Я провела рукой по бархатной крышке стола и, посмотрев на Регис, спросила:
– А почему я? Это потому, что я тогда сказала королю насчет карт?
Регис взяла со стола колоду карт и вытащила из нее одну.
– Туз пик, – сказала она, затем повернула карту ко мне рубашкой, и снова мастью.
– Король треф? – удивленно прошептала я и настороженно посмотрела на женщину.
– Когда король тогда вытащил карту, это оказался туз, и ты сказала ему, чтобы он его сбросил. Но я-то знала, что у него просто не может быть этого туза, поскольку вела свою игру за столом. Я тоже иллюзионист, Марион. Но не столь сильный, чтобы перебить иллюзию другого. Тогда я и решила, что заберу тебя к себе, когда ты достигнешь совершеннолетия. Такое чудо мне ох как нужно здесь, в заведении, – усмехнулась она, видя, с какой опаской я смотрю на нее.
– Вас не заклеймили? – спросила я.
– Отчего же, заклеймили, – она показала небольшое выжженное клеймо на запястье. – Но у меня, как и у тебя, есть нечто, подавляющее действие этой дряни на руке, – она подняла ладонь и игриво пошевелила пальцами, на одном из которых красовалось красивое колечко. – У тебя же тоже оно есть?
– Откуда оно у вас? – настороженно спросила я. – У нас в ковене только бабушка моя иллюзионистом была. И я всегда думала, что кольцо такое – это исключительно ее рук дело.
– Ранее моим домом были земли, принадлежащие черным лисам. Я маленькой приехала сюда со своей мамой, поэтому по линии крови я не отношусь к вашему ковену, больше по факту проживания. И когда увидела тогда, чем ты владеешь, очень была рада, что и здесь есть такие же, как и я. А насчет кольца… Иллюзионисты всегда были осторожнее всех, поэтому силу свою привязывали еще и к предметам, чтобы в случай чего предмет можно было снять и даже самый опытный чтец сил не смог бы выявить эти способности в ведьме. Делали это в основном те, кто был связан с азартом. А мы так или иначе все с ним связаны, Марион. Бабушка твоя ведь в молодости страсть как любила всякого рода игры, особенно карточные. Но играла она очень редко и очень осторожно. Наш дар не очень чист и не относится к светлым силам, Марион, поэтому пользоваться им нужно аккуратно и лишний раз не демонстрировать, особенно сейчас, когда мало кто даже из наших знает, что мы сохранили свои силы. Карты, кости – это так, игрушки, – махнула она небрежно рукой на столик, – самое ценное – это умение создавать иллюзию подписей, разговоров, событий, проникать в голову к кому-то, дабы сотворить иллюзорную картинку из его прошлого. Но этому надо очень долго учиться и не в нашем ковене уж точно. Здесь нет таких личностей, которые бы могли помочь развить этот дар. Так что, живем как можем. Где карту превратим в ту, что нам нужна, а где кубики заставим показать нужное число. Но об этом! – враз строго проговорила она, приложив палец к губам. – За такое можно и пулю схлопотать. Потому как здесь порой такие деньги теряют, что ты себе и представить не можешь.
– И что, я должна буду здесь заниматься надувательством? – недовольно спросила я.
– Нет, по большей части нет. Но иногда я буду тебя просить сделать так, чтобы кое-кто да потерял здесь свои денежки. От суммы потери ты будешь получать десять процентов. Поступаю я так в основном с теми, кто не относится ко двору нашего короля. Послы заграничные или еще какие пташки залетные. Вот с ними мы играем по-другому. А остальные и без того пополняют казну тем, что спускают здесь порой целые состояния.
– А если я не хочу обманывать? – строго спросила я. – Значит и работы мне у вас не видать?
– Значит не видать, – повела бровью Регис. – Просто ведущая игру девушка мне как таковая не нужна. Здесь их полный комплект. А вот иллюзионист мне нужен по зарез. Да и тебе нечего бояться, Марион. Ну придет сюда какой толстосум-посол из соседнего государства. Да они же все сюда только и ходят за тем, чтобы спустить здесь деньги. Ты просто посодействуешь этому и не более.
– Но ведь, если это главный столик, – кивнула я на стол, – то значит и игроки здесь не абы какие играют.
– Не абы какие, – повела бровью Регис. – Но я тебе говорю, что часто этого делать не нужно будет. Ну может пару раз за год и не более того. Я сама боюсь этого, ты же понимаешь. Бог мой, Марион, – уже недовольно воскликнула она, – ты как маленькая, честное слово. Ты думаешь игорный дом держится лишь на честном ведении игры? За тем столом, например, – махнула она на большой круглый стол, – там девочка сидит, которая так тасует карты, что они в такую комбинацию складываются еще в колоде у нее, что половина гостей за одну игру все может проиграть моему заведению. И ничего, работает красавица. В обморок не падает. Получает большие деньги за свое мастерство. Так что думай, у тебя две минуты на размышление. Не согласна – дверь там, – расстроенно махнула она в сторону выхода.
– Хорошо, – строго протянула я. – Но не более пары раз в год такое буду проворачивать, так что сразу думайте, прежде чем говорить мне такое, настолько ли уж вам нужен тот или иной выигрыш.
– Идет, – улыбнулась враз Регис. – А теперь пойдем, покажу тебе комнату для отдыха и познакомлю с девочками.
Пройдя через зал, Регис повела меня по небольшому коридору и открыла дверь в конце него. Когда я вошла туда следом за ней, в нос мне сразу ударил сигаретный дым.
– Красавицы мои, я привела новую девочку, – пропела Регис. – Марион. Прошу любить и жаловать.
– Арвэн, – враз подошла ко мне приветливо улыбающаяся девушка невысокого роста с раскосыми, словно у лани, зелеными глазами и шикарным водопадом темных волос, спускающихся ниже пояса. – А это Брина и Селеста, – кивнула она на сидящих на диванчике не менее красивых девушек. – Еще есть Руфи, но она приболела, сегодня будет отдыхать.
– Ты еще забыла Блари, – хмыкнула Селеста, гася окурок о пепельницу.
– Блари более здесь не работает, – строгим тоном проговорила Регис.
– Ах да, мы все забываем. Она теперь трудится в другом месте и другим местом, – хохотнула Брина, высокая русоволосая девушка в шикарном платье молочного цвета.
– Не обращай на них внимание, – махнула рукой Арвэн. – Они всех всегда поддевают. Но они надежные и очень хорошие на самом деле.
– Ладно, девочки, мне нужно идти. Вы тогда к нужному времени отведете Марион и немного расскажете ей, кто обычно к нам ходит и по каким дням, ну и всякие тонкости другие. Вы более в этом сведущи, – проговорила Регис и вышла из комнаты.
– А здесь только наши работают? – удивленно спросила я, окинув взглядом девушек.
– Ну да, – пожала плечами Селеста, накрутив на палец локон своих волос цвета воронова крыла. – Вервольфы любят наших девочек, – подмигнула она мне. – На самом деле здесь из нашего ковена только мы, другие должности занимают вервольфы. Лакеи там, разносчики еды, повара и прочие. Ну еще есть танцовщицы и пара певичек, там разношерстные красавицы. Две наши и волчицы. А за столиками играют только те, кому Регис доверяет. Деньжищи-то какие там крутятся. Да и правда на самом деле вервольфы любят за игровым столом видеть именно женщин нашего ковена. Мы ведь хитрые. Умеем льстить и глазками стрелять, да и разговор поддержать любой – это к нам. Уж кто-кто, а мы точно скажем все как есть, не кривя душой. Да и картишки раздаем ох как умело, – она взяла колоду со стола и проделала флориш так искусно, что я даже рот раскрыла. – На, покажи, что умеешь, – проговорила она, протянув мне колоду.
Взяв карты в руки, я усмехнулась и сделала одно фальшивое тасование, затем вернула карты на место.
– Наша девочка, – довольно улыбнулась Селеста. – Только за тем столиком, за который тебя посадит Регис, не вздумай такое провернуть, враз за руку поймают.
– Почему? – спросила я, зная, что уж кто-кто, а девочки скажут мне намного больше правды, чем Регис.
– Там порой играют те, кто ловчее тебя проделает то, что ты сейчас показала. Настоящие спецы по картам. Так что ты в оба смотри. На тебе ведь будет наблюдение за тем, чтобы игра была честной. Особенно пристально смотри, когда кто играть будет против заведения, ведь тогда будешь партнером по картам именно ты. Проиграешь – без зарплаты останешься на месяц. Регис не прощает таких промашек никогда нам. Заведение остается в убытке, значит и мы в первую очередь тоже.
– Она мне такого не говорила, – нахмурила я брови.
– Да она многое чего тебе не говорила, как пить дать. Но ты в голову не бери. За тем столиком редко кто против заведения играет, так может кто залетный, кому просто нужно подумать о чем-то своем во время игры. Все ведь знают, что лучше девочек Регис в карты играть никто не может. С нами никто связываться и не хочет поэтому, – засмеялась Селеста.
– Да, и еще, – сказала Арвэн. – Бывают игры, где ставка – отнюдь не деньги, а, например, документы какие-то важные, или же имущество, или вообще что еще крупнее…
– Это что покрупнее? – насторожилась я.
– Ну, пару раз здесь жизни проигрывали, – натянуто проговорила Арвэн. – Не в плане смерти, а в плане продажи жизни. Один из вервольфов проиграл в карты любовницу своему другу.
– Чего? – протянула я в ужасе.
– Ну да, бывало при нас и такое. Как раз Блари, о которой мы сегодня обмолвились, и проиграл в карты. Крика сколько было здесь, когда ее отсюда забирали. Ты б видела. Но она успокоится. Ее новый любовник получше будет предыдущего. Да и побогаче. Одно только то, что он забрал ее отсюда, уже о чем-то да говорит. Ну да ладно, не о ней речь сейчас. Регис не любит такие сделки, но если играют придворные, то ей приходится закрывать глаза на такое. Ну так вот, если ставки – не деньги, то это за твой столик сразу, поскольку это более крупная сделка. И там в оба смотри тогда, поскольку если ты, не дай боже, не заметишь подтасовки, то считай на тебе будет судьба чья-то висеть.
– Этого мне еще не хватало, – простонала я.
– Да, приятного мало, – проговорила Селеста. – Но где сейчас легко работать? Везде – ад. Вервольфы прочно затерли нас под свой каблук. Так что…А здесь Регис о нас беспокоится, в обиду не дает, платит хорошо. Ладно, пойдем, съезжаются уже, – кивнула она на окно, за которым слышались звуки подъезжающих экипажей и окрики лакеев.
Когда девушки вышли из комнатки, я выдохнула и последовала за ними следом, обратно в главный игорный зал.
– Здесь мое рабочее место, – проговорила Арвэн, указывая на столик, и я поняла, что это о ее мастерстве шулера говорила Регис. – Там работает Селеста, там Брина, – кивнула на подошедших к столам девушек. – Там в кости играют, это место Руфи, но раз ее сегодня нет, значит встанет кто-то из мужчин, – кивнула она на пару молодых вервольфов, которые проверяли все ли на своих местах в зале. – С ними не особо знайся, – прошептала она тихо, – волки как-никак. Что еще, – потерла подбородок девушка. – Главное быть бесстрастной. Бывает так, что тебя начинают отвлекать разговорами за столом, чтобы ты потеряла бдительность. Поэтому умение внимательно слушать, слышать, отвечать и еще следить за игрой – ох как ценится у нас. Я помню сюда как-то одно время ходил вервольф один, молодой, года на два старше меня. Всегда улыбается такой, знаки внимания оказывает, подарки дарит ну и тому подобное. За столом вечно зубы мне заговаривал, а потом раз и туз в рукаве, я точно знаю, поскольку ну не мог он просто так выиграть, и игра слита. Он кучу денег тогда забрал отсюда, а я без зарплаты осталась на месяц. В общем, глаз да глаз.
В этот момент в холле послышались громкие голоса, смех и топот, а спустя мгновение в зал ввалилась группа, состоящая их троих мужчин.
– Черт, – прошептала недовольно Арвэн. – Перемирие, значит месяц нас точно ждет здесь веселое времяпрепровождение в компании этих чертей, – кивнула она на вервольфов.
Один из них смеясь повернулся в нашу сторону и замер, держа в руках откупоренную бутылку шампанского.
– Дьявол тебя побери, – присвистнул он и двинулся к нам, – маленькая рыжая чертовка Марион. Вот уже кого не думал здесь увидеть. Хотя, где, как не здесь тебе быть, мошенница.
– Анхель, – проглотив комок в горле, проговорила я.
– Анхель? – засмеялся тот в ответ. – Какой я к черту тебе Анхель, маленькая гадюка.
Совсем не изменился…пронеслось в моей голове. Тот же чертов мерзавец, каким и был несколько лет назад. Только теперь старше стал. Окинув взглядом высокого темноволосого вервольфа с стальным блеском злого взгляда, я едва сдержалась, чтобы не выдать что-то обидное, но в этот момент меня легонько дернула за руку Арвэн. Сцепив зубы, я сделала реверанс и лишь проговорила сухо:
