Миловидная женщина, подстриженная под горшок, в мешковатом рабочем комбинезоне, то и дело приподнимала вазу, поворачивая ее то одним боком, то другим. У женщины были сильные руки и резкие движения. Другая дамочка в черно-белом костюме горничной – узком и коротком расклешенном платье с длинными рукавами и крошечном передником, – обмахивала мягким веничком вазу. У горничной были ужасно волосатые ноги, затянутые в сетчатые чулки. И еще длинные, черные волосы, волнами ниспадавшие ей на спину. Заметив короля, они обернулись. Та, что в комбинезоне, едва не грохнула вазу, успев в последний момент подхватить ее и водрузить на подставку. У второй, с длинными волосами, оказалось бородатое, жесткое лицо с напомаженными ярко-красными губами и подведенными глазами.
Иван от неожиданности отшатнулся.
– Вы мне вазу не расколотите! – грозно предупредил их Король. – Знаю я вас.
– Мы аккуратно, Ваше Величество, – бородатая «служанка» исполнила книксен, а та, что в комбинезоне – только поморщилась.
Король отошел от них и, царственно возложив руку на перила, другой указал на правый коридор.
– Вам сюда, Иван Игоревич.
– Скажите, это настоящая бородатая дама? – тихо, чтобы случайно не обидеть женщину, спросил Иван.
– Что вы! Это семья трансвеститов. Одной не нравится быть женщиной, а другому – мужчиной.
– Вы… серьезно? – не поверил Иван.
– Как нельзя более. А что вас так удивило?
Иван не нашелся что ответить. Да и что тут, собственно, скажешь.
Откуда-то послышались хлесткие удару кнута, а вслед за ними по лестнице прокатились волной сладостные стоны.
– Что это? Пытки?
– Вы угадали. Утренний моцион, так сказать.
– Только не говорите, что это ему нравится. – Иван был готов уже поверить во что угодно.
– Разумеется, нравится! Неужели вы могли подумать, будто я, цивилизованный король, буду издеваться над людьми без их желания.
– Ужас какой-то! Да что у вас здесть творится, в самом деле? Это же невыносимо!
– Да, вы правы, эти звуки ужасно раздражают слух. Если честно, терпеть не могу насилия. Вас проводят в ваши покои. Жду вас к обеду.
Затем он развернулся и поспешно скрылся в другом коридоре.
– Прошу вас следовать за мной, сэр! – хорошо поставленным голосом произнес один из лакеев.
Ивану ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
Тихие, чуть шаркающие шаги идущего впереди лакея отражались гулким эхо от серых каменных стен коридора. Коридор освещали чадящие факелы, вставленные во вделанные в стены жестяные подставки. Низкие деревянные двери с бронзовыми ручками-кольцами располагались лишь по левой стене и следовали одна за другой на расстоянии метров пяти. Окон в коридоре не было вовсе. От стен тянуло сыростью и холодом. По коридору гуляли зябкие, неприятные сквозняки.
Иван поежился.
– У вас здесь всегда так холодно?
– Нет, сэр, – отозвался лакей. – Иногда бывает холоднее.
– Звучит не очень обнадеживающе.
Лакей не ответил. Пройдя еще немного вперед, он остановился у очередной двери, ухватился за кольцо рукой, затянутой в белую перчатку, и потянул на себя. Дверь отворилась на удивление без скрипа. Из комнаты Ивану в лицо пахнуло сухим теплом.
– Ваши покои, сэр! – важно сообщил лакей, вычурным жестом приглашая Ивана войти.
Иван, помедлив, переступил порог и прошел на середину комнаты. Лакей вошел следом.
Комната оказалась большой и квадратной, но с низким потолком, до которого свободно можно было дотянуться рукой. Слева находился широкий камин, забранный невысокой кованной решеткой. В камине жарко потрескивали дрова и вились языки пламени, разливая по комнате приятное тепло.
В левом углу у камина располагалась широкая кровать. Рядом с ней под небольшим узким окном находился стол, окруженный двумя стульями. На столе стояли металлический кувшин и небольшой кубок. Справа от стола на кривых ножках возвышался пузатый платяной шкаф с резными дверцами и полочками внизу. Вся мебель была деревянная, тяжелая и капитально сработанная.
Над кроватью, косо прибитый к стене, висел гобелен ручной работы с портретом хозяина замка. Хозяин, держась обеими руками за кинжал на поясе, хмуро и с упреком взирал на Ивана. Иван показал ему язык и отвернулся.
– Здесь находятся туалет и ванна, – лакей прошел к правой стене и распахнул в ней узкую дверь.
Иван из любопытства заглянул внутрь, ожидая увидеть привычные его глазу ванну и унитаз. Все оказалось гораздо примитивнее и хуже, чем он мог себе представить. Отхожее место представляло собой дыру в полу, а ванну заменяла высокая деревянная бадья на две трети наполненная исходящей паром водой. Рядом с бадьей на низкой, длинной скамейке лежало аккуратно сложенное полотенце и толпились какие-то склянки. Вероятно, с благовониями и аналогами шампуня или мыла. В правом углу – еще одна бочка с водой и котелком, висящем на крючковатой ручке сбоку. Похоже, его действительно здесь ждали – Его Величество не обманул…
Состряпав кислую мину, Иван вернулся в комнату и выглянул в окно сквозь мутноватые, неровные стекла. Из окна открывался вид на чудесный яблоневый сад. Неподалеку, меж пышных крон деревьев виднелась небольшая ротонда с шаровидной, белой крышей. Рядом с ней источал в небо хрустальные струи фонтан.
– Что-нибудь еще желаете, сэр? – напомнил о себе лакей.
– Нет, благодарю, – ответил Иван, отрываясь от окна.
– Если вам что-нибудь понадобится, позвоните.
– Позвонить? – Иван в замешательстве покрутил головой в поисках телефона или на худой конец колокольчика.
Лакей прошел к кровати, у которой из стены свисал шелковый шнур, и с умным видом указал на него.
– Вот здесь, сэр!
– Э-э, благодарю, – смутился Иван. – Все понятно.
– К обеду вас пригласят, – лакей поклонился и вышел в коридор, затворив за собой дверь.
Иван остался один.
– Вот, блин, попал! – простонал он еле слышно, еще раз оглядывая свое новое, унылого вида жилище.
Побродив по комнате, он присел на кровать. Жесткая и весьма неудобная. Матрац не иначе как соломой набит и покрыт вместо простыни вонючей шкурой какого-то зверя. Но, возможно, простыни есть в шкафу… Подушка так себе, хотя на вид и пуховая.
Вздохнув, Иван решил все же освежиться в «ванне». Не пропадать же горячей воде.
В ванной комнате не было одежных крючков, поэтому Иван разделся в комнате, аккуратно повесил вещи на спинку стула и прошлепал босыми ногами по прохладному полу в ванную. На всякий случай оставив дверь чуть приоткрытой, он забрался в бадью и блаженно развалился в горячей воде, раскинув руки в стороны. Закрыл глаза. По телу разлилась приятная истома.
Где-то капала вода, отсчитывая минуты покоя и убаюкивающей тишины. Но внезапно из-за двери донеслись шарканье, скрежет и натужное пыхтение. Тихонько звякнуло стекло.
Иван открыл глаза и настороженно прислушался. Звуки стихли, затем раздалось тихое «бум». Дзинькнул металл; покатился, гремя, кубок.
