Лилии для Эйвери
– Прекрасно выглядишь, – произношу я, понимая, что молчать так долго – неприлично.
Лилиан улыбается, и заметно, что вполне искренне. Улыбка идёт ей, делает её лицо ещё светлее.
– Проходи, – приглашает она, и я понимаю, что всё ещё стою на пороге. Как глупо.
Прохожу в квартиру и сразу же осматриваюсь, только чтобы больше не любоваться самой Лилиан. Эти мысли в моей голове мне совсем не нравятся.
Квартира Лилиан немного больше моей и обставлена со вкусом, пусть и небогато. Но на такую квартиру всё равно нужны немалые деньги, интересно, откуда они у неё?
– У тебя уютно, – произношу я, останавливаясь посреди комнаты.
Лилиан идёт на кухню и уже на ходу приглашает меня присесть. Сажусь на диван, отмечая, что он совсем новый. Либо Лилиан просто умеет следить за вещами лучше, чем я.
Да и вся квартира выглядит чистой и действительно уютной, как я и сказал. Я словно наяву вижу, как Лилиан сидит на этом диване по вечерам и читает. Как пьёт чай, сидя у подоконника. Как… Вовремя останавливаюсь.
Я не знаю об этой девушке ничего. Читает ли она вообще книги? Пьёт ли чай? Что любит и чего боится? Знаю только то, что она дочь моей жены, и что очень любит цветы. Можно ли делать о человеке какие-то выводы, располагая этой информацией? Так почему я всё решил так скоро?
Лилиан возвращается из кухни с открытой бутылкой вина и двумя бокалами. Она ставит всё это на журнальный столик и улыбается.
– Не знаю, любишь ли ты такое вино, но другого у меня нет, – произносит она и наполняет один из бокалов. Потом хочет сделать то же самое и со вторым, но я быстро останавливаю её, прикрыв бокал рукой.
– Я не пью, – возражаю ей, а она лишь непонимающе смотрит на меня.
– Ты за рулём? – спрашивает она и ставит бутылку на стол.
– Да, но отказываюсь не поэтому, – отвечаю ей и прислоняюсь к спинке дивана. – Я вообще не пью.
– Редкое качество для современного мужчины, – усмехается Лилиан, но мне не обидно. – А я, с твоего позволения, выпью.
Она берёт бокал со столика и делает несколько глотков. После облизывает губы, как уже делала это в кафе. Я снова улыбаюсь, как и тогда. Что такого в этом жесте? Когда подобное делает Шерил, меня это только раздражает.
– О чём же ты хотела поговорить? – спрашиваю я, решая перейти к сути. Нет смысла сидеть здесь вечность за бессмысленными беседами.
– О матери, тебе это известно, – говорит Лилиан и делает ещё один глоток вина. Видимо, она снова сильно волнуется.
– Что хочешь узнать? – произношу слова как можно легче, словно они не даются мне с трудом.
– За столько лет она действительно ни разу не упоминала, что Эйвери не единственный её ребёнок? – Лилиан делает очередной глоток и опустошает бокал. Мне перестаёт это нравиться. Не хватало ещё, чтобы она напилась.
– Мы женаты не так уж и много лет, – возражаю я и тут же ловлю себя на мысли, что зря сказал эти слова.
– Как минимум – шесть лет, – смеётся Лилиан. Её щёки краснеют от вина, от этого она становится лишь милее. – Разве это мало?
На самом деле мы женаты всего четыре года, из которых реально жили вместе не больше полутора лет, но Лилиан необязательно знать это. Как и то, что Эйвери на самом деле мне не родная.
– В числовом значении – не так уж и много, – уклончиво отвечаю я, переминая пальцы.
Лилиан тихо посмеивается.
– Я и забыла, что ты математик.
Мне хочется спросить, откуда ей это известно, но ответ слишком очевиден. Мэдлин. Чёрт, моя сестра совсем не умеет держать язык за зубами.
– Отвечая на твой вопрос – нет, она никогда не говорила о тебе, – произношу я, избегая смотреть на Лилиан, хотя это сложно сделать. Она действительно красивая. – Мне жаль, что так.
– И мне, – едва слышно шепчет Лилиан, но я всё равно слышу. Она опускает глаза и долго рассматривает пол.
– То есть тебе было девять, когда Шерил тебя бросила? – спрашиваю я и тут же ругаю себя. Ей и так нелегко, зачем напоминать об этом вновь?
Но, к моему удивлению, Лилиан лишь улыбается. Она долго смотрит на меня, и я уже не могу избежать взгляда в её глаза. Голубые. Такие же яркие, как и это чёртово соблазнительное платье. Мне становится душно.
– Шерил не бросила меня, – наконец говорит Лилиан. – Хотя я бы предпочла, чтобы она оставила меня ещё младенцем. В девять лет меня забрала социальная служба.
– Приёмная семья? – спрашиваю я тихо, Лилиан закусывает губу. И сразу понятно, что это не способ заигрывания. Она волнуется.
– Много приёмных семей, довольно много, – поясняет Лилиан, и мне становится так жаль её.
Хочется обнять её и пожалеть, словно она маленькая девочка, хотя это уже давно не так. Несмотря ни на что, сама Лилиан старается выглядеть сильной и всем своим видом показывает, что ни одно сегодняшнее слово её не задевает. К сожалению, я знаю, что это не так.
– Старый дом моей матери давно продан, не так ли? – спрашивает она вдруг. Я поджимаю губы.
– Ещё до нашей с ней встречи. Кажется, Шерил он был совсем не по карману, – поясняю я, а потом начинаю злиться. – Ты ездила туда, чтобы найти Эйвери? Пыталась пойти против меня?
– Не говори ерунды, – нервно отвечает Лилиан и тянется к бутылке с вином, чтобы налить себе ещё. Я наклоняюсь вперёд и перехватываю её руку.
– Может, ты не будешь так много пить? – с вызовом спрашиваю я.
– Тебе-то какое дело? – Лилиан заметно нервничает и больше не пытается это скрыть.
Она резко выдёргивает свою руку из моей и брызги вина попадают на ковёр. Но она, кажется, этого не замечает.
Я тяжело вздыхаю и иду на кухню за полотенцем. Здесь всё так же красиво и чисто, за исключением нескольких коробок из-под готовой еды. Я беру со стола полотенце и возвращаюсь обратно в гостиную.
Лилиан не сдвинулась с места, но так и не налила себе вина. Она разглядывает свой маникюр, а щёки её пылают. Я опускаюсь на ковёр у её ног и пытаюсь оттереть капли вина.
– К чёрту это, Этан, – говорит она резко. – Ты пытаешься быть хорошим?
– Кажется, это ты пытаешься, но у тебя ничего не получается, – произношу я и смотрю на неё снизу вверх.
– Ты не имеешь права меня судить, – произносит Лилиан нервно. Она встаёт из кресла и пересаживается на диван.
– Тогда и ты перестань, – спокойно отвечаю я. Встаю, кладу полотенце на столик и сажусь в кресло, где ещё минуту назад сидела Лилиан.
– Зачем ты это делаешь? – спрашивает она жалобно. – Зачем мучаешь меня?
– Я защищаю свою дочь. Какое мне до тебя дело? – отвечаю я и чувствую, что снова злюсь.
– Она – моя сестра, – кричит Лилиан и вскакивает с места. – Пойми это, наконец! Ты не можешь спрятать её ото всех.
– Не ото всех, а только от тех, кто может причинить ей боль, – поясняю я и тоже встаю.
– Но так ты делаешь больно мне, Этан! Разве ты этого не понимаешь?
– Не вижу ни единого повода, по которому меня это должно было бы волновать, – как можно равнодушнее произношу я, хотя знаю, что это ложь.
– Ты просто невыносимый! – кричит Лилиан. Она мерит шагами комнату и потирает пальцами виски. – Пойми ты, наконец, что я не хочу обижать Эйвери. Я хочу стать частью её семьи. Неужели ей не нужен ещё один родной человек в этом мире?
– У неё есть я. Разве недостаточно? – спрашиваю я, Лилиан вскидывает руки.
– Господи, ты что – такой незаменимый? Как можно быть настолько эгоистичным? Ты хочешь запереть её в клетке, но спроси себя, что она скажет через пять, десять лет, когда узнает о существовании сестры, с которой ты запретил ей видеться? Простит ли она тебя за то, что ты лишил её родного человека?
Слова Лилиан болью отзываются в моём сердце. Какой-то частью души я понимаю, что она права. Но также знаю, что поступаю правильно.
– Я расскажу ей тогда, когда она будет в состоянии сама решать. И она меня поймёт, – уверенно произношу я, хотя на самом деле почти не верю в эти слова.
– Боже, Этан, покажи мне хотя бы её фото, – вскрикивает Лилиан. – Я просто схожу с ума. Какую выгоду я могу преследовать, желая встретиться с шестилетним ребёнком? Я – не Шерил. Мне не нужны от Эйвери ни деньги, ни какие-то льготы, ничего! Я просто хочу иметь возможность видеть, как она растёт, быть частью её жизни.
Слова Лилиан почти заставляют меня согласиться, но я вовремя останавливаюсь. Нельзя вестись на эти провокации. Шерил отлично меня этому научила. Крики и слёзы ничего не значат для женщин. Это способ манипулировать, не более.
– Успокойся, Лилиан, – говорю я с вызовом и подхожу к ней ближе. – Я просил у тебя время, но ты только давишь на меня.
– Время? Я готова была дать тебе время, пока ты не пришёл в мой магазин и не разбил мне сердце, Этан, – говорит она, повышая голос в очередной раз, и я готов признать свою вину. Так всё и было. Чувствую себя подлецом. – О каком времени мы говорим?
На глазах у Лилиан выступают слёзы, но она изо всех сил старается не заплакать. Нужно отдать ей должное – она не хочет быть настолько слабой передо мной. Её голубые глаза блестят от слёз и выпитого вина, и мне кажется, что в таких глазах можно утонуть. Я усмехаюсь. Забавная защитная реакция.
– Ты могла бы просто оставить меня в покое, Лилиан, – произношу я, проклиная себя за всё, что собираюсь сказать. – Но что сделала ты? Ты вырядилась, как шлюха, пыталась споить и соблазнить меня? Надеялась, что я просто отдам тебе Эйвери в обмен на секс?
Лилиан замирает на месте и, кажется, открывает рот в удивлении. Зачем я так сказал? Это не то, что я думаю на самом деле. Мне хочется сказать, что я идиот, а она самая прекрасная девушка, которую я только видел, но не говорю этого.
– Знаешь, что, Хант, – говорит она, и голос её дрожит. – Пошёл ты к чёрту!
Я хватаю пальто с дивана и иду к двери. Лилиан оборачивается и в её глазах я вижу невероятную злость.
– Я подам на тебя в суд и всё равно заберу Эйвери себе, раз ты не хочешь по-хорошему, – произносит она и открывает дверь.
– Ты никогда её не заберёшь! – со злостью отвечаю я.
Вдруг у двери я вижу молодого парня, скорее всего, ровесника Лилиан. Мои зрачки сужаются, а тело начинает бить дрожь.
– Так вот кто, по твоему мнению, должен воспитывать мою дочь? – выкрикиваю я.
Лилиан смотрит на парня, а на её лице появляется тень обречённости. Должно быть, она не ждала его.
– Кто угодно, только не такой неуравновешенный психопат, как ты, – бросает мне в лицо Лилиан.
– Знаешь, – начинаю я, но девушка вскидывает руку, останавливая меня.
– Убирайся прочь, Этан, – только и произносит она.
Я больше ничего не отвечаю и молча выхожу из квартиры. Почему-то надеюсь, что она прогонит и этого парня, но, когда за ним закрывается дверь, я чувствую разочарование и невероятную злость.
Я надеваю пальто и выбегаю на улицу, чувствую, как холодный воздух приводит меня в себя. И только потом я замечаю на пальто белый волос Лилиан, который почему-то совсем не хочу убирать.
ЛИЛИАН
Январь, 2018 год
Ивлин останавливается на пороге комнаты и на его лице я вижу смятение. Пожалуй, впервые он не выглядит идеальным.
– Детка, – протягивает он. – Я что-то пропустил? Ты беременна?
Я пытаюсь убедиться, что правильно расслышала. С чего он так подумал? В голове всплывают слова Этана, сказанные минуту назад. «Так вот кто, по твоему мнению, должен воспитывать мою дочь?» Ну конечно.
Мне становится не по себе от этих слов, и я всеми силами стараюсь отогнать ужасные воспоминания. Проблема в том, что они никогда меня не покидали. Есть вещи, которые можно загнать в самое отдалённое, тёмное место своего сердца, но они всё равно останутся там, время от времени о себе напоминая.
– Не говори ерунды, Ивлин, – произношу я со злостью, которая всё не утихает. Меня буквально трясёт и никак не получается успокоиться.
– Снова не задавать лишних вопросов? – с усмешкой произносит Ивлин.
Вижу, что он расслабляется и проходит в квартиру. Ивлин бросает пальто на диван, где ещё пару минут назад лежало пальто Этана.
– Зачем ты здесь, Ивлин? – с вызовом спрашиваю я. – Разве ты можешь приезжать без предварительного звонка? Ты постоянно делаешь всё, что хочешь!
– В данным момент я хочу, чтобы ты перестала истерить, но этого почему-то не происходит, – с улыбкой произносит Ивлин и наливает вино в бокал, который предназначался Этану.
– Ты не можешь приезжать каждый раз, когда тебе просто нужно переспать с кем-то, – продолжаю я.
Ивлин делает пару глотков вина и смеётся. В его смехе много фальши и самолюбования.
– То есть, я могу приезжать только тогда, когда переспать хочется тебе? – спрашивает он. Я готова ему врезать, хотя понимаю, что злюсь на себя. Мне всегда хотелось быть хорошим человеком, но, вопреки всем прогнозам Джулианны, я выросла нервной, неуверенной и распутной девушкой, пытающейся заглушить собственный страх алкоголем и случайными связями.
– У меня нет на всё это настроения, – нужно как-то выгнать Ивлина отсюда, иначе я просто взорвусь, хотя не это ли произошло пару минут назад?
– Нет настроения на секс? – Ивлин снова смеётся и осушает бокал вина. – Ты не заболела?
– Ивлин, прекрати, ради всего Святого! И уезжай, – прошу я, а парень лишь отрицательно качает головой.
Он встаёт с дивана и подходит ближе ко мне. Проводит рукой по волосам и улыбается, только уже не так надменно. От парня привычно пахнет сигаретным дымом и парфюмом. За четыре года этот запах ассоциируется у меня только с ним.
– Тебе идёт, когда ты распускаешь их, – говорит Ивлин, указывая на волосы. – И не идёт, когда ты злишься. Если не хочешь секса, мы можем просто поговорить. В конце концов, я не совсем животное.
Я начинаю смеяться, и этот смех скорее нервный, чем радостный. Ивлина это только веселит.
– Совсем другое дело, – произносит он и ведёт меня к дивану. – Садись, давай выпьем и перемоем косточки тому грубияну.
«Может, ты не будешь так много пить?» – всплывают у меня в памяти слова Этана. Какого чёрта?
– Я не хочу вина, – отрицательно качаю головой, а Ивлин прикладывает руку к моему лбу.
– Ты, кажется, и вправду заболела. Не будь такой занудной, – просит он и протягивает мне свой бокал.
Почему я должна слушать, что говорит мне Этан Хант? Он назвал меня шлюхой и обвинил в том, что я якобы хотела забрать себе сестру через постель. Не хочу думать о его словах, но это сложно, ведь они засели в голове слишком прочно. Понимаю, что мне нужно отвлечься.
Злость на Ханта не утихает, и я беру бокал из рук Ивлина и залпом выпиваю содержимое. Назло Этану. Пусть знает, что он не может мной командовать. Почему я вообще всё ещё думаю о нём?
– Такой ты мне нравишься больше, – произносит Ивлин с довольным лицом и садится на диван.
Голос Этана всё ещё звучит у меня в голове, и я не могу никак от этого избавиться. Нельзя поддаваться на все его уловки. Нельзя вообще думать о нём ни секунды.
Ставлю бокал на столик и пытаюсь понять, что мне делать дальше. К сожалению, за столько лет удалось найти только один выход. И это никак уж не делает мне чести.
Я сажусь сверху на колени Ивлина так, что мои ноги оказываются по бокам. Ивлин довольно улыбается и проводит рукой по моему бедру. Он целует меня в шею, и я чувствую, как покрываюсь мурашками.
– Знаешь, – шепчет мне Ивлин на ухо, от его почти бархатного голоса внутри всё сжимается, – ты в этом платье чертовски сексуальна. Не против, если я его оставлю?
Он задирает платье и прижимает меня к себе сильнее. Мне просто нужно выбросить всё из головы, и я целую Ивлина, одновременно снимая с него рубашку.
– Ох, детка, – привычно жарко шепчет парень, когда я целую его в шею.
Ивлин обнимает меня и резко переворачивает, оказываясь на мне. Одной рукой он сжимает мою грудь, другой – расстёгивает свои брюки.
– Ты чудесная, – шепчет мне Ивлин, а я стараюсь думать только о его движениях во мне и больше ни о чём.
Когда всё заканчивается, парень выглядит уставшим и счастливым. Я выучила эту эмоцию наизусть, ведь другим его никогда не видела.
– Почаще надевай это платье, – говорит он, застёгивая брюки.
Я закатываю глаза и встаю с дивана. Поправляю платье и чувствую, что хоть ненадолго, но мне стало легче.
– Может, пообедаешь? – спрашиваю я парня, и сама удивляюсь своему вопросу.
Ивлин смеётся в очередной раз за сегодня, и я радуюсь, что между нами всё так просто. В отличии от отношений с Этаном. Чёрт!
– Ты даже не прогонишь меня сразу после секса? – спрашивает парень и идёт за мной на кухню. – Чем же ты меня угостишь?
Он замечает на столе коробки из ресторана и качает головой.
– Всё, как я и думал, – произносит он. – Ты вообще умеешь готовить?
– Да, – просто отвечаю я и достаю из холодильника вчерашнее тако с курицей. – Но не для тебя.
– Сделаю вид, что меня это не задело.
Ивлин помогает мне всё разогреть и перенести в гостиную. Мы сидим на полу перед журнальным столиком и едим. Это кажется мне таким странным, ведь я, наверное, никогда ни с кем не обедала дома, не считая Джейсона.
– Что это за парень? – вдруг спрашивает Ивлин.
– Это сложно, – только и произношу я. Парень качает головой.
– Как и всё, что есть в твоей жизни. Он обидел тебя? Не знаю, как можно обижать тебя, когда ты в этом платье.
– Он принял мой наряд за попытку его совратить, – признаюсь я, хотя стыжусь этого.
– А всё было не так? – со смехом спрашивает Ивлин и запивает тако очередным бокалом вина.
– Даже для тебя это слишком отвратительно, – поясняю я. – Скажи, я правда много пью?
Ивлин отрывается от еды и пытается понять мой вопрос, а потом расплывается в улыбке.
Я отмечаю про себя, что этот парень невероятно милый, когда не испорчен похотью и алкоголем. Но в этом и моя вина, что мы никогда даже не разговаривали вот так, сидя за столом. Просто мне всегда было страшно подпускать кого-то к себе. Тем более такого человека, как Ивлин.
– Он назвал тебя алкоголичкой? Не бери в голову, бокал вина перед ужином – это даже полезно.
– Вообще-то он назвал меня шлюхой, – признаюсь я, и мои щёки вновь вспыхивают.
– Так называют тех, кого очень хотят, но не могут заполучить, – поясняет Ивлин, и сердце начинает покалывать.
Может ли это быть правдой? Действительно ли я вызываю у Этана такие чувства? Может, его поведение небеспочвенно?
Но тут же себя останавливаю. Кого я слушаю? Это же Ивлин! У него всё сводится к постели.
– Как бы там ни было, – продолжает Ивлин, – ты всегда можешь использовать это себе на выгоду.
– Что? – непонимающе произношу я, надеясь, что неправильно поняла.
– Ну, в конце концов он не устоит перед тобой.
– Ты ненормальный, Ивлин. Хватит так говорить обо мне, – сержусь я, а парень смеётся.
Он подвигается ближе и целует меня. Я не отвечаю на его поцелуй, и он проводит рукой по моей щеке.
– Ну же, Лилиан, я просто пошутил. Ты слышала что-нибудь о юморе? – говорит он и снова пытается меня поцеловать.
– Ивлин, мы ведь только что, – начинаю я, а парень не даёт мне договорить.
– Просто помолчи.
– У тебя сил-то хватит? – искренне смеюсь я впервые за несколько последних часов, а парень смеётся в ответ.
Он целует меня и валит на пол. Ивлин смотрит на меня, и на его лице играет та самая самодовольная улыбка, которая полностью раскрывает его сущность. Ликование, ощущение победы и осознание собственного великолепия. Такой уж он – мой институтский дружок.
– Вот сейчас и проверим, – произносит он.
Ивлин уходит через час, и я благодарю его за то, что перед своим уходом он убрал всю посуду. Такая любезность совсем не в его духе, но иногда на него накатывает что-то подобное.
Прохожу в спальню и ложусь на кровать. День был невыносимо долгим. Голова болит от крика и вина, но я совсем не пьяна.
Мне больно, хоть и эта боль уже не такая острая, как пару часов назад. Мне нужно было отвлечься, и я благодарна Ивлину, что он приехал даже без предупреждения. Сегодня это неважно.
Я больше не хочу позвонить Этану и накричать на него, на это просто нет сил. Ни на что, кроме как спать и, хотя бы во сне, видеть сестру, лица которой я на самом деле не знаю.
ЭТАН
Январь, 2018 год
Несколько раз в день мне хочется набрать номер Лилиан и извиниться за каждое сказанное слово. Я был к ней слишком жесток, несмотря на то, что она тоже во многом была не права. Но мне так и не хватает сил позвонить ей, и неделя после встречи проходит без каких-либо известий от Лилиан.
Мне страшно осознавать, что она действительно сделает то, о чём сказала. Подать в суд – радикальное решение. Успокаиваю себя мыслью только о том, что она сказала это в гневе. Но для размышления у неё есть всё то время, что мы не общаемся, а это довольно много.
Дни тянутся на удивление медленно. Работа не помогает мне отвлечься ни на секунду.
– Он уже чистый, – слышу я чей-то голос и пытаюсь понять услышанное. Передо мной стоит сестра.
Тут же я вспоминаю, что натираю бокал. Видимо, так увлёкся размышлениями, что совсем об этом забыл. Ставлю стакан на барную стойку и бросаю полотенце.
– Выглядишь ты неважно, – констатирует сестра, я фыркаю.
– С чего бы это? Ты виновата в моём состоянии, возможно, больше всех, – грубо отвечаю я, сестра лишь пожимает плечами.
– Только потому, что дала твой номер этой девушке? – спрашивает она спокойно.
– Ты должна была посоветоваться со мной! – мой голос звучит слишком агрессивно, но Мэдлин никак на это не реагирует.
– Мы пошли по кругу, – она лишь закатывает глаза. – Этот разговор уже состоялся неделю назад у тебя дома. И моё мнение не изменилось. Лилиан имела право на разговор с тобой.
– Почему ты защищаешь не меня, своего брата, а человека, которого совсем не знаешь?
Мэдлин нервно постукивает пальцами по столешнице. Она напряжена, но в то же время уверена в себе. В детстве она часто выгораживала меня перед мамой, а я умело этим пользовался. Однажды я ушёл из дома на всю ночь и отключил телефон, а Мэдлин была вынуждена до утра сидеть с матерью у телефона в ожидании моего звонка. Она знала, где я, но так и не выдала. Такая вот слепая преданность.
– Я как раз-таки защищаю тебя, Этан, – произносит Мэдлин и наклоняется вперёд, говоря тише, хотя вокруг никого нет. – Эйвери любит тебя, но ей этого мало. Девочке нужна мать, и раз уж Шерил наплевать, то почему бы не позволить Лилиан подарить этому ребёнку немного тепла? Женского, материнского тепла. Ты никогда об этом не задумывался?
Я осекаюсь на полуслове и ничего не отвечаю. Кажется, Мэдлин права. Возможно, в этой ситуации и правда нужна женская точка зрения. Вопрос в том, когда я смогу, наконец-то, принять её.
– Больнее ей уже не будет, – произносит Мэдлин и уходит принять заказ.
Я снова остаюсь наедине со своими мыслями. Беру в руки телефон в десятый раз за день и опять откладываю его в сторону.
Когда на часах уже почти четыре, я заканчиваю свои дела и собираюсь забрать Эйвери из школы. Она ненавидит, когда я опаздываю, не стоит её расстраивать.
Но я не успеваю даже выйти из-за барной стойки, как раздаётся телефонный звонок. Ожидаю увидеть номер Лилиан, но звонит мисс Саммерс – учительница дочери. Это зарождает у меня внутри чувство беспокойства.
– Да, мисс Саммерс, – быстро отвечаю я, одеваясь на ходу. – Уже еду, скоро буду. Скажите Эйвери, чтобы не волновалась.
– Мистер Хант, – произносит учительница взволнованным тоном. – Эйвери здесь нет. Ваша жена забрала её.
– Что? – вскрикиваю я, замечая, как на меня оборачиваются люди из ресторана. Плевать на всех. – Скажите, что это шутка? Как Вы могли отдать её?
– Я Вас предупреждала, что однажды это случится, и я буду бессильна, – только и отвечает мне мисс Саммерс. – Не имею права не отдать её. Шерил – её законная мать. И если Вы до сих пор не решили этот вопрос, что я могу сделать?
– Как давно они уехали? – спрашиваю я, понимая, что она права.
– Пять минут назад. Я сразу же позвонила Вам, – говорит девушка. Я провожу рукой по волосам, чувствую, как становится жарко.
– Спасибо, – только и отвечаю прежде, чем бросить трубку.
Мне не хватает воздуха. Нужно было понять, что Шерил пойдёт на всё, чтобы добиться своего. Хотя я так и не понимаю, зачем ей на самом деле Эйвери. Она никогда её не любила.
– Что случилось? – тихо спрашивает Мэдлин, подходя ко мне. – Ты всех гостей распугаешь.
– Да плевать мне на всех! – кричу, отмахиваясь от сестры, которая пытается прикоснуться ко мне. – Она забрала её, Мэд!
– Лилиан? – непонимающе спрашивает сестра, но я лишь сильнее вспыхиваю.
– К чёрту Лилиан! Шерил! Эта стерва забрала мою дочь из школы и увезла!
Сестра смотрит на меня со страхом, и я разделяю её чувства. Голова начинает кружиться. Не знаю, куда мне бежать и где искать дочь. Что мне теперь делать? На глаза наворачиваются слёзы, но я стараюсь сдержаться. Мужчины не должны плакать. Не должны? Разве это не та самая ситуация, когда можно всё? Мэдлин пытается обнять меня, но я не позволяю этого сделать. Мне нужно найти хоть одну зацепку. Хоть что-то.