Северная корона. Против ветра

– Попробуй просто немного поиграть в нашей группе, Юль, – говорил тем временем Стас. – Просто посмотри, понравится ли тебе выступать или нет.

– Не начинай, пожалуйста, этот разговор, – ледяным тоном попросила его Крестова.

Крис в это время нашел видео довольно-таки неплохого качества, где на рояле Юля исполняла Моцарта, и делала это так, что невольно все заслушались – даже Лена, целующаяся с Лешей, оторвались от этого приятного занятия. Профессор консерватории, в классе которого училась Юля, после такого импровизированного исполнения даже похлопал ей.

– Я был прав, – сказал впечатленный Феликс. – Когда мы вернемся в город, сыграешь мне?

– Может быть, – буркнула Юля.

– Не прячь свой талант, и тебе станет проще жить.

– Согласен! – горячо поддержал его Стас.

– Вы там о таланте говорите? – вдруг спросил Леша, осторожно кормя жену вишенками из большой чашки.

Лена хихикала и выглядела счастливой. Марта, глядя на них, подумала, что, наверное, скоро такой же счастливой будет и ее Ника. С Сашей.

– О нем, родимом, – подтвердил Крис, околачивающийся рядом.

– У моего тренера есть целая теория о таланте, – проговорил задумчиво биатлонист.

– Это как? – заинтересовались все.

– Если в тебе есть нереализованный талант, то ты сходишь с ума, – жизнерадостно сообщил Леша. – Талант тебя ломает изнутри. Рвется наружу.

– Прямо не талант, а инопланетная личинка, – закатил глаза Крис.

– Нет, правда. Помните, я рассказывал про парня, который был со мной в одной команде? – спросил Алексей. – Ну, про того, который мог бы стать вторым Бьерндаленом, Фишером или Тихоновым. Он был очень талантливым спортсменом – одним из лучших, серьезно. Выносливый. Быстрый.

– Ты у меня тоже талантливый спортсмен, – погладила его по волосам супруга. И тот улыбнулся ей.

– И что с ним? – допытывалась Марта.

– Олег – его звали… зовут… Олег Алмазов, – как-то нехотя выговорил его имя Леша, прокашлялся и продолжил: – В общем, Олег показывал блестящие результаты и должен был лететь в Швецию на чемпионат мира среди юниоров. Он был одним из фаворитов, а все потому, что ему отвалили нехилую долю таланта в спорте, и плюс, конечно, его родители вовремя отправили Олега заниматься, да и сам он тренировался до седьмого пота. У него и прозвище было ему под стать – Алмаз.

– Так что случилось с его талантом-то? – не понял Стас, изредка поглядывая на Юлю, задумчиво изучающую костер. Он знал, что девушка внимательно слушает Лешу, хоть и не показывает вида.

– Перед чемпионатом Олег попался на допинге.

– И зачем же такой замечательный талантливый спортсмен юзал запрещенные вещества? – опять встрял Крис, и на него все зашикали.

– Не знаю, правда это или нет, но потом стали поговаривать в команде, что на самом деле никакого допинга не было и Олега подставил тренер, Павел Романыч. Он был нашим тренером и одновременно тренером сборной страны по биатлону среди юниоров, в прошлом сам классный спортсмен, – объяснял Леша. – Были слухи, что Павел Романыч Олегу подделал справку, потому как тот стал встречаться с его дочерью. Не знаю уж, что там да как было, но Романыч наш был сильно против того, чтобы они встречались. А Олег хотел жениться на той девчонке. Кто-то слышал даже, что тренер говорил Алмазу: «Или ты мою дочь в покое оставляешь, или можешь прощаться со спортом». В общем, Олега из-за допинга отстранили от соревнований на полтора года. И за это время он как с ума сошел. Да он и так нервный был всегда, эмоциональный, психованный. Короче, он перестал заниматься биатлоном, пропал из поля зрения, ни с кем из нас практически не общался. Мы слышали, что Олег связался с какой-то компанией и стал участвовать в драках. И где-то через год его во время очередной драки порезали. Ну, я это вам уже рассказывал. Нога пострадала, сухожилия. Ножевое – это не шутки. В общем, если он и хотел вернуться, то уже не мог из-за травмы. – Леша отпил воды из стакана Лены. – Короче, после этого Олежка совсем свихнулся. Через пару месяцев – это я вам тоже рассказывал – заявился к тренеру и его чуть не убил, и любовь свою бывшую, которая другого нашла. Ножом размахивал. Его посадили. Что сейчас с ним – не знаю, но у Алмазова из-за того, что он не реализовал свой талант, сорвало крышу. По крайней мере, так говорит мой тренер. Так что, Юль, ты смотри, – кинул на давнюю подругу взгляд Леша.

– Идиот, – ткнула его кулачком в плечо жена, – что ты несешь?

– А что? – возразил спортсмен. – Юлька талантливая, а свой талант фактически зарывает в землю. Занимается тем, что ей не нравится. Я не удивлюсь, если она сорвется когда-нибудь!

– Глупости это все, – лениво отозвалась Крестова.

А вот Марта подумала, что зерно истины в этом жутковатом рассказе есть.

– «Талант – искра божия, которой человек обыкновенно сжигает себя, освещая этим собственным пожаром путь другим», – с чувством процитировал кого-то Крис. Все-таки чтение умных книг иногда давало свои плоды.

– Точно, – согласился Леша. – А если нет возможности зажигать себя снаружи, чтобы освещать этот путь, то тогда начинаешь гореть изнутри, как Олег.

– Да хватит уже о нем, – дернула его за руку жена.

Лена историю этого злосчастного Олега Алмазова тоже знала. И этот человек был ей неприятен.

– Почему никто не спросил меня, кому принадлежат эти слова? – обиделся Крис, выпятив нижнюю пухлую, как у купидона, губу.

– Раз ты сказал, так тебе и принадлежат, – спокойно проговорила Юля. Она умела с самым серьезным видом подкалывать друзей. – Ты же у нас очень умный. И не такое можешь придумать.

– Кому принадлежат? – поинтересовалась Марта.

– Ключевскому Василию Осиповичу, – громко оповестил всех Крис, выставив ногу, обутую в ярко-зеленый тапок. Эту обувь купил будущий композитор в модном магазине для скейтеров за весьма немаленькую сумму.

Все закивали.

– Почему никто не спросил, кто такой Василий Осипович Ключевский? – передразнил Криса Леша. – Можно подумать, все такие умные!

– Наверное, историк? – спросил Стас хитро.

Хипстер пробормотал что-то нелестное, изрядно повеселив всю компанию, даже Феликса.

– Так что, Юлька, давай попробуй играть ту музыку, которая тебе нравится. – Стас очень надеялся на то, что Юля когда-нибудь присоединится к его группе. – Ты подумай, может быть, все-таки захочешь к нам в группу?

– Хорошо. Подумаю. – Юля замолчала, демонстративно изобразив, что усиленно что-то решает, а через секунд пятнадцать сказала: – Я подумала. Мой ответ – нет.

– Талант, талант… вам знакома притча о талантах? – спросил Феликс.

Его, в отличие от Криса, захотели послушать.

– В Новом Завете есть притча. Один богатый человек нанял трех рабов. Отправляясь в другую страну, он каждому из них дал по его силе и способностям серебряные монеты под названием «талант». – Тихий размеренный голос Феликса действовал на окружающих почти гипнотически. – Один раб получил пять талантов, второй – два, третий – один. Когда хозяин приехал, он позвал своих рабов и велел каждому из них рассказать, что тот сделал со своими талантами. Первый раб пустил монеты в дело и получил к своим пяти талантам еще пять. Второй поступил так же, и к своим двум талантам получил еще два. А третий же испугался потерять талант, а потому зарыл его в землю. Узнав это, хозяин похвалил двух первых рабов и дал им серебро. А третьего наказал и подарил его серебро первому рабу. – Музыкант на пару секунд замолчал, вслушиваясь в треск огня и продолжил: – «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что он имеет».

Его серые глаза взглянули на Юлю, стремясь поймать ее взгляд, но Крестова – словно специально – не поднимала головы со скрещенных рук.

– Несправедливо как-то, – сразу возмутился Крис. – Одному мужик дал пять монет, другому – две, а третьему вообще одну! И где справедливость, я спрашиваю?

– Хозяин давал таланты по силе и возможностям, – тихо заметила Марта, которой как раз Крис и переводил притчу. Карлова даже сожалеть начала, что в должной мере не знает английского. – Наверное, он знал, кому и сколько дать.

Феликс, не знавший русского, посмотрел на длинноволосую Марту и медленно кивнул. И ей опять показалось, будто он видит ее насквозь.

– А откуда он знал, что у рабов именно столько сил? – опять возмутился Крис и даже вскочил на ноги. – Вот дал бы он третьему рабу тоже пять монет, тот, может, взял и сделал бы из них еще пять! Или бы даже десять! А так он подумал: «У меня одна, чего я мараться буду? Пусть в земле валяется, раз хозяин такой умный!»

– Если третий раб боялся потерять один талант, то над пятью он бы вообще трясся, – парировал Стас.

– Я все равно не понимаю, как хозяин взял и вычислил, сколько кому дать.

– Считай хозяина ясновидящим, – хмыкнула Лена.

– Нет, серьезно! Это ведь несправедливо! Третий же в заведомо проигрышной ситуации очутился уже с самого начала!

– Несправедливо, когда есть талант, а его в землю закапывают, – отозвался Стас. – И не пользуются. Третий раб мог сделать из одного таланта еще один талант, потом из двух талантов еще два, из четырех – восемь. Из восьми – шестнадцать. Из шестнадцати – тридцать два. Если бы он приложил усилия, не трусил, то оказался бы в отличном положении! Трусость – это грех. Который явно забыли внести в семь смертных грехов, – добавил Стас с горечью в голосе. – Таланты даются не для того, чтобы человек держал их всегда в себе и не использовал их. Он дает их каждому человеку – по его силе, поэтому разные, – чтобы человек смог измениться и изменить мир к лучшему. У третьего просто не хватило мужества.

– Раскудахтался, – проворчал Крис.

Юля невозмутимо переводила разговор Феликсу, и тот одобрительно кивал, глядя, правда, не на рассказчика, а куда-то в сторону темного леса.

– Наверное, и Олег отсыпанные ему десять спортивных талантов все же зарыл, – сказал Алексей, шевеля дрова в костре. – Не справился с трудностями, получается. Пал духом или струсил.

– Да хватит уже о нем, – вновь шикнула на него Лена.

Она не любила вспоминать эту дурацкую и некрасивую, даже страшноватую историю.

– Юль, – обратился к ней Стас, – все же подумай.

Крис усиленно закивал.

– Стас, – взглянула на него Крестова. – Я взрослая девочка и знаю, что делать. Мне хватает консерватории. Поверь, свои таланты я не зарываю.

– Таланты талантами, а вы заметили, – вдруг подал голос Крис, – что гребаных кровососов нет?

– Кого нет? – не поняли остальные.

– Комаров! – Хипстер больше всех радел за то, чтобы в импровизированный поход на одну ночь друзья не забыли взять средства против комаров. А их, как назло – или на счастье? – тут не оказалось.

Феликс тонко улыбнулся, разглядывая собственные ногти, едва только Крис перевел это на его родной язык.

– Радуйся, что их нет, – отозвалась Юля, взглядом показывая Стасу, что не хочет более говорить на подобные темы.

Стас вздохнул и отошел к Леше, а Феликс пригласил Юлю погулять по берегу лунного озера. Крис в это время завладел гитарой Стаса и что-то весело забренькал на ней, подмигивая Марте. Скрипачка неожиданно поняла, что ей безумно нравится в этом спокойном месте в компании этих людей.

– По парочкам начали делиться, – весело прокомментировала Лена, провожая взглядом Юлю и Феликса. Те медленно уходили в сторону лунного озера. – Мы с Лешкой тоже познакомились в походе, в трехдневном. И тоже так убегали ото всех. – Беременная Лена хихикнула. – Ну, ты понимаешь зачем.

Марта-то понимала, да только она еще и прекрасно знала, что Крестова кого угодно отошьет, даже великолепного Визарда, если тот начнет к ней приставать, и пошлет в такое дивное далекое место, где даже воздух – большая редкость.

– А тебе кто-нибудь из парней нравится? – вновь спросила Лена, решившая чуть-чуть побыть свахой. – Как тебе Крис?

Марта взглянула на громко ржущего парня, у которого Стас пытался забрать гитару, и недоуменно пожала плечами. Она ни разу не думала о друге Юли как о потенциальном парне, хотя талантливый в музыке хипстер привлекал множество девушек в консерватории.

– Крис и Стас – хорошие мальчики. Криса я знаю несколько лет, он хоть и дурной иногда, но когда надо, собирается и держится молодцом. Да и Стас неплохой мальчик, симпатичный очень.

– Да нет, не нравится, – отозвалась Марта.

Она вспомнила своего любимого, не похожего ни на Стаса, ни на тем более Криса. Или Саша просто стал для нее особенным? Хотя, с другой стороны, Феликс-то куда круче Александра. Но ничего подобного, что чувствовала скрипачка к Дионову, к Визарду она не испытывала. Дикий восторг – не в счет. Каждый бы радовался так запросто пообщаться со своим любимым музыкантом или актером.

Пытаясь забыть о Саше, она даже чуть-чуть пофлиртовала с Крисом. И тот тоже пригласил ее погулять по берегу. Не то чтобы он ей нравился, но с Крисом было весело. Он едва не упал в озеро, желая сделать крутое селфи, и Марта долго хохотала над ним.

***

Юля и Феликс неспешно двинулись вдоль линии воды на север, вслушиваясь в пение лесных птиц и изредка касаясь друг друга предплечьями. Еще недавно Юля молча злилась из-за лекции о талантах, а сейчас успокоилась. С каждым случайным прикосновением руки музыканта нервозность ее уходила. Эта ночь была на удивление теплой и ясной, очень нежной.

– Мне кажется, я вижу Млечный Путь.

Юля задрала голову: как давно она не смотрела на звездное небо. А для Феликса казалось совершенно естественным смотреть туда, в темно-синюю высь, на которой были искусно вышиты узоры неизвестных созвездий.

– Возможно, это и есть он. А мне кажется, что я вижу Бесконечность.

– Бесконечность? – не поняла Юля.

– Да. Бесконечность. Ты бы хотела быть бессмертной? – спросил неожиданно Феликс.

– А ты вампир и можешь укусить меня, сделав вечно живущей? – позволила себе улыбнуться пианистка, наблюдая издали, как Стас в шутку скручивает Криса за «нелегальное» пользование его драгоценной гитарой.

– Конечно нет, – отозвался «Лорд», опять глядя в небо, на котором все ярче и ярче проступали звезды. – И бессмертие меня не прельщает.

– Меня тоже. – Юлю под покровом июньской теплой ночи потянуло на философию. И кто бы мог подумать, что она станет разговаривать на такие темы с музыкантом из «Красных Лордов»? – Когда я думаю об этом, мне кажется, что бессмертие – это что-то бессмысленное. Представляешь, наступит конец света, когда перестанет существовать все живое, и тебя, бессмертного, расщепит на молекулы, а ты все равно не умрешь и будешь существовать в таком виде, плавая по всей Вселенной. Может, Бог тоже был таким существом, обладающим бессмертием, который превратился в миллиарды миллиардов атомов? И его мельчайшие частицы теперь всюду – в деревьях, в камнях, в земле, в нас самих.

– Я думаю, Бог действительно всюду, – согласился Феликс. – Если Бог – это талант, то в тебе много Бога. Не дай своему Богу зачахнуть.

– И ты туда же, – проворчала Юля. – Почему это все так странно?

– Что странно?

– Я знаю тебя двенадцать часов, но мне нравится с тобой общаться, – честно призналась Крестова. – Тебе говорили, что ты необычный?

– Бывало. – Визард чуть наклонился к ней. – И ты необычная, Джулия.

Он осторожно убрал с ее коротких волос жучка, будто боялся повредить ему чем-нибудь. В отличие от многих барышень, жучок на волосах Юлю не напугал.

– Ты разозлилась из-за этого разговора? – спросил темноволосый парень.

– А ты умеешь читать мысли?

– Возможно. – Ни капли иронии не прозвучало в спокойном баритоне. – Они не хотят использовать тебя. Они беспокоятся.

– Я знаю. Они же мои друзья, – ответила Юля просто.

– Бог дал тебе талант находить отличных друзей, – заметил Визард.

– Тогда тебе он отсыпал штук десять талантов находить отличных коллег, – пошутила Юля, вспомнив звездный состав группы «Красные Лорды».

– Точно. – Визард глядел в глаза Юли как заправский гипнотизер.

Юля криво улыбнулась, отстранилась от него и зашагала по траве дальше. Ей вдруг очень захотелось рассказать музыканту об истинных причинах того, почему она учится в консерватории, а не воплощает в жизнь свою тайную мечту. Но все-таки Крестова сдержала себя – она не привыкла ни с кем делиться переживаниями.

В этом с Мартой они были очень похожи.

Они еще долго бродили по округе, разговаривая на разные темы, и вернулись тогда, когда остальные уже собирались ложиться спать. Стас с недоумением посмотрел на подругу, но ничего не сказал, и полез в большую палатку цвета хаки, где должны были ночевать парни. Вторая палатка, меньшая по размеру, предназначалась для девушек. Правда, Лена и Леша ушли спать в машину, потому что его супруга закапризничала – ей показалось, что земля очень холодная.

Юля и Марта остались в трехместной палатке одни. Карлова никогда в жизни не ночевала вместе с сестрой и чувствовала себя неловко, отчего немного злилась. Крестова, впечатленная Феликсом и разговорами с ним, молчала, и это Марту почему-то напрягало. Ей хотелось, чтобы сестра сказала что-нибудь, потому что первой начать разговор скрипачка заставить себя не смогла. Перед тем как застегнуть замок спальника, Марта несколько раз украдкой посмотрела на сестру.

– Спокойной ночи, – только и произнесла Юля, закрывая глаза.

– Угу, – буркнула Марта, уткнувшись в мобильник и читая извиняющееся – уже которое по счету! – сообщение от того Феликса, которого она ждала. – Спокойной.

Обе сестры долго не могли уснуть, слушая неспокойных далеких птиц, и только через час почти одновременно провалились в объятия Морфея. Правда, минут через сорок проснулись от вопля. Кто-то блаженно орал так, словно увидел отряд привидений из личной гвардии Повелителя Подземелий.

– Что такое? – испуганно прошептала Марта, таращась на сонно щурившуюся Юлю, которая зажгла фонарь.

– Сейчас узнаем, – быстро вылезла та из спальника.

Марта тотчас последовала ее примеру.

– Подожди, не ходи одна, я с тобой, – сказала она Юле, сжав в руке мобильный телефон, с которым уснула.

Около палатки уже стоял Стас, плечи его напряглись – в руке он сжимал увесистую палку, готовый, если что, защитить тех, с кем он приехал в это тихое красивое место.

***

Крис, который уснул буквально за пару секунд, проснулся от нестерпимого желания посетить туалет, вернее, кустик. Парень, нашарив очки, натянул их на переносицу, осторожно встал и, запнувшись о Стаса, который во сне пробормотал что-то недоброе, потащился наружу. Справив нужду, молодой человек, зевая как бегемот, поплелся, освещая себе путь айфоном, назад, к палаткам. Пахло соснами, вокруг царило ночное умиротворение, и вообще было дико круто. Природа – и на десятки километров вокруг ни одной живой души! И звезды такие яркие, и луна. И звуки ночного леса завораживают. И атмосфера вокруг совершенно творческая!

На Криса вдруг нахлынула волна вдохновения, и в голове сама собой заиграла музыка, пока еще смутная, и он даже остановился, пытаясь лучше расслышать ее, понять. Однако кое-что привлекло его внимание, и мелодия мигом выветрилась из головы хипстера.

В озере кто-то плавал – Крис отчетливо слышал тихий плеск. Он увидел, как в ореоле лунной дорожки кто-то плывет. Ровно на середине озера.

Крис недоверчиво прищурился, держась пальцами за дужку очков.

Неведомый пловец нырнул и пропал, оставив круги на воде. А после внезапно вынырнул и, словно увидев Криса, поплыл точно на него.

Парню показалось, что мелькнул хвост.

Где-то заухала сова. Весьма зловеще, надо сказать.

– Руса-а-а-алка! Спасайтесь! – заорал юный композитор и ломанулся вперед, в палатку парней, махом перебудив всех. Ребята выскочили на улицу и большими глазами уставились на Криса. Видя, что с ним все более или менее в порядке, они почти успокоились.

– Ты что? – как на безумного посмотрел на него проснувшийся Стас. – Ты с ума сошел?!

– Т-там русалка, – застучали у хипстера зубы. – В озере. П-плавает.

Все дружно оглянулись на водоем. Никаких русалок ребята не увидели. Даже намеков на русалок.

Юля тяжело вздохнула и коснулась тыльной стороны ладони лба друга, Марта озадаченно почесала нос, а Лена, крайне недовольная, сказала:

– Это не русалка. Это мой муж ночью решил поплавать. – После чего вновь Лена удалилась в машину, а остальные, расслабившись, заухмылялись.

Крис рассердился, уселся на складной стул и нахохлился:

– Идиот! Плавает ночью в озере как дебил, – проворчал он.

– Я тебе дам дебил, – вылез из воды Алексей, ежась на ночной прохладе. – Пугаешься всего, как девица. Я чуть не утонул, когда твой вопль услышал.

– Сам ты девица! Надо же было додуматься ночью идти и плавать! – возмутился хипстер. – Ты бы еще на дереве в белку играл, чтобы на голову мне сверху свалиться!

– Чтобы ты вообще фальцетом запел? – рассмеялся добродушно биатлонист, вытирая лицо полотенцем. Ночное плавание его явно взбодрило.

– Правда, тебя чего понесло ночью в озеро? – поинтересовался Стас.

– Это все Ленка виновата, решил охладиться, – ответил Леша. – Ну, ты понимаешь, парень.

Стас иронично положил другу руку на плечо, мол, крепись, чувак, а Юля насмешливо покачала головой.

– Ну ты и горазд орать. – Стас вспомнил вечерний разговор за костром. – Ты же сам к русалкам хотел, говорил еще, что первый к ним на очереди?

За эти слова обидчивый Крис смерил друга таким гротескно-уничтожающим взглядом, что Марта не удержалась и засмеялась.

– Кстати, – спросил Стас, оглядев всю компанию и даже осветив лицо каждого фонарем. – А где Феликс?

Феликса не было: ни в одной палатке, ни во второй, ни в машине.

– Может, он тоже плавать пошел, – нервно хмыкнула Марта, – а его русалки на чай в омут пригласили?

– Боже! Мы проморгали мировую звезду, – жуя травинку, весело сказал Крис, забыв о своем конфузе. – Прикиньте, какой каверзный трабл? Представляю заголовки газет: «Один из музыкантов знаменитой группы Red Lords инкогнито приехал в Россию и потерялся на природе. Те, кто не смогли его уберечь, были растерзаны толпой разъяренных фанатов. Их тела были най…»

– Вон он идет, – перебила его Юля.

Высокая худощавая фигура Визарда появилась в зоне их видимости. Музыкант возвращался из соснового бора, похожего в темноте на зловещее жилище дроу. При закате лес выглядел куда более милым. Точно так же днем в фильме ужасов кукла кажется неописуемой скромной красавицей, превращаясь ночью в зубастого монстра.

Марта, как натура самая впечатлительная и тонко чувствующая, глядя на застывшие во мраке темные деревья, поежилась.

– Вот псих, – радостно прошептал Крис. – Он один гулял ночью в лесу! Он реально Странный Ви!

– Вы не спите? – Визард спокойно окинул взором парней и девушек. Для него, похоже, поход в ночной лес в одиночку был делом нормальным.

– Ты в порядке? – быстро спросила его Юля. – Ты где был?

– Общался с хозяином леса, – загадочно ответил темноволосый парень.

Его тон был совершенно обычным, как будто он сообщил, что разговаривал по телефону с отцом или другом. Визард, вновь пожелав всем приятных снов, направился в палатку, по дороге незаметно вложив в руку Юли тоненький стебелек недавно зацветшего цветка. То ее порядком удивило, но орать на всю округу, зачем Визард сделал это, Крестова, естественно, не стала.

– Все, ребята, давайте расходиться, – велел Стас. – Девушки, давайте-давайте.

Крис удалился в палатку последним, бросив настороженный взгляд на темное озеро, украшенное неизменной лунной дорожкой. Ему показалось, что в воде вновь раздался странный плеск, но Крис даже оборачиваться не стал, а решительно зашел в палатку. Всю ночь ему мерещился женский звонкий, как колокольчик, смех, и он то просыпался, то засыпал.

А Марта опять мучилась – не могла заснуть. Лежала в спальном мешке и то расстегивала его, то застегивала, потому что ей было то жарко, то холодно. Да и спать на земле скрипачке было не совсем комфортно. Сначала она просто лежала, силой воли отгоняя от себя дурные мысли, которые обожают подкрадываться к человеку вместе со своей подружкой-бессонницей; после ее разум посетил образ Александра. Его вытеснили события сегодняшнего дня: невероятный Феликс, Юля, ее друзья. Странно. Нормальные, прикольные люди, интересные и приятные – даже Крис, который раньше Марту особо не впечатлял издалека, ей очень понравился. Как человек. И почему они общаются с ее сестрой? Тут Марта широко зевнула.

А может, она не такая уж и скверная? Или она умело притворяется? Или… что?

Марта вздохнула, взяла мобильник, чтобы посмотреть время, и, случайно осветив им кусок палатки, заметила, что над спящей сестрой летает невесть откуда взявшийся темнокрылый мотылек, отбрасывающий сказочно-зловещую тень. После он нагло уселся на стенку, и как показалось Карловой – хотя, конечно, это была чушь! – принялся изучать ее.

– Улетай отсюда, – прошептала она мотыльку.