– Ты хочешь таких чувств для своей дочери? – Задал он вопрос, на который не требовалось ответа.
– Нет, – все же прозвучал он шепотом.
– Что бы ты хотела услышать от мамы тогда, Мелани? Чем бы она могла наладить твое добродушное отношение к миру?
– Я просто хотела поделиться с ней своим счастьем, – разрыдалась она. – Просто рассказать ей, как я порхаю, словно бабочка, от чувств и эмоций! Мне просто хотелось, чтобы она порадовалась за меня, была неравнодушной к моему выбору. И осталась рядом не для того, чтобы быть поддержкой, когда ты, наконец, меня бросишь, но для того, чтобы наблюдать за нашим счастьем, когда все хорошо.
– Теперь ты видишь, как больно наблюдать за счастьем дочери? – Прозвучал вопрос, как приговор.
Женщина зависла взглядом на его лице и очень медленно покивала. Рев исступления вырвался из ее рта, и Мелани, уронив лицо в ладони, завыла белугой.
– Я ужасная мать! Боже, я просто чудовище! Что же мне делать?
– Во-первых, просто принять, что ты и Офелия – очень похожи. Одним днем ты не сможешь измениться, ты и сама это знаешь, – проговорил Оливер и обнял страдалицу. – А пока, если не можешь искренне радоваться их отношениям, то хотя бы не мешай им. Пусть все идет, как должно идти, со временем ты примешь Дениэла в ее жизни.
Ее теплое тельце вздрагивало в его руках, сначала часто, потом все реже. Наконец, она смогла отстраниться от него и посмотреть в глаза близкому мужчине.
– Ты ведь будешь рядом, правда? Я без тебя не справлюсь.
– Сколько потребуется, – кивнул глава семьи и поцеловал супругу в висок. – Идем на завтрак, все будет хорошо. Теперь – точно будет.
09
Приглушенная подушкой трель телефона разрезала тишину ночи. Сначала женщине почудилось, что звонок ей снится. Мама протягивала мобильный Оливера с гневным возгласом: «Выключи это немедленно! Что ты себе позволяешь?», а Мелани тщетно пыталась объяснить, что она не имеет отношения к этому верещащему аппарату. Наконец, когда она, измученная и разбитая, отчаялась доказать маме собственную непричастность, звонок на секунду стал громче и тут же прекратился.
– Алло! – Раздался хриплый голос мужа, но тишина была ему ответом. – Дениэл, что-то случилось?
Мелани рывком села на кровати и включила ночник. Сердце выдавало барабанную дробь, от которой ничего другого ей попросту не было слышно, а руки тряслись так, что она едва разглядела время на своих наручных часах, лежавших на тумбочке. Три ночи.
Мужчина поднялся с кровати и отошел к окну. Его белесый зад, на людях скрытый плавками, намекал не только на полное отсутствие облаков на небе в последнюю знойную неделю, но и на бурный вечер, после которого чета выключилась, не посчитав нужным одеться.
– Пап? – Раздался из трубки приглушенный голос девушки, и Мелани расплакалась от облегчения.
Что происходит с ее нервной системой? Неужели нельзя адекватно реагировать на происходящие события?
– Алекса, детка! Ты в порядке? – Взволнованно прохрипел Оливер и откашлялся. – Где Дениэл? Почему ты звонишь не со своего номера?
Ночь за окном звенела тишиной в ушах. От этого звукового вакуума, который не нарушался даже шумом волн, снова ушедших к окончанию помоста, Мелани могла расслышать любой шорох из трубки мужа, но та молчала. Время остановилось.
– Алло! – Раздраженно и испуганно позвал Оливер собеседницу.
– Здравствуйте, мистер Траст! – Раздался далекий раскатистый бас. – Все хорошо, Алекса просто соскучилась.
Казалось, этот голос напугал ее больше, чем тишина. Мелани вздрогнула и невольно представила его носителя, от которого у нее побежали по рукам мурашки.
– Дениэл… – Выдохнул супруг и обессилено уселся на кровать. – Как вы? Где сейчас?
– Мы на побережье, в воскресенье вернемся, – доложил собеседник, но это не успокоило родителей девушки.
– Что произошло? – Не унимался мужчина. – Вы в порядке? Как Алекса?
Из телефона вырвался веселый смешок и сумбурная речь, призванная успокоить перепуганного родителя, и это приносило свои плоды. Мелани буквально телом ощущала, как ее муж расслабляется под гулом ровного уверенного голоса этого далекого, переросшего все рамки приличия, работника, и стала замечать, что расслабляется и сама.
– Мы в норме. Где ее телефон? – Продолжал допрос Оливер, но ее это больше не касалось.
Она уронила голову на подушку и под нечленораздельный шум из трубки снова хотела провалиться в сон, но не тут-то было.
– … Поверьте, все действительно прекрасно! Просто Алекса слегка переволновалась, давно Вас не слышала, – донеслось до ее уха.
Боже, у ее дочери есть парень. И сейчас он объясняет ее мужу, как у них дела. Женщина сконцентрировалась на своих ощущениях к этому типу и поняла, что не сильно злится на него. Видимо, Оливер вскрыл тем утром больной нарыв, и теперь он мало беспокоил. Мелани попробовала представить, что на том конце провода не Алекса, а сторонняя девушка, например, Лиз, что бы она ощущала от новости, что та счастлива в отношениях?
Тепло разлилось по ее сердцу, а губы сами собой растянулись в блаженной улыбке. Это ведь прекрасно, когда два человека находят друг друга, не правда ли? Но тут улыбка сбежала с ее рта. Получается, она не желает счастья собственной дочери?
– Попроси ее позвонить, когда будет готова, ладно? – Дал наказ Оливер водителю и повесил трубку.
Улегшись рядом, супруг убрал телефон под подушку.
– Ох уж эта разница во времени, – зевнул он. – Спи, у них все в порядке.
Вскоре он мирно засопел, но Мелани было не до сна. Как обычно, она по одному доставала из своей души драконов и разглядывала их пристально и внимательно, пытаясь принять их в себе. И на повестке дня, точнее, ночи, было пожелание всего доброго Алексе. Она всеми фибрами своей души ощущала, что в их семью грядут необратимые изменения, и не знала, что с ними делать.
– Представлять, что это не моя дочь, – пробубнила Мелани себе под нос. – Это другая девушка, хорошая, добрая, достойная взаимной любви. Она – не я.
Глядя блестящими глазами в темный потолок, она все больше расслаблялась. Она будет представлять на месте дочери Элизабет, которая, похоже, вскоре выйдет замуж за рабочий компьютер, если дальше так пойдут дела в ее личной жизни.
Вспоминая с теплом обеих девушек, Мелани погрузилась в мягкий сон до самых первых лучей солнца, прорвавшихся на ее подушку сквозь густую листву сада. Оливера в комнате не оказалось. Накинув на тело яркий оранжевый купальник и летящее парео в тон, она вышла на улицу и узрела супруга возле шезлонгов, делающего утреннюю зарядку. Он отжимался от деревянного помоста, напрягая мышцы, чем вызвал у женщины очень неоднозначные эмоции.
– Красиво! – Сообщила она, приблизившись к новоявленному спортсмену. – Откуда такое рвение?
– Сам не пойму, – отозвался тот, поднимаясь на ноги. – Похоже, ты дала мне стимул стать лучше.
– Кто бы говорил, – улыбнулась она и одарила рыцаря нежным поцелуем.
Солнце поднялось над рассадником тропических растений и залило пару приятными горизонтальными лучами, подкрасив загорелую кожу золотым. Мелани ощущала внутри себя какой-то невероятный поток любви и спокойствия ко всему миру, словно этой ночью она разгадала некий ребус и расплела узел, душивший ее много лет.
– Дениэл прислал фотографию, – сообщил супруг, будто между делом, и потянулся за телефоном.
Его имя отозвалось в ней чем-то близким, знакомым годами, гораздо бо?льшими, чем женщина знала его на самом деле. Она приняла аппарат и взглянула на экран.
С него ей улыбалась яркая пара, выразительная и гармоничная, чего раньше она никогда не замечала за ними. Глаза молодых людей светились любовью и радостью к жизни, а тела – тягой друг к другу. Как она их понимала! Мужчина обхватывал молодую девушку своими огромными мускулистыми ручищами, в которых и держал камеру, а та лучисто улыбалась и соприкасалась лицом с его заросшей щекой. Задний план из океана и песка добавлял сюрреалистичного счастья в кадр, отчего все это напомнило Мелани картинку из голливудских фильмов, где ослепительно красивая пара позировала на камеру, причем, весьма успешно.
– Кто эти люди? – Спросила она в шутку.
– Я их тоже не узнал, – хохотнул Оливер.
Она переслала изображение вместе с кладбищенским фото на свой телефон и вернула трубку хозяину. Мужчина рывком поднялся с помоста, разминаясь и подпрыгивая в боксерском броске, чем рассмешил свою даму сердца.
– Идем завтракать, боец!
