Дорога Огней

– На самом деле многие инквизиторы не особо просвещены в церковной литературе. Кажется, знаю, что тебе понравится.

– Давным-давно под началом Церкви был создан Орден Инквизиции. Тогда все маги были в бегах, а не только менталисты, некроманты и малефикары. Сотни костров могли пылать вдоль дорог – люди боялись и ненавидели карающую длань Церкви, вознесенную небывалой властью гораздо выше любых других монахов и священников. Но однажды магистр Ордена загонял в горах очередную жертву и в погоне наткнулся на забытую горную деревню. В этой деревне, по рассказам местных жителей, бил особенный горный ключ – когда-то древнейший Дракон, прежде чем откликнутся на зов Бога и не покинуть мир ради сражения с Хаосом, пролил здесь собственную кровь. С тех пор вода несла особенную силу для тех, кто был её достоин, а также сковывала душу великим долгом. Избранники Дракона обязаны были защищать смертных от порождений Хаоса.

– Четыре года магистр провел в молитвах, и, наконец, осознав своё предназначение, вернулся в Орден. Его слова пошатнули инквизиторов. Многие ушли, кто-то примкнул к Церкви. Некоторые же последовали за ним в горы и прошли посвящение. Так Инквизиция изменилась, нашла смысл своего существования, но не исчезла окончательно, лишь стёрлась из памяти людей. Только изредка на дорогах можно было заметить молчаливых всадников в белом, спешащих куда-то. Гонения магов прекратились, и они заняли свою нишу в обществе, подарив войнам новую волну жестокости.

– Инквизиторам было весьма нелегко. Разбойничьи засады и желания местных лордов неожиданно сгубили больше братьев, чем твари, угрозу в которых люди не видели. И вскоре вечные сражения и смерти на западных равнинах породили огромные орды монстров-людоедов. Великаны и тролли, варгесты и гримы, болотные драконы и вурмы, вендиго и юсталы, гарпии и мантикоры – неведомая сила гнала их вперёд. Вскоре целые города оказались разорены и уничтожены, люди бежали на север, даже не успевая хоронить своих близких. Всё наспех собранные войска гибли в пучине лап и клыков, становились кровавым кормом для наплывающих стай охотников. Те же, словно чума, захватывали всё больше и больше… пока на реке Альзер не столкнулись с Орденом.

– Инквизиторы прибыли без предупреждения и встали стеной между паникующими беженцами и наступающими чудовищами. Три дня они держали монстров на широком мосту. Когда после четвертого оборота взор солнца пал на красные от крови воды реки и горы мертвых тел, в живых осталось лишь пятеро. Но… нашествие было остановлено. Люди впервые задумались о тех, кто пытался безвозмездно и бескорыстно бросить свои жизни на покрытые ржавчиной весы победы, и никто больше не мог не признать заслуги когда-то изгнанного Ордена. Благодаря этой битве Инквизиция не стала бы такой, какой существует сейчас.

– Интересная история, спасибо, – ответила, задумавшись, Рели. – Но верится с трудом. Даже тысяча святых воинов не справились бы с такой угрозой…

– Это старая легенда, – пожал я плечами. – Многое уже не сохранилось, и никто не помнит, как Орден достиг победы. Может, наши предшественники использовали артефакты, ритуалы или еще более пугающие вещи, о которых мы даже не догадываемся…

– Все ради победы… – протянула Рели. – Да, это была бы захватывающая повесть. Жаль, Церковь о ней никому не поведает.

Я уже хотел возразить девушке, но осекся. Спорить о древних неправдоподобных легендах – не самое лучшее времяпровождение. Хотя бы потому, что никто из нас не знает, что случилось в тот день.

– Тебя кто-то обучал бою? – я решил сменить тему.

– Меня учил фехтовать мой наставник, Виртур, – начала спустя некоторое время вампирша, внезапно помрачнев. – Позиции, стойки, вольты, блоки. Дальний и ближний круг. Укол, перехват, контрудар… Ты, наверное, этого не знаешь? Твои движения грамотные, но совсем уж варварские.

– Фехтование мало поможет в охоте, – я спокойно пожал плечами. – Иногда сила нужнее умения. Виртур был хорошим мечником?

– Я понимаю, зачем ты меня расспрашиваешь, честно, однако… Сейчас мне хочется спросить про кое-что другое. Ты не спрашиваешь про тех, кто воспитал меня, хотя я уже немало наговорила. Ты убил Гирана… и точно сталкивался с ним и раньше. Ты знаешь, кто мой отец, точно знаешь. Почему же тогда…

Рели умолкла, стоило очередной крытой повозке показалась за поворотом. Ею правил молодой парень в коротком светлом жилете и рубахе. От него пахло целым ворохом свежих рассказов, в которых он сам наверняка и выступал главным героем, а в горящих глазах отражалась веселая храбрость одинокого, но удачливого торговца.

– Добрый день, господа инквизиторы! – остановил он повозку и поприветствовал нас. – Меня зовут Кассий, я странствующий купец. Как раз возвращаюсь домой после долгого путешествия. Вы, случаем, не бывали в Дагарте?

– Да, только оттуда, – хмуро ответила Рели. – Боюсь, город скоро ждут немалые перемены.

– Быть может, только перемены городу и помогут, – на мгновение погрустнел купец, но затем снова засиял. – Но меня ждет невеста, поэтому мое сердце и мои мысли уже давно там. Быть может, вы и мою возлюбленную знаете? Её зовут Ферра, она живёт у северо-западной стены…

Девушка бросила горестный взгляд в мою сторону. Она хотела, чтобы я молчал, хотела, чтобы я не доставал этот проклятый кулон, который нужно было оставить Местиру… Но понимала, как нужно поступить на самом деле.

– Кассий, послушай, – прервал я его, – у меня есть для тебя кое-что.

– Для меня? Что это… Мой кулон! Но я же его… Откуда он у вас? Что произошло в Дагарте? Где Ферра?

Кассий яростно закидывал меня вопросами, его прежняя доброжелательность исчезла без следа. Он был напряжён и собран. Образ торговца истлел, и наружу вышло что-то другое. Что-то, что я видел совсем недавно… Что-то, что истребил своими руками.

– Воры залезли в их дом и подожгли его. Ферра и её мать не выжили. Кулон мы нашли у Мереона в лавке.

Из торговца будто вытащили стержень. Он обмяк, лишился всей энергичности, отпустил поводья и спрятал лицо в руках. Кассий не плакал, не кричал в гневе, но стал лишь каким-то безжизненным и бесцветным. Когда парень наконец взглянул на меня, в его широко распахнутых глазах, сжатых губах и трясущейся шее я не видел ничего, кроме холодной ненависти.

– Я… прошу лишь об одном. Заберите его, увезите, закопайте, уничтожьте. Я сам… Сам подарил ей это! Сам стал причиной её гибели!

Ненависть, пожалуй, самое опасное чувство, что существует в мире. Безжизненное пепелище, на котором не может что-то расти. Такие, как он, могут спалить город дотла в поисках ублюдков… и не только стать еще одним бессмысленным трупом в общей горе, но и добавить туда немало других душ.

Мне пришлось в мгновение ока соскочить с коня, забраться на козлы и схватиться за его плечи. Как обернуть ситуацию? Что бы сказал Бертольд, чтобы успокоить парня и не допустить расправы?

– Успокойся и дыши, – медленно проговаривал я. – Смотри мне в глаза. В глаза, давай же!

– Я не вижу твоих глаз, – прошептал Кассий, с трудом поднимая голову.

– Видишь, но не различаешь. Дыши глубже, волк. Есть вещи, которые изменить нельзя. Твоя жизнь не из таких.

– Ты знаешь, кто я…

– Не опускай взгляд. Неважно, кто ты есть. Важно, что ты сделаешь. Представь, что ты их найдешь. Что будет дальше?

На лице торговца появилась хищная ухмылка. Показались звериные клыки. Мышцы шеи дернулись, вены раздулись, но какой-то невидимый ошейник крепко держал сознание несмотря ни на что. Безрассудства в крови Кассия было в разы больше, чем у всех встреченных мною оборотней, но мне все равно не хотелось лишать того жизни.

– Я буду рвать. Рвать их животы, внутренности, перемещаясь всё выше и выше. Потом глотка, выгрызу лицо, начиная с глаз. И сожру первого на глазах у остальных, чтобы остальные почувствовали, что месть совсем рядом, и ее нельзя предотвратить…

– Рви. Мучай их. Грызи. Представь, как ты это делаешь…

Каждая мышца его тело напряглась, зловещий оскал перерос в безумный смех. Рели медленно потянулась за стрелой. Я положил ладонь на его лоб. Бертольд мог такое провернуть, но мне почему-то внезапно стало страшно допустить ошибку.

– А теперь всё. Твоя Ферра отомщена, убийцы похоронены. Что теперь?

Кассий отпрянул и сделал несколько шагов назад.

– Ты пытаешься отговорить меня?

– Стой…

– Ты не понимаешь! Я найду этих отродий! Я…

– Я знаю. И верю, что найдешь. Но Ферра не хотела их смерти. Последние её мысли были о тебе.

– Откуда ты знаешь?! Хочешь обмануть меня?!

– Она стала призраком, – вмешалась Рели. – Каднер вернул её в цикл перерождения. И перед этим она лишь просила вернуть кулон.

– Поклянись! – возможно, увещевания тут действительно не помогут и следует ударить в лоб? – Поклянись мне, что не посмеешь лишить жизни кого-либо, в память о той, которую ты любил!

– Ты не посмеешь…

– Поклянись! Иначе всё, что делал ты, и всё, что делали мы, станет бессмысленным. Иначе ты предашь ее.

– Хорошо. Ладно. Ладно! Я клянусь. Клянусь, слышишь? А теперь… Убирайтесь! Оставьте меня. Оставьте…

Оборотень устало спрыгнул и сёл на землю. Он вновь стал бесцветным и апатичным. Краски ненависти сползли с него как после дождя. Я же вернулся к Фриди и мы оставили разбитого и сломанного человека за спиной.

– Это того стоило? – грустно спросила Рели, поднимая обороненный кулон.

– Может быть и нет. Но мне кажется, что так будет правильно.

Мы ехали молча. Девушка не стремилась завязать разговор, лишь печально молчала, а я не стремился что-то объяснять.

Опустилась ночь. В темноте вел Фриди, Ворон плелся следом. Рели легко ориентировалась под покровом мрака, а потому о любой угрозе могла предупредить. Она оживилась и с любопытством вглядывалась в темноту, слегка улыбаясь. Мгла наполняла ее непонятным мне счастьем и азартом исследователя, и даже недавние смерти и переплетения чужых нелегких судеб не могли сломать ее детскую радость. А вот отсутствие опыта и неудобное седло все же одержали победу в этом долгом и упорном противостоянии.

Мы решили устроить привал. Ученица тут же повалилась с коня на землю, кое-как устроилась среди могучих корней дерева и больше не захотела вставать.

– Как же долго мы ехали… У меня болит абсолютно всё! – опустошенно произнесла Рели, поворачиваясь на бок. – Даже сидеть больно. Никогда столько времени верхом я не проводила.

– Привыкай, – ответил я, доставая одеяла из сумки. – Вся жизнь инквизитора проходит в путешествиях, от Серых гор до островов Кальдурга. Иногда мы бываем и в стране тёмных эльфов, кто-то спускался в заброшенные шахты гномов.

– Расскажи мне что-нибудь ещё, – простонала девушка. – А то от этого проклятого седла с ума сойти можно.

Я бросил задумчивый взгляд на ученицу. Признаюсь, мне было крайне непривычно видеть кого-то из хаоситов таким… Человечным. Какая-то мысль шаловливо прыгала в голове, но мне так и не удалось ее поймать и оформить во что-то большее, чем расплывчатое ощущение.

Всю ночь я вспоминал о том, как однажды мы всем замком искали маленькую горгулью гнома-камнеруба, прятавшуюся на кухне среди утвари. Поведал о великом рынке Хазрааде, где сходились всё дороги и можно было найти всё что угодно. Рассказывал о северных лесах, где жили самые разнообразные существа под покровительством Королевы-лисы. Рели всё слушала и слушала, почти не прерывая меня. На самом деле я чувствовал её светлую тоску по дому прошлому, грустной тенью скользящей во взгляде, но всё не мог понять, почему она могла сбежать от отца. А вот Рели наверняка пыталась в ответ разобраться в причинах моих поступков, но тоже не достигла особых успехов. Все же наши пути разойдутся после Золотых Вод. Её ждет обучение и новое крыло, а я продолжу свой бесконечный поход.

– Погоди-ка, Рели, – внезапно вспомнил я. – Прошло уже немало времени. Как давно ты ела в последний раз?

Она чуть опустила голову и сдвинула брови. Кажется, эта тема ей не очень приятна… Тем более в компании с убийцей вампиров. Из-за этого Рели чувствовала смесь стеснения, странной вины и чего-то еще.

– Не надо, всё в порядке! Я не голодна. Правда.

– Прошло уже много времени.

– Я… Просто… Всё хорошо…

– Что-то не так? Тебе нужна кровь, но если моя не подходит…

Даже в ночи было прекрасно видно, как Рели смутилась и попыталась избежать моего взгляда.

– Твоя кровь… весьма странная. Как будто молния бьёт.

– Её невозможно пить? – с удивлением спросил я.

– Не-е-ет, скорее наоборот! Слишком притягательная на вкус… Наверное, кровь малефикара всегда такая…

– Кровь мага отличается от крови обычного человека?

– Вторая может насытить на три-четыре дня, – с неловкостью в голосе ответила Рели. – Если кровь дарит маг, можно целую неделю ни в чем не нуждаться.

– Об этом я не знал. В любом случае, лучше сделать это сейчас. Вставай.

Рели тяжело вздохнула и согласилась. Я качнул плечом и стал закатывать рукав мантии, чтобы освободить кисть. Шею подставлять пока не хотелось.

– Расслабься. Ещё. Хорошо, теперь выпрями… – командовала вампирша. – Погоди, откуда эти шрамы…

– Не отвлекайся, пожалуйста, – раздражённо сказал я.

– Хорошо…

Рели осторожно впилась клыками в мою плоть, и на ее сосредоточенном лице появилось что-то хищное и опасное. Я привычно стиснул зубы и попытался не поддаться инстинктам, требующим освободить кисть. Больше беспокоил навязчивый холод, нежели слабо проскальзывающая боль, а также неприятное покалывание в пальцах. Когда Рели наконец отпрянула, я взмахнул затекшей рукой, даже не став заматывать безобидные бордовые точки на запястье.

– Ух, как щиплет язык…

– Ты в порядке? – спросил я, рассматривая пульсирующие ранки. – Может, найдем для тебя другую пищу?

– Не-е-ет! – резко ответила Рели, чуть ли не урча от удовольствия. – Всё хорошо. Просто великолепно! Как будто в первый раз по-настоящему попробовала кого-то осушить…

Я пожал плечами и вернулся к дневнику. Меня кусали не в первый раз, мне было все равно. А вот Рели вдруг забыла про боль, вскочила и стала мерить кругами наш небольшой лагерь, словно балованный ребенок, который все не может заснуть. Она вращала головой, вглядывалась в небо и подступающую тьму, запускала ладони в траву, потом вскакивала и продолжала бродить вокруг лагеря. Я прикрыл глаза на несколько секунд…

Только тёмное небо зажглось краешком восходящего солнца, мы уже были в пути. На этот раз говорили о кумихо, хитром племени многохвостых лис-оборотней, чей природный дар помогает легко обольщает обычных людей. Здесь это считается байками и небылицами, но поселенцы, обосновавшиеся рядом с дремучими лесами, так не думали.

– Но Косуля был отличнейшим стрелком, – рассказывал я. – Среди хаоса и кричащих людей он легко нашел человеческий силуэт с белыми промокшими хвостами. Один выстрел – и лиса падает на землю с пронзенной икрой. Для кумихо рана не смертельная, но бежать больше она никуда не смогла.

– И что потом? – напряглась Рели. – Неужели убили лисицу?

– Конечно нет. Она бегала в людские поселения развлекаться. Подобрали, выходили и взяли обещание не появляться в деревне. А потом вернули в лес, Королеве-лисе.

– Просто обещание?

– Кумихо никому не причинила вреда. Может быть, стащила пару вещиц, кого-то соблазнила, но не казнить из-за такого? Да и местные привыкли, что рядом обитают разные существа. Их таким не удивить.

– Всё равно не верю, – покачала головой девушка.

– В кумихо?

– Да нет же, в Лисью королеву. Ну не может быть такого!

– Может, ты ещё скажешь, что в Дагарте нет древнего клана оборотней?

– Хорошо, – улыбнулась она. – Убедил. Но неужели никто из лордов так и не решился поживиться хорошим деревом?

– Некоторые захотели. Но за их глупость пришлось заплатить. Не кровью, конечно, но страху лесорубы натерпелись. А Ордену предъявить нечего. Все же некоторые места невозможно очистить от Хаоса.

– Ладно-ладно, я запомню…

Рядом мелькали распаханные поля, где вовсю работали крестьяне. Слева и справа раскинулись распаханные поля с золотистыми и светло-зеленоватыми колосьями. Ближе к поселениям за плетеными оградами раздавалось кудахтанье и переливчатый смех. Ароматы свежей выпечки, раскаленной стали, сырого масла и древесной стружки напоминали о мирной, спокойной жизни. Мы проезжали деревню, и армия любопытных мальчишек тут же окружили нас. Они бегали вокруг, самые наглые пытались дотронуться до боков коней или схватить хвосты. Рели со смехом отгоняла детвору от Ворона. Родители наблюдали с тревогой издалека, но детей всё же не загоняли.

– Господин Каднер! Господин Ка-аднер! – кричала девочка в стороне.

Она была немного постарше, с длинной тёмной косой за спиной и большим букетом полевых цветов. Сияющая девочка призывно махала рукой и пыталась привлечь моё внимание.

– Привет, Ирис. Собрала для меня цветы?

– Конечно, господин Каднер!

– Молодец. Держи.

Я вложил в её ладонь несколько серебряных монет. Ирис пораженно уставилась на целое богатство в своих руках, с трудом осознавая, сколько всего она вместе с подружками может купить и бродячих торговцев.

– Но… Это же очень много!

– Достаточно. Всё в порядке? Ничего необычного не происходит?

– Я… Я не… Все хорошо, господин Каднер…

– Вот и славно. Будь осторожна и не гуляй ночью.

– Стойте, господин Каднер! Спасибо вам!

Я приударил коня и поскакал вперёд. Рели немного помедлила и присоединилась ко мне.

– А зачем цветы? – полюбопытствовала она.

– Хочу навестить кое-кого…

Мы попрощались с детьми и отправились дальше. Дома пропали, дорогу окружили редкие деревья. Солнце на несколько мгновений скрылось, утопив равнину в рассеянной и слабой тени. Я искал взглядом холмик, из-за которого всегда немного неожиданно выныривали людские руины.

Показался угол стальной ограды и силуэт разрушенного монастыря. Крепкие стены пали еще много веков назад, осколки мутного стекла исчезли в зеленой пучине. Я обогнул его со стороны и, увидев ворота с каменной аркой, спрыгнул и внимательно оглядел петли.

– Он уже травой порос, – заметила Рели, вынырнув у меня за спиной. – Уверен, что там тебя ждут?

– Вряд ли. Подержи пока.

Я схватился за ржавые прутья и потянул на себя. Сталь заревела, страшно заскрипела, но поддалась.

– Пожалуйста, подожди здесь, – сказал я, забрав цветы обратно.

– Ладно, подожду, – нахмурилась Рели, хотя ей было весьма любопытно увидеть, что прячется внутри.

Ступая по каменным обломкам, я осторожно провел рукой по уцелевшему столбу. Кое-где дырами встречала меня погнутая и покрытая ржавчиной сталь, простые могильные камни покрылись трещинами. В разворошенной земле проросли сорняки, за выбитым витражом виделось проросшее хилое деревце. Я недолго бродил по кладбищу, пока не наткнулся на единственное место, не утонувшее в пыли. Им оказался простой белый крест без надписей, ровный и аккуратный, будто его посещали не так уж и редко. Перед ним стояли несколько новых свечек в поцарапанных подсвечниках. Я положил цветы и присел рядом.

– Кто это? – спросила появившаяся Рели, не став меня слушаться.

– Это мой наставник, Бертольд. Зря ты пришла.

Девушка осторожно присела рядом и поджала ноги. Я тяжело выдохнул.

– А зачем ты положил цветы? – продолжила ученица. Странно, но ее вопросы почему-то не вызывали у меня раздражения, как это происходило обычно.

– Дань памяти, – едва слышно шептал я. – Обычаи варваров. Но Церковь не учит нас чтить усопших, потому что им суждено переродиться.

– Цветы завянут, свечи погаснут, – заметила Рели.

– Цветам суждено дать силы новым росткам, – я равнодушно повторял то, что когда-то давно услышал сам. – А свечи укажут путь, если вокруг окажется одна тьма.

– Ты веришь в это? – без тени насмешки повернулась ко мне она.

– Он обучал меня в Нортромпе и Золотых Водах, взял меня с собой в крыло. Мы путешествовали недолго, но за это время я успел очень многому научиться. Неудивительно что мне хотелось как-то… показать, что я помню. Даже если ради этого придется забыть пару песен.

– Что случилось потом?

– В одной деревне началась Белая Плакальщица. Не здесь, далеко отсюда. Чудом мы оказались рядом. Остановили болезнь, нашли его источник… но Бертольду пришлось встретиться с болезнью лицом к лицу.

Мой голос дрожал. Я опять чувствовал, как в груди разрастается опустошающий страх, опять ощущаю горечь на языке, опять слышу свои бессмысленные, неуслышанные молитвы…

– Тогда мне хотелось умереть, несмотря на всё Божественные запреты, и тогда же я узнал, что просто так из этого мира не уйду. Я сделал это. Убил собственного наставника и спалил тело. На этом… Плакальщица спала. Люди перестали умирать, здоровые же смогли наконец покинуть заколоченные дома. А Бертольда похоронили здесь, а не в горных склепах, как всех инквизиторов. Он сам хотел лежать в родной земле. Я плачу местным чтобы следили за могилой… И сам иногда прихожу.

Я стянул ставшую душной маску. Глубокий капюшон по-прежнему скрывал мое лицо от Рели. С этим невозможно справиться, этот страх вне моей власти и вне моего понимания. Смерть, проходит мимо тебя, шепчет ласковые слова, но каждый раз неумолимо забирает кого-то другого. А ты смотришь, не отводишь взгляд. Ты бессилен. Твои жалкие потуги только смешат бессмертное существо.

– Дань прошлого, не иначе. Всего лишь очередной человек, который не дал мне скатиться в пучину безумия.

– Твой голос… Звучит иначе, – тревожно произнесла Рели.

– Всё говорят, что с маской я кажусь старше. Голос искажается.

– Тебе больно, – утвердительно сказала она, боязливо пытаясь окунуться в мои страдания.

– Больно. Но к боли привыкаешь. Она напоминает, что ты всё ещё живой. Главное, чтобы не пожелать стать мёртвым.

Рели побоялась идти дальше. Вампирша знала, как утешить, что сказать, а где надо промолчать, но не здесь и не сейчас. И правильно. Это мои оковы. Боль, идущая не от чужой смерти, но неразрывно с ней связанная… Я проглотил воспоминания, провел рукой по земле, снова надел маску и встал.

– Пойдем. Не будем ворошить это прошлое.

– Каднер, кто-то есть впереди.

Рели остановилась и попыталась прислушаться. Дорога делала поворот и в лучах заката нельзя было разглядеть, что твориться впереди.

– Целый конный отряд, – напряжённо сказала ученица. – Идут медленно, кажется, с повозками.

– Не разъезд, – задумался я. – Для каравана много всадников. Сейчас увидим.

Мы прижались к краю дороги и замедлились. Сквозь крону показались наездники в латах с белой подкладкой. Под знаменами с золотой каплей крупные, породистые лошади тянули крытые телеги, великолепные доспехи гномьих мастеров сверкали на солнце, но то были не привычные угловатые бастионы, а изящные творения не то ювелиров, не то скульпторов. Не узнать знакомое крыло под предводительством Розы я не мог.

Она уже во весь опор мчалась сюда. Фриди, казалось, сам почувствовал рядом дружественное лицо и рванул навстречу. Мы спрыгнули на землю почти одновременно.

– Каднер! Привет! – кричала Роза, радостно обнимая меня, – Как ты? Опять вредишь природе и поджигает леса?

– А как же иначе? – кивнул я. – Мне тогда показалось, что императорский пир слишком тихий.

– Любишь же ты усложнять всем жизнь, – с улыбкой вздохнула девушка. – Но я рада, что ты в порядке.

Лидер крыла паладинов обладала невероятной харизмой. Улыбчивая, весёлая, никогда не унывающая и умеющая вести за собой Роза постоянно стояла на острие атаки. С вечно непослушными золотыми прядями, яркими янтарными глазами она казалась хрупким благородным цветком, но о стойкости и выдержке девушки нельзя судить по внешнему виду. Время избавило мою подругу от необдуманного порыва, но подарило необычную мудрость, что позволило ей обзавестись собственным крылом.

– Возвращаешься домой, Каднер? – вмешался Бальтазар.

Мне улыбался высокий гигант с гладко выбритой головой, за исключением двух полос на макушке, переходящих в длинную косу. С грубыми чертами лица и густыми бровями он казался грозным и опасным, но сейчас доброжелательно пожал мне руку. Конечно, Бальтазара стоит опасаться в сражении, но обычно великан миролюбив и спокоен.

– Да, возвращаемся в замок. А вы куда?

– На северо-запад, за болотным драконом. Опять вылез из топей и напал на торговцев.

Паладины подходили ко мне и дружно приветствовали. Почти всех, кроме новичков, я знал в лицо. Их, конечно, было немного – обычно детей и взрослых обучали долго, и не все из них решались вступить в Орден. А из тех, кто все же решился, мало кому улыбалась удача пройти через священное пламя.

– Вам нужна помощь? Мы можем отправиться с вами.

– Ни в коем случае, – покачала Роза головой. – Торват ясно выразился на твой счёт и ждет тебя в Ордене. А вот твою спутницу я вижу впервые…

Рели поклонилась и вышла вперёд под любопытные взгляды. Держалась она неплохо, но перед святыми воинами все же волновалась.