Танго со Зверем

– Я должна была встретиться с клиентом. Понимаю, для Вас это звучит странно, но мне приходится работать с разными людьми, в том числе капризными с большими деньгами. В этот раз попался придирчивый клиент, он мог встретиться только поздно вечером. Я взяла ключи от квартиры, приехала, как договаривались к монументу славы, но он не явился и больше не выходил на связь. Потом я вернулась домой и легла спать.

– Вы были одна?

– Да, я была одна, – она не удержалась от стандартного ехидства. – Если бы знала, то запаслась алиби.

Петр Васильевич давно не реагировал на эту замыленную фразу.

– Контакты клиента можете предоставить?

– Это конфиденциальная информация. Дайте мне ордер, тогда я предоставлю вам доступ к базе. Сами понимаете, вы просите доступ к клиентам, не думаю, что с моей стороны будет правильно без официального документа выдать вам личные данные.

Острый взгляд исподлобья. Какими словами жонглирует! Что ж, ордер так ордер. Он получит разрешение и вытрясет все, что ему нужно официальным путем, а сейчас настаивать не будет, кивнет и все.

Все воскресенье он сидел в кабинете, изучая досье на каждого студента из окружения Валерии. Нужно до конца отработать версию ревнивого любовника. Самые первые пришедшие дела были из деканата, в них ничего особенного не нашлось. К воскресенью он получил данные из полиции. Роман Кислицын, студент пятого курса факультета менеджмента, проживающий в общежитии с прошлого года. Один из предполагаемых отцов ребенка убитой девушки оказался бывшим наркоманом с кучей приводов. Его взяли на учет с 14 лет, мелкое хулиганство, хранение наркотиков, ограбление. У него за плечами был год условного срока и лечебница. После 20 лет он взялся за ум. Мать оказалась успешной бизнесвумен, владела сетью кофеен. Она старательно тащила сыночку через дебри упрямого желания продать жизнь за бесценок. За скудными сухими данными Петр Васильевич видел трагедию семьи: непутевый сын матери–одиночки, избалованный, изнеженный, вставший на путь исправления. От радости мать купила ему место в медицинском университете, старательно оплачивала все экзамены, только не успела дожить год до окончания… Инсульт подкосил, умерла по дороге в больницу… Сын после её смерти продал бизнес, квартиру сдал в аренду, а сам поселился в общежитии. Вопрос только: зачем? Что забыл Ромка Кислицын среди мышей, тараканов и серых стен? Он должен быть обеспечен под самую завязку. Неужели все спускает опять на наркотики?.. У наркоманов много странных неадекватных мыслей, он мог быть убийцей.

Вот и еще одна версия в разработку.

Понедельник был посвящен опросу преподавательского состава. Все шло скучно и однообразно, пока не зашел Родион Стариков.

Молодой врач восточной внешности, холеный щеголь в строгих брюках, в очках с черной оправой и простыми стеклами, сел напротив, и диалог потек по накатанной колее:

– Нет, с Валерией Громовой вне занятий не общался. Видел её первый и последний раз на первом занятии. Об убийстве узнал из третьих рук, у нашей медсестры в клинике знакомая работает в деканате. В среду был дома, один с котом. Никуда не выходил, переписывался с Дарьей Анисимовой, сестрой моего ученика, Дмитрия.

– Во сколько это было? – насторожился следователь.

– Не помню… Темно уже было. Наверно около десяти вечера! Она опаздывала на встречу с клиентом, поэтому переписка была короткой, из серии «как дела?», «спасибо, все хорошо!»

– Почему Вы с ней переписывались? Дмитрия Вы видели в тот день первый раз? Он что-то сделал?

– Дмитрия я видел в первый раз, а вот с Дарьей учился в институте. Она никогда не интересовалась медициной, пошла туда из-за родителей, у них с Дмитрием известная в наших кругах фамилия. После четвертого курса она ушла в академический отпуск, из которого не вернулась. Мы с ней не поддерживали отношений, а в среду решил восстановить общение, вспомнить молодость, так скажем, – Родион деликатно улыбнулся. – Мне показалось неплохим совпадением, что её брат пришел ко мне учиться!

– Вы раньше хорошо с ней общались?

– Да, мы были близкими друзьями.

– Но вы сказали, что Дмитрия видите первый раз. Как так получилось? Вы же говорите, что близко общались? – Петр вцепился в доктора мертвой хваткой. Совпадения случаются, не всегда они ведут куда нужно, но в глухом деле нужно раскрутить все ниточки.

Родион вздохнул:

– Никто из сокурсников не знал, что случилось у Даши, чем она живет сейчас. Она пропала для нас, для нашего круга, выпала из него, понимаете? – он заходил издалека, следователь терпеливо ждал сути, ключевого слова. – В тот вечер мы кратко пообщались в интернете, а на следующий день она мне сама написала, что убили Громову. Тогда её брата вызывали к следователю. Дмитрий молчал, и она переживала. Соответственно, она через меня хотела узнать, что же произошло. Я ей рассказал про маньяка… После этого она приехала ко мне. Она извинялась, что потерялась, просила прощения. В общем, мы всю ночь проговорили. Я не все помню, если честно, так как мы пили. Но про брата запомнил. Получается, что она про него не знала. Это внебрачный сын её отца. Когда Даша училась на четвертом курсе, умерла мать Дмитрия, и их общий отец решил забрать его в наш город, чтобы не оставлять жить в каком-то маленьком городке… Название такое еще смешное, где-то под Иркутском находится! Вот так внезапно Дмитрий и появился в их жизни.

– То есть, вы с ней несколько лет не общаетесь, а потом она неожиданно приезжает и изливает душу?

– Она сказала, что ей не хватало общения, – пожал плечами Родион. – Мы еще мою первую жену помянули… Веру… Вера Старикова, она тоже в списке жертв… Мы учились все вместе, – голос начал срываться. – Извините, мне до сих пор тяжело это вспоминать. Она была беременна на тот момент.

Петр Васильевич сделал пометку. Еще одна беременная жертва? Надо уточнить по ней детали. Он не мог припомнить, чтобы в его деле маньяка фигурировали беременные.

– Что еще она рассказывала?

– Печальная история. Мама погибла в тот же год, как появился Дмитрий. Инфаркт. Потом через полгода умер отец, тоже инфаркт миокарда. Даша не восстановилась в институте, пошла работать, им нужны были деньги. У Дмитрия с возрастом появился интерес к медицине, он захотел пойти по стопам отца и в итоге поступил в институт. Правда, он самый старший на курсе. Я так понял, что он младше её на 4 года, соответственно ему где-то 25 или 26.

– Родион Александрович, Вам не кажется странным, что вполне взрослый мужчина до сих пор живет за счет сестры? По моим данным он нигде не работает.

Родион пожал плечами:

– Я не вникал, это их личное дело. После того вечера мы даже не переписывались.

– Почему?

Родион опять пожал плечами:

– Не знаю.

Следователь отпустил врача. Пока достаточно.

Что-то смущало старого следователя в маленьком семейном кругу Анисимовых.