I
– Так Вы полагаете?
– Никаких сомнений. Рядовой анализ. Это электрум. Сплав золота с серебром. Металл содержит еще кое-какие примеси. Работа древнего ювелира. Начало I-го тысячелетия до нашей эры.
– Значит, и надпись на древнееврейском к той же эпохе относится?
– Скорей всего.
– А рубин откуда?
– Из Индии, похоже. Рубин-балэ. Камень высшего сорта.
– Как же он попал в древний Израиль?
– Спросите что-нибудь полегче. Хотя… – профессор Африкантов, гебраист, откинулся в кресле и прикрыл на минуту глаза… —Хотя… Александр Михайлович! Голицына знаете?
– Это которого? Сейчас столько Голицыных и Оболенских на Руси объявилось. Корнетов и поручиков. Все вспомнили вдруг о своих сиятельных предках.
Африкантов усмехнулся:
– Ну этот-то и не забывал. Не афишировал, само-собою. Но и не забывал. Я имею в виду Павла Николаевича Голицына. Заведующего лабораторией биозаписи в нашем университете. Так вот. Он может на своем приборе воспроизвести информацию, записанную камнем.
Лифшиц с недоверием посмотрел на собеседника – во взгляде Александра Михайловича читалось:
«Иван Петрович! Сейчас не только потомки дворян вспоминают о своих пращурах, сейчас вся страна вспомнила про чертей, ведьм, колдунов, сглаз, астрологию и еще черт знает что. Словно не в конце двадцатого века живем, а где-то во времена Ивана Васильевича Грозного, если не при Владимире Красное Солнышко».
– Не верите? – спросил Африкантов.
Лифшицу страшно не хотелось обижать собеседника, но и лукавить не тянуло. Пришлось честно признаться:
– Не верится что-то… Как это, рубин записывает информацию? Это же не большая интегральная схема, не полупроводниковый кристалл, содержащий до сотни тысяч дискретных электрорадиоэлементов?!
– Александр Михайлович! Натуральный рубин тоже ведь кристалл. Конечно, не полупроводниковый. Впрочем, Павел Николаевич Голицын сумеет Вам лучше моего объяснить, что к чему. Если Вы, конечно, обратитесь к нему… Кстати, откуда у Вас этот перстенек?
– Семейная реликвия.
– А знаете ли Вы, любезный Александр Михайлович, смысл надписи, выгрированной на внутренней стороне кольца?
– Знаю… «Все проходит и это пройдет».
Африкантов снова откинулся в кресле, испытующе посмотрел на своего собеседника и задумчиво протянул концовку библейского изречения:
– И это пройдет… Такова жизнь… Вы, конечно, знаете, сударь, кому принадлежит это изречение?
– Знаю, Иван Петрович, знаю. Его приписывают царю Соломону. Оно якобы было начертано на его кольце…
2
Павел Николаевич Голицын повертел в руках своих перстень и неожиданно надел его на безымянный палец правой руки. Александр Михайлович Лифшиц (он сидел в глубоком кресле рядом со столом завлаба), сам того не желая, залюбовался холеной рукою, украшенной древней драгоценностью.
– Электрум! – произнес Голицын. Надо было слышать это «электрум». Наверное, с таким же благоговением он называл имена своих пращуров —
российских вельмож, знаменитых и малоизвестных. – Электрум!.. Значит, согласно мнению уважаемого Ивана Петровича перстень был сработан во времена царствования царя Соломона?
– Возможно, еще при царе Давиде. Но надпись на перстне относится к эпохе его сына.
– Александр Михайлович, Вы не допускаете, что этот самый перстень украшал руку библейского мудреца? – лицо биофизика приняло серьезно-шутливое выражение. – Скажите, в Вашей семье не сохранилось какого-нибудь предания об этом кольце?
Лифшиц оживился:
– Сохранилось… Мой дедушка, умирая, подарил драгоценность мне и рассказал про семейное предание. Про царя Соломона речи, правда, не было, но с перстнем связана какая-то тайна.
Александр Михайлович внезапно замолчал и вроде бы смутился.
– Продолжайте, Александр Михайлович, продолжайте. Что это Вы вдруг смутились?
– Да знаете… Мне сегодня явился во сне покойный дед… Он поведал… Тайна перстня скоро раскроется. Срок наступил.
– А почему Вы к профессору Африкантову вдруг обратились с Вашим кольцом?
– Да как Вам сказать… Ну представьте, дома у Вас картина висит. Прекрасная картина. А кто автор ее, неизвестно. Во всяком случае его подписи на картине нет. То ли оригинал, то ли копия. Короче, надо к специалисту обращаться, чтобы помог разобраться в ценности картины. Так и с кольцом этим. Сначала я по ювелирам походил, а потом понял – не к ним следовало обращаться. Вот и пришел к профессору Африкантову.
– Резонно. А все-таки интересно, что Вам ювелиры говорили?
– В основном следующее. Камешек настоящий. Рубин-балэ. Высшего сорта. Относительно металла единого мнения не наблюдалось. Но сходились в одном – какой-то сплав на основе золота. Ну а насчет времени изготовления – полная неопределенность. Но все признавали – очень старая работа. И не русская.
Голицын снял перстень с пальца, положил кольцо на стол и сказал:
– Александр Михайлович! Я сейчас задам Вам вопрос. Он может показаться Вам странным, особенно в устах ученого. Но Вы не удивляйтесь. Это вполне серьезный вопрос.
– Слушаю.
– Под каким знаком Зодиака Вы родились?
– Действительно неожиданный вопрос. Вы знаете, меня так и тянет ответить Вам чисто по-еврейски – встречным вопросом; а это так важно?
Оба собеседника засмеялись.
– Очень важно.
– Тогда под знаком «Льва».
– Прекрасно. Из драгоценных камней Вам соответствует именно рубин. Выражаясь по-научному, между Вами и камнем полное соответствие, что значительно облегчит нам снятие информации, записанной его субатомными структурами… Кстати, кто Вы по специальности?
– Программист.
– Вопросами биозаписи не интересовались?
