Колесо Судьбы
Но мама накинулась на него с таким рвением, что отец все написанные пункты утвердил и подписал. Даже к астрологу съездил, подкупил его, чтобы тот указал удачными года рождения детей в соответствии с договором.
Не то чтобы я всерьез собиралась замуж за Ичиро. Договор должен был отсрочить свадьбу на несколько лет. Но надо было создать видимость предсвадебного ажиотажа.
Сама я пока не думала о романтических отношениях.
В физиологическом плане меня привлекал Ватару. Но играть в Лолиту и соблазнять тридцатипятилетнего мужчину пока не хотелось. Я не любила наставника, просто Ватару брил бороду, и уже этим выгодно отличался от остальных мужчин моего окружения. Плюс он был умным и не вытирал слюни рукавом кимоно. Мечта, короче, а не мужик.
Тоношено Ичиро носил бородку клинышком. Аккуратным треугольником она свисала до кадыка, сливаясь с тонкими усиками. Сам князь был длинным, худым дядькой. И не скажешь, что ему тридцать лет. Выглядел на все пятьдесят. Сухой и по-змеиному текучий.
Замуж не захотелось еще сильнее.
– Пусть благословит ваш путь Будда, Кён Хотомото. Мы рады принять вас в нашем доме, – Тоношено поклонился моему отцу. Он довольно улыбнулся, заметив мои нервно искусанные губы, и повел всех в просторный зал с несколькими котацу, накрытыми разнообразными деликатесами. Кроме нас за столом присутствовали дети жениха, его отец и брат с женой.
Я удивилась, узнав в дочери жениха Судзумию, свою подругу по учебе. Но теперь стало понятно, как на меня вышел женишок. Осознание, что его дочь всего на год младше меня, развеселило. В теории, я старше этого Тоношено, но ощущала себя маленькой девочкой, сражающейся с древней мумией.
Отец вручил подарки хозяину дома: прекрасную вазу, расписанную голубыми цветами и несколько вышитых вручную одеял. Выбросить жалко было, а тут пригодились.
– Моя дочь польщена вашим предложением. Для нас огромная честь стать частью клана Тоношено, Ичиро-сан, – отец замялся, доставая свиток с договором. Накатала я, а стыдно было ему, – Мы вручаем вам договор нашей невесты. Готовы обсудить все разногласия и ускорить радостное событие.
– Благодарю, – просиял жених, приняв свиток. – Я со всем согласен. Приступим же к трапезе…
– Кхм, вам бы почитать… Моя дочь добавила пару пунктов к традиционному содержанию, – предостерег мой папочка, но Тоношено Ичиро сделал усмиряющей жест рукой, и служанки запорхали вокруг столов. Мы преступили к еде.
Больше всего меня огромная свинья по середине стола впечатлила. Как ее палочками, то есть и не заляпаться? А вот все ели! Руками, пачкая рукава в жиру и подливе! Какой там у Тоношено род? Богатый-богатый, благородный-благородный, воспитанный-воспитанный?
Мне мамка настойчиво рекомендовала есть, дабы показать себя с лучшей стороны. В Ямато хороший аппетит гарантировал хорошее здоровье. А здоровая невеста равна здоровым детям. Я не стала себя сдерживать и урвала поросячью ляжку. Как можно грациознее ее схомячила, омыла руки в тазике с водой и демонстративно поковыряла ногтем в зубе. Я тоже воспитанная-воспитанная, вон все кимоно в пятнах. На вопросы жениха старалась отвечать развернуто, но сухо. Мне надо было заинтересовать жениха, но не отпугнуть. До императора должен дойти слушок о грядущей свадьбе.
Я поела, развлеклась, успокоила отца: визит однозначно удался.
***
Примечания:
Тоношено – неспокойное поле;
Ичиру – первый сын;
Тоношено Ичиру – беспокойное новое поле.
8. Дворец в огне
Ждали мы ответа больше двух недель. Пораженные нашей наглостью, старшие клана Тоношено не знали, как поприличнее послать неудавшуюся невесту. А жених, видимо, заинтересовался. Так как, спустя несколько недель посланник передал приглашение на «пересмотр брачного договора, дабы исправить некоторые пункты».
Я была готова к обсуждению, потому что надраконила по максимуму. Торговаться буду долго и со вкусом.
Предвкушая занимательный визит, я выбирала ткань для кимоно. Каждый кусок материи хотелось рассматривать и гладить часами: вышитые вручную цветы и птицы завораживали детализацией и яркостью. Продавец хвался товаром, мама безжалостно сбивала цену.
Сошлись на довольно приличной скидке. Мне было плевать на цвет и фасон будущей одежды. Я взвешивала свои возможности. Если жених согласиться с пунктами договора и свадьба, все-таки, состоится, грозит ли мне это пожизненным заключением в женской половине дома, или же я смогу договориться с потенциальным мужем?
Всю ночь провалялась без сна. Мозг самостоятельно нарисовал картину, где я уже многодетная мать, бешенная и злая от неисчислимого количества отпрысков. Еще страшнее становилось от мысли, что это только часть выживших. В Ямато многие все дети умирали в младенчестве от неизвестных болезней, которые тут называли карой богов. Особенно любила карать богиня Маара – местный аналог ведьмы.
Запах гари и крики людей вывели меня на улицу. Мимо пробегали слуги и носились паланкины.
– Что случилось? – поймала пробегающую мимо служанку.
– Во дворце пожар! – закричала она. Тут то я поняла, что кругом клубится дым и в сумерках видны всполохи огня.
Бросилась предупредить мать. И соображала: если побегу во дворец, смогу ли я чем-то помочь или только мешать буду?
Решившись, я оставила маму руководить эвакуацией дома (мало ли огонь доберется и до нас), и понеслась во дворец. Лишние руки, в любом случае, не помешают.
Вокруг дворца царила паника. Огонь охватил императорский павильон, дома приближенных аристократов, храмы и летние веранды. Как пламя так быстро распространилось? Картонные здания горят великолепно, но дворец должны были охранять днем и ночью. И тушить любые искры в зародыше. К тому же, сам дворец покрывали специальным раствором, предотвращающим возгорание.
Пожарные в красных коротких куртках таскали ведра с водой и песком. Люди носились с вещами и кричали.
Отца не было видно.
Воспользовавшись суетой, проскользнула через служебные ворота внутрь императорского двора.
Слуги выносили тюки с вещами из дворца. Императрица с младшим сыном стояла в стороне, наследный принц командовал пожарными. Его жена – Нироюки Иэясу прикрывала руками огромный живот. Ее обступили придворные дамы и пытались увести подальше.
Я бросилась к ним и попыталась вывести с территории дворца. Меня узнали, но оттолкнули.
– Там остался Кейджи и папа! – выкрикнул Юкайо, третий сын императора, и слезы брызнул из его глаз. Императрица крепче обняла мальчика.
– Их найдут! – несколько пожарных уже бросились во дворец. Я настойчиво тянула женщину к воротам, при том, что трогать правителей Ямато категорически запрещалось, рисковала я сейчас всеми филейными частями благородного семейства Кён. Но императрица отказывалась двигаться с места. Стайка придворных девушек испуганно жались к ограде дворца и совсем не помогали. Им рисковать ничем не хотелось.
Фудзивара Даичи бросил на них презрительный взгляд и побежал к горящему зданию.
– Куда, дурак?! – закричала я и побежала за ним.
Но парень был слишком быстрым, и уже скрылся в дыму.
– Во дворце император и два его сына, – бросила информацию пожарным. Оторвала рукав юкаты, намочила мимоходом в ведре и обмотала вокруг лица, хорошо длинный, – Ведро я тоже возьму.
Через пару минут в огне, я поняла, что надо бежать отсюда. Дым разъедал глаза. Дышать было тяжело. А вдруг упадет крыша? И кто тут «дурак»?
Но очень хотелось найти отца и Кейджи. Мимоходом попыталась открыть кран водопровода, даже сбила вентиль, чтобы убедиться: воды не было.
В соседнем помещении с треском обвалился потолок. На периферии мелькнуло красное. Бросилась на помощь – там спасали Даичи. Пожарный пытался вытащить тело принца из-под горящих обломков. Вдвоем мы скинули упавшую потолочную балку. Я поплескала принцу водой в лицо. Плюнула и вылила все ведро ему на голову. Отплевываясь, наследник пришел в себя. Ошалевшие глаза метались от одной горящей стены к другой. Спасатель поставил принца на ноги, и закинул его руку мне на плечо. Подпирая наследника с двух сторон, мы потащили его к выходу.
На свежем воздухе передали сына императрице, и все семейство с помощью пожарных вывели за стены дворца.
Придворные дамы привели наследника в чувство и потащили всех в поместье Фудзивара.
Мы с матерью всю ночь провели на улице. Отец так и появился.
Дворец потушили только под утро.
Выгорел он почти дотла. Кроме этого сгорели три храма, несколько придворных домов, куча служебных построек. Огонь даже перебрался через стену в город. Но, разрушив горящее здание, пожарные предотвратили распространение ненастья.
***
Кейджи прислал за мной на следующий день. Его нашли в конюшне, лошади, почуяв запах гари, начали паниковать, и одна из них копытом нокаутировала принца. Он пришел в себя, когда все вокруг было уже в дыму. Но быстро нырнул в корыто для воды и переждал, пока его вытащили спасатели.
Кейджи лежал на постели, лицо было бледное, с огромной шишкой во весь лоб. Глаза горели.
Я села рядом с ним на колени.
– Они нашли наших отцов, – сказал Кейджи. – У императора проломана голова. А твой отец держал в руке катану. Они были вместе в нижней галерее дворца, откуда и начался пожар.
Я сжала руку принца, который тихо и обвиняюще произнес:
– Они мертвы. Твой отец убил своего императора.
***
Пояснение:
Кён Хотомото – надежный меч.
9. Игра в детективов
Конечно, я не поверила. Совершенная ерунда и бессмыслица. Хотомото Кен любил и уважал императора. Не для того он его спасал несколько раз, чтобы сейчас так нелепо погибнуть при покушении на своего работодателя.
– Почему ты решил, что именно мой отец это сделал? Может быть, они оборонялись от кого-то? Может, он пытался защитить императора? – пытаясь оправдать отца, даже забыла, что правителя Ямато нельзя именовать иначе как «Великий правящий император».
– Расследовательное управление обыскало руины дворца вместе. Они нашли несколько факелов в нижних галереях. А рана на голове императора по форме точно повторяет рукоятку меча начальника охраны.
Кейджи так и не назвал своего отца по имени.
Слезы не давали поднять голову. А мозг отказывался думать. Я старалась говорить спокойно, закрыла глаза, но не разжимала руку Кейджи.
Сердце же колотилось неистово. Убийство императора грозит смертью всего клана преступника.
Нас всех просто казнят.
– Что же… делать? Мне… мама?
– Я не знаю, – Кейджи попытался погладить меня по плечу. Но не смог подняться. – Вам придется бежать.
Тут я посмотрела на него, и принц подавился словами.
– Я не позволю опорочить имя отца!
– Амай, пойми, вас не будут слушать. У твоей матери еще двое детей. Я устрою ваш побег. Куда-нибудь… в Чосон. Там вас не найдут.
– Бред, какой-то. Неужели не будет разбирательства, расследования? Кто ведет это дело?
– Не понимаю тебя. Разбирательство ведется… но вас могут отправить под арест. Сама понимаешь.
– Разве не будет… голосования, виновны мы или нет? – слово «суд» категорически не формировалось в голове.
– Вашу судьбу будет решать Сёгунат. Но они, поверь, будут единогласны. Такое не прощается.
– Мой отец никого не убивал! – выкрикнула я. – Это еще надо доказать!
– Тихо. Сегодня вечером вы с матерью выезжаете из города. Я пришлю паланкин. Берите все, что сможете, – для двенадцатилетнего подростка Кейджи мыслил слишком решительно. Он был намерен спасти нас. И за это я была благодарна.
– Я рада иметь такого друга, как ты.
– Я счастлив, иметь такую сестру, – шепнул он в ответ. – Истинного пути.
***
Домой я вернулась к обеду. Поговорила с матерью. Попыталась убедить ее, что времени на слезы нет. Но она не могла остановиться. Пришлось взять сборы на себя.
Братья помогали, как могли. Шизука запаковала тюки и решительно отказывалась с нами расставаться. Остальных слуг мы отправили по домам.
Рассчитавшись с последней служанкой, я поняла, что денег у нас не так уж и много. И на новом месте будет нелегко.
И тут я увидела отца. Он стоял прямо передо мной:
– Я убил минимум троих прежде, чем меня зарубили. Одному я отрубил руку. Девочка моя, императора убили еще раньше.
Монеты посыпались из рук.
Я кинулась к отцу, но обняла лишь туман.
Резко дернувшись, оступилась и упала. Видимо, вчерашний день и бессонная ночь потрясли меня так сильно, что организм решил взять паузу, потому что в себя пришла от крика служанки.
Мы собрали вещи и с трудом дождались паланкин. В небольшую переноску влезли только мама и браться, она была рассчитана на одного. Сопровождали паланкин два самурая без отличительных знаков.
Они осмотрели нас, закинули тюки с вещами на крышу повозки, и один из них сказал, протянув маме звенящий мешочек:
– Мы проводим вас до границы. Ни имен, ни лиц.
Я спрятала голову под накидкой.
Мы боялись преследования и шли достаточно быстро.
Быстро вышли за пределы императорского сада, минуя главную улицу, закоулками выбрались из города.
А на дороге я опять увидела отца. Он показывал в сторону реки.
Странный размытый силуэт таял в вечернем сумраке.
– Стойте! – крикнула я и заглянула в паланкин. – Мама, я должна оправдать имя отца. Я знаю, что он не виноват и докажу это! Когда устроишься на новом месте, я найду тебя. Оставь мне весточку, – Поцеловала мать, братьев и побежала к реке.
Икогаве уже десять лет. Он сможет позаботиться о семье.
Я переродилась в мире неразвитых азиатов не для того, чтобы бежать при малейшей опасности! Если отец жив и пытается мне что-то сказать, я найду его.
Неужели куча просмотренных сериалов про полицейских не поможет мне распутать всего одно дело?
Да я по закону жанра императрицей стать должна!
Как жаль, что нет времени.
Как жаль, что нет доступа в расследовательное управление.
В стороне, куда указывал отец, стоял буддийский храм. Рядом текла тихая река, туман полз по ее берегам, людей вокруг не наблюдалось.
Отдышавшись, медленно зашла небольшую пагоду. И тысячи круглолицых Будд взглянули на меня. Они хмурились, смеялись и плакали.
От чадящих благовоний кружилась голова. Или она кружилась от совершенной глупости?
– Истинного пути. Чего ты хочешь, сестра? – обратился ко мне монах из темного угла. Он сидел на одеяле в позе лотоса и медитировал.
– Я хочу помолиться. Попросить помощи у Будды в одном очень сложном деле.
– Не буду мешать.
Монах медленно прикрыл глаза. У него не было правой руки.
***
Еще я успела проверить колесо водопровода (водяное колесо качало воду из небольшой реки недалеко от дворца, а по бамбуковым трубам вода поступала в ванные комнаты императора). Колесо вырвали с корнем. Чтобы сделать это, необходима большая сила и информация о самом трубопроводе.
Так же мне необходимо было проверить:
Сколько было мест возгорания;
Была ли кровь на ране императора;
Но я боялась упустить монаха и сразу же побежала к Кейджи, чтобы через него напрямую передать известия Фудзиваре Даичи – первому наследнику императора. Никем не остановленная, я прошла на территорию клана Хидэёси, где временно расположилась семья императора. Над воротами трепетала длинная белая лента, символ смерти. Белые ленты вывесят по всему городу в каждом доме, как только официально объявят о смерти правящего императора.
Будучи уверенным, что я уже направляюсь к границе, Кейджи встретил меня безрадостным:
– ОООО, ну ты дура!
Но брата позвал. Сам принц пока с трудом вставал с постели.
Новый император явился в сопровождении сурового самурая в полном доспехе.
Слушали они мои сбивчивые объяснения хмуро и недоверчиво.
– Ишш, егоза, какая, – процедил самурай.
– Взять ее под стражу, – распорядился Ода, – Приведите однорукого и начальника расследовательного управления ко мне. Есть вопросы.
Меня подхватили под локоть и потащили вон из комнаты Кейджи. Хватка у самурая была стальная.
–Если человеку отрубить руку, он не будет сидеть в храме и молиться… – донеслись до меня слова спора. Кейджи что-то яростно возражал. Но я уже не смогла ничего расслышать.
Заперли меня в настоящей темнице, тут же в поместье клана Хидэёси.
Растянувшись на холодной земляном полу, я немного поплакала. Надо было бежать, вот я дура! Прав Кейджи. И с чего я решила, что меня кто-то будет слушать? Поиграла в детектива.
Уснула, замученная страшным днем.
Кажется, ночью я опять видела отца.
***
Проснулась от толчка в живот. Молоденький охранник бесцеремонно поднял меня на ноги:
– К тебе пришли.
Фудзивара Кейджи стоял напротив, сложив руки на груди.
Сегодня у него на поясе висела катана и еще один короткий меч.
– В храме поймали однорукого монаха. И нашли кучу окровавленных тряпок. Их пытались сжечь на заднем дворе храма, но ищейки успели потушить костер. Монах утверждает, что поранился вчера, когда рубил дрова, – мой единственный друг, поджал губы и поморщился. – Откуда ты узнала про храм?
– Если я скажу, что мне подсказал отец, ты поверишь?
– Он мертв.
– Возможно, нет.
– Он мертв!
– Я видела его. Хорошо, может это был призрак…
– Ты сама не веришь в такие вещи? Понимаешь, насколько это все подозрительно? Даичи уверен, что ты знала о заговоре, но в последнюю минуту раскаялась, – принц сел прямо на пол. Стоять долго ему было еще тяжело.
– Я же спасла твоего брата из огня!
– Его и так бы спасли.
– Я ни о чем не знала! Отец пришел ко мне и сказал, что на них напали. Он убил троих человек, одному отрубил руку. А император был мертв до того, как ему нанесли рану катаной отца!
– С тобой будет беседовать Тоношено Ичиро.
– Зачем?
– Он расследует пожар. Я же говорил, он руководитель расследовательного управления.
***
Как тесен мир!
Мой несостоявшийся жених оказался руководителем всего управления, которое занималось охраной населения и поимкой преступников. Неприятный длинный, тонкий, изворотливый, как змея, человек. Такому самое место в полиции.
– Честного пути, Амай Кён, – недобро пожелал Тоношено Ичиро. – Прав был отец, когда говорил, что ты подозрительная девушка.
И он устроил мне перекрестный допрос, вытряхнув вместе с информацией из меня вчерашний обед и пару перехваченных кружек воды.
Допрос проводили в этой же камере.
Я старалась отвечать, как можно подробней, проталкивая идею божественного вмешательства Будды, явившегося мне в образе отца и указавшего на преступника. Если скажу, что он жив, обвинят в том, что я его прячу!
На резонный вопрос «куда делись трупы троих убитых?», ответить не смогла. Но подумала, что во время пожара можно было совершенно незаметно спрятать труп слона. Вокруг такая паника царила, что никто не заметил бы.
В целом, я осталась даже довольна: меня не били, не пытали, сразу не убили, а выслушали. Значит, надежда есть. Следователь ушел, а я стала ждать.
Пару раз забегал Кейджи, он принес приличную еду, сменную одежду и новости о расследовании. Он волновался за меня. И главное: верил мне.
Монах отпирался и ничего не говорил.
Мест поджога, действительно, было несколько.
Кто сломал водопровод – не понятно.
***
Один раз пришел Фудзивара Даичи.
Будущий император смотрел на меня пару минут. Я развалилась на старом кимоно, но при его появлении вскочила и замерла, склонившись в поклоне.
– Вчера были похороны. На ране нет крови, я сам осмотрел отца. От чего тогда он умер? – задумчиво, вроде как себе проговорил принц.
– Я не могу ответить, великий наследный принц. Это должны были выяснить сыщики из разведывательного управления, – позволила себе выпрямиться и тут же нарвалась на полный ненависти взгляд.
– Зачем спасла меня, если хотела убить всю мою семью?
Я аж задохнулась от возмущения.
– Никогда не хотела ничего подобного! И я смогу это доказать! Если меня выпустят отсюда! Себе вопрос задайте: почему так быстро похоронили императора? Почему дворец так быстро сгорел? Кто разрушил водопровод? С его помощью можно было бы легко потушить все.
– Твои слова полны яда. Князь Тоношено разбирается со всеми этими вопросами. Ты не первая их задаешь. На кого пытаешься спихнуть вину? Где твоя мать? Хочешь убежать вместе с ней? Ты знаешь, что за убийства члена императорской семьи весь род вырезают? – губы старшего принца растянулись в предвкушающей усмешке. – Твой отец виновен. Он понес свое наказание. Скоро и ты понесешь свое.
Перед похоронами полагалось тридцать дней отпевать умершего. По засечкам на стенах прошло только две недели. Время упущено. Что я могу сделать, сидя в этой грязной камере? Я устроила мозговой штурм и осмотр ситуации со всех сторон.
Со всех сторон я была в ж.пе.
***
Пояснение:
Сёгунат – управляющий страной совет Сёгунов, состоящий из представителей сильнейших в экономическом, военном и политическом отношении феодальных родов, опиравшаяся на самураев – военно-служилое дворянство.
10. Битва за правду
Судьбу мою решал Сёгунат – совет самых влиятельных родов Ямато. И кто же его возглавлял? Бинго! Старший Тоношено.
Ненавижу эту семейку.
Меня вывели на площадь мудрости и поставили на колени. Тут же распластался грязный монах. Выглядел он совсем плохо: рваная одежда, воняющий обрубок руки, обмотанный почерневшими тряпками, запашок, убивающих все на своем пути.
Мне Кейджи принес утром чистое кимоно и заставил умыться, привести себя в порядок. Поэтому я чувствовала себя чистой и невиновной. И готовой сражаться за правду.
Площадь была круглая, похожая на амфитеатр. Мы находились в низшей точке, а вверх уходили ступеньки.
Самураи расположились на скамьях, расставленных полукругом на возвышении, к которому вели белые ступени. На вид ступени были из мрамора. Всего судей было двенадцать, плюс самый главный – старший князь Тоношено. Радуется, небось, что не женил сына на предательнице.
С одной стороны, от Сёгуната сидел первый принц с матерью. Рядом с ними сидел Тоношено Ичиро. С другой стороны – бородатый дядька, немногим моложе нашего старца – мудреца придворного. Он был одет в монашеские желтые одежды. Видимо, представитель буддийского храма. Этого вызвали, потому что на их территории нашли подозреваемого.
Для начала нам зачитали обвинения.
Мне вменялось участие в заговоре с целью уничтожить семью императора. Наказание: смерть.
Монаху: соучастие в нападении на дворец императора. Наказание: смерть.
– Есть ли кто-то, кто готов встать на защиту и опровергнуть вину этого мужчины? – спросил Тоношено Накамуро – председатель Сёгуната.
Тут же поднялся человек в одежде монаха и сказал:
– Хидэёси Сога – верховный жрец общины. Человек, найденный в храме у реки, не монах. Он носил монашеские одежды, но никогда не молился. Отдаем его на суд ваш. Он найдет свой истинный путь к нирване.
– Значит приговор: смерть, – резюмировал Тоношено старший, черкнув кистью по свитку.
«Быстро дела делаются. А вдруг я ошиблась? – заметался в панике мозг. – Из-за меня убьют невиновного?»
Невиновный же перенес известие с исполинским спокойствием.
– Есть ли тут кто-то, кто готов встать на защиту и опровергнуть вину этой жен… женщины?
Все молчали. Неприятная картина. Я подняла руку в надежде, что мне дадут слово. Школьные привычки нелегко выбить из головы.
Меня, конечно, проигнорировали.
– Я не виновна, и великий Будда тому свидетель! – поняв, что кричать надо было сразу, выпалила я.
Самураи смерили меня уничтожающими взглядами и… проигнорировали.
Молчание знак согласия, решила я и выдала отрепетированную речь:
– Мой отец всю жизнь был законопослушным самураем. Он посветил себя служению великому правящему императору и не раз спасал ему жизнь. Единственной целью Кёна Хотомото было – защитить императора. Я уверена, что вы найдете следы борьбы там, где нашли моего отца и императора. А если проверить рану, станет понятно, что нанесена она была уже после смерти Великого правящего императора! Иначе бы на ней было много крови. Так же обратите внимание, на этого человека, – вынула из прически длинную деревянную палочку, служившую мне заколкой, и бросила монаху. Дернулась культяпка отрубленной руки, и монах неловко перехватил украшение. Волосы рассыпались черным покрывалом по плечам. Взгляды стали острее, мне удалось заинтересовать публику. – Как? Спросите себя, как этот человек смог отрубить себе ПРАВУЮ руку, если он правша! К тому же, рана от катаны будет ровная, как гладь озера. Отец не давал своему оружию затупиться! А от топора рана должна быть рваной …
Самураи, Фудзивара Даичи и мой экс-жених стали громко перешептываться между собой.