довольно улыбаясь, повернулся ко мне:
– Всё путём! Наши озоруют… – присел рядом со мной, – спасибо, Егор!
– За что?
– Что жена вдовой не стала… За то, что себя не жалел… Что слово, данное Ваньке, не нарушу… За всё спасибо…
Полез в карман, достал сигарету, прикурил… Хм. А сигареты-то мои курит!
– Саня, ты же не куришь!?
– Закуришь тут…
– Тогда уж и раненому товарищу прикури…
– Ты же бросаешь!?
– Бросишь тут…
Ну что же, попытаюсь рассказать, чем закончилась эта история: хотя бы в общих чертах. Парни нашли в одном из подвалов, не хилый запас взрывчатки, гранат и оружия. Как я уже упоминал, народ у нас подобрался загадочный. Быстро посовещавшись Степаныч, Андрей, Марат и примкнувший к ним Балагур перетаскали всё взрывающееся в уже разрушенный подвал. Скинули туда трупы – женщины и парнишки. И рванули… Да. Тот самый взрыв… И пошли сдаваться Рогожину.
Ух, и орал он на них… Так разозлился, что дал Степанычу в ухо. А парням впаял по пять нарядов. Спросите, почему прапорщику прилетело в ухо? Ну, дык он же старший… А разозлился старший лейтенант потому, что его не позвали… Обиделся…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
А вскоре произошло событие, давшее нашей дружной компании имя. Точнее не само событие, а его последствия. Да и причина, и активный участник – Саня, тоже сменил своё прозвище Мелкий, на… Но давайте по порядку!
После зачистки аула, в котором чуть не погиб Саня, я целых четыре дня ходил с синяками на руках. Не верится, но крайне вонючая мазь Степаныча помогла. И синяки уже на второй день изменили свой цвет и начали уменьшаться. Всё это время, Саня ходил с крайне загадочным видом и, наконец, выдал:
– Братва… Мы спецназ или кто?.. – выдерживает многозначительную паузу. – Почему у нас нет своего отличительного знака?..
– Ты о чём?..
– Нам нужна своя татуировка!..
– А я вот не хочу никакую татуировку!.. – Олег нахмурился. – Понты всё это!..
– А тебе, салабону, никто и не предлагает… Заслужи сначала…
– Что значит заслужи?.. – обиделся новичок. – Я что не достоин, да? Братцы, что вы молчите… Вы же знаете… Да я за вас… Да любому…
– Достоин, достоин… – похлопал парня по плечу Санёк, – можешь наколоть, никто не возражает!..
Вот ведь молодец Саня, развёл… Не хотел ведь Олег, а теперь попробуй, останови… Я, если честно, тоже не сторонник подобных украшений:
– Александр, не могли бы вы озвучить своё предложение: поконкретней?
И он озвучил… Народу понравилось… Я плюнул на принципы и вписался. А что, Марат художник от бога, нарисует глаз не оторвать… Но, как известно инициатива имеет инициатора, поэтому за спиртом к медикам отправили Саню. Нужна дезинфекция: климат здесь такой, что гниёт любая царапина…
Напрямки, через лесок, было совсем не далеко, и через полчаса Саня уже подходил к месту назначения. Тропинка петляла среди кустов, как будто её прокладывал пьяный заяц. Вот уже виден дом, на крыше которого сидят двое солдат и чего-то делают. Может ремонт? Впереди пустое ровное пространство. «Если воткнуть здесь растяжку, положит всех без вариантов. Прицепить повыше и всё: ни бугорочка, ни ямки. Спрятаться негде… – думал Саня, – вот ведь, совсем уже крыша едет, зачем мне здесь растяжку ставить?»