Хроника города Эн
– Клянусь, я таким никогда не занималась – девка никак от меня не отставала – Я … Сегодня единственный раз… Да у меня даже парня никогда не было! – я остановился и повернулся к ней.
– На что ещё пойдёт человек, ради медленной смерти в кайфе ?.. – Удивившись своей поэтичности, я вспомнил свои 'ковровые поползушки' и ожоги от ворса, после этого приключения. – Я возьму тебя с собой. Можешь звать меня Мондолорец! Хах. Шучу. Меня зовут… – и тут я опешил. Я так давно не общаюсь с родителями, что даже забыл своё имя. Возможно ли такое? Героин вытряхнул самое главное из меня. 'Потеряешь имя – потеряешь честь, самурай!' Никто за последние два-три года не называл меня по имени. Все звали меня прозвищем, поэтому я и забыл его? Может, это ещё и из-за того, что наркота ослабевает память? Наверное, так и есть…
– Зови меня Щепка, – сказал я – меня все так зовут.
– Я Марго – девушка явно повеселела. Она даже улыбнулась. Я протянул ей руку, а она – протянула в ответ.
– Что ж, Марго, пойдём, у нас много дел. – мы зашагали вдоль улицы вместе. Большую часть пути мы молчали, иногда перекидываясь парой фраз. Это было что-то в стиле 'Вопрос-ответ'. Она спрашивала на чём сижу я, я спрашивал на чём сидит она, потом она спросила, почему я вообще сел на дурь, но я не стал раскрывать ей все карты – посчитал, что мы с ней слишком мало знакомы. 'Может, когда я узнаю её получше – думал я – я и расскажу ей всё, что со мной 'было', но сейчас рано'.
Дойдя до остановки, мы сели в автобус. Народу там было немного, но сесть было негде. Это было плохо, и я это понимал, но – судя по всему – она не догадывалась. Если у одного из нас начнётся ломка, то он упадёт, но, если бы мы сидели – падать было бы некуда. В идеале, нам бы сесть вместе. Тогда я смог бы приглядывать за ней, а она – за мной. Ехать нам примерно час, судя по скорости, поэтому ломка вполне вероятна. Думаю, её ломка вероятнее, ведь я ширнулся только сегодня днём, поэтому у меня есть ещё часов пять, а про неё я не знаю.
Вообще, я заметил, что ломка, как цикл у женщин. Сначала он непредсказуем и ты, так как ещё не привыкла, не можешь примерно определить, когда он начнётся, а потом, когда ты уже поднатореешь, ты сможешь определять, в какой день, время и всё такое, начнётся эта дрянь.
Судя по всему, она ещё неопытна в этих делах, потому что ведёт себя спокойно. Я же уже прошаренный, поэтому постоянно ожидают подвох.
– А ты когда последний раз ширялась? – спросил я, решив, что лучше бы мне знать её последний раз, чтобы более-менее понять, когда начнутся припадки.
– Не помню, – отвечает Марго. – Это было дня три назад.
– Три дня ?! – такого я не ожидал! – А сколько ты, вообще, сидишь?
– Не долго, около месяца.
– Ну ясно… – Малый срок. Ещё нет зависимости, поэтому ломать её будет, но не так, как меня. Если, вообще, будет. Думаю, она стерпит.
Проехав ещё пару минут, я понял, что ЭТО подступает. Как же, блядь, не вовремя! Надо что-то предпринять! Ладно, смотрим в окно – Третья улица. Ещё три остановки и нам выходить.
Посмотрим, что будет дальше… Какая-то бабка вышла из автобуса, а я занял её место. Мне всё хуже.
– Марго, – зову я свою новую попутчицу – Нам скоро выходить. Будь готова
– Что-то ты бледный, – Замечает она – вот почему тебя Щепкой назвали?
– Мне сейчас не до подколов, – рыкнул я – три остановки, и мы выходим, ясно?
– Да, да, поняла – девушка опешила, испугавшись моего напора.
– И ещё кое-что, – я подтянул её к себе – судя по всему, сам я не дойду, поэтому вот тебе ключи и мой адрес. – я протянул ей связку ключей с прикреплённым на неё листком бумаги. С моей стороны было – мало сказать – опрометчиво отдавать ключ с адресом, но в таком состояние я ничего не понимал, поэтому эта идея мне казалась весьма хорошей.
Мы доехали, а я уже готовился ко встрече с Петром. Марго взяла меня под руки и повела из автобуса.
Как только мы вышли, в мои глаза ударил яркий свет. Меня сташнило. Я ничего не понимал. Все звуки, включая голос девушки, смешались в один белый шум, пронзительно носилуя мои уши и мозг. Кости снова начало давить и выламывать. Я уже ничего не понимал. Я видел яркий свет, слышал белый шум и чувствовал адскую боль. Через какое-то время я понял, что не вижу ничего. Мне всё ещё плохо, но я не знаю, где я.
Тут вдруг укол. Резкая боль. Немного легче. Легче. Лучше. Хорошо. Мне. Хорошо. Кайф. Я смог уколоться. Я… Да я крут… Ловим кайф…
Глава 9
Опять это место. Скалы и вода. Ненавижу их. Хорошо, что мы на пляже.
– Эй, ты! – слышу сзади. Поворачиваю голову и вижу Тощего. – ты будешь?
– Чё? – не расслышал я
– Говорю, на тебя варить?
– А! Да, давай. – зачем я согласился? Мне же потом плохо будет. Ну, сначала хорошо, потом плохо, а потом я привыкну. Ай, хуй с ним – не привыкну.
– На, держи. – Тощий протянул мне баян.
– Ну давай, заправляй. – полуприказным тоном скомандовал я. Тощий затянул мою вену жгутом и воткнул шприц.
Понеслась. Холодный пот струёй скатился по спине и лбу. Мне стало хорошо. Я отрубился. Я. Отрубаюсь. Потеря сознания.
Глава 10
Когда ты под кайфом – ты ловишь галюны, когда ты спишь – кошмары, а когда ты спишь под кайфом – ты ничего не помнишь, но просыпаешься таким, будто тебя каток переехал.
Ни черта не помню. Голова болит, руки ломит. У меня опять началось? Где я? Так, надо осмотреться: грязный ковёр устлан жёлтыми пятнами блевотины, ведущими от кровати до тумбочки, отодвинутой от угла.
– И так, я либо дома, либо в Изумрудном городе. – усмехнулся я. – Кровать, вроде, моя. Ну ладно, Элии, ты в Канзасе. – я снова усмехнулся. Голова болела, будто она квадратная. Надо вспомнить, чё вчера было. Так, я пошёл к Мастеру за дозой – было. Там я встретил Кису и Холодка, они спали в кайфе – было. Я купил дозу – было. За мной увязалась какая-то… Блядь, а где Марго? Если я у себя дома, значит она, всё-таки, довела меня. Значит она меня обчистила. Хлопаю по карманам и понимаю, что ничего не пропало. Ну конечно, она не захотела лазить по карманам, чтоб у меня подозрений не было. Проверяют дурь. Нет. НЕТ ДУРИ! ОНА ЕЁ СПИЗДИЛА! Ссаная шлюха стащила мой порошок!
Пытаюсь пошевелить рукой, но мне что-то колит. В правой руке торчит шприц. Что это? У меня же вчера была ломка. Походу, я смог засадить себе дозу. Судя по всему, она забрала отметки дури. Вот же шлюха! Так, ладно, может, она у меня ещё что-то стырила. А что у меня тырить? Я же всё продал и на дурь спускаю. Когда ты нарк, тебе даже есть не надо – всё равно большую часть времени ты не понимаешь, голоден ты или нет.
Ладно, надо встать. Поднимаюсь и вижу, как мой бумажник выпадает из кармана. Он открыт. Сраная пизда стырила у меня последние деньги ?! Поднимаю кошелёк и вижу, что он пустой. Так и есть! Ну всё, теперь я точно подохну! Где мне брать бабки? Ладно, надо вспомнить, где и с кем я её в последний раз видел.
– Я пришёл к Мастеру, она у него сосала, – рассуждая, я вышел из комнаты. – Значит, Мастер знает, кто это такая. Там ещё были Киса и Холодок. Если она пришла до них, значит они её тоже видели. Насчёт Кисы не уверен, но вот Холодок может её знать.
Выйдя из спальни, я увидел свой зал. Чистый стол с завтраком и ещё горячим кофе стоял посреди комнаты. Стулья были отмыты от блевоты и расставлены вокруг стола. С пола изчезли все шприцы, пятна крови и рвоты и все пустые паки для дури.
– Я жив или это дом родителей? – я подошёл к столу и увидел записку.
"Привет, Щепка, если ты это читаешь, значит я ушла навсегда. Пожалуйста, прости меня за то, что было вчера. Я знаю, что теперь ты будешь считать меня шлюхой, но я не такая. Не думаю, что ты поверишь первой встречной, но надеюсь, ты поймёшь меня. Я убралась в твоём доме, но не стала трогать спальню, потому что боялась тебя разбудить. А ещё я сделала тебе завтрак. Я воспользовалась твоим шампунем. А ещё я взяла у тебя немножечко героина, надеюсь, ты не против. Марго. "
И чё это, ебать? Она даже телефон свой не оставила! В этот момент я захотел её ещё раз увидеть. Но сначала пожру. Давно я не жрал. Боже, как это вкусно! Я, как будто, в космос без дури улетел! Меня… Меня сейчас… Меня сейчас вырвет… Бля!
Бегом до туалета и вижу идеальную чистоту. Да из него же пить можно! Нет, сюда блевать не буду. Выбегаю в подъезд и блюю прям на лестницу.
– Ох, наркоман! Поразвилось вас в нашем доме! Тьфух! – какая-то бабка явно была против моего самовыражения.
– Какой дом, такие и жильцы! – крикнул я ей вслед, пытаясь сдержать кислотно-жёлтые массы. – Я, может, отзыв о соседях такой оставил! – меня опять вывернуло яичницей. Пойду в дом и выпью свой кофе.
– Завтрак английского джентльмена – дрожащим голосом говорю я, осторожно глотая кофе. – Если бы этот джентльмен сидел на 'чёрном' . – всё тело трясёт. Надо прилечь поспать.
Глава 11
Семейный ужин. Что может быть лучше семейных ужинов на праздники. Огромный стол ломится от всяких явств. Мать в своём фартуке, только что доготовившая, отец с газетой ничего, кроме неё не видит и два их сына – я и брат. Мой брат бизнесмен. Весь в делах. Только что пришёл с какой-то деловой встречи. А я … Хм…
– А ты наркоман! – бросила мать. – Твой брат лучше тебя. Он не сидит на игле! – Мам, да ты чего? – ты – мусор! Мы пожалели, что ты родился ещё в самом начале! – Пап, скажи ей, что она такое говорит?
– Твоя мать права, сынок. – не отрываясь от газеты, оборвал отец. – Ты кусок говна. Мы хотели сдать тебя в детский дом, но твоя мёртвая бабка нас отговорила. Она – единственная, кто тебя любил.
– Она была полоумной, не понимала, что происходит вокруг. – мой брат явно иземился в лице. – Такая же ошибка природы, как и ты. Два урода всегда тянутся друг к другу! – Мам, пап, что вы говорите? Вы же знаете, что к чему. Вы же моя семья. Зачем вы так? Они меня будто не слышат. Вопят в один голос:
– Ты мусор…
– Урод моральный…
– Кусок говна…
Вскоре их крики смешиваются в один 'Позор в семье', а потом шум их голосов становится всё пронзительнее и пронзительнее, превращаясь в писк. Тонкий и протяжный. От него у меня болит голова.
Я просыпаюсь на полу и слышу, как в кухне что-то пищит. Зайдя в кухню, я увидел маленький чайник, стоящий на плите. Эта дура забыла снять чайник ?! Она мне хату спалить решила? И вправду дура!
Глава 12
Когда ты сам выгоняешь человека, тебе наплевать на него, в том случае, если человек не делает для тебя ничего или делает что-то плохое. Но, когда человек делает для тебя что-то хорошее и уходит сам, тебе хочется снова его увидеть. Особенно, если ты так плохо думал об этом человеке. Конечно, я только об этом думал, но мало ли я мог наговорить во время моей ломки. Может быть поэтому она и ушла? Надо её найти.
Доев свой завтрак, впервые состоящий не из 'калорий внутривенно', я собрался с мыслями и решил пойти её искать.
– И так, – рассуждал я вслух – в доме Мастера было много народу. Там был Киса, Холодок и, собственно, сам Мастер. Возможно, один из них знает что-нибудь о ней. – первая мысль была посетить Мастера, но я почти сразу же от неё отказался.
– Мастер живёт дальше от меня, значит, я могу с ней размянуться. Лучше всего начать с того, кто находится ближе всех. – В тот момент эта идея была для меня вполне логичной. Ближе всех жил Киса, поэтому мне пришлось идти к нему.
В большом пятиэтажном доме, Киса жил на первом этаже в маленькой квартире. Пускал он туда только своих, поэтому только избранные знали, где и как он живёт. Я постучал в дверь, и она отварилась. На пороге стоял молодой парень лет двадцати. Невысокий рост и тощие руки резко контрастировали с блинным телом. Ярко-голубые глаза было видно ещё лучше из-за бледного лица.
– Привеееет, Щепка. – шатаясь промямлил он.
– Привет, Киса, ты чё, уже пьяный?
– Ну… Типа… Да…
– Хорошо тебе!
– Ой, чё это так невежливо! – Киса ударил тонкой, но не очень костлявой рукой себя по лбу, отходя от двери. – Проходи, пожалуйста, дорогой друг! – Приняв его предложение, я вошёл в дверь.
Очутившись в квартире, я увидел полнейшую чистоту. Единственное, что портило картину – гора бутылок среди комнаты. Кисе всегда было не наплевать на то, где он живёт. Будь он хоть трижды на системе, он всё равно убирался бы. Киса любит уют и чистоту, поэтому-то и не водит к себе всех, кого попало.
– Слушай, – Спросил Киса – А у тебя, случаем, дури нет?
– Да я вижу, тебе и синькой нормально, а? – ответил я. Не люблю делиться порошком. – Если тебе надо – так иди и купи, я тебе не благотворительный фонд!
– Да синька – не то. Чтоб она ломку убрала, надо выжрать литров пять водяры. А я не хочу. Помнишь, что было со Стручком?
Стручок – ещё один наркоман. Только он сидел на синьке. Бухал, как проклятый, будто это вода была. Однажды он поссорился со своей… Кем бы она ему ни была… Выгнал её и пошёл в запой. Надолго пошёл. Его нашла его мать, решившая, что от её сыночка давно не было вестей. Она нашла его в луже из бутылок, захлебнувшимся в собственной рвоте. Воняло так, будто он год там лежал. Я думаю, что передознулся он в первый же день, а потом просто ждал, когда же его найдут. Вот она, причина, по которой я больше ничего не пью. Даже по праздникам.
– Не, – отвечаю я – с собой нет. Не хочу, чтоб накрыли где-нибудь с пакетом дури.
– Это правильно. – отвечает Киса, жестом приглашая меня за стол. – Так ты чего пришёл-то?
– Да я по делу. Помнишь, вчера ты с Холодком у Мастера тусовались? – Вопрос был глупым. По Кисе ясно было видно, что он не помнит, как я попал в его дом, не говоря уже о том, что было вчера.
– Не-а, не помню, – ответ был ожидаемым. – помню, что мы с сестрой встретились. Она говорила, что ей по делу надо было куда-то, а я её с собой позвал. – Сестра, значит? Если Марго – сестра Кисы… Ну, тогда понятно, почему так чисто – уборка у них семейное, видать…
– А как зовут твою сестру? – Надеюсь, синий уёбок, ты ещё не проколол свою память, чтобы выдать мне имя, а не то тупое прозвище, что ты для неё придумал?
– Ээ… – Блядь, только не говори, что ты имя забыл! – Мелкая. Я её так называю. – Киса, ты критин!
– А фотки есть? – с надеждой спросил я
– Да, сейчас – Киса куда-то убежал. Он был настолько пьяным, что даже не задался вопросом, почему я расспрашиваю про его сестру. Через пару моментов Киса принёс огромный семейный фотоальбом.
– Вот она. – Киса достал фотографию с напомаженной, как сорокалетняя разведёнка блондинкой, стоящей в кусте с сиренью. В углу под фото была надпись 'Соня'. Дурак ты, Киса!
– Эта фотка самая последняя. – заявил Киса, убирая альбом и вскрывая бутылку 'Русской водки'.
– Ладно, спасибо тебе, друг, мне уже пора, поэтому я пойду. – Киса проводил меня до двери, я пожал ему руку и двинулся к Холодку. Он жил через пару кварталов.
Глава 13
Самое страшное для нарка – непредвиденная ломка. Когда она настигает, ты не знаешь, что делать. Но ещё страшнее, если у тебя нет под рукой того, что нужно, чтобы от этой ломки избавиться.
Я лежу между какими-то гаражами и страдаю от сильнейшей боли. Всё болит, я чувствую, как вздувается каждая вена в моём организме, пульсируя отражаясь от стенок кожи.
Я не взял с собой дурь. Думаю, тут история моя подошла к концу.
Помню, как парень по имени… Эээ… Горох… Любил испытать судьбу и перетерпеть ломку. Он говорил, что это полезно, потому что ты привыкаешь к этой боли, а потом перестаёшь её замечать. Однажды он не кололся несколько недель. Его ломка достигла апогея боли. Думаю, если бы он попал в ад, ему бы сказали, что он и так настрадался во время той ломки. Его крутило несколько дней, но он отказывался от любой дозы. Все думали, что после этого он завяжет, но, когда мы нашли его… Мы бы подумали, что он спит, если бы не ужасная вонь. Так нас покинул Горох. Его слабое от рождения и героина сердце не выдержало такой боли. Поэтому я никогда не терплю ломок.
Ну, никогда, кроме этого раза. Я сейчас просто погибну. Меня уже три раза вырвало и на подходе ещё один залп желчи. Тело настолько ослабло, что я уже и ног не чувствую. Если бы я не видел, что они всё ещё 'приделаны' ко мне, я бы подумал, что лишился их. Я слышу, как кровь кипит в моих жилах. Я чувствую это. Я… Отрубаюсь…
Глава 14
Опять всё чёрное. Нихера не вижу. Черноту заполняет туманная серость.
– Предатель! Предал! Ты предал меня! – Чарли, это ты? – Ты меня предал! Позволил выкинуть! Позволил избавиться! Возможно, ты меня убил! – Нет, Чарли, как ты об этом мог подумать? Это не я! Я не знал, что от тебя избавятся! – Если бы не ты, я был бы с тобой! – Чарли, я клянусь тебе, что я к этому не причастен! – Ты меня предал! Ты убил! Ты выкинул! – Чарли вырос в размерах. Подведя свой сморщеный клюв ко мне, он принялся пускать в меня струи горячих слюней, скандируя 'Предатель'. моя кожа начала плавиться от этих напоров. Я открыл глаза…
Глава 15
Я открыл глаза и увидел трёх бомжей, шарящих в моей куртке. На одном из них были мои башмаки. От меня воняло, и я весь был мокрым. Эти пидары бездомые меня обворовали и обоссали! Пиздец! Куда катится наш город? Уже даже отрубиться нельзя! Если бы меня не ломало, я раздал им всем пизды и надругался над их грязными трупами!
Ладно, надо прикинуть шансы: я обоссаный, меня ломает, я без куртки и обуви. В кармане ни гроша, а мне идти ещё около полутора километров. Надо срочно исправлять ситуацию! Тут поблизости живёт один тип. Раньше мы с ним общались очень хорошо, но со временем наше общение всё больше и больше отдаляло нас друг от друга, пока мы не стали просто здороваться. Уж не знаю, жив ли ещё этот парень, но надеюсь, что у него есть доза и лишняя пара обуви…
Мы с этим парнем вместе на иглу садились. Тощий, чтоб ты сдох ещё раз ! С ним вместе и жили. Но потом что-то пошло не так. Уж не помню, что именно, главное, что ничего плохого не случилось и мы разошлись, даже не заметив этого. Считай, мы всё ещё общаемся.
Квартира на втором. Двушка – он никогда не бедствовал. Звоню в дверь и слышу приглушённое 'иду-иду' и чуть различимый топот босых ног по голому полу. Дверь открывается, и я вижу его. Недельная небритость, короткие волосы, длинный нос горбинкой, карие глаза и густые брови. Худое длинное тело и руки, не красивый торс без майки и куча прыщей на смуглом теле, волосатые кривые ноги и руки у гориллы.
– Ааа ! Прывет, дурук ! – обрадовался мне хозяин хаты. Его акцент был настолько стериотипным, что посторонний никогда бы не поверил в то, что это реально. Но нужно просто привыкнуть к этому. Когда привыкаешь, тебе уже не режит слух этот 'дурук' и прочая херня, летящая из его пасти.
– Здоров, Балу, – я не стал дать ему руку, боясь испачкать его.
– Что с тобой такоеэ? – Удивился Балу. – Кыто это сдэлал, я ему маму сламаю!
– Да нормально, всё, Балу, не беспокойся. Просто нарвался не на тех людей.
– Аэ! Этих уродаф па городу ходит, как ебать-эго-у-рот! – Балу явно изменился в лице. – Да ты пырахати, я тэбэ памагу.
– Спасибо, друг, – я не стал говорить, что меня ломало и что меня обоссали и обокрали бомжи. Пусть это будет в секрете. Я прошёл в квартиру. На стене висели ружья и головы животных. На полу – роскошные ковры, диван из кожзама и ещё пара таких же кресел. Квартира была чистой и убранной, будто тут и не кололись никогда.
– Аэ, сущха бля! – Раздалось откуда-то из кладовки. – Э, бля! – Балу вышел с парой кроссовок и кожаной курткой. – Наэ, прымэрь.
– Да ну, ты гонишь! Даже, если бы у меня и были деньги, я бы всё равно не расплатился – очень дорого.
– Да ты гонишьэ, – Взмахнул руками Балу. – Ты мне кто? Брат! А брат с брата дэнгы трысти буит? Нэт канэшна!
– Ну, Балу, даже не знаю, как и благодарить тебя! – Натягивая кросы, промямлил я.
– Стой, э! – Заорал Балу. – Сначала душ, да, ты фаняешь, пыздэц простаэ.
– Бля, спасибо, брат, ты меня выручил сегодня.
– Да чыво ты, всегда рады, э! – принимая душ, я и забыл о том, что у меня была ломка. Судя по всему, меня начало отпускать от контрастов чувств и ощущений. Гормоны выплёскивались сегодня слишком часто и в больших количествах, поэтому, я думаю, я и не чувствую ломку.
– Ты, э, адэжду у стырку кыдай, пастыраица пускай. – Крикнул Балу. – сам знаэш, как фклучать?
– Да, Балу, – ответил я, – Знаю, спасибо
– Да ладно тыэ! – сняв с себя кофту и футболку, я тут же закинул её в машинку, но, снимая штаны, я почувствовал что-то, что не чувствовал никогда. Колющую боль в пятке. Прям у самой ступни, но чуть выше. Я подтянул ногу к себе, чтобы увидеть, что там так болит.
– Ну конечно! – я ударил себя ладошкой по лбу.
Эти ебучие уроды обкололи мои ноги чёрным, поэтому ломка и ушла! Я знаю, некоторые так делают, чтобы посадить людей на иглу. Мастер рассказывал мне, что, пока он не раскрутился в своём бизнесе, он платил бомжам, чтобы те ловили каких-нибудь пацанов и обкалывали их так, чтоб у них не появлялось большого кайфа, но появлялась ломка. А потом они 'случайно' встречали барыгу, который по дешёвке продавал им дозу. С каждым разом доза дорожала, а зависимость крепчала. Такие игры считаются грязными – за такое и убить не жалко. Но эти тупые уроды просчитались в этот раз!
– Они мне только лучше сделали! – усмехнулся я, закинув остальную одежду в стиралку и запустив процесс. – Но почему ноги ?.. Грязные уроды решили спиздить мою обувь и накачать чёрным ?! – я впал в ярость. Мне хотелось убить каждого из тех уродов. Я не почувствовал того, что у меня болели ноги. Или не обращал на это внимания… В любом случае – колоть чёрный в ноги – плохо.
Помню, как Тощий рассказывал, что один из его знакомых коло себе прям между пальцев на ногах. Так, типа, кайфа больше. Но потом у этого креатина началось заражение крови. Его ноги стали похожи на свиные копыта, побывавшие в пожаре: гной поразил пальцы, и те просто отвалились. Кости были разрушены до основания. Ему надо было ампутировать ноги, но тот не стал, поэтому болезнь поразила все его кости. Чувака не стало. Так ему и надо – нехер было с Тощим общаться. От Тощего одни проблемы.
– Ебучие бомжи! – повторяя это на протяжение всего процесса 'чистки' , я вылез и вышел в зал, надев один из халатов Балу.
– Оэ, слохкым парам! – Балу уже накрыл стол и ждал меня. -Давай садыс, будым тшай пыть!
– Спасибо, Балу, ты меня сегодня прям очень выручаешь. – Буквально. Не думал, что он мне так обрадуется. Что ты затеял, мужик?
– Да хуйня эта фсо э, – Отмахнулся Балу, – Ты лутшэ давай расказывай, как жывош?
– Да как… Ничего не изменилось. – Ответил я, попивая чай. – Девушку ищу одну…
– А, дэвушку, да? Это хорошо, нэчего аднаму ходыть, пара о сэмьэ думат!
– Да нет, ты не понял, – объяснял я – я ищу конкретную девушку. Она такая… Невысокая, с тёмными волосами. На ней ещё серая кофта и чёрный топ был. Может, видел где?
– Аэ, бля… – протянул Балу, почёсывая затылок, – Не, брат, нэ выдел. А ана мэсная точна?
– Да вряд ли, я её только один раз видел.
– А, влубылся ? – Лицо Балу скривилось в мерзкой улыбке.
– Да я ей должен кое-что передать, а найти не могу… – пояснил я.
– Ну ясно… – Балу помолчал – Можыэ у Мастыра спросишь?
– Да, я и хочу к нему пойти сейчас.
– Ну, брат, извыны, нэ знаю я такых дэвушкав. – Балу аж погрустнел.
– Да ладно, брат, ты для меня и так много всего сделал, – я хлопнул Балу по плечу. – это я перед тобой извиняться должен, что твоим гостеприимством злоупотребляю. – Допив чай, я выяснил, что Балу больше не сидит на игле, что у него теперь своя автомастерская и куча денег.
Я попрощался с Балу.
Глава 16
Пойду домой. Уже вечереет, да и настроение на поиски незнакомой тёлки пропало. А, может, я её вообще не найду? Откуда я знаю, что это её имя? В смысле, настоящее? Да и к тому же… Нахрен она мне нужна? Ну да, она приготовила мне завтрак и убралась, но – я считаю – это плата за то, что она у меня переночевала, воспользовалась моим душем и – в частности – моим полотенцем… Хотя… По-моему, я ей за это ещё и должен… Но самое главное – она спёрла мой порошок! Короче, мы в расчёте.
Когда я дошёл до дома, стало совсем темно. Я зажёг лампу в коридоре и стал стягивать верхнюю одежду. Уж не знаю, зачем я продолжаю это делать – в моём доме достаточно грязно, чтобы ходить в верхней одежде, но я машинально переодеваюсь. Старые привычки.
Помню, как мать на меня орала, когда я хотел пройти обутым, чтобы взять то, что забыл, но она говорила, чтоб я разулся. Говорила, что она там убирает, хотя я знаю, что это не так, потому что убираюсь в доме я. Но она не разрешала проходить только мне. Моему брату она позволяла это делать. Да, да, детские обиды, но из этих 'маленьких обид' строится что-то, что заставляет ненавидеть сейчас.