– И никто не волынит, не увиливает от исполнения своих служебных обязанностей?
– Вы можете увильнут от исполнения обязанностей Ивана Игоревича Вершинина?
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – растерянно пробормотал Иван.
– Что ж тут непонятного? – мужчина озадаченно нахмурился. – Занимая конкретную вакансию, человек начинает жить жизнью личности, соответствующей ей.
– Вы хотите сказать, что… – не на шутку разволновался Иван.
– Вероятно, – не дал ему закончить мужчина, – вас ввело в заблуждение слово «специальность». Это не совсем то, что вы привыкли подразумевать под этим словом. Это, скорее, набор ролевых правил. К примеру, дровосек рубит дрова, шут развлекает толпу, а Иван-царевич скитается по свету, ища приключений на соответствующее место – каждому свое.
– А если я не желаю ни искать приключений, ни развлекать толпу? А, к примеру, хочу остаться самим собой?
– Такой вакансии, увы, нет, – с наигранной печалью в голосе отозвался король. – И не может быть.
В этот момент колеса кареты загромыхали по деревянному настилу моста, перекинутого через широкий ров, и карета въехала под арку ворот. В карете стало совсем темно, и у Ивана возник порыв на ходу выскочить из нее вон и бежать куда глаза глядят. Но ворота и стража, стоящая в них с внушающими трепет уважения алебардами, внезапно остались позади.
– Да отруби ты ему голову, папочка, – подала голос до того молчавшая принцесса. – Видишь, какой он! Чего с ним возиться?
– Что? – опешил Иван.
– Чего слышал! Он, между прочим, меня маленькой стервой обозвал.
– Мелкой, – поправил Иван, любивший во всем точность.
– Вот, слышал? – девчонка взмахнула руками, поправляя свисающие по бокам головы кудряшки, сильно смахивающие на пейсы иудея. – Отруби ему голову!
Иван побледнел.
– Нет, какое чувство юмора! – загоготал мужчина. – Не правда ли, смешно?
– Я бы так не сказал, – пробормотал Иван. – Дурацкие шутки.
– Я не шучу! – девчонка саданула кулачком по острой коленке.
Монарх загоготал пуще прежнего.
Девчонка надула и без того пухлые щеки, зло наморщила лоб и опустила голову.
В этот момент карета, прогремев колесами по мощеной булыжником широкой дорожке, остановилась посреди обширного двора, огороженного высокой, каменной стеной. Двор был пуст, если не считать сваленных у самых стен куч прелой соломы, дров, мусора, разбитой мебели и прочего хлама. Справа и слева виднелись несколько закрытых широких ворот. Иван предположил, что за ними скрываются какие-нибудь хозяйственные помещения, в которых могут располагаться склады и домашние животные. Над двором стелился непередаваемый аромат скотного двора. Натужно лаяли потревоженные собаки, блеяли овцы.
К карете подбежал лакей, ожидавший у парадной лестницы, распахнул дверцу и поклонился.
Принцесса соскочила со скамейки.
– Когда я стану королевой, всех казню! – она показала язык и спрыгнула на землю, грубо отпихнув предложенную лакеем руку.
– Не обращайте на нее внимания, Иван Игоревич, – голос мужчины вновь утратил выразительность. – Она еще ребенок.
– Опасный ребенок, – пробормотал Иван, поднимаясь с сиденья и выбираясь на свежий воздух из душной кареты следом за владельцем замка.
– Вы правы. Поэтому пока вы находитесь у меня во дворце, почаще оглядывайтесь по сторонам, а ложась спать – обязательно проверяйте постель.
– Вы это серьезно? – брови Ивана поползли вверх.
– Как нельзя более.
Они приблизились к широкой, потертой лестнице с массивными, каменными перилами. По бокам лестницы застыли в почтительном поясном поклоне два лакея.
– И вы ничего не предпринимаете?
Иван догнал мужчину и пошел рядом с ним.
– Дорогой мой Иван Игоревич, – обернулся к нему король, продолжая подниматься по лестнице легкой, пружинящей походкой, – пока вы не являетесь гражданином королевства, я ничего не могу предпринять для вашей защиты.
– Но я ваш гость!
– Незваный, – уточнил монарх, воздев указательный палец вместо восклицательного знака. – Поэтому рекомендую вам поскорее решить вопрос с получением гражданства. И специальности, что неотделимо друг от друга.
– Меня позвал Кот.
– Дался вам этот Кот! – мужчина поморщился, словно от зубной боли. – Кот не гражданин королевства, хотя и обладает некими привилегиями. У него… гм-м… особый статус, если можно так выразиться.
– Какой?
– А вот это вам лучше уточнить у Кота!
Король прибавил шагу и первым вошел в распахнутые слугами створки тяжелых, высоких дверей из мореного дуба. Иван решил не отставать, и проскользнул следом мимо двух усатых охранников, смеривших его недобрыми взглядами.
В огромном, полутемном зале царило пыльное запустение. Высокие, этажа в четыре, потолки подпирали шесть круглых колонн. С потолка диковинным плодом свисала огромная люстра, какие можно увидеть в театрах. На ней горели с полсотни свечей, но от них, увы, было не так много толку. Однако, благодаря живым, колышущимся язычкам пламени, казалось, будто в темных углах зала неприятно кривляются и изворачиваются жуткие тени.
С двух сторон залы полукругом взбегали вверх широкие парадные лестницы с длинными ступеньками, соединяясь на высоте третьего этажа площадкой, огороженной резными деревянными перилами. От площадки разбегались два коридора, укутанных сумраком.
Замок навевал уныние и неодолимую тоску.
Мужчина прошел к правой лестнице и начал неторопливо взбираться по ней.
Иван поспешил за ним, оглядываясь по сторонам. Позади, бесшумно ступая, семенили два лакея.
– И все же, мне кажется, это, простите, настоящая дикость так потакать избалованному вконец собственному ребенку.
– Дикость, – монарх повторил это слово, как бы смакуя. – Красивое слово, не правда ли? Есть в нем что-то первобытно-животное, утерянное человеком. Что же касается принцессы, то, во-первых, такова ее роль, – пояснил он не оборачиваясь. – А во-вторых, она мне не дочь. Вернее, неродная дочь. Я женился на женщине, пожелавшей стать королевой, у нее был ребенок. Королева умерла, когда малышке исполнилось лишь три года.
– Но это не повод так распускать ребенка!
– Но ведь это ее жизнь и ее свобода!
Мужчина ступил на площадку и замер, уставившись на странную парочку, возившуюся с огромной китайской вазой у полукруглой ниши в стене.
