Шесть
– Да, думаю, у меня был такой же взгляд, когда я столкнулся с этим впервые, – спокойно произносит Марко.
– Это реально, – я перевожу на него взгляд. – Нам это не кажется, – он согласно кивает.
– Кроме того, у меня ещё зажили ожоги. Как вижу, твоя рана всё еще на месте, но это может быть связано с… ну, знаешь… способностями. У меня, наверное, регенерация, – горделиво произносит он.
– Можем проверить, – предлагаю я и в ответ получаю опасливый взгляд. – Ладно, как хочешь, – он кивает в знак благодарности и принимается за блинчики. Я следую его примеру.
– Это самое вкусное, что я когда-либо пробовал. Ты просто золотце, Руби! – искренне произносит он, вызывая у меня довольную улыбку – приятно, когда хвалят то, чем ты любишь заниматься. Неожиданно мне в голову приходит идея, из-за которой я встаю из-за стола. – Что такое? – удивлённо спрашивает он, а я быстро дохожу до спальни, беру оттуда телефон и затем возвращаюсь на кухню. – Тебе нужно сделать срочный звонок?
– У меня есть друг, он начинающий учёный. Вернее, он занимается наукой уже несколько лет… в общем, он ещё и парапсихолог. Он может нам помочь, – ищу в контактах его номер.
– Помочь? В чём?
– Мы ничего не знаем о своих силах: что спровоцировало их появление, чего стоит от них ожидать, пределы возможного и много других вопросов, ответов на которые у нас нет. Он поможет нам найти эти ответы.
– Какая разница, откуда и почему эти силы появились? Они есть – это главное!
– Ну вот сожжёшь себя когда-нибудь – узнаешь, – спокойно отвечаю я и нажимаю на кнопку вызова. – Ты не отвертишься от встречи с ним, – на это Марко лишь закатывает глаза, возвращаясь к еде.
***
Вечером этого же дня мы с Марко приходим к моему другу, Даррену. Он с добродушной улыбкой пропускает нас в свой дом, и я замечаю огонёк интереса в его зелёных, почти изумрудных, глазах. Он ставит чайник на плиту, и мы все садимся за стеклянный кухонный стол.
– Мне стоит представиться. Даррен Эванс, – он протягивает руку Марко, и тот неохотно её пожимает, представляясь. Даррен словно не замечает его холодности и поворачивает голову ко мне, отчего несколько тёмных волнистых прядей волос забавно «подпрыгивают». – Не могли бы вы рассказать в подробностях то, что с вами произошло? Меня интересует всё: и само проявление способностей, и событие, которое, как вы считаете, могло этому способствовать.
Мы с Марко по очереди рассказываем свои истории. Я и не думала упоминать нападение вора вчерашним вечером, поскольку вообще не связывала эту ситуацию с утренней, но, услышав рассказ Марко о пожаре в торговом центре, внезапно осознала, что дело как раз-таки в нападении. Или в том загадочном камне. Или и в том, и в другом. За время наших рассказов Даррен внимательно нас слушал, даже в тот момент, когда заваривал нам чай.
– Что ж, начнём с причины появления ваших способностей, – он выпрямляется. – Ваши истории схожи в двух моментах: во-первых, вы оба попали в такую ситуацию, которая ранила вас – ожоги и ножевое ранение соответственно, во-вторых, вы нашли необычный камень. Я предполагаю, что эти две особенности связаны между собой, потому что они последовательны, и последовательность эта не нарушалась. Однако мне нужно изучить этот камень. Если сейчас его с собой нет, то…
– Есть, я принесла! – радостно говорю я, доставая из сумочки нужный предмет. – Мне показалось, что он весит неестественно много для обычного камня. И цвет необычный.
– Для начала, это осколок, а не цельный предмет, – спокойно произносит Даррен, осматривая предмет из моих рук. – Секунду, – он скрывается в одной из комнат и возвращается, надевая перчатки. Мы с Марко смотрим на него с удивлением. – Не буду же я трогать неизвестный предмет, который может являться причиной сверхсил, голыми руками! Вам уже не страшно, а мне – как сказать, – он берёт в руки осколок камня и придирчиво его осматривает. – И это не камень вовсе.
– И что же? – спрашивает Марко.
– Что-то, чего не было на нашей Земле изначально. Метеорное тело, – констатирует Даррен, вовсе не удивляясь. – Я оставлю его у себя? Временно, в рамках изучения, – спрашивает он, и я киваю. – Теперь перейдем непосредственно к самим полученным силам. На данный момент я мало что могу о них рассказать, потому что мне необходимо самому увидеть их проявление, зафиксировать наблюдения и сделать выводы, однако сейчас могу объяснить малую часть. Начнем с тебя, Марко, – Даррен переводит на него взгляд, делая небольшую паузу. – У тебя пирокинез, и это факт. В парапсихологии этим термином обозначается умение управлять огнём и значительно повышать температуру объектов на расстоянии силой мысли. Для того, чтобы, например, зажечь спичку с помощью своих способностей, тебе достаточно поглотить достаточно тепла из окружающих источников и сфокусировать его на своей цели. Объясняя на совсем понятном языке: твои способности зависят от окружающей среды. Например, в Антарктиде в период полярной ночи ты не сможешь использовать свои силы, разве что остаточные.
– Бред какой-то, – скептически вставляет слово Марко.
– Можешь проверить, как раз Руби сможет помочь с перемещением, – саркастично отвечает Даррен. – Ты можешь накапливать остаточную энергию после использования своих сил, а затем использовать её в месте без источников тепла. Воспламеняя какой-либо объект, ты ускоряешь движение его молекул, в холодной среде – та же Антарктида – это ускорение будет не таким сильным, как в тёплой. Могу рассказать о возможных умениях, но на данном этапе тебе будет достаточно и этой информации. Вопросы?
– Я тушил свечу ладонью, но огонь не оставил на мне и следа. Как это возможно?
– Предположительно, всё твое тело покрыто микроскопическими прозрачными пластинами, которые состоят из огнеупорных элементов. При взаимодействии с огнём, будь то самовозгорание или соприкосновение с внешним источником, потраченная энергия выбрасывается между пластинами. Но это всё при условии, что данные пластины действительно есть, а это нужно будет проверить. Ещё вопросы? – Марко отрицательно качает головой, и Даррен переводит взгляд на меня. – С тобой, Руби, всё не так просто, я не могу сказать что-то конкретное, не изучив твои способности. Есть несколько вероятных способов телепортации, но я немного расскажу о том, который похож на твой. Есть такое понятие, как квантовая запутанность.
– А если на человеческом? – спрашиваю я.
– Это когда квантовое состояние двух частиц оказывается взаимосвязано, и эта связь не зависит от удалённости частиц друг от друга. Из этого понятия вытекает другое – квантовая телепортация. В данном случае телепортируется не сама энергия или вещество, а именно квантовое состояние, при этом изначальное состояние «оригинальной» частицы разрушается. Если объяснять, как ты выразилась, на человеческом – твоя расчёска «скопировалась», разрушив исходное состояние на прежнем месте. Большего пока рассказать не могу.
– Жуть какая… – потрясённо протягиваю я. – А я могу сама телепортироваться?
– Возможно, хотя это и сложно, – протягивает Даррен. – Предлагаю так: я изучаю принесённый вами метеорит и звоню тебе, Руби, а там мы уже договариваемся о встрече. Идет?
Переглядываюсь с Марко: он уже не так скептически настроен, и вроде даже в его глазах я замечаю интерес, поэтому вновь поворачиваюсь к Даррену и киваю.
Глава 4. Екатерина Карпова
– Нет, ты понимаешь, она приревновала меня к той, кто является моей потенциальной подругой! – возмущаюсь я, разговаривая по телефону. По ту сторону слышится протяжное «угу», этим и ограничивающееся. – Насколько нужно быть не уверенным в себе человеком, чтобы вытворять такую чушь? Она всерьёз думала, что я не должна ни с кем общаться, кроме неё, ты представляешь? Это эгоистично!
– И насколько сильно вы поссорились? – безучастно спрашивает Макс.
– Настолько, что навсегда! – раздражённо отвечаю я, бездумно нарезая круги по комнате. – Я не хочу и не буду общаться с тем, кто считает себя центром всеобщего внимания. Если она не может принять тот факт, что я – нормальный человек, круг общения которого состоит из нескольких людей, то пусть вообще забудет о моём существовании, – делаю паузу, ожидая поддержки, но в ответ не слышу ни слова. – Ладно, проехали. Как у тебя дела?
– Нормально, – отвечает он, словно пытаясь побыстрее завершить этот разговор.
– Я тебя от чего-то отвлекаю? – хмурюсь, переставая ходить по комнате.
– Нет.
Я усмехаюсь, и на несколько секунд повисает молчание. За последний месяц наши отношения ограничивались редкими встречами, которые включали непродолжительную прогулку или просмотр фильма в домашней обстановке и дальнейший секс. При этом я стала замечать, что он всё более неохотно вступает со мной в диалог, а если чувствует, что я жду от него хотя бы какой-нибудь реакции, то безучастно произносит в ответ что-то вроде «ну да» или «ты права». Если короче: ему на меня всё равно. Видимо, конфетно-букетный период прошёл, и осталось только… что? Бессмысленное времяпрепровождение?
– Знаешь, давно хотела тебе сказать кое-что… – делаю небольшую паузу, вновь ожидая хоть какой-то реакции, хотя бы простого вопроса «что» было бы достаточно. В ответ снова тишина, и я саркастично улыбаюсь: что и требовалось доказать. – Забудь обо мне, ладно? У тебя, кстати, это хорошо получается.
– Что ты имеешь в виду? – слышу удивлённый голос Макса, резко оживившегося.
– Ого, а вот и долгожданная заинтересованность! Давно же она не появлялась, – горько рассмеявшись, говорю я. – Это к тому, что я не слепая и давно уже заметила, что ты охладел ко мне. Поэтому упростим друг другу жизнь: ты забываешь обо мне, а я – о тебе. Удачи!
На этот раз не дожидаясь ответа, я сбрасываю звонок и откладываю телефон на стол. Если от разрыва отношений с подругой остался неприятный осадок, то от расставания с уже бывшим парнем – только облегчение. Надо было раньше это сделать, сразу же, как только начала подозревать неладное. И не тратила бы лишние нервы.
Я направляюсь на кухню и достаю из холодильника апельсиновый сок, наливаю его в стеклянный стакан и возвращаюсь в комнату. Ставлю сок рядом с ноутбуком и продолжаю перевод художественного стиля. Отношения и проблемы могут подождать, а вот заказ, срок выполнения которого истечёт в ближайшие дни, вряд ли. К тому же, работа поможет отвлечься от всего, что тревожит и маячит навязчивой мыслью на задворках сознания.
За переводом не замечаю, как наступает вечер, и отвлекаюсь от экрана ноутбука только по окончании заказа. Откидываюсь на спинку стула и потягиваюсь, отчего некоторые позвонки приятно хрустят. Принимаю нормальное положение и смотрю на время – восемнадцать тридцать семь. Перевожу взгляд на окно, затем – на опустевший стакан и наконец встаю из-за рабочего места. Оказавшись на кухне, открываю холодильник, прикидывая, чего из продуктов не хватает, после чего иду переодеваться, чтобы сходить в магазин. Архангельск очень приветлив в апреле – целых ноль градусов, поэтому одежду стоит подобрать потеплее.
В прихожей проверяю, не забыла ли я что-нибудь: телефон в кармане куртки, ключи в руках. Опускаю взгляд на одиноко лежащий кошелёк. Ладно, возьму с собой ещё бумажные деньги, вдруг все платёжные терминалы выйдут из строя, я же всё-таки очень удачливая. Чертыхаюсь себе под нос, потому что приходится разуваться, чтобы в комнате взять сумку: кошелёк в карман уже не вместится. Всё, в следующий раз вывешу все сумки в прихожей!
С неба летят некрупные снежинки, кружа в воздухе и приземляясь на поверхности, тут же тая ввиду температуры воздуха. В свете фонарей они ещё красивее, словно артисты в театре теней. Засмотревшись на такое волшебное зрелище, спотыкаюсь обо что-то, но вовремя реагирую, восстанавливая равновесие. Опускаю взгляд и не вижу ничего, кроме небольшого камня, который незамедлительно поднимаю, чтобы выкинуть его – вдруг кто-то тоже об него споткнётся. Он запросто умещается в ладони, но весит прилично, даже как-то много для такого размера. И об вот это я споткнулась? Серьёзно? Ну говорю же, удачливая.
Отчего-то не отбрасываю камень на землю, словно он меня чем-то притягивает, а продолжаю идти, сжимая его в руке. Невольно вспоминается наша первая с Максом встреча: в небе точно так же кружили снежинки, и я тоже споткнулась обо что-то, только в тот раз от падения меня спас именно Макс. Я как-то глупо пошутила, он посмеялся, завязался разговор… а через некоторое время мы начали встречаться. Между нами была необъяснимо сильная связь, мы были знакомы всего неделю, но чувствовалось, будто всю жизнь. И во что это всё превратилось…
Когда я дохожу до дороги, несколько слезинок всё же скатываются по щекам. Внезапно ощущаю сильное жжение в руке, где держу камень. Раскрываю ладонь, но ничего странного не замечаю, однако стоит мне всмотреться в этот странный предмет, как тут же начинает кружиться голова, настолько сильно, что ещё как будто бы несколько мгновений, и я упаду в обморок. Не понимаю, как оказалась на пешеходном переходе, но зато отчётливо слышу приближающуюся машину. Поворачиваю голову влево, и глаза ослепляет свет фар, стремительно приближающихся. Сквозь сильное головокружение, лишающее реального восприятия мира, чувствую боль по всему телу, уже запоздало осознавая, что лежу на мокрой от снега дороге. Перед глазами стоит туман, постепенно густеющий и чернеющий, он окутывает в прекрасную тьму и забирает всю боль.
***
До того, как прийти в себя, первое, что я чувствую – боль. Она растекается по телу, словно густая лава, нарастая с каждым мгновением. Медленно прихожу в себя, и боль ослабевает. Поначалу яркий свет слепит, но постепенно глаза привыкают, и уже не кажется так светло. Я… в больнице. За окном – темень, значит, ночь. Больничная койка не слишком твёрдая, но и не настолько мягкая, чтобы было комфортно лежать. Всё тело затекло. Наверное, я очень долго лежала в одном положении.
Дверь в палату бесшумно открывается и входит не очень приятная на вид женщина. Она выглядит опрятной, но отчего-то отталкивает даже при мимолётном взгляде на неё. И белоснежный идеально выглаженный халат не улучшает ситуацию.
– Помните своё имя? – спрашивает она будничным тоном.
– Да, – будто бы для подтверждения своих слов киваю головой, а эта женщина смотрит на меня требовательным взглядом. – Екатерина Карпова, – чуть тише проговариваю я, и она удовлетворительно кивает. Неужели нельзя было напрямую спросить, как меня зовут? В конце концов, меня спросили, помню ли я, и на этот вопрос я ответила, а про «назовите имя» речи не шло! Ещё и смотрела на меня взглядом «с какими дураками приходится работать».
Она рассказывает, что у меня есть несколько серьёзных ушибов, и это, как выяснилось, абсолютное чудо, потому что обычно после того, как кого-то сбила машина, последствия намного хуже, редко обходится без переломов и сотрясения мозга. Цитируя её слова: я ещё легко отделалась. Однако всё же ещё пару дней мне стоит провести в больнице, и только после этого я смогу отсюда ретироваться.
После надлежащего осмотра, прежде чем женщина разворачивается и уходит, я отчётливо слышу пустяковый, но весьма странный вопрос: «Когда же наступит утро?» Уже хочу ответить на него, но отчего-то решаю это не делать. Я, нахмурившись, смотрю на неё, пытаясь понять, спрашивает она меня или это риторический вопрос, пока не приходит осознание, что её губы были сомкнуты во время вопроса. Она уже выходит из палаты, а я всё ещё остаюсь сидеть в недоумении на больничной койке. Может, это я мысленно задала себе этот вопрос, но почему-то подумала, что произнесла его женщина? Да нет же, когда я думаю, не слышу никакие голоса в голове, а здесь отчётливо слышала! Но губы были сомкнуты!
Голова начинает гудеть, словно по ней проезжается машина, и я принимаю положение лёжа, хотя это вовсе не помогает. Хорошо, сойдёмся на том, что вопрос был действительно её. Тогда как она его произнесла, не открывая рта? Ну не мысли же я прочла, в конце-то концов! Хотя… да нет, бред. А вот то, что я действительно слышала голос в голове, очень сильно меня беспокоит – кажется, это признак какого-то психического расстройства. Слуховые галлюцинации? Может, это всё последствия несчастного случая?
Но, возможно, один раз – не считается? Я услышала вопрос, которого на самом деле не было, всего один раз. Если бы я была сумасшедшей, то это бы повторилось несколько раз, ведь так? Хотя, что мешает этому голосу повториться? А может женщина действительно произнесла вопрос, просто мне показалось, что она не открывала рот? Тогда это уже зрительная галлюцинация. Всё сводится к тому, что я… сумасшедшая. Нет, не сумасшедшая, это просто последствия несчастного случая! Меня сбила машина, очевидно же, что с головой не всё в порядке будет. Ведь так? Да, наверное.
Палата погружается в неестественную тишину, оставляя меня один на один с собственными мыслями.
Проведя в больнице почти три дня, я заметила, что моё состояние ухудшилось. Нет, внешне со мной всё хорошо: ушибы больше не донимают, осложнений никаких нет, с головой тоже всё в порядке. Под «ухудшилось» я подразумеваю тот случай с «немым» вопросом. На следующий день после необычной слуховой галлюцинации я что-то услышала, чего не было на самом деле, ещё два раза – и оба раза это нечто исходило от той самой женщины. На второй день после первого случая стало ещё хуже, я слышала «немые» слова уже от нескольких людей. И сегодня, в день выписки, эти голоса в голове начали перебивать мои мысли. Конечно, сконцентрировавшись, я могу прогнать голоса, но они точно вернутся.
Оказавшись дома, с облегчением выдыхаю – ничего лишнего теперь не слышу. Довольно улыбаюсь и набираю ванну, чтобы наконец расслабиться. Наверное, это и правда были последствия несчастного случая, которые теперь уже прошли. А я уже подумала, что в самом деле сошла с ума.
Горячая вода расслабляет, отчего я прикрываю глаза, наслаждаясь приятным времяпрепровождением. Неожиданно слышу приглушенный голос в голове: «Чёрт, нужно замаскировать!» Резко принимаю положение сидя в ванной, перепугано смотря по сторонам. Опять эти странные голоса!
«Если родители заметят, мне конец! – проносится в голове взволнованный девичий голос, а затем я слышу, как наверху кто-то что-то роняет. – Да блин! – на этот раз к взволнованности прибавляется ощутимое раздражение, и сам голос становится громче. – Времени совсем мало, нужно хотя бы тональником замазать».
На этом сумасшедшее выступление заканчивается, оставляя меня в недоумении. Это можно было бы списать на то, что девушка слишком громко говорила, поэтому я её и услышала, однако тогда бы её голос доносился откуда-то сверху и был приглушённым, а я слышала так, словно на меня надели наушники и включили аудиозапись. Я снова принимаю положение лёжа, ощущая горячую воду, и пытаюсь расслабиться – в конце концов, сейчас ничего лишнего я не слышу.
Через несколько минут, за которые я успела почти что уснуть, в голову снова проникает голос, на этот раз слишком уж знакомый. Я широко распахиваю глаза, слыша: «Так, захожу и извиняюсь. Прости, я виноват, давай помиримся. Нет, она меня сразу же вытолкает за дверь, надо что-то более… объёмное придумать. О, может: «Ты мне дорога, и я не хочу тебя терять. В последнее время я был сам не свой, поэтому и отдалялся от тебя. Прошу, дай мне второй шанс». Ну, вроде звучит нормально. Блин, надо было ещё цветы купить… а какие она любит? Ладно, надеюсь, и так всё будет хорошо. Ну что ж… удачи мне».
Сразу после этого слышу дверной звонок. Истерически усмехаюсь: если ко мне пришёл Макс, который скажет мне то, что я услышала секундой ранее, то мне точно пора собирать вещи в дурдом. Вылезаю из ванны и наспех вытираюсь, надеваю махровый халат, буквально влетаю в мягкие тапочки и направляюсь к входной двери. Открываю её и действительно вижу Макса. Вот только у меня абсолютно нет желания с ним общаться и видеться, поэтому тут же захлопываю дверь, но он успевает выставить руку вперед, удерживая.
– Что тебе от меня нужно? По-моему, мы расстались, помнишь? – снова пытаюсь закрыть дверь, но этому препятствует его рука.
– Просто выслушай меня, – спокойно говорит он, и я нехотя пускаю его внутрь. – Ты мне дорога, и я не хочу тебя терять. В последнее время…
– Стой, стой, стой… – я останавливаю его, пытаясь сдержать истерический смех, грозящийся вырваться наружу. – Я тебе дорога? Именно поэтому ты в последний месяц меня не выслушивал, не поддерживал? Именно поэтому наши встречи почти сошли на нет, а если и бывали, то ограничивались моими рассказами и сексом? Именно поэтому ты с явным нежеланием поддерживаешь разговор?
– Я тебя выслушивал! – оскорблённо отвечает он.
– Да? Тогда почему я вконец поссорилась с подругой? Ну же, отвечай, это было совсем недавно. На этой неделе, – он молчит, а я разочарованно киваю. – Что тебе от меня нужно? Только честно. Ты меня не любишь, но пришёл сюда. Зачем?
– Мне с тобой хорошо, – отвечает он, отводя взгляд. Я разочарованно смотрю на него, совсем не ожидав такого. Даже не говорю ничего в ответ, потому что знаю, что если начну, то не сдержу слез. – Кать…
Он протягивает руку к моему плечу, но я быстро отхожу и открываю дверь, безмолвно показывая в её сторону. Он с грустью смотрит на меня, словно бы имея в виду «мне жаль», и уходит, а я закрываю за ним дверь и возвращаюсь в уже немного остывшую ванну. Погружаюсь с головой в воду, считаю до десяти и снова оказываюсь на поверхности. Слёзы всё же выходят наружу, оставляя после себя солёные дорожки на щеках, и я даю волю всем накопившимся эмоциям.
Проплакав до того момента, пока вода окончательно не стала холодной, я открываю слив и выхожу из ванны, оказываясь перед зеркалом. За это время лицо немного отекло, а глаза покраснели, и теперь с трудом открываются. Умываюсь ледяной водой, и мне становится немного лучше. Спокойно, не хватало ещё из-за всяких уродов нервные клетки тратить. Они мне ещё пригодятся.
Изображаю подобие улыбки на своём лице и выхожу из ванной комнаты.
***
Спустя два дня после выписки количество голосов в голове увеличивается, и из-за этого появляется жуткая мигрень. Я лежу на кровати, свернувшись калачиком, и пытаюсь остаться наедине с собой. Сильнейшая головная боль смешивается с потоком голосов, расщепляя реальность на множество кусков. Шторы плотно закрыты, хотя на улице и так вечер, весь свет – потушен, потому что от него становится только хуже. Я пробовала использовать беруши – с ними ситуация кажется вообще безвыходной, потому что внешние источники шума заглушаются, и я слышу только эти голоса, что не умолкают в голове ни на секунду.
Пытаюсь крикнуть «хватит» в надежде, что это как-то поспособствует плачевному состоянию, но не могу произнести ни звука. Или просто этого не слышу, потому что всё заглушают эти чёртовы голоса!
«Тупая геометрия!» – слышится детский мальчишечий голос.
«Отлично, надеюсь, ему понравится», – на этот раз голос девичий.
«Поскорее бы пятница! Тяжёлая неделя», – мужской выделяется среди остальных.
Голоса смешиваются воедино, и теперь отличить какие-то конкретные слова весьма сложно, практически нереально. От этого голова гудит ещё больше, словно сейчас начнётся землетрясение, а боль доходит до пика, заставляя съёжиться сильнее. Я теряюсь в реальности, не различая, где мои мысли, а где – чужие, есть ли мой голос и является ли это все сном. Как же я хочу проснуться и обнаружить, что со мной всё хорошо и что я не сошла с ума! Пожалуйста…
Боль вспышкой оглушает меня, и я теряю сознание.
Глава 5. Фаррэй Кеньятта
Утром погода была хорошей: солнечные лучи невесомо касались кожи, дул приятный прохладный ветерок – идеальные погодные условия для работы садовником. Обычно в апреле на несколько градусов теплее, чем сейчас, но это скорее плюс. Днём ситуация несколько изменилась: солнце скрылось за плотными дымчато-серыми облаками, а температура воздуха понизилась на пару градусов. Скорее всего, вечером погода сильно испортится.
Сегодня день не был особо загруженным. Сначала я привёл в порядок небольшой двор с садом у мисс Дламини. Женщина уже в возрасте, её можно назвать пожилой – семьдесят два года, после смерти своего мужа соорудила небольшой сад на заднем дворе, где ежедневно проводила время: обычно она просто садилась на небольшую садовую скамейку и что-нибудь читала. Из-за раскидистых деревьев, растущих на участке мисс Дламини, сад находится большую часть времени в тени, из-за чего некоторые из растений с трудом приживаются – им всё-таки нужен солнечный свет. В остальном, я считаю, это самое уютное и расслабляющее место в мире. Однако она не любит выполнять больших ухаживаний за этим садом, чем простая поливка цветов, поэтому время от времени пользуется моими услугами садовника. И я с радостью соглашаюсь, потому что работа несложная: обрезать низенькие немногочисленные кустики, придав им округлую форму, удобрить некоторые из растений и полить их, предварительно осмотрев каждое на наличие заболеваний или вредителей – работа выполнена, деньги получены. Вот и сегодня я посетил сад Дламини, полностью отдавшись выполнению работы, после чего согласился на чай.