Сгинувшее Время. Рождение Смерти
Король Кастер Лотт тогда просиял от счастья. Боги даровали им с женой Мойной двух дочерей: Хлою и Лорну, но сыновьями не наградили. Мойна была слаба здоровьем, и король Пагрэи считал, что причина именно в этом: королева оказалась попросту неспособна выносить сильного наследника. Зато племянник Дариз стал гордостью правителя Пагрэи. На дерзкого, молодого герцога Кастер возлагал большие надежды, и пока тот их полностью оправдывал. Согласившись на брак с Торией Ансоут, Дариз в очередной раз доказал свою преданность Пагрэе и королю лично.
Радовало Кастера и то, что у Эйрогаса, помимо дочери, имелось еще три сына. Возможно, одному из них придется по душе принцесса Пагрэи – Лорна, которая была всего на два года младше принцев. А вот свою старшую, семнадцатилетнюю Хлою, Кастер уже отчаялся выдать замуж. Эту склочную девицу проще было отправить в монастырь на остров Молчания.
Конечно, оставалась еще Рэнла, но на нее король пока строить планы не решался. Дариз слишком рьяно оберегал сестру. «Она – мое главное сокровище, дядя, – говорил не единожды герцог Рокласд. – Я не позволю ей стать разменной монетой в ваших политических играх. По крайней мере, до тех пор, пока она сама не осознает всю важность своего положения и безграничные возможности, что открывает перед ней ее родословная». Кастер не спорил: слишком дорожил благосклонностью племянника, к тому же его пока более чем устраивал будущий брак Дариза и Тории. Окрыленный перспективами, которые сулил этот союз, король на время отринул мысли о замужестве Рэн. Успеется. Рэнла не Хлоя или Лорна, которые хоть и были красавицами, но умом и сообразительностью не блистали. Капризные и донельзя избалованные матерью, принцессы стали для Кастера настоящим разочарованием. Их не волновало ничего, кроме нарядов, танцев и флирта с напыщенными и не менее пустоголовыми сынками местных лордов. Кастер не раз укорял жену за отсутствие у дочерей умения выживать при дворе, плетя, как и подобает любому знатному аристократу, интриги и манипулируя людьми, в особенности мужчинами. Хотя что с королевы взять? Мойна была украшением при муже, не более. Даже Тропу Избранных она пройти не осилила. Если бы ее отец не занимал должность первого советника достопочтенного шаре́ха Исушды Кхеео́на Игманла́да, сильнейшего и старейшего дракона Огненных земель, Кастер и не посмотрел бы в сторону Мойны.
Дариз, в свою очередь, хоть и был молод, дядю видел насквозь и в общении с ним всегда проявлял осторожность, что, впрочем, не мешало ему любить Кастера как родного отца. Пусть король Пагрэи и слыл человеком суровым и безжалостным, по отношению к семье погибшего брата он проявлял чуткость, тактичность и искреннюю заботу. Ко всему прочему герцог Рокласд приумножал свое состояние и обрастал полезными связями так быстро, что едва ли король Лотт когда-либо решится открыто конфликтовать с племянником и пренебрегать его мнением и уж точно не после того, как Дариз заключит договор с Эйрогасом Ансоутом о браке с принцессой Торией.
Приземляясь на большую, вымощенную каменной плиткой площадку, Дариз заметил внизу изящную фигурку матери. Арлетта Лотт ждала сына с дочерью уже около получаса. Не найдя этих двоих в замке, она без труда догадалась, где они могли быть. Вдовствующая герцогиня широко улыбнулась, когда огромный антрацитовый дракон опустился на землю, взметнув вокруг себя облака пыли. Женщина прикрыла глаза ладонью, дожидаясь пока она уляжется. Ее примеру последовали стражники, стоящие на некотором отдалении, и камердинер Дариза Эвен, невысокий полноватый мужчина с забавно трясущимися при ходьбе и смехе пухлыми щеками и вечно торчащими во все стороны жесткими короткими волосами темного-русого цвета. Для всех обитателей замка по сей день оставалось загадкой, почему герцог взял в камердинеры именно этого несуразного человека.
Привычно дождавшись пока леди Рэн, одетая в кожаные штаны и белую свободную рубаху, спрыгнет с дракона, Эвен, пыхтя и потея от пагрэйской жары, поспешил к своему господину с подготовленным заранее халатом. Арлетта и Рэнла отвернулись, когда тело дракона окутал белесый туман. Постепенно силуэт зверя смазался и начал уменьшаться в размерах, а вскоре на месте ящера уже стоял обнаженный молодой мужчина с длинными черными волосами того же оттенка, что у сестры и матери. Дариз накинул принесенный Эвеном халат из плотного темно-синего шелка и подпоясался.
– Доброе утро, мама, – тепло улыбнулся герцог.
– Доброе утро, мои ненаглядные.
Раскинув руки, Арлетта устремилась к детям. Крепко обняла и поцеловала в щеку сначала Дариза, потом Рэнлу, ни на миг не переставая восторгаться неземной красотой своих дражайших отпрысков, о которой в Пагрэе и за ее пределами уже слагали легенды. Будь на то воля герцогини, она только бы и делала, что любовалась детьми – смыслом всего ее существования, отрадой и гордостью.
– Не ожидала, что вы решите полетать в такую рань.
Арлетта направилась в сторону замка. Дети, слуги, Эвен и стража последовали за ней.
– Мне не спалось, и я подумала, что встретить рассвет в небесах будет чудесно, – ответила Рэн, шутливо толкая брата плечом. – А Дар с радостью поддержал мою идею.
– Будто у меня был выбор. – Герцог закатил глаза.
Рэнла хихикнула и взяла его под руку, прижимаясь виском к плечу, Дариз ласково потрепал ее по голове. Он не смог бы разозлиться на сестру, даже если бы очень захотел. Никто не смог бы. Рэн покоряла всех и каждого с первого взгляда, не только красотой, но еще умом и открытостью. Девушка легко располагала людей к себе и умело этим пользовалась, если требовалось. Дариз был за нее спокоен и знал: она не склонна к необдуманным действиям. Разве что его изрядно напрягало повышенное внимание к ней мужчин всех возрастов и сословий. Конечно, герцог понимал, рано или поздно появится тот, кому Рэн позволит больше, чем остальным, и это не обязательно будет ее муж. Однако он верил, что и в столь щекотливом вопросе сестра проявит свойственную ей осторожность, не опорочит свое имя и не бросит тень на репутацию семьи.
– Я поговорила с Зарамом. – Арлетта не переставала умиляться детям. – Он сказал, что приготовления к поездке закончены, и мы можем отправляться сразу после завтрака.
– Чудесно! – воскликнула Рэн. – Жду не дождусь, когда увижу Элхеон. А ты, Дар? Ждешь встречи с невестой? Уже предвкушаешь, как между вами пробежит искра?
Герцог рассмеялся.
– Ей всего тринадцать, сестренка. Не думаю, что воспылаю нежными чувствами и ахну от восторга при виде ребенка. Это было бы, по меньшей мере, странно и неуместно. Но вот с ее отцом пообщаюсь с преогромным удовольствием. Я слышал об Эйрогасе Ансоуте много хорошего.
– А мне вот не терпится взглянуть на тройняшек. Никогда не видела ничего подобного, – сказала Арлетта, а потом хитро улыбнулась и подмигнула Даризу. – Кто знает, может, и Рэн пристроим.
Теперь настала очередь девушки смеяться:
– Говорят, что младший принц любит отрывать слугам головы за любую провинность и держит в страхе весь замок, включая венценосных родителей. Пожалуй, присмотрюсь именно к нему. Такой уж точно сможет защитить меня и наших будущих детей от любых врагов.
– Он приблизится к тебе только через мой труп, – мигом посерьезнел Дариз и резко остановился, а вместе с ним и Рэн. – Никаких полоумных принцев с садистскими замашками. – Он взял сестру за плечи и взглянул ей в лицо. – Рэн, я серьезно. Это не шутки. Принц Алгод опасен, об этом судачит весь Скрытый мир. Он неуравновешен, жесток и охоч до женщин. Держись от него подальше во время визита в Элхеон. Ты поняла?
– Какой же ты иногда зануда, герцог Рокласд. – Девушка возвела очи горе. – Правда думаешь, будто это мне стоит опасаться принца, а не наоборот?
Рэнла улыбнулась чувственно и чарующе, но выглядела при том невинно и беззащитно. Она захлопала длинными пушистыми ресницами и слегка прикусила нижнюю губу в притворном смущении, сыгранном столь натурально, что не будь Дариз ее братом, ни на миг не усомнился бы в правдивости ее облика. Даже легкий румянец проступил на щеках девушки.
– Рэн, перестань. Я не сомневаюсь в том, что тебе по силам завладеть вниманием любого мужчины и вертеть им по своему усмотрению. Но поверь, среди них все же есть те, к которым тебе лучше не приближаться, – Дариз веселья сестры не разделял.
Рэнла вздохнула и покачала головой. В своем стремлении защитить ее ото всего на свете брат частенько перегибал палку. Она давно научилась улавливать момент, когда стоило перестать кривляться и успокоить встревоженного герцога.
– Будет тебе, Дар. Я же не безмозглая. – Рэн приподнялась на цыпочки и чмокнула брата в щеку. – Обещаю не сильно обижать принца Алгода.
– Вы совершенно несносны, леди Рэн. – Дариз поцеловал сестру в макушку.
– Ну все, – подала голос Арлетта, все это время молча наблюдавшая за детьми. – Завтрак ждет. К тому же сегодня нам предстоит долгая дорога.
Семейство покинуло тренировочную площадку и вошло в утопающий в цветах роскошный сад, раскинувшийся между «драконьим полем», как его называли слуги, и серой каменной громадой замка с многочисленными башнями, увенчанными остроконечными крышами с позолоченными шпилями. На самой высокой из них реял белоснежный штандарт с гербом герцога Рокласда – черный дракон, раскинув крылья с серповидными когтями на сгибах, обвил своим телом ствол могучего дерева. Сладковатый аромат цветов приятно щекотал ноздри. По ветвям порхали птицы, лаская слух своим пением и поражая оперением самых невообразимых оттенков. Со всех сторон доносилось журчание воды из небольших аккуратных фонтанчиков, установленных в центре почти каждой клумбы. Сад был любимым местом отдыха вдовствующей герцогини, потому она строго следила за его состоянием и частенько сама ухаживала за растениями вместе с садовниками.
Мягкий и теплый климат Пагрэи благоприятствовал этому занятию. Зимы на континенте никогда не были суровы, солнце светило на безоблачном небе почти круглый год, а обильные дожди проливались лишь тогда, когда в том была необходимость. Пагрэя дышала жизнью, пестрела сотнями разновидностей диковинных цветов, одаривала людей щедрыми урожаями всевозможных фруктов и овощей, снабжала первосортной древесиной и неиссякаемым запасам дичи. Возможно, именно потому люди со всех уголков Скрытого мира так стремились поселиться здесь. В Пагрэе было уютно и вольготно и людям, и животным. Недаром в народе говорили, будто Открытые земли находятся под покровительством всех шести Богов-Отражений.
Позже, много лет спустя, взирая на истерзанную неупокоенными Пагрэю, Рэн будет не единожды размышлять: остался бы Скрытый мир прежним, не отправься они с братом в проклятый Элхеон и не повстречай она никогда Алгода Ансоута?
Глава 4. Нечто прекрасное
Рэнла вся извелась в предвкушении. Путь до Одэ́лума – столицы Элхеона – занял много дней, но утомительным не был. Девушка любила путешествовать. Вместе с Даризом она объехала всю Пагрэю, успела побывать в Тихих и Огненных землях, куда брат плавал по делам, но на Благословенные земли еще не наведывалась.
О красоте Одэлума Рэн была наслышана. Ее манили северные просторы и их суровые народы. Она мечтала посетить не только Элхеон, но и далекий Озелейн – холодное королевство, где можно увидеть, если верить путешественникам и картографам, самые высокие и величественные горы во всем Скрытом мире – Мерзлые горы, со склонов которых никогда не сходил снег. Грезила Рэнла и поездкой в Афекхад. Как же мечтала она воочию узреть легендарный Храм Афх! В общем, Благословенные земли и расположенные на нем королевства прельщали сестру герцога и будоражили ее воображение.
Рэн едва не завизжала от восторга, когда их корабль наконец пересек Иблуаргский пролив, и на горизонте замаячил чарующий, гордый Одэлум. Матросы суетились, капитан выкрикивал приказы, а Рэн, не моргая, продолжала глядеть на приближающийся город. Бесспорно, столица Пагрэи – Аглу́рг – была не менее прекрасна, но она являлась скорее символом единения культур всех народов, что явственно читалось в смешении огромного количества архитектурных стилей.
Элхеон же не жаловал переселенцев и не был к ним столь гостеприимен, как Пагрэя, оттого его столица сохранила строгость черт, заложенных в нее предками, и являла собой образец порядка. В городе четко прослеживались широкие прямые улицы, веером расходящиеся от порта у мыса Единства вглубь Одэлума. В северном королевстве растительность не была столь буйной, как в Открытых землях, но некая притягательность в высоченных соснах, елях и могучих дубах, чьи раскидистые ветви прятали под собой аккуратные двухэтажные дома, определенно была. Сочетание темно-зеленой листвы, серо-белых стен и коричневой черепицы радовало глаз. Были меж этих построек и другие, куда более высокие и грандиозные: храмы, административные здания, центральная библиотека, несколько корпусов университета и театр. В них отсутствовали изящные изгибы, замысловатые вензеля на фасадах, панорамные окна и просторные террасы, опутанные цветущим вьюнком, как в солнечной Пагрэе. Зато в избытке имелись массивные колонны с искусно изукрашенными капителями, множество каменных открытых галерей, соединяющих здания между собой и у земли, и на уровнях второго и третьего этажей, а также поражающие воображения горельефы с изображениями Богов и их гигантские статуи, установленные на площадях и в парках, отчего в простонародье столицу Элхеона иногда величали «городом великанов». Если бы какого-нибудь путника попросили описать Одэлум одним словом, то наверняка он бы сказал – грандиозно.
– Ты это видишь, Мышка? – спросила Рэн у трехмесячного щенка волкодава, который поставил лапки на фальшборт и, высунув язык, неустанно вилял хвостом.
Мышку ей подарил Дариз весной на день рождения. Рэнла тогда едва не задушила брата в объятиях. Она давно мечтала о щенке и настолько привязалась к новому питомцу, что пожелала взять малышку с собой в Элхеон. Щенок стойко перенес столь дальнее путешествие и, казалось, восхищался Одэлумом ничуть не меньше хозяйки.
– Ваше Сиятельство, прошу.
К ним подошел слуга и, поклонившись, протянул госпоже поводок, который она ранее велела принести. Мышка была послушной собакой и не отходила от Рэн ни на шаг, но девушка все же решила не рисковать и вести щенка на поводке. Ей бы не хотелось носиться по всему Одэлуму в поисках питомца, если тот вдруг чего-то испугается и сбежит.
Но надо отдать Мышке должное, по прибытии в порт она вела себя идеально, а когда все расселись по каретам и направились в сторону Белого замка, и вовсе задремала у ног хозяйки. Щенок будто и не замечал царящей вокруг суеты, вызванной в Одэлуме визитом таких важных гостей. Рэн казалось, весь Элхеон собрался в порту, чтобы посмотреть на королевскую чету Пагрэи и будущего мужа принцессы Тории, приплывших в сопровождении пышной свиты, включающей в себя, помимо придворных и слуг, немалое количество воинов, больше половины которых были драконами. Конечно, дядя Кастер и раньше посещал северное государство, но никогда прежде не брал с собой дочерей и племянников.
– Нервничаешь перед встречей с королем Элхеона? – поинтересовался Дариз, сидящий рядом с Рэн.
Брат с сестрой и матерью ехали в отдельной карете. Король Лотт, его супруга и дочери – в другой.
– Не особо. Скорее переживаю, что не смогу все рассмотреть как следует.
Герцог улыбнулся. Он и сам был крайне впечатлен столицей северян.
– Дар, – завороженно разглядывая очередную статую, мимо которой они как раз проезжали, снова заговорила Рэн, – пообещай мне кое-что.
– Мне это уже не нравится, – нахмурился Дариз.
– Не веди себя, пожалуйста, как курица-наседка, когда приедем в замок.
– Я никогда себя так не веду.
– Еще как ведешь, – вмешалась Арлетта, тихо рассмеявшись.
– Но там полно незнакомых мужчин. А ты… – герцог запнулся, не подобрав нужных слов.
– Могу разжечь в них возбуждение?
– Рэн! – стушевался Дариз. – Леди не пристало так говорить.
– Не будь занудой, – фыркнула девушка, сложив руки на груди. – Можно подумать, что я до сих пор верю, будто с утра пораньше дамы тихонько выскальзывают из твоих покоев, потому что всю ночь болтали с тобой о прекрасном, а не ублажали.
– Рэнла Лотт-Рокласд, – рыкнул герцог.
Арлетта снова рассмеялась.
– Брось, Дариз. Я уже давно обо всем ей рассказала.
– Мама, и вы туда же!
Осознавать, что сестра уже не малышка, было печально и до жути тревожно. Дариза начинало тошнить от одной мысли, что кто-то ее коснется, станет целовать и увидит обнаженной. Он понимал – это неизбежно. Но ради всех Богов, как же герцогу хотелось отсрочить момент, когда Рэн влюбится и покинет его. Для Дариза не было никого дороже сестры, даже мать он не любил столь горячо, как ее. После смерти отца они стали еще ближе, будто две части одного целого. Без ее поддержки и заботы жизнь станет унылой.
– Эй. – Рэн, как всегда, безошибочно уловила перемену в настроении брата. – Ты всегда будешь главным мужчиной в моей жизни, Дариз. – Она крепко сжала его руку. – Но ты женишься, у тебя родятся дети, а что делать мне? Какова будет моя роль при вас? Однажды тебе придется меня отпустить, и ты это знаешь.
– Я не уверен, что готов, сестренка. До этого дня и не представлял, как пугает меня неизбежная разлука.
– Почему именно сейчас это так тебя встревожило?
– Твои слова о принцах в то утро. Не знаю… Просто вдруг ты и правда влюбишься в одного из них? – Он потер переносицу.
– Если пообещаю в случае чего выбрать самого покладистого из троих, успокоишься? – В глазах Рэн зажглись озорные огоньки.
– Разве что немного. – Дариз привычным жестом притянул сестру к себе и чмокнул в макушку, стараясь не испортить сложную прическу. – Люблю тебя, мелочь.
– И я люблю тебя, зануда.
Арлетта украдкой смахнула слезы, глядя на детей. Как же она хотела, чтобы все это видел их отец. Сердце герцогини до сих пор болезненно сжималось от мыслей о покойном супруге. Разве в жизни могло быть что-то страшней, чем потерять любимого человека, будь то муж, родитель, сестра или брат?
Путь до Белого замка оказался относительно коротким. Обитель королевской семьи Элхеона ничуть не уступала в своем величии столице. Белый замок можно было смело назвать городом внутри города – столь огромным он был. Стоял исполин на возвышенности у самого моря, и окружала его неприступная стена, которая с восточной стороны шла вровень с отвесной скалой. Простолюдины даже верили, будто со смотровой площадки на самой высокой из башен можно увидеть Земли Богов. Откуда им знать, что с того места удавалось любоваться лишь бескрайними морскими просторами?
Рэнла ощутила благоговейный трепет, когда они проезжали сквозь ворота, над которыми красовался картуш с гербом Ансоутов – серым драконом в морских пенящихся волнах. Кареты остановились на просторной, вымощенной гладким камнем площадке перед еще одними воротами, уже куда меньшего размера, ведущими во внутренний двор замка. Вокруг высилось множество строений, суетились слуги, лязгали доспехами стражники, фыркали кони. Рэн, привыкшая к буйству зелени в замке Рокласд, чувствовала себя немного неуютно в этом каменном кольце. К тому же тут было куда прохладней, чем в Пагрэе. Конечно, зная, что даже летом погода в Элхеоне нежаркая, девушка оделась соответственно, но ветер все равно доставлял неудобства и забирался под плащ.
Крепко держа поводок Мышки, Рэнла не вникала в приветственные речи управляющего замком, вышедшего встречать их в сопровождении толпы разодетых слуг. Девушку куда больше интересовали непривычные виды, так хотелось побродить здесь, разглядеть все получше. Но вместо этого приходилось с вежливой улыбкой слушать Гранта Ма́рлоу, заливающегося соловьем перед достопочтенными господами.
– Интересно, северяне всех гостей сначала как следует морозят у дверей и лишь потом пускают внутрь? – шепотом поинтересовался Дариз, слегка наклонившись к сестре. – Или только мы удостоились чести околеть на этом проклятущем ветру?
Рэн с трудом сдержала смешок.
– Привыкайте, герцог Рокласд, скоро вам придется часто тут бывать. Уверена, ваша будущая супруга непременно будет настаивать на регулярных визитах к родственникам.
– В таком случае надеюсь, что твоим мужем будет какой-нибудь дворянин из Исушды, чтобы ты там изнывала от зноя.
– Еще получасом ранее ты вообще не желал выдавать меня замуж.
– Тш-ш-ш, – шикнула на них Арлетта.
Брат с сестрой приосанились и сделали вид, что крайне заинтересованы словами Гранта, но взгляды их лучились весельем.
***Алгод не чувствовал ничего, кроме раздражения, стоя с родителями, братьями и сестрой в тронном зале и ожидая прибытия гостей из Пагрэи.
Помещение было до отказа забито дворянами, по периметру выстроились стражи, которые, принц был уверен, изнывали от духоты в доспехах и шлемах. Сегодня сюда набилось слишком много народа, и воздух сделался спертым.
Последнее, чего хотел Алгод – это торчать здесь и наблюдать, как мать с отцом целуют в зад сраного герцога, который намеревался просить руки Тории. Принц был зол на родителей и не одобрял их выбора, о чем не преминул уведомить короля и королеву, в очередной раз едва не нарвавшись на экзекуцию. А ведь он совсем недавно отбыл предыдущее наказание на конюшне. Не хватало еще свой день рождения, который наступит уже через неделю, встретить в подземельях или по колено в навозе рядом с без конца болтающим идиотом Одли, который, к слову, остался цел и невредим только благодаря тому, что Ворон выжил.
Юэну повезло меньше. На парня напали разбойники, когда он покидал замок сразу после выхода из лазарета. Бедняге раскроили дубиной череп.
«Какая страшная потеря. Какая жуткая смерть», – подумал с иронией Алгод и довольно усмехнулся, вспоминая, как мозги Юэна разлетелись по дороге. Нанятые им ребята потрудились на славу, и принц испытал удовлетворение, наблюдая издали за вопящим от страха конюхом, осознавшим, что его конец близок. Когда тело Юэна обнаружили, абсолютно все в замки сочли, что это дело рук Алгода, но доказать никто ничего не смог. Парень давно успел обзавестись «друзьями», которые умели сделать все чисто и держали языки за зубами. Эйрогас рвал и метал, а младший принц лишь безразлично пожимал плечами. Безусловно, труп можно было бы и спрятать. Но, в отличие от обезображенного тела, исчезновение Юэна не навеяло бы на обитателей замка столько ужаса.
– Они идут от порта пешком? – процедил Алгод сквозь зубы, одергивая расшитый золотом бежевый укороченный камзол, выгодно подчеркивающий мощную фигуру принца.
– Наберись терпения, – ответил стоящий рядом Фридэсс в аналогичном одеянии.
– Терпение и Алгод? Ну ты и шутник, Фрид, – усмехнулся Пейврад, которому достался такой же камзол.
Селия всегда настаивала, чтобы на официальные мероприятия принцы одевались одинаково, отчего злились все трое.
– Мы скоро от духоты сдохнем, – не унимался Алгод.
Тут Пейврад и Фридэсс с братом были солидарны, потому промолчали.
Алгод слегка наклонился вперед и посмотрел направо, на Торию. Бледная и напуганная, она стояла, словно высеченная из мрамора статуя, рядом с родителями и выглядела от волнения еще неказистей, чем обычно. Теперь принц корил себя за то, что провел эту ночь и утро в компании пышногрудой служанки, а не подле сестры, оказывая ей поддержку и утешая. Ведь Тория не раз говорила Алгоду, как ей страшно. Да и кто бы не паниковал на ее месте? Мнения тринадцатилетней принцессы отец не спросил, когда решил отдать единственную дочь в лапы какому-то там герцогу из дальних краев. Видите ли, он племянник короля Пагрэи, а еще сказочно богат, влиятелен и хорош собой. Будто это оправдывает то, что Эйрогас продает Торию точно породистую кобылу.
Наконец двери тронного зала распахнулись. Мгновенно повисла тишина, и герольд объявил:
– Его Величество, король Пагрэи и Открытых земель Кастер Лотт. Ее Величество, королева Пагрэи и Открытых земель Мойна Лотт. Ее Высочество, принцесса Пагрэи и Открытых земель Хлоя Лотт. Ее Высочество, принцесса Пагрэи и Открытых земель Лорна Лотт.
В дверном проеме показался невысокий, но складный мужчина с густыми темно-русыми волосами длиной до плеч, в темно-синих одеждах, щедро украшенных россыпью мелких драгоценных камней. На плечах Кастера покоилась тяжелая синяя мантия, подбитая белоснежным мехом, которая тянулась за ним по полу, а на голове красовалась массивная корона. Взгляд его желтых глаз из-под кустистых темных бровей был жестким и отталкивающим. Массивная нижняя челюсть выдавала в нем человека волевого и бесстрашного.
Рядом с Кастером Лоттом шла его жена. Миниатюрная, изящная шатенка с зелеными глазами, она походила на прекрасную фарфоровую куклу в светло-голубом платье и белоснежной мантии. Королева Мойна приковывала в себе внимание. Правда, выражение ее лица отчего-то напоминало застывшую в вымученной улыбке маску, и казалось, что женщина вот-вот оступится и упадет без сил под тяжестью короны, венчающей ее голову.