Да уж… Золушка едет на бал. Кто не спрятался… ой, это, кажется, из другой оперы.
Стоило забраться в карету – глаза закрылись сами собой.
* * *
– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!
– Выключись, – порекомендовала я назойливому будильнику. – Вздумал мне тут… орать человеческим голосом.
– Просыпайтесь!
– Не хочу, – сообщила я.
– Она не выходит, – заорал звонкий юношеский голос, такое ощущение, что в самое ухо.
– Дети – это зло, – пожаловалась я Вселенной тоном настоящей «училки» и… проснулась. От звуков собственного противного голоса.
Ночь. За крошечным окошком тревожно мечутся факелы. Кекс проснулся и глядит осоловело, не понимая, где мы находимся.
– Всё-таки замок, – вздохнула я и стала выбираться.
Мопс проскользнул между руками и вырвался на круглый двор, со всех сторон окружённый мрачными каменными постройками, давящими во тьме со всех сторон.
– Фрр-р-р… – поёжился пёс.
– Замёрз?
– Госпожа ведьма! Прошу.
Обрадованный паж повёл нас через двор, мимо самой высокой башни, любопытных глаз солдат и прислуги.
– Ведьма… Ведьма. Ведьма! – послышались шепотки за спиной.
Мда… Как-то… Неуютно.
– Его величество приказал разместить вас со всеми удобствами, – говорил мальчишка, которому явно было неловко от того, как нас «встречают». – На господской половине. Одежда, вода для купания – всё готово. Ужин вам подадут.
– Хорошо бы.
Мы пересекли огромный зал. Огонь уже затухал в разинувшем огромную драконью пасть камине, на радость притаившимся в тёмных углах теням. Второй этаж. Третий. Какие высокие ступени! Я взяла Кекса на руки – коротенькие лапки мопса не предназначены для подобных подвигов. Галерея, несколько поворотов.
– Прошу!
Мальчишка распахнул передо мной тяжёлую дверь, но заходить не стал, застыл на пороге.
– Если вам что-то понадобится, госпожа ведьма, – шнур возле кровати. Дёрнете – колокольчик призовёт служанку. Удобства, – он покраснел, особенно умилительно выглядели уши из-под берета, – в комнатах.
– Спасибо, Лард.
Он вдруг смешался.
– Что? Хочешь о чём-то спросить?
– Мне тут сказали… Я тут подумал…
Я молчала. Ждала, пока скажет сам.
– Вы знаете моё имя.
Кивнула.
– То есть я пропащий теперь?
– В каком смысле?
– Вы ведьма.
– Допустим.
– И знаете моё имя.
– Ты о том, что я теперь тебя заколдую?
– Или проклянёте… – он совсем сник. – Мне кучер сказал. А мне нельзя, у меня мама и сестры. Мне их замуж выдавать. Я единственный мужчина в роду.
«Кучеру бы язык прикусить! – подумалось мне. – Зараза какая!»
А вслух сказала:
– Во-первых, ведьмы просто так никого не проклинают.
– Да? – мальчишка с сомнением поправил берет.
– Да. Проклятие ещё заслужить надо. А во-вторых, если вспомнить историю вашего королевства, – та ведьма, что прокляла вас, она же не знала, как кого зовут?
– Не знала.
– Однако это ей не помешало проклясть целое королевство. Так что спи спокойно. А будет ли у тебя всё хорошо, это не от ведьмы зависит.
– А от кого?
– От тебя самого.
На этом мальчишка передал мне рюкзак, и мы распрощались. Я зашла в комнату и закрыла дверь, отрезая нас с Кексом от остального мира, – хотелось побыть одной и всё хорошенько обдумать.
– Кекс? Кексик?
Мопса нигде не было видно. Больше всего комната напоминала роскошно обставленную, но неуютную гостиную. Тяжёлые деревянные стулья с высокими резными спинками были похожи на троны, но желания сесть на них и расслабиться, увы, не возникало. Даже яркие вышитые подушечки не спасали положение.
