– Околеет сидеть, нас ожидая. Скорее всего, бегунок из деревни. Первый взвод к бою, направление – юго-восток. Бинд, твой взвод должен обойти нападающих и зайти им в тыл.
Первый взвод занял позиции, биндовцы укатили на лыжах выполнять поставленную задачу, остальные продолжили сбор крестьян. Ко мне подошёл армейский поручик.
– Ваши люди заметили бунтовщиков?
– Есть такое. Не волнуйся, поручик, прижмём их.
– Понял, вы можете распоряжаться моими людьми полностью по своему усмотрению.
– Благодарю за доверие, поручик.
Тут раздалась пулемётная очередь, затем ещё одна, затем заорал Прут: "Всем сложить оружие, иначе, стреляем на поражение!"
Бунтовщики ломанулись в бега. Снова раздалась команда Прута: "Преследовать бунтовщиков, при сопротивлении в плен не брать".
Взвод начал преследование, периодически постреливая в воздух. Мирон бежал, не чуя ног, громко матерясь вслух.
– Черт бы драл этого Карпа, сдались бы и жили сейчас спокойно.
Он остановился в небольшом ельнике перевести дух. Сердце выскакивало из груди – попробуй пробежаться по снегу, проваливаясь в него по колено. Оглянувшись, на снегу увидел отчётливый след своих валенок.
– Чё-ё-ёрт, найдут же!
Развернувшись, он собрался бежать дальше, но услышал насмешливый голос.
– Далеко ли собрался, дядя?
"А-а-а-а! – взвыл Мирон. – Обложили! Сдаюсь, не убивайте".
– Куда бежал-то?
– К схрону нашему.
– Веди, дядя.
В избушке охотника засело шестеро беглецов.
– Где остальные?
– Сдались они, Карп.
– Я что маю, братва, в лихие людишки надо подаваться.
– А семьи наши? Сгинут же в шахтах.
– Плевать. Уйдём на свободу, а там что-нибудь придумаем.
Мужики насупились, но смолчали. Вдруг снаружи раздался весёлый голос.
– Эй, славяне, выходи по одному, да не балуй – стреляем без предупреждения.
– Всё, приплыли…
– Я не сдамся.
Мужик поднялся, взял обрез и подошёл сбоку к окошку, аккуратно выглянув в него.
– Карп, не дури, из-за тебя всех положат!
– Держи оборону, Никола, сейчас я кого-нибудь пристрелю. Вот гады, не видать никого, ушлые.
Мужики переглянулись и, подойдя поближе к Карпу, навалились на него.
– Вали его, сам погибнет и нас за собой потянет. Один из крестьян рванул к окну и прокричал: «Армия, не стреляй, мы сдаёмся!»
Жандармы окружили сдавшихся, связали и повели в деревню. Карп зыркал по сторонам, а, увидев Мирона, оскалился.
– Что, Иуда, продал нас.
Ему ответил Бинд: "Вы, словно стадо лосей, пробежали, только слепой вашу лёжку не найдёт".
Приведённых в деревню пленных развели по одному, а я в присутствии остальных командиров отряда их допросил.
– Что скажете, товарищи жандармы?
– Заводила у них Карп, по складу характера – бандит, который почувствовал свою силу за это время. Отпустим – уйдёт в разбойники.
– Похоже, что он и порешил управляющего поместьем.
– Согласен, свидетелей нет, но с первого взгляда всё указывает на него. Надо допросить мужика, но без членовредительства. И ещё нужно второй раз поговорить с мужичком, как его, Пантелеем. Скользкий он какой-то…
– Точно, Сэм, хотел сказать, что с ним обязательно поговорить надо – рожа у него уж очень подленькая.
– Вот и займись им, Прут. Кто-то из этих двоих ухандокал управдома – один мог по злобе топором по башке приложить, а второй от жадности или испуга. Начните с Карпа.
Мужик взвыл, когда ему подключили провода с током от взрывной динамо-машинки, крутя ручку заряда и потихоньку добавляя напряжение. Больно, зато руки-ноги целы, потом ничего не надо ни пришивать, ни гипсовать. Его держали, а Карп выл, корчась от острой зубной боли. Но на вопрос, за что он убил управдома, отвечал отрицательно.
– Не убивал, Богом клянусь!
Я же посматривал на остальных пленных, а особенно на Пантелея.
– Стоп. Карп не виноват. Пантелей, прошу сесть на пенёк. Пришла твоя очередь рассказать, за что ты убил управляющего поместьем, господина Парнасова?
Мужик свалился на землю и заверещал: "Бес попутал, позарился на кошель его, а он не отдал, пощадите!»
– К стенке его, расстрелять! Карпа тоже – незачем такому разбойнику землю топтать. А вам, бывшие крестьяне, а ныне разбойники, придётся в кандалы обуться, да на Север проехаться. На поезде поедете, хоть страну посмотрите.
– А семьи как?
