Колесо Судьбы
О, никогда не раскрыть вам этого секрета, уважаемый Черномор! Я – счастье, посланное вам небесами. Смиритесь.
Кстати, второго принца должен был обучать великий мудрец, как и всех детей императора. Но с моей легкой руки его полностью заменил Ватару.
Думаю, это внесло некий разлад в систему их взаимоотношений, потому что Сэджу – сенсей стал строже и к Ватару, и к Кейджи.
***
Я в очередной раз перепроверяла схему бамбукового водопровода, когда к нам заявился Кейджи и провозгласил:
– Отец утвердил план перестройки мельницы! И за смету похвалил, даже выдал денег на постройку.
Он показал мешочек.
– Не слишком ли легкомысленно, доверять тебе такую сумму? – нахмурилась я. Все-таки, ему всего восемь лет.
– Он сказал, что я сам все должен сделать. И больше не волновать его по пустякам, – Кейджи схватил меня за руку и потащил из дома.
Родители меня, вообще-то не отпускали одну в город. Да и была я там всего несколько раз, на ярмарках. Это были праздники лета. Мы покупали кучу сладостей и выпускали венки со свечками плавать по реке. Очень красиво. Девочек в Ямато воспитывали строго, прятали и выпускали сразу в дом мужа. Моя свобода была обусловлена близостью с принцем. Куда мамка смотрела, я чуяла. Но воспринимать друга, как потенциального жениха было смешно.
Я больше напоминала себе мамку, курицу-наседку с птенцом переростком.
Город был большой, конца и края улочкам видно не было. Одноэтажные дома лепились друг к другу вплотную. Асура – столица Ямато была прекрасна. И река тут протекала Асура. А улицы названий не имели. Их просто именовали первая, вторая и т. Д. Никакой фантазии. Украшали город в день ярмарки яркими отрезами ткани с нашитыми на нее цветами. Ярмарки совпадала с праздником лета и земледелия. Считалось, что, даря водам свои венки, мы преподносим дар Ками – старинным богам Ямато. Эти боги – жестоки, влияют на мир вокруг, и земля будет нам благодарна. Насчет благодарности, конечно, сомнительно. Главное, чтоб не загорелись леса от этих свечек в столь жарком климате.
Понимая, что намылился принц в город, я упрямо застряла в дверном проеме.
– Ты сходи сам обо всем договорись, – попросила я, – Все-таки мне неприлично по городу ходить.
– Да ладно. Мне тоже нельзя. Без охраны меня только в императорский сад выпускают. Что может случиться?
– Ну, похитят тебя, – буркнула я.
– Я же не наследник! – рассмеялся пацан, – По-о-ошли. А я тебя научу на лошадях кататься!
Да, с лошадьми я пока не ладила. Но идти одним в город очень не хотелось. Что может случиться с отпрыском богатой семьи представлялось легко. Целый сюжет для сериала о грабежах, убийствах и похищениях.
– Подожди, я Шизуку попрошу с нами пойти.
Нянька разоралась на меня так, будто мы не в город собрались, а банки грабить. Позвала мать, стали они орать обе. Пока успокоились, Кейджи испарился. Тут я пожалела об отсутствии сотового. Хотелось бы узнать, куда он отправился: во дворец или в город.
Мог и обидеться на меня. Минут двадцать я мучилась неизвестностью и муками совести. Не хотелось ябедничать и сдавать Кейджи, если он сам пошел в город. Но, все-таки, это было опасно.
И я потащилась к великой матери императрице. Докладывать о самовольстве отпрыска.
Мать принца заставила нас ждать еще полчаса, но, узнав о возможном отсутствии отпрыска во дворце, подняла тревогу.
Конечно же, Кейджи в павильоне принцев не оказалось, и подключили охрану. Начались поиски в городе.
Во время беготни на меня налетел Великий наследный принц, зыркнул злобно и побежал дальше. Старый знакомый меня недолюбливал.
Перехватили Кейджи у первого же торговца деревом, возвратили домой целым и невредимым. Принц не разговаривал со мной неделю. А императрица сделала выговор отцу, посчитав мою гиперответственную персону виноватой в самоуправстве сына.
Отец поговорил со мной, уточнил, что я поступила верно. Но лучше б проконтролировала перемещения принца. И наказал пятью сменами на кухне, чтобы не лезла в чужие сараи.
Урок я к сожалению, не усвоила, и желание засунуть нос в любой кипиш мне аукнется в будущем еще не раз.
А строительство мельницы пришлось отложить, так как император был зол на сына.
***
Пояснения:
Фудзивара – 藤原 – глициния в степи (перевод фамилии).
Кейджи – второй сильный сын.
Фудзивара Кейджи – второй росток глицинии в степи.
6. Жертвы старым богам
Зато я закончила водопровод! За неделю, что Кейджи дулся, подбила, наконец, все данные, и можно было закупать бамбук.
Но для начала, надо было помириться с принцем и отцом, чтобы мне разрешили перекроить наш дом.
Поэтому рано утром в день, когда листья начали облетать с деревьев, я скакала вокруг Кейджи и канючила:
– Ну, Кейджи, научи меня кататься, ну научи…
Тот дулся, но не прогонял. Ему льстили мои просьбы. Я ж обычно все умею.
– Вам же, как раз коня подарили…
Принц улыбнулся.
– Тебе нельзя на Ветре кататься – снесет. Твоя кобыла – бабушкой должна быть. Есть у отца такая – добить жалко.
– Я не буду кататься на старой кобыле! – для видимости обиделась я. Мне то было все равно, с какой клячи падать. Но Кейджи расхохотался и побежал за лошадьми. Пацан, что с него взять?
Через некоторое время он уже учил меня, как залезть на лошадь, чем елозить в седле и в какое ребро тыкать пятками.
Несколько раз пускал бедную кобылку галопом. Несколько раз меня ронял на землю, больно и неприятно.
Но весело.
Когда мне, наконец, удалось зафиксироваться в седле, Кейджи хлопнул животное по крупу, и та привстала на дыбы. Я опять чуть не свалилась, чудом удержавшись за гриву.
– Не стоит баловаться с лошадьми, Кейджи, – раздался надменный голос. Фудзивара Даичи восседал на коне подобно статуе. Вернее, статуэтке. Уж больно худой. И когда только наследный принц стал таким снобом? Нелегко дается семейная жизнь в пятнадцать лет.
Я не смогла сдержать улыбки, пытаясь слезть с животного, чтобы поклониться. Мне предстояло опуститься на колени и почтительно склонить голову.
Конечно, именно в этот момент, лошадка взбрыкнула, и я плюхнулась на землю под копыта наследному принцу. Хорошо хоть не попой кверху. Решив, что и так сойдет, я склонила голову в поклоне.
Кейджи расхохотался.
Мы с Кейджи были растрепанными, грязными, кимоно после падений – перекручено у обоих. В противоположность нам, у Даичи даже прическа лежала волосок к волоску.
– Я учу Амай кататься! Она упала уже в четвёртый раз!
– Истинного пути, великий наследный принц. Отрицательный результат – тоже результат, – философски огрызнулась я.
– Вам бы только веселиться! – принц нахмурился. – Кейджи, отец наказал мне отправиться с тобой за материалами для мельницы. Если ты не занят, конечно, – И многозначительно стрельнул в мою сторону глазами.
Кейджи просиял и умчался с братом.
Я только пыль стряхнула.
Но занятия мы утвердили, и после обеда обязательно часок другой обкатывали мои навыки. Великий правящий император смотрел на нашу дружбу сквозь пальцы.
Мы построили бамбуковый водопровод у меня дома. Для этого пришлось соврать, что сам император приказал испытать новшество на своем охраннике. Когда обман раскрылся, дом был уже наполовину перестроен. Отец ругался долго и громко. Но мать умела успокаивать, и отец махнул рукой на наше самоуправство. У него не было выбора, оставалось радоваться. Мне же принц помогал! И все делалось на благо императора. Возможно, во дворце тоже скоро будет свой водопровод.
Но Кейджи решил, что столь сложная система во дворце не приживется. И мы пытались ее упростить.
Идей заинтересовался великий мудрец Сэджу. Осмотрел водопровод. Прищелкнул языком, исправил кучу недочетов, пересчитал наклоны труб – и, присвоив идею себе, преподнес ее императору. Нам с Кейджи было не жалко. Тем более, мельницу принц, все-таки, перестроил, благополучно сдав проект Сёгунату и получив одобрение. И теперь считался, чуть ли не гением.
Нам было не до возмущения, мы загорелись новым проектом школы, как отдельного павильона, а не только класса для занятий благородных детей. Наши руки хватались за любую идею, даже самую невероятную. Я казалась себе всесильным богом, несущим в мир прогресс и процветание.
Меня бы притормозить, стукнуть по темечку, шепнуть «куда ж ты гонишь?», но рядом не было такого человека. Рядом был Кейджи, который только подстегивал меня своим энтузиазмом.
***
В год моего десятилетия, на Ямато обрушилось сильнейшее землетрясение.
Летний душ и туалет, перестроенные с учетом возможного бедствия, опять развалились. Я решила, что в чем местные правы и пипикать в тазик не так уж и напряжно. Во дворце пострадала библиотека, а одного слугу насмерть задавило бочкой с репой.
В городе же пришлось восстанавливать четверть строений: люди отвыкшие, от таких природных бедствий, строили дома по новым технологиям, оказавшимися несовместимыми с толчками такой силы. Кто им эти технологии подсказал не будем показывать пальцем. Сами изобрели.
Я помогала сортировать и раскладывать свитки в разрушенной библиотеке, когда меня нашел Кейджи.
– Я волновался за вас! – быстро заговорил он. – Сэджу-сенсей пророчит повторную акцию природного неудовольствия.
Я подняла на него глаза, удивленная формулировкой предложения. Принц явно перенимал мою манеру общаться.
– В городе решили принести жертвоприношение богине КАМИ – дабы умаслить древнее божество, – Кейджи принялся помогать мне, по большей части только усугубляя хаос, творившийся вокруг. – Вашу семью тоже приглашают в императорский дзиндзя! Даже некоторых слуг позовут.
– Дзиндзя? – пробормотала, представив, почему-то, как меня сжигают в угоду старинной богине.
– Так называют храм древних богов, до Будды. В городе тоже проведут обряд. Отец император пожертвовал шесть мешков пшеницы и три бочки вина жрецам!
Буддийские храмы не вступали во вражду с дзиндзя, пологая, что у всех путь к просвещению свой. Буддисты просто засылали к еретикам парочку монахов, и те тихонечко направляли всех желающих на путь истинный. Особенно не навязываясь. Но древние кровавые ритуалы в Ямато были строжайше запрещены. В жертву приносили вино, фрукты или овощи. Даже кровь животных запрещали проливать в храмах. Будда ценил жизнь любого существа.
Сама я ни разу в храме древних богов не была. Зато в храм Будды матушка водила меня довольно часто.
В императорский дзиндзя вела длинная лестница с мелкими каменными ступенями. Вход на территорию храма украшали тории – деревянные арки, символизирующие ворота в мир богов.
После лестницы начиналась широкая дорога, усыпанная красными лепестками. Первыми шли император и его семья, за ним их приближенные и охрана, в том числе мой отец. Мы с мамой толкались в хвосте придворных слуг. Поднявшись, все без исключения умылись в цветочной воде, протерли руки, лицо и стопы. Дальше шли босиком. Земля храма считалась священной – мы заходили на территорию богов.
Вдоль дороги стояли высокие статуи с факелами причудливых форм: девы с шестью руками, змеехвостые мужчины, слоны с человеческими ногами.
– Это стражи божественного мира, – объяснила мама.
Нас провели в главный храм, открытый только сегодня. Тех, кого дом старинных богов не вместил, усадили на улице на циновки, в почетном полукруге лицом к входу в храм.
Священнослужители танцевали под звуки флейт и барабанов, в руках у них трещали погремушки, а лица скрывали маски. Страшные звериные морды скалились в свете закатного солнца и огненных кувшинов с благовониями, расставленных по периметру площади.
Жрецы прыгали и плясали, пока их не сменили девушки с огромными веерами, загадочным образом превратившие веера в легких бабочек. Следом вышли несколько человек в костюме разноцветного длинного дракона. Представление проходило и внутри храма и снаружи.
– Тебя не должно быть здесь, – раздалось возле меня. Я посмотрела на соседку, сидевшую слева от меня. Девушка была красива, её длинные черные волосы завитушками спадали до земли, но в глазах полыхало безумие. Расширенные зрачки смотрели сквозь меня, пальцы царапали воздух.
–Извините… – начала я, прикидывая, как лучше от отделаться от этой наркоманки.
Но девчонка выкрикнула:
– ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ быть здесь! УБИРАЙСЯ! – и бросилась на меня.
В себя я пришла от похлопывания по щекам. Мать осторожно усадила меня на земле и спросила, все ли в порядке. Брат держал за руку. Я потеряла сознание всего на пару секунд. Но нарушила священнодействие и прервала обряд. Люди шептались и тыкали в меня локтями.
– Все нормально. Немного голова закружилась от запаха благовоний, – я искала глазами странную девушку, но не находила ее. Один из служителей храма сделал в мою сторону непонятный жест, и праздник возобновился.
Икогава сжал мою ладонь сильнее.
– С кем ты говорила? – спросил он.
– Ты слышал?
– Да. Перед кем извинялась?
Я пожала плечами.
– Тебе показалось.
Праздник продолжался, пока не сгорел огненный раствор в кувшинах. После этого главный жрец перемешал воду с благовониями и дымом, и все по очереди подошли к служителю, чтобы он распылил у каждого над головой эту святую воду. Потом мы смогли войти в храм и положить корзину с пирожками к алтарю, как дар старым богам.
Дома я долго пытала своих родных насчет произошедшего, но никто не видел странную девушку. Брат обиженно отмалчивался, а отец только ругался, что привлекла к себе ненужное внимание и сорвала обряд.
Отныне мне запретили появляться в дзиндзя.
***
Пояснение:
Ками – духовная сущность, бог. Божества неба и земли, описанные в древних писаниях, и их духи, обитающие в посвящённых им святилищах.
Дзиндзя – синтоистское святилище, вместе с территорией вокруг.
Тории – П-образные ворота без створок в синтоистском святилище.
7. Неожиданный жених
– Нет! Мне же всего тринадцать лет! Я не могу выйти замуж! – я старалась не кричать. Но возмущение переливалось через край, выплескиваясь раздражением и непониманием. Я прекрасно знала, что местная знать выдаёт дочерей замуж примерно в тринадцать лет, но была уверена, что меня данная учесть не коснется.
Мой авторитет был почти непререкаем. Отец советовался со мной, я помогала матери, проверяла учетные книги, проводила обучение братьев, наладила их обучение у дворцового мудреца.
В дальнейшем, заручившись поддержкой принца, я собиралась стать придворным ученым или советником. Можно тайным советником. И жить в спокойствии и роскоши, направляя развитие этой страны к прекрасным берегам социальной демократии.
Да я продумала свою судьбу вплоть до пенсии! Но сегодня вечером мать устроила грандиозный ужин и с радостью сообщила, что для меня выбран замечательный жених. Тоношено Ичиро – третий сын советника Тоношено (близкого родственника семейства Хидэёси), далее длинный список его достоинств, который я бы с радостью запихнула ему же в… пищеварительный тракт. При этом лицо мамы светилось таким воодушевлением, будто это единственное, чего стоит желать в жизни: стать женой незнакомого тридцатипятилетнего. Красота.
Отец неодобрительно покачал головой.
– Милая моя, Амай-тян, Тоношено Ичиро – замечательный человек. Добрый и богатый. Его отец наделен большой властью в Сёгунате. Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. К тому же, породнившись с ним, наша семья уже точно не будет считаться выскочками. Семья Тоношено – древний и богатый княжеский род.
– Что-то не так, дорогой отец. Почему Тоношено Ичиро до сих пор не женат? И к чему такая спешка? Где он меня увидел? Как согласился? – обычно мальчиков женили около пятнадцати лет. Со здравоохранением в Ямато было плоховато и детей требовалось заводить как можно раньше.
– Князь Тоношено уже воспитывает двоих детей. Но его первая жена умерла вторыми родами пару лет назад. Он очень по ней тосковал и не решался связать себя с кем-то еще. А в прошлом году он посетил открытый урок, как ты это называешь, у Сэджу-сенсея – оба его ребенка ходят на занятия ваши. И увидев, как ты читала стихи Басё-сана, предложил взять тебя в клан. Когда ты войдешь в возраст, конечно, – глава семейства Кен, хмурился, недовольный самовольством дочери. Видно было: чувствовал, что противостояние будет упорным. Это был не первый раз проявления моего характера и упрямства, я всегда была своевольна. В открытый конфликт вступала редко, но и аргументировала свою позицию так, что все обычно шли на уступки. Отец меня очень любил, но в силу традиций ему даже в голову не пришло спросить, хочу ли я вообще замуж.
Я все это понимала. Но становиться матерью в тринадцать лет не хотелось категорически:
– То есть ты, папочка, хочешь укрепить позиции нашей семьи в обществе. А Тоношено-сан – хочет бесплатного учителя и домоправительницу. Я не согласна становиться свиноматкой ради ваших амбиций.
– Кем, прости, становиться? – спросил брат.
Мать прикрыла ладошкой рот. И отставила кувшинчик с рисовой водкой в сторонку.
На котацу дымился котелок с рыбной похлебкой, напоминающей жаркое. Мы сидели вокруг столика, молитва уже была произнесена, палочки в руках братьев постукивали от нетерпения. Но ужин откладывался до окончания военных действий.
– Твое поведение не допустимо, – гневно начал отец. – Ты уже взрослая женщина! В твоем возрасте пара уже думать о семье!
– Вам не кажется, что следовало спросить мое мнение? Я даже не помню этого…! Этого…! Мужика! Он посадит меня под замок и заставит рожать! Пока не умру! Вы такой судьбы хотите для дочери?! – Да, я была даже взрослее, чем думали мои родители. И, может быть, не отказалась бы уже от интимной жизни. Я помню, что это прекрасное занятие. Но мне же всего тринадцать лет! И тут нет презервативов! Чтобы не забеременеть, женщины, сразу после инцидента пьют какую-то жуткую смесь из трав наполовину с наркотиками. После которой моя мать, например, в себя приходила два дня. А уж о венерических болезнях я вообще боюсь думать.
– Иди в свою комнату, – устало вздохнул отец. – Поговорим завтра. Мы сказали тебе о своем решении. Дочь должна подчиняться старшему клана.
– У нас нет клана, папочка, – бросила ядовито, уходя.
На душе скребли кошки. Ни замужество, ни детей мой организм пока не был готов выдержать. К тому же объект моего внимания до сих пор от меня ускользал. Ватару чудесным образом игнорировал мои заигрывания. И я стала волноваться, не растеряла ли опыт прошлой жизни по флирту? Я конечно не была Казановой в юбке, но строила глазки получше местных интриганок.
Спала я плохо. И промучившись кошмарами, среди ночи вышла во двор. Луна была полная-полная, небо ясное. Звезды сияли магической чистотой.
– Я должна записать названия созвездий и всю информацию о космосе, -пробормотала, с тоской глядя в ночное небо. В том, далеком мире я нечасто видела звезды такими яркими и близкими. Созвездия казались совершенно незнакомыми.
Мама возникла рядом бесшумно и обняла за плечи, с тихим шепотом:
– Меня тоже никто не спрашивал. Мне жаль. Ты очень необычная девочка. Мы любим тебя. Отец выбрал лучшего кандидата.
– Их еще и несколько было?
– Конечно! Ты завидная невеста, несмотря на скромное приданное. Ты дружишь с принцем. Но именно поэтому его императорское величество приказал ускорить твою свадьбу. Он боится, что Кейджи-сан уже обратил на тебя внимание.
– Между нами ничего нет…
– Через год принц отправится на границу, условие императора: ты должна выйти замуж до этого времени.
Я нахмурилась, почему бы не выдать меня замуж, пока принца нет? Намного меньше будет споров, зная взрывной характер второго наследника. Но тут же отмела сомнения. В Ямато есть традиция: перед тем как уйти на войну, воин оставляет любимой девушке кото – меч старшего в клане. Девушка обязана хранить меч и соблюдать чистоту, пока воин не вернется. Вернувшись, воин берет ее в жены. Были, конечно, исключения, но большинство девушек дожидались своих принцев.
Воинской повинности подвластны все мужчины от тринадцати до двадцати лет, каждый должен отслужить четыре года. Для принцев делали исключение, сокращая время службы вдвое. Если же самурай не возвращался – девушку обязаны были принять в клан родственники воина. Как сестру или жену. Тут уж, как везло.
На глаза навернулись слезы. Сволочной патриархат.
– У нас нет выбора, – мама гладила по голове, немного укачивая меня в такт словам. – Мы не можем ослушаться императора. Клан Фудзивара найдет, как убрать тебя из жизни принца. Тоношено-сан – хороший человек. Я разговаривала с их служанкой. Он не бил жену. Справедлив с сыновьями…
Я уснула под ее голос.
А на утро отец предложил нанести визит вежливости клану Тоношено и подписать брачный договор. Я согласилась.
Я уже прикинула, сколько пунктов будет в этом договоре.
Выкручусь.
***
Оооо, как я ненавижу эти кимоно!!! Мозг противился куску ткани, обмотанному вокруг меня несколько раз. Обычно мы носили т-образную хламиду на завязках. Не брюки, конечно, но ходить удобно. Кимоно же обвязывалось вокруг тела несколько раз и украшалось большим поясом – оби. При этом конструкция была невыносимо тяжелой и неудобной. Да еще высоченные деревянные сандалии! Деревянные!!! Срочно необходимо поменять моду в этой стране. Просто жизненно необходимо.
Меня наряжали для визита в клан Тоношено.
На голове соорудили икебану из волос, веточек деревьев и живых цветов. Лицо побелили. На губах нарисовали красные точки. И теперь заматывали в кимоно.
Хорошо, что у нас нет зеркала. Я бы завыла, увидев себя с таким макияжем.
В повседневной жизни я была невысокой и довольно полненькой. Мои округлости объяснялись скорее обилием мучного, нежели половым созреванием. Сидячий, спокойный образ жизни сделал свое дело. Кейджи постоянно подкармливал меня сладостями. А соображала я на порядок лучше, когда что-нибудь жевала. Я, между прочим, еще занималась верховой ездой с принцем и основами защитного боя с отцом. Иначе, совсем бы заплыла жиром.
Лицо мое – круглое как луна, украшали узенькие карие глазки. Губки тонкие, волосы жиденькие, черные. Красота неописуемая. Но если грамотно накрасить, я была бы довольно милая.
Тут же вопрос решался кардинально: белили все лицо ровным слоем. Теперь на белом блюде лежали два глазика и алые точки губ (нос и брови тоже забели, так что их и не видно). Страшная и беспощадная мода.
Поехали мы в паланкине. Девушкам благородных семейств не положено ходить по самостоятельно. резиденция Тоношено располагалась в городе. Дома, находившиеся в императорском саду, принадлежали императору. То есть, наша семья жила на территории клана Фудзивара и домом не владела. Это было обязательное условие для всех служащих во дворце. Тоношено-сан же был личностью самостоятельной, входил в совет сёгунов, и его клан имел отдельный дом. Свой собственный и с огромной территорией.
– Отец Тоношено – глава совета потомственных самураев Ямато, – Кейджи прыгнул в паланкин. Поздоровался, шокировав мою мать и без предисловий начал сливать информацию. Меня заперли дома, поэтому роль информатора выпала ему. – Сам Ичиро-сан – служит руководителем в расследовательном управлении. Отличный мужик. Большое поместье у него. Его сестра – жена моего деда.
– То есть, я тебе стану двоюродной бабушкой, – усмехнулась совсем невесело.
– Ты мне будешь, как сестра! Про Тоношено старшего ходят странные слухи: вроде он, как Хидэёси Сога, собирается уйти в монахи. И совершенно не выносит почитателей Ками. Отец его не любит, слишком правильный. Его место в Сёгунате займет старший сын. Держись, отец жениха заставит выучить все молитвы.
– Что-то мне еще необходимо знать? – засмеялась, припомнив бесконечные эпосы о Будде.
– Его жена – Накадзима Мииоко умерла сразу же после вторых родов. Род Накадзима – лучшие войны в армии. Брат Мииоко сейчас на границе. Говорят, он одним взмахом катаны четверых перерубает!
– Какие прекрасные родственные связи.
– Ты будешь великолепной женой, – улыбнулся Кейджи и выскочил из паланкина. Носильщики крякнули.
Мама замельтещила веером, сбивая краску со щек.
***
В Ямато принято было заключать брачные договоры. Обычно договор содержал имена супругов, размер приданного невесты, предсказания астролога и дату свадьбы.
Я пошла дальше.
Мы с матерью внесли пункты:
– о совместном имуществе,
– о запрете на любовниц/любовников/наложниц/наложников/рабов/рабынь;
– о запрете насилия в семье;
– о правах и обязанностях супругов;
– и т. д.
Отец прочитал договор, выросший в содержании раза в четыре, искренне не понял, почему я против беременности ранее 18 лет и родов чаще, чем один раз в пятилетку.
Дошел до пункта о разделе совместно нажитого имущества, округлил глаза, пожалел моего будущего мужа, засомневался, что такой вообще будет, ужаснулся, что я останусь старой девой и умру в одиночестве…