Лилии для Эйвери
– Она точно что-то знает, – сквозь зубы цежу я, а сестра смотрит с недоумением.
– О ком ты, Этан?
– Лилиан, чёрт бы её побрал, – выкрикиваю я и выбегаю из ресторана, не обращая внимания на то, что сестра что-то говорит мне вслед.
Сажусь в машину и чувствую, как трясутся руки. Я обещал себе, что никогда не сяду за руль в таком состоянии. Но до квартиры Лилиан не меньше пяти кварталов.
– Чёрт! Чёрт! – кричу я и бью руками по рулю.
Сердце бешено колотится и ничего в целом мире не сможет меня сейчас успокоить. Выхожу из машины и решаю идти пешком либо поймать такси. Но, как на зло, поблизости нет ни одной свободной машины. Я бегу, не обращая внимания на то, как странно смотрят люди. Сейчас меня ничего не волнует.
Не знаю, сколько проходит времени, пока я добираюсь до квартиры Лилиан и стучу в дверь, но мне кажется, что проходит вечность, прежде чем она открывает. Лилиан видит меня и сначала удивляется, а затем хмурится.
– Чего тебе, Этан? – спрашивает она, скрещивая руки на груди. Я пытаюсь отдышаться. – Вспомнил ещё какие-то оскорбления, которые не успел использовать в прошлый раз?
– Где она, Лилиан? – кричу я, задыхаясь. Девушка хмурится ещё больше. Меня злит, что она делает вид, что ничего не понимает.
– Кто? Твоя вежливость? – с насмешкой произносит Лилиан.
Я хватаю её за плечи и трясу. Она смотрит на меня с испугом.
– Где моя дочь? – кричу я ей в лицо, и девушка пугается ещё больше.
– Ты потерял Эйвери? – спрашивает она громко. – И после этого будешь утверждать, что идеальный отец?
– Прекрати, Лилиан! Где Эйвери?
– Откуда мне это знать? Я даже не представляю, как она выглядит. Что вообще происходит?
Я отпускаю её и опускаюсь прямо на пол. Обхватываю голову руками и понимаю, что погорячился. С чего я вообще взял, что Лилиан что-то известно? Мне просто сносит крышу.
Девушка садится рядом со мной и кладёт руку мне на голову.
– Этан, прошу, скажи, что случилось? – просит она, и я понимаю, что она действительно переживает.
– Шерил забрала её из школы, – поясняю я уже тихо дрожащим голосом. – Она говорила, что увезёт её в Северную Каролину, но я и представить не мог, что она похитит дочь прямо из школы. Господи, я сам во всём виноват. Прости, я думал, ты знаешь, где она.
– Этан, – тихо произносит Лилиан. – Я бы никогда так не поступила. Слышишь? Никогда бы ей в этом не помогла. Я всё это время знала, где учится Эйвери, но ни разу так и не пришла к ней, ведь ты был против. Мне не хочется идти против тебя, а тем более, против закона.
Я поднимаю на неё глаза и долго всматриваюсь в её лицо. Лилиан выглядит встревоженной, но одновременно с этим во взгляде есть что-то такое, что меня завораживает. Должно быть, это называется искренностью.
– Просто успокойся и давай подумаем, что делать, – предлагает мне девушка. – У Шерил нет здесь жилья. А значит, она остановилась в гостинице. В нашем городе их не так уж и много. Она может быть в вашей квартире, не думал и об этом варианте? Ты вообще звонил ей?
Лилиан предлагает один вариант за другим, а я чувствую себя болваном. Ведь мне в голову не пришло ничего из этого. Как я мог быть таким сумасшедшим?
– Я даже не, – произношу я, не договаривая. – Я думал, что ты…
Лилиан улыбается.
– Мне, конечно, приятно, что ты сразу же подумал обо мне. Но всё это зря, – девушка кладёт мне руку на щеку, и это меня успокаивает. – Ты должен сделать следующее: поезжай к себе домой, убедись, что Шерил там нет, а затем ступай в полицию. Не делай ничего, о чём потом пожалеешь.
– Спасибо, – выдыхаю я сквозь дрожь во всём теле. О полиции я тоже не думал. А ведь это хороший способ лишить Шерил всех прав на дочь навсегда. – Прости, что наговорил тебе всякого.
– Поезжай, Этан, – говорит мне Лилиан и встаёт. Я тоже встаю с пола. – Прошу, как только что-то узнаешь, позвони мне. Иначе я просто сойду с ума.
– Не будешь проситься поехать со мной? – удивляюсь я. Лилиан отрицательно качает головой.
– Нет, но, если потребуется моя помощь, любая, просто дай мне знать. Я сделаю всё. Слышишь, Этан?
Я утвердительно киваю и, ещё раз поблагодарив Лилиан, выхожу из дома. До моей квартиры далеко, и я пытаюсь поймать такси. К счастью, это удаётся мне довольно быстро. Прошу таксиста ехать как можно быстрее и молюсь, чтобы Эйвери была дома. В противном случае, я просто не знаю, что мне делать.
ЛИЛИАН
Январь, 2018 год
По телевизору то и дело транслировали праздничные ролики, хотя до Рождества было ещё три недели. Я сидела на полу, облокотившись на кресло, и пыталась сделать домашнее задание по английскому. Нам нужно было написать сочинение о том, что такое, по нашему мнению, Рождественское чудо.
Я посмотрела на название и поняла, что, кроме него, не смогла написать и пары слов. Знала, что многие мои одноклассники напишут про волшебство или подарки, но мне не хотелось писать об этом. Я давно не верила в Санту, знала, что покупает подарки мама. Именно поэтому и не любила этот праздник.
В прошлом году на Рождество я получила куклу, хотя уже давно в них не играла, и книгу про динозавров, хотя терпеть их не могла. Это ещё ничего. Два года назад мама вообще забыла о подарках.
Я гадала, будет ли мама дома в этом году хотя бы в Сочельник. Или же мне снова придётся остаться одной.
– Мама, – крикнула я. – Не поможешь мне?
– Ну что там ещё? – нервно спросила мама, выходя из спальни.
На ней было красивое платье в пол, волосы уложены, как всегда, идеально. Мне стало обидно до слёз.
– Ты уходишь? – спросила я тихо. Мне больше не хотелось помощи.
– Тебе какое дело? – спросила мама, застёгивая серёжку. – У меня есть дела. А твоя задача – делать уроки.
– Мне нужна помощь с сочинением, – попросила я. Мама недовольно вздохнула, но промолчала. – «Что такое Рождественское чудо?» О чём мне написать?
Мама подошла ближе, присела и взяла меня за подбородок. От неё пахло духами, и я практически задыхалась от этого запаха.
– Так напиши правду, Лилиан, – со злостью произнесла она. Мне ещё больше захотелось расплакаться. – Напиши, что никаких чудес не бывает.
– Может, это только у тебя в жизни их не было? – с обидой спросила я, повысив голос. – Это не значит, что их не существует!
Неожиданно мама дала мне пощёчину и усмехнулась. Неожиданно? Нет, это не так. Я давно к подобному привыкла.
– Чудом будет, если ты вырастешь хоть кем-то, отдалённо напоминающим нормального человека, – сказала мама и встала. – А теперь – доделай домашнее задание, вымой посуду и ложись спать.
Мама собралась уже выйти из комнаты, как я её остановила.
– Я снова останусь одна на всю ночь?
Мама обернулась, и в её глазах я увидела свою погибель. К моему удивлению, она промолчала и ограничилась лишь злобным взглядом. Видимо, лимит на пощёчины в тот момент был исчерпан.
На следующий день в школе учительница попросила меня задержаться после уроков. Думала, дело в тесте по математике, который я завалила. Знала, что ничего хорошего не стоит ждать по этому поводу ни от учителя, ни от мамы.
Я сидела за первой партой и ждала лекции о старательности или чём-то подобном, но учительница поставила свой стул рядом и села. Это меня насторожило.
– Лили, можно поговорить с тобой? – спросила миссис Роуз. Я лишь утвердительно кивнула. – Как у тебя дела?
Вопрос показался мне странным.
– Нормально, – только и пробубнила я. Надеялась, что на этом разговор закончится, но учительница не собиралась уходить.
На самом деле миссис Роуз мне всегда нравилась. Она была доброй и весёлой, могла помочь и очень редко ругала. Именно она хвалила все мои рисунки и постоянно твердила, что я молодец.
– Скажи, мама часто тебя ругает? – спросила учительница и я занервничала ещё больше. Можно ли мне отвечать на такие вопросы?
Пару раз подобный разговор происходил ещё два года назад, когда я пришла в школу с разбитой губой, а через неделю – с обожжённой ладонью. Пришлось врать всем про велосипед и про то, что сама обожглась утюгом, ведь мама строго-настрого запретила что-то рассказывать. Мне было страшно, только и всего. Потом разговоры прекратились, но я не знала, стало ли мне легче. В душе я всегда надеялась, что кто-то сможет повлиять на маму, изменить её. Что кто-то сможет спасти меня.
– Лили, – позвала меня миссис Роуз, и я поняла, что задумалась. Отрицательно покачала головой.
– Нет, – произнесла я тихо и опустила голову. – Иногда. Вы же знаете, какая я.
– Знаю, дорогая, – ласково сказала учительница. – Ты замечательная. Очень умная и красивая девочка. Разве ты думаешь иначе?
– Да, – с дрожью в голосе ответила я. – Я совсем не умная. Всегда всё порчу и ломаю. И задаю много вопросов. И делаю всё не так. И плохо учусь. И…
Я поняла, что начинаю плакать, и поспешила остановиться. Нельзя было делать этого. Мама придёт в ярость, если узнает о сегодняшнем разговоре. Боюсь представить, что она сделает.
– Мама часто тебя бьёт? – тихо спросила миссис Роуз. Её голос прозвучал странно, словно она сама собралась плакать.
Я вздрогнула от вопроса и долго молчала. Учительница на секунду прикоснулась к моему плечу, и я вздрогнула снова.
– Я не скажу твоей маме, договорились? – сказала она. – Просто ответь мне. Если тебе нужно с кем-то поговорить, я ведь всегда тебе помогу. Ты это знаешь.
Я продолжала молчать, хотя внутри всё разрывалось. Мне хотелось рассказать о каждой пощёчине, ударе любым подвернувшимся предметом, о ночах в подвале, о неделях в одиночестве практически без еды. Обо всех моих страхах и слезах.
– Бывает такое, что мама бьёт тебя? – спросила миссис Роуз.
Я лишь утвердительно кивнула. Было очень страшно.
– Часто?
Снова кивок. Не могла произнести даже слова.
– Хочешь, чтобы мама перестала это делать?
И снова кивок.
Миссис Роуз приобняла меня за плечи. На пару секунд стало неуютно, но после я почувствовала, что мне это нравится. Мама никогда меня не обнимала.
– Чудеса бывают, Лили, – произнесла она тихо. – И у тебя всё будет хорошо.
Тогда, в восемь лет, я не знала, что своим сочинением спровоцировала кардинальные перемены в жизни. Что именно с того дня начнётся пристальный контроль со стороны учительницы, психолога. Что однажды миссис Роуз найдёт меня на пороге дома с разбитым носом. Что всего через полгода меня заберут от матери навсегда.
Но если бы я знала, что всё так обернётся, то написала бы это сочинение намного раньше и, возможно, выиграла для себя ещё несколько лет жизни в другой семье, которая стала для меня настоящей.
Воспоминания не дают мне уснуть. Они переплетаются со страхами в настоящем, и голова просто лопается.
Утром мне вставать на работу, но об этом я думаю меньше всего. Только и могу метаться по комнатам, предпринимать жалкие попытки успокоиться и заснуть.
Говорю себе, что полиция во всём разберётся, что они найдут Эйвери, и моей сестре не придётся больше провести с матерью ни одного дня в своей жизни.
Проклинаю себя за то, что не поехала с Этаном, но это было правильным решением. С точки зрения закона, эта девочка мне никто, и я ничего о ней не знаю. От меня не было бы толку. На слёзы и переживания у полиции просто не будет времени.
Часы тянутся медленно. Я то и дело проверяю мобильный, но никаких звонков не обнаруживаю. Мне хочется выпить, но я каждый раз себя останавливаю. Сейчас для этого не время. Нужно научиться успокаиваться без алкоголя и бессмысленных звонков Ивлину. Для Эйвери мне нужно стать лучше. Если, конечно, она найдётся.
Около часа ночи я предпринимаю ещё одну безуспешную попытку уснуть, как вдруг в дверь стучат. Я открываю, наверное, за пару секунд.
На пороге стоит Этан. Он измучен и взволнован одновременно. Эйвери с ним нет, и это очень плохой знак.
– Не хотел тебя будить, – только и произносит он. Его голос непривычно сломленный.
– Я всё равно не спала, – отвечаю я. – Входи.
Этан проходит в квартиру и останавливается посреди комнаты, как и в прошлый свой визит неделю назад. Тогда всё вышло глупо и сложно. Но сейчас не время говорить об обидах.
– Какие новости? – спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие. Сделать это практически невозможно.
– Дома их нет. Они даже не взяли никакие вещи. Я звонил много раз, но Шерил не берёт трубку, – произносит Этан. Заметно, что он просто разбит. Глаза блестят, но он не плачет. Он действительно любит эту девочку. Мне не стоило сомневаться.
– Ты был в полиции? – спрашиваю я, подходя ближе. Этан утвердительно кивает.
– Только что оттуда. Они её ищут, но от меня мало толка. Меня практически вытолкали домой. Сказали отдохнуть, но как я могу отдыхать сейчас?
Этан ни на секунду не повышает голос, и я понимаю, что у него просто нет сил. Порой жизнь человека зависит от другого сильнее, чем мы можем себе это представить.
– Тебе и правда нужно отдохнуть. И согреться, – говорю я. – Посмотри на себя – ты весь мокрый. На улице снегопад. Ты что – шёл пешком?
– Нельзя садиться за руль в таком состоянии, – произносит он, и я неожиданно вздрагиваю. Он прав. – Мне нужно было хоть немного успокоиться.
– Снимай пальто и садись. Я заварю тебе горячего чая. Нужно для начала согреться, – говорю я, но мужчина не сдвигается с места.
Я подхожу ещё ближе и стаскиваю я него пальто. Он лишь удивлённо смотрит на меня.
– Ну же, Этан, садись на диван, – прошу я.
– Ты в прошлый раз предлагала вино, – говорит он. – Ещё осталось?
– Ты не пьёшь, – отрезаю я. – И нечего начинать сейчас.
Этан проходит к дивану, садится и обхватывает голову руками. Мне хочется сесть рядом и пожалеть его, обнять, но это будет лишним.
– Ты права, – произносит он и проводит ладонями по лицу. – Я не пью. Такой болван!
– Просто расслабься, – говорю я и иду на кухню.
Ставлю чайник, завариваю чай и возвращаюсь уже через пару минут. Этан сидит на диване в той же позе и, кажется, даже не заметил, что прошло какое-то количество времени.
Я ставлю чашки с чаем на столик и сажусь рядом.
– Если ты не выпьешь сам, мне придётся тебя поить, – нежно произношу я. – Не заставляй меня это делать.
Этан на пару секунд слабо улыбается и берёт чай со столика. Его руки дрожат, то ли от холода, то ли от всего, что произошло. Мы пьём чай молча. Мне нечего сказать, а Этан едва ли хочет вообще разговаривать. Я думаю о своей сестре, и что ей, судя по всему, повезло с отцом. Эйвери есть кому защитить, мне же такой милости не выпало, ведь об отце никогда ничего не было известно.
– Прости, что пришёл, – вдруг произносит Этан. – Нужно было куда-то пойти, но дома оставаться не хотелось.
– Ты правильно сделал, что пришёл, – отвечаю я. – И хватит извиняться. Ложись поспи, а утром поедешь в участок, хорошо?
Этан отрицательно качает головой.
– Я не засну, – произносит он, и я знаю, что это правда.
– Тогда полежи с закрытыми глазами, – прошу я. – Этан, тебе нужно немного отдохнуть, иначе сил совсем не будет. Так нельзя.
Я иду в спальню и приношу оттуда подушку и одеяло. Кладу на диван и улыбаюсь Ханту.
– Просто ложись, – говорю я снова.
– А ты что же? Не будешь спать? – спрашивает он.
Улыбаюсь только, чтобы скрыть ложь.
– О, я сова, – вру, но не чувствую за это вины. – Ночь – пик моей активности. Так что я просто посижу здесь, пока не заснёшь. Почитаю или что-нибудь такое.
– Спасибо, – только и отвечает Этан. Он ложится на диван прямо в одежде, а я накрываю его одеялом.
Сама сажусь рядом с диваном на ковёр и беру в руки книгу со столика. На самом деле я даже не начинала её читать, да и не планировала. Ивлин притащил эту книгу пару дней назад. Сказал, что ему её дали в качестве подарка в каком-то магазине, а он и не собирается читать подобную дрянь.
Глаза слипаются, но я заставляю себя читать дальше, пока не осознаю, что не понимаю ни слова. Голова затуманена волнением и усталостью.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Этана и облегчённо выдыхаю. Он спит. Ему пойдёт это на пользу.
Ещё какое-то время я пытаюсь вникнуть в книгу, но вскоре бросаю это занятие. Кладу голову на диван и долго смотрю на Этана, пока сама, наконец, не засыпаю прямо на полу.
ЭТАН
Январь, 2018 год
Мне жарко и невероятно затекло всё тело. Открываю глаза и пытаюсь осознать, где нахожусь. Вдруг вспоминаю весь вчерашний день и моментально прихожу в себя. Хочу встать, но замечаю, что на моей руке лежит голова Лилиан. Девушка спит, сидя прямо на полу, опираясь на меня.
Неожиданно желание куда-то бежать пропадает. Я смотрю на Лилиан и не могу сдержать улыбку. Девушка выглядит такой спокойной и милой. Именно милой, и никак иначе. Я испытываю огромное чувство благодарности и умиления, понимая, что она проспала так всю ночь, охраняя меня и мой сон.
Мне не хочется её будить, но долго ждать я тоже не могу. Провожу свободной рукой по завязанным, как обычно, в хвост волосам и останавливаюсь на щеке Лилиан. Девушка лишь дёргается во сне, но не просыпается.
– Лилиан, – тихо зову её я, затем повторяю её имя ещё несколько раз.
Наконец, она открывает глаза и смотрит прямо на меня. Даже такой сонный взгляд украшает её. Я снова улыбаюсь.
– Доброе утро, – произношу я, девушка улыбается в ответ.
– Не могу поверить, что проспала так всю ночь, – тихо говорит она и убирает голову с моей руки. Мне вдруг становится жутко неуютно, словно я остался с неприкрытым тылом. – Всё тело жутко болит.
– Тебе не стоило оставаться со мной здесь. Могла бы отлично выспаться в постели, – говорю я, хотя на самом деле рад видеть её рядом.
– Не хотела тебя бросать, – говорит Лилиан. Она встаёт и делает несколько наклонов в разные стороны, чтобы размять тело. – Я сварю нам кофе.
Такие обычные слова кажутся мне очень приятными. Я встаю и пытаюсь найти своё пальто. Смутно помню, как вчера Лилиан снимала его с меня. Пальто висит на вешалке при входе. Достаю из кармана телефон и понимаю, что мне никто не звонил. Значит, новостей нет.
Нужно срочно собираться и ехать в полицейский участок, хотя едва ли я узнаю что-то новое. Смотрю на время и буквально ахаю.
– Лилиан, уже десять утра, – кричу я.
Девушка выглядывает с кухни и застывает. На её лице я вижу разочарование.
– Я опоздала на работу, – говорит она с отчаянием. – Вот чёрт!
Прохожу на кухню и сажусь за барную стойку. Смотрю, как Лилиан варит кофе. Смотрю? Нет, скорее любуюсь. Она делает всё так легко и естественно, словно всё это вполне обычная практика наших с ней совместных дней.
О чём я вообще думаю? Не могу отделаться от собственных мыслей, и меня это злит.
– Разве плюс работы на себя не в том, что можно приходить, когда захочется? – спрашиваю я, только чтобы нарушить неловкое молчание. Хотя, похоже, саму Лилиан оно не напрягает.
– Да, но чем больше я буду спать, тем меньше заработаю, – отвечает девушка и разливает кофе по чашкам. – Вчера пришлось попросить мою помощницу задержаться подольше. Я несу потери.
Лилиан улыбается и ставит передо мной чашку кофе. Аромат моментально заряжает меня энергией, хотя я не сделал ещё и глотка. Девушка садится рядом и размешивает сахар в чашке.
– У тебя уже есть работники? – спрашиваю я, делая глоток. – Это хороший показатель роста бизнеса.
– Не то чтобы работники, – Лилиан пожимает плечами. – Кэтлин подрабатывает время от времени. Я прошу её иногда подменить меня или помочь в праздники. О расширении бизнеса говорить пока рано.
– У тебя всё получится, – говорю я. Лилиан едва заметно улыбается. Мои слова ей приятны, безусловно.
– Есть какие-нибудь новости? – спрашивает она. Я отрицательно качаю головой.
– Ни одного звонка. Сейчас поеду прямиком в участок.
– Тебе нужно принять душ, переодеться, позавтракать, – возражает Лилиан, но я не готов с ней согласиться.
– Это может подождать. Ещё успею.
Лилиан допивает кофе, встаёт и ставит чашку в раковину. Она молча смотрит на меня и ждёт, пока и я закончу нашу маленькую утреннюю трапезу.
– Мне нужно в душ, – говорит она, наконец, со смятением в голосе.
– О, – только и протягиваю я. – Тогда мне пора.
– Вообще-то, – так же неуверенно произносит Лилиан. – Я думала, мы выйдем вместе. Не подождёшь немного?
Я киваю в знак согласия и Лилиан спешно выходит из комнаты. Мне остаётся только допивать кофе в тишине и одиночестве. Зато есть время оглядеться, хотя едва ли я могу найти здесь что-то необычное.
Такой же порядок, как и в прошлый раз. Да, тогда всё вышло глупо. Я вспылил и наговорил глупостей. Не думаю, что Лилиан всё забыла и простила. Просто сейчас нам обоим не до выяснения отношений.
Допиваю кофе и ставлю чашку в раковину рядом с чашкой Лилиан. Замечаю, что улыбаюсь, видя их вместе. Кажется, я схожу с ума.
Выхожу в гостиную и рассматриваю книжную полку для того, чтобы отвлечься от странных мыслей. Здесь довольно интересная коллекция литературы, книги не новые, некоторые зачитаны практически до дыр.
Рука сама тянется к роману Харпер Ли, и я достаю книгу. Долго верчу её в руках, не решаясь открыть, словно в этом есть что-то личное. Но в конце концов я всё же открываю книгу и замечаю множество заметок на полях и подчёркнутых цитат. Ощущение, будто я читаю чужой дневник, но мне уже сложно остановиться.
«Ничего не надо страшиться, кроме страха».
Что ж, эта девушка, наверняка, знает всё о страхе. Ничего удивительного, с такой матерью. Я часто представляю Лилиан маленькой девочкой, светловолосой и улыбчивой, как Эйвери. Но, должен признаться, едва ли они похожи. Лилиан кажется мне в разы несчастнее.
Я перелистываю пару страниц и вновь останавливаюсь.
«Она – одна из немногих особ женского пола, которых он в состоянии терпеть около себя сколько угодно времени».
Я улыбаюсь и провожу пальцами по линиям, которые Лилиан оставила в книге. Сердце пронзает необъяснимое чувство, словно я знаю эту девушку много лет. Странно, что могут сделать пару цитат в какой-то книге.
– «Убить пересмешника»? – слышу я голос Лилиан и оборачиваюсь. Ощущение, словно меня, как мальчишку, застали врасплох.
– Прости, – оправдываюсь я, но вижу, что девушка не злится. – Стало интересно, только и всего.
– Всё в порядке, – с улыбкой отвечает она. – Это хорошая книга. Одна из любимых, пожалуй.
– Ты все их прочла? – спрашиваю я, возвращая книгу на место.
– Почти все, – девушка пожимает плечами.
Только сейчас я замечаю, что она уже переоделась. На ней чёрное тёплое платье без каких-либо необычных штрихов и украшений. Но и оно ей к лицу. Чёрт, есть хоть что-то, что ей на самом деле не идёт?
– Это книги моей мамы, – говорит Лилиан и, видя моё удивление, уточняет. – Моей приёмной мамы. Я почти готова. Ещё пару минут, хорошо?
Я соглашаюсь и продолжаю осматривать всё вокруг, пока Лилиан собирает сумку. На комоде под лампой я замечаю фотографию и долго её рассматриваю. Лилиан здесь явно года на три-четыре младше. Рядом с ней молодой мужчина, он точно старше её. Волосы ещё темнее моих, такие же глаза. Их объединяет только одно – счастливая улыбка.
Долго думаю, кто этот парень, почему она хранит это фото столько лет. Где он сейчас, и почему я о нём не слышал.
– Это Джейсон, – прерывает мои размышления Лилиан. Я оборачиваюсь. Она уже надела пальто и смотрит на меня с нетерпением. – Он мой брат. Сын моих приёмных родителей.
– Он милый, – только и отвечаю я, хотя чувствую, что на душе стало легче.
Мы выходим из квартиры вместе, но молчим и чувствуем неловкость. Я за многое благодарен Лилиан, но это не мешает мне злиться на неё из-за Эйвери. Думаю, сама Лилиан испытывает что-то похожее.
– Позвони мне, хорошо? – просит девушка, когда мы выходим на улицу. К сожалению, нам в разные стороны. – Когда узнаешь что-нибудь. Любую мелочь.
Я обещаю позвонить, благодарю её ещё раз и ухожу. Делаю над собой усилие, чтобы вдруг не обернуться. Не понимаю, зачем мне это нужно.
Чем дальше я отхожу от дома Лилиан, тем яснее становится мой разум. Просыпается вчерашний страх и негодование, хотя я, безусловно, веду себя гораздо спокойнее.
Мне приходится вновь ловить такси, и я обещаю себе, что больше не буду доводить себя до состояния, в котором нельзя вести автомобиль.
До участка ехать около двадцати минут, и эти минуты кажутся мне вечностью. Я боюсь узнать, что они не нашли Эйвери, но ещё больше боюсь, что её нашли, но с ней приключилось что-то плохое.
Когда я уже почти подъезжаю к участку, раздаётся телефонный звонок. Сердце начинает вновь бешено колотиться.
– Мистер Хант, – слышу я в трубке мужской голос. – Это сержант Роджерс. Мы нашли Вашу дочь.
Оставшуюся дорогу я не могу усидеть на месте, и как только такси останавливается, выбегаю из автомобиля и не сбавляю скорость ни на секунду.