Идя долиной смертной тени
Скрючившаяся, прикрывающая голову руками Марго жалела лишь об одном: никто не догадался схватиться за топор или нож и сократить её муки… А потом снаружи донеслись выстрелы, отрывистые крики-приказы – настолько нежданные, что толпа, озверело терзавшая в темноте свою жертву, замерла, жадно прислушиваясь, а потом завопила, призывая на помощь живых.
Про Маргариту забыли тут же.
***
– Ну привет, малышка. – Больничная койка скрипнула под весом присевшего на край бойца, тонко запахло сигаретным дымом и стиральным порошком. Приятно. – Как самочувствие?
Маргарита открыла глаза и попыталась улыбнуться гостю. Красивый – она и не знала, что среди военных бывают такие красивые! – кудрявый блондин с яркими серыми глазами и правильными чертами лица, был тем, кто вынес её из подвала. Сама девушка уже толком ничего не соображала от боли и подступающего забытья, но Жанна, одна из сестёр по несчастью, охотно просветила: и как лейтенант её вынес, и как выяснял, не заражённая ли Марго и кто её так отделал, и как под свою ответственность забрал с остальными на базу… Была ли сама Жанна среди тех, кто бил, она не говорила – а Маргарита не спрашивала.
– Терпимо. Голова ещё болит, но доктор сказал – это просто сотрясение, пройдёт, – ответила девушка Артуру.
Её жениха тоже звали Артур. Только он был совсем другим – темноволосым, темноглазым, как положено выбранному родителями жениху-армянину. И, наверное, он уже не был живым.
– Это хорошо, – лучезарно улыбнулся Артур. – Наш Медведь спец, каких мало, раз сказал, что пройдёт – значит точно пройдёт!
Марго ещё раз через силу улыбнулась и отвела взгляд. Её постель была отгорожена с двух сторон ширмами, но в ногах ширмы не было, и она могла видеть второй ряд таких же коек у противоположной стены, выкрашенной светло-бежевой краской. В помещении царила приятная прохлада, так не похожая на тёмную духоту подвала, и тишина – совсем не такая, как напряжённое молчание в убежище. В этой странной больничной плате было практически безлюдно, хотя с утра здесь сновали, громко переговариваясь и отдавая непонятные распоряжения, врачи. Марго вновь посмотрела на гостя и задала вопрос, мучивший её с тех самых пор, как она впервые открыла здесь глаза:
– Что это за место? Это же не какая-то городская больница, верно?..
– Вообще-то информация строго засекречена, – Артур широко улыбнулся и подмигнул Маргарите, – но принимая во внимание изменившиеся обстоятельства… в общем, это Объект-275, секретная военная база. Бывшая секретная… короче, теперь мы её называем просто Цитадель.
– Цитадель? – переспросила Марго, недоумённо нахмурив брови.
– Ага. Это комендант Котей… Котов придумал. Он здесь главный. Теперь.
– Не понимаю, – девушка сморщилась, борясь с подступающими слезами. – Вы же армия, вы нас приехали спасать! Зачем военная база?.. Да ещё секретная? И… и названия ей придумывать?
Артур провел ладонью по лбу, собираясь с мыслями. Похоже, он далеко не впервые отвечал на этот вопрос, но ответ ему по-прежнему не нравится.
– В общем, – наконец вздохнул он, – дело такое… Мы остались сами по себе.
До Марго не сразу дошло, какой смысл он вкладывал в эти слова. То есть, она догадывалась, подозревала, но как можно поверить в такое до конца?!
– Артур, – наконец выдавила она. – Ты хочешь сказать, что не только у нас происходит… такое?..
Лейтенант помрачнел и отрицательно покачал головой.
– По всей планете. Ну, насколько мы успели получить известия, прежде чем сеть рухнула.
– Это… это вирус какой-то? Из лабораторий? – прошептала Марго. – Это американцы?
– Чёрт его знает, малышка. – Артур неловко развёл руками. – Может, вирус, а может, ещё какая дрянь… Только у амеров, вроде как, та же хрень началась чуть ли не раньше нашего.
– Но ведь что-то можно сделать? Учёные, спецслужбы… власти ведь уже работают над… ну, над решением?
Артур закусил губу и тяжело вздохнул.
– Нет никаких больше властей, спецслужб и учёных. Ну, то есть, кто-то может и выжил, но вряд ли многие – там, судя по всему, тоже пропустили заражённых, а потом пропала связь…
Марго вжалась в подушку, не веря своим ушам. Этого быть не может! Это значит, что всё, творившееся в подвале, весь ад, который она своими глазами видела на улицах Белогорска – только начало?
– И что, нам никто не поможет? Мы обречены?.. – она даже не сразу поняла, что последний вопрос задала вслух.
Артур тут же вновь улыбнулся – широко, ярко, как абсолютно уверенный человек:
– Ну уж нет! Мы так просто мертвякам не дадимся! У нас на базе есть, где жить, вокруг Цитадели – бетонные стены в пять метров толщиной и высотой почти двенадцать. Зомби сюда не добраться, а уж пропускной режиму нас ого-го какой! Белому дому и не снилось!
Девушка слабо улыбнулась.
– Значит, вы дезертиры?
– Я бы сказал, последний оплот цивилизации, – несколько натянуто, но всё же хохотнул Арти.
– А… – вопросов было столько, что Марго не знала, какой задать первым. – А как вы нас нашли? Ну, я имею в виду меня и других… людей.
– Так мы ходим же в Город, – неожиданно в голосе Артура прорезались стальные нотки, и Марго поняла: он знает, кто её бил. И, возможно, из-за кого. – Ищем выживших. Приводим сюда. И другие подразделения так делают. Точно знаю, парни с военной базы, что при АЭС, тоже ездят в город, ищут…
– И что дальше? – с неожиданной даже для себя горечью спросила Маргарита. – Возвращаться-то некуда!
– Ну, значит, будем строить жизнь заново, – улыбнулся Артур. – Не ложиться же и не помирать? Еды пока хватает, разместить найдём где, потом… придумаем что-нибудь. Да и вообще – перебьём зомбарей и обратно заселим землю!
– А, так вот вам зачем на базе женщины, – с горечью отозвалась Марго. – Землю заселять!
– Женщины нам на базе затем же, зачем и мужчины, и старики с детьми – потому что мы не можем живых людей бросить, – нахмурившись, совершенно серьёзно отозвался лейтенант. – Мы офицеры, нас такому не учили. А за себя не бойся – я прослежу, чтобы тебя не обидели.
И глядя в его открытое, красивое лицо, Марго отчаянно захотелось ему поверить.
***
Он пришёл на третью ночь, как какой-нибудь упырь или злой дух из страшной сказки.
Навалился на спящую, зажал рот замотанной в ткань ладонью, сжал коленями дёргающиеся под тонким одеялом ноги.
– Что, не ждала, сучка? – выдохнул хриплым голосом на ухо. – Думала, нового ёбаря найдёшь, и всё? Сбегу, поджав хвост?
Марго замерла, скованная ужасом, тяжело дыша. Это просто сон, просто кошмарный сон… она сейчас проснётся одна в палате, или даже вообще дома, и никакого зомбапока…
– «Жени-их, до свадьбы нельзя-я», – тонким голосом передразнил Вадим. Не убирая руки с её рта, неловко завозился всем телом: Марго даже не сразу поняла, что он пытается сделать. – А как только появился мужик посмазливее, всё? Ноги врозь? Или ты на его офицерскую пайку повелась?
До девушки наконец дошло, что Вадим пытался задрать повыше одеяло – и ему это даже почти удалось – и снова забилась всем телом.
– А ну лежи смирно, сука! – хрипло прорычал он, дергая завязки на её больничных штанах. Горячечно, но складно, явно заранее не на один раз прокрутив в голове злые мысли, зашептал: – Из-за тебя, потаскухи, он мне по морде настучал и в уборщики отправил! Но ничего, я тебя сейчас трахну и всем скажу, что ты моя баба… просто дура капризная. А ты, сука, подтвердишь… или я приду снова! А если и упрёшься, он на тебя всё равно больше даже не плюнет – зачем ему порченая?..
Кажется, Вадим говорил что-то ещё. Кажется, он даже успел раздвинуть ей ноги и сунуть пальцы внутрь.
Или нет.
Потому что дёргающаяся и изворачивающаяся изо всех сил Марго почти случайно нащупала под подушкой то, что спрятала туда ещё в первый день. Нащупала, сжала и ударила.
Вадим взвыл, разжав руки, а Марго ударила снова. И снова. И снова.
***
Маргарита сидела на стуле рядом со своей койкой и смотрела в пол.
Пол был чистым и мокрым, без единого красного пятнышка. И сменённая, включая матрас, койка – тоже. И руки Марго после часа в душе были чистыми и бледными, со сморщившимися от воды подушечками пальцев и синеватым следом от успокаивающего укола. И нож, лежащий посреди застеленной койки, как молчаливый свидетель и обвинитель, блестел отмытым лезвием.
Только в носу стоял железистый запах свежей крови – никакому табаку и хлорке не перебить.
– И что мне прикажешь с ней делать, Фишер? – скрестив на груди руки и неприязненно посмотрев на Марго, мрачно уронил старший лейтенант Андреев: они все представились ей по всей форме, и девушка даже честно запомнила имена. А звание у всех было одно. – Простить и отпустить?
– Он пытался её изнасиловать! – сказал из-за спины Артур.
Его руки лежали на плечах Маргариты, тяжёлые, как бетонная плита.
– Но не изнасиловал.
– А по-твоему, ей надо было подождать, пока он закончит, а потом отбиваться?! – неприятно изумился лейтенант Иванцов. – Андреев, это чистая самооборона!
– А вот я слышал, что этот… Вадим был её парнем. Привёл в убежище, еду таскал. Может, ей после сотрясения просто моча в голову ударила? Или решила сменить его на кого-то поперспективнее? – лейтенант с неприкрытым намёком уставился поверх плеча Марго на Артура.
– У меня жених в Ереване… – разлепив сухие губы, вяло выговорила девушка.
– Кому это мешало! – желчно отозвался Андреев.
– Лейтенант! – сквозь зубы прервал его Артур. – Голословные обвинения…
– Хорошо, тогда вернёмся к фактам. Ты видел, как она мужика отделала? Я, грешным делом, подумал, что он осколочную гранату на спор сожрал! И это ты называешь самообороной?
– Когда человек в состоянии аффекта, – вмешался молчаливо подпиравший стену доктор Медведев, – он может ещё и не такое сделать. А она явно была…
– Лейтенант, ты у нас кто, хирург? Вот и копайся в кишках, а не в мозгах! – рявкнул, резко развернувшись к нему, Андреев. – Она невменяема и опасна для окружающих! А ну как ещё на кого кинется?
Марго медленно моргнула.
«Может, он прав? – пришла ей в голову вялая мысль. – Вот сейчас укол закончится, и…»
Она представила себе, как берёт нож и втыкает его Андрееву в шею. Кровь выплёскивается наружу покатым тёмно-красным фонтанчиком – как вишнёвый сок, только настоящий, не из пакета. Лейтенант хрипит, дёргается, пытается зажать дыру своими здоровенными лапищами, но бордовый сок пробивается между пальцами, а Марго опять заносит нож и…
Сверху раздался голос Фишера, девушка вздрогнула, резко вернувшись к реальности, и с ужасом уставилась на Андреева – злого и совершенно целого, в чистой форме цвета хаки и кипенно-белой футболке.
– Я готов взять её на поруки, лейтенант! – сказал Артур. – Уверен, она просто защищалась. А даже если… если она не вполне здорова, то ей можно помочь. Или просто присмотреть.
Иванцов и доктор согласно закивали, но Андреев, напротив, скривился.
– И на что нам сумасшедшая девица? Она будет жрать, тратить ресурсы, а пользы ноль? Или прикажешь приставить её к какому-нибудь делу и потом трястись, не задушит ли она половой тряпкой очередного придурка, который косо на неё посмотрит?
– Андреев… – начал было Иванцов, но тот не дал себя перебить.
– У нас не богадельня! Мы не знаем, будет ли, что жрать зимой – и дотянем ли мы вообще до зимы! Так что или человек приносит пользу, или валит нахрен с базы… или давайте пристрелим её, чтоб не мучилась!
Марго вздрогнула и опустила взгляд, опасаясь, что жестокий офицер прочтёт по её лицу, какие картины с новой силой встали перед внутренним взглядом. Поймёт, насколько он прав.
Много, много вишнёвого сока…
– Ну давай тогда всех детей и стариков выкинем! – рявкнул в бешенстве доктор Медведев. – Они же тоже бесполезны!
– Или тебя, лейтенант, – с глухой злобой добавил Фишер, до боли сжав плечи Марго. – А то от тебя пока один вред!
– Без меня вы все точно сдохнете. Вот, хоть у коменданта спроси, если… когда он вернётся из города, – с мерзкой ухмылкой отозвался Андреев. Перевёл взгляд на Маргариту и продолжил: – А что до детей и стариков, так первые ещё вырастут, а вторые могут не руками, так головой работать. А эта… ты кем работала?
– Студентка… пятый курс, – не глядя ему в лицо, ответила девушка. – Журналистика…
– Ясно, бесполезная. Уж прости, Фишер, но баба, которая нихрена не умеет и которой опасно давать в руки даже вилку, годится лишь для одной цели – напряжение бойцам снимать. Главное ножи убирать подальше.
– Даже не смей, ты!.. – рыкнул Артур, подавшись вперёд.
– Я согласна.
В комнате воцарилась тишина, все мужчины – даже Андреев – изумлённо уставились на Марго, кажется, не веря собственному слуху. Потом Артур отмер, грохнулся на колени перед ней, заглянул в опущенное лицо.
– Марго, малышка, ты чего? – почти жалобно просипел он. – Ты не понимаешь, это же он так, в порядке бреда, мы сейчас всё решим…
Маргарита качнула головой. Влажные волосы, выскользнув из-за уха, свесились волнистой тёмной шторой, отгораживая её от чистого, непонимающего взгляда парня.
Она сумасшедшая. Она убила мужчину, который её спас – пусть он был… грубым и неприятным, но… не переломилась бы она от одного раза, так?.. Или надо было сразу сказать, что она не… а она пользовалась его помощью, улыбалась ему. А он был на взводе, сейчас все на взводе! А она его убила, и теперь хочет убить ещё одного. Или даже не одного. Ну, может, кроме Артура…
Марго зажмурилась, давя вскипающие под веками слёзы. Она уже убийца. И слабачка. Потому что всё равно хочет жить – хоть как-то, хоть плохо… а её пристрелят за убийство, или выгонят наружу, и там будут зомби, или другие выжившие, как те, в подвале, и ещё голод, холод, болезни, грязь. А тут есть еда, и вода, и электричество, и пол, вымытый с хлоркой, и Артур… и среди других мужиков, которых можно потерпеть, да, просто потерпеть, он наверное будет к ней приходить, а у него такой добрый взгляд – может, он не перестанет смотреть на неё так, даже если она будет терпеть других мужиков, и…
– Я понимаю. Я согласна, – почти беззвучно выговорила она, сжимая в кулаки лежащие на коленях руки. – Не выгоняйте, пожалуйста…
– Да она просто в шоке, нельзя её слушать! – взвыл доктор, вцепляясь себе в волосы. – Андреев!
– Слово сказано, – со смесью отвращения и злорадства веско сказал заместитель коменданта. – Долечивай её, Медведь, а там поставим на довольствие, выделим бокс для проживания и… не только.
– ТЫ! – взревел Артур, вскакивая на ноги и хватая Андреева за грудки. – Я тебя сейчас!..
– Ну давай, нападай, – не шевельнув и пальцем, ответил лейтенант и растянул губы в страшной, лишённой намёка на веселье ухмылке. – Это же самое важное сейчас – кто именно будет трахать смазливую девочку, которую ты видишь третий раз в жизни и может, больше не увидишь, сдохнув в городе! Не людей спасти, не взять под контроль поехавшее от страха стадо, не жрачки добыть, в конце концов – а это! Девка и то быстрее сообразила, как устроен наш новый мир!
– Вернётся Котей, и…
Андреев оскалился и одним движением стряхнул руки Фишера:
– Пусть сперва вернётся. А до тех пор – я здесь главный. Конец базару.
***
…Комендант Котов вернулся из Города спустя сутки и, узнав о решении своего заместителя, пришел в ярость. Но, даже в бешенстве потрясая кулаками и брызжа слюной в адрес зама, так и не отменил жестокий и скоропалительный приказ Андреева. Потому что в одном тот был прав: порядок на базе и безопасность людей были важнее борьбы за власть, судьбы отдельно взятой девицы и даже справедливости.
Первого клиента Марго приняла через сорок один день.
Глава 5
Дурные предчувствия не оставляли Дениса до самого утра старта, которое наступило слишком быстро. И дело не в субъективных ощущениях: ну не готовят рейд такой сложности за два дня! Но Котов будто ослеп и оглох от ярости, как бык, утыканный пиками на корриде: не смертельные, но болезненные и унизительные «уколы» Ковчега и чёртова заправка, так не вовремя возникшая в поле зрения, как красная тряпка… Увы, ни попытки друзей поговорить, ни мрачное глухое молчание Гнома, ни язвительно-логичные доводы Андреева не помогли, скорее, наоборот.
И теперь Иванцов сидел в столовой, жевал осточертевшую яичницу с овсяной кашей – единственный источник белка, имеющийся в достатке и зерно, растущее где угодно, чуть не на голом камне – и не чувствовал вкуса. Доедать пришлось через силу: как бы ни тошнило от однообразной еды, голод – не лучшая альтернатива, да и лишний повод оттянуть неизбежное присоединение к подготовке… Ничего, вчера он всё уже проверил и все указания раздал, а Князь и сам прекрасно справится с последними приготовлениями.
С отвращением проглотив последнюю ложку, Денис оттолкнул от себя поднос и, наплевав на неодобрительный взгляд дежурной подавальщицы, торопливо зашагал к ангарам на точку сбора.
Огромная бетонная площадка, предназначенная для разгрузки и ремонта бронированной техники, обычно пустовала, но сейчас здесь было яблоку негде упасть: три тягача – трофейный из Ковчега и два «родных», – да десяток «Тигров» и «Волков»: конвойных бронеавтомобилей разной степени «толщины». Был ещё лёгкий разведывательный «козлик», вокруг которого сейчас кружили сразу трое бойцов, придирчиво пробуя на крепость наваренные сверху решётки… И это не говоря про две полуроты солдат, денисовскую и артуровскую, которые проверяли автомобили, заглядывая под бронированные капоты и стуча носками берцев по шинам, перебирали снаряжение и оружие, общались, курили или просто отдыхали в тени: начало сентября, а солнце жарило по-июльски. Тщательно вымытая техника блестела в его лучах, производя впечатление мощи и непоколебимой уверенности в себе… наверное. Денис почему-то такого не ощущал.
Комендант уже тоже был на месте: пристально следил за приготовлениями, то и дело о чём-то заговаривая с бойцами и техниками. Чуть потрепанная фуражка была лихо заломлена на затылок, зеркальные очки-авиаторы – любимая «цацка» Котова, – съехали на кончик носа из-за стремительных резких движений, и если бы не некоторая бледность, можно было подумать, что капитан ни на йоту не сомневается успехе.
– Опаздываешь, Добрый, – хрипло хмыкнули сзади. – Построение закончилось без тебя… и Фишера. Ну да, мы же не в рейд, мы же на пикник собираемся, верно?
Денис обернулся к Гному и невольно вздрогнул: парень выглядел хуже некуда. Бог бы с ними, со шрамами, но и без того худой как щепка Горняк за пару суток осунулся, как раковый больной, а чёрные круги под глазами и подрагивающие губы лишь укрепляли это впечатление.
– Паршиво выглядишь.
– Да ладно? А зеркало с утра Аполлона показывало! – вяло оскалился Гном. Сунул руки в карманы великоватой ему формы мало не по локти, покачался с носков на пятки, проворчал: – Полночи в карты пялился. Такое чувство, что что-то я упустил…
Денис, тоже мучившийся от похожего ощущения, только вздохнул.
– Курить хочу – осатанеть можно. Составишь компанию? – после довольно долгого молчания внезапно сказал Гном, глядя в сторону.
Похоже, сегодня даже ему было настолько не по себе, что требовалась компания…
Денис коротко кивнул, и они пошли прочь от тягачей, к двум из которых уже прицепили цистерны. Горняк хранил скорбное молчание, которое нарушил, лишь когда они оказались достаточно далеко от каравана.
– Ладно, давай о хорошем, – хмыкнул он, с наслаждением затягиваясь и выпуская дым через ноздри. – Уже выбрал, какой ништяк со склада получить?
– Нет. Я думаю завтра сходить, как вернёмся и отоспимся. Сейчас башка не варит.
– Та же хрень… – Гном широко зевнул и немного невнятно добавил, внезапно сменив тему: – А Арти у Марго ночевал, жених недоделанный.
– Без билета? – нахмурился Денис. – Им же влетит, мама не горюй!
Горняк фыркнул:
– Как будто наш Ромео об этом думает!.. А Марго у нас в принципе королева драмы, это ж будет новый повод красиво пострадать!
Иванцов раздражённо выдохнул – временами цинизм Гнома был просто омерзителен! – но сказать ничего не успел: Горняк приветственно махнул сигаретой, и Денис, обернувшись, увидел Артура, идущего под руку с Марго.
– Да вы бунтари, я смотрю! – Со смесью неодобрения и восхищения качнул головой Гном. – Арти, ты хочешь, чтобы Лось её вые… вымочил и высушил? Нафига ты девушку к каравану приволок?
Иванцов согласно нахмурился, аккуратно потушив сигарету о стену над мусоркой и убрав окурок в пачку. Браться за оружие, заниматься техникой для рейдов да и просто приближаться к территории с техникой, арсеналом и бензином женщинам было запрещено. Это не говоря о том, что профи строго возбранялось демонстрировать сколько-нибудь близкие отношения с клиентами, а Марго вообще должна была сейчас следить за детьми. Да и Фишер, по-хорошему, должен был не амуры крутить, а своих бойцов гонять…
– Едва ли у Андреева что-то получится, – с ядовитой улыбкой парировала Марго, потягиваясь всем телом. – До восьми вечера я занята с детьми, трогать меня нельзя. А к тому времени вы уже вернетесь, и ему придётся уступить трон нашему доброму императору, в смысле коменданту.
Арти хохотнул, а Денис поджал губы.
– Лейтенант Фишер тоже получит выговор, Марго, – напомнил он скучным голосом. – Он опоздал к построению и проверке техники перед операцией.
Марго вскинула подбородок и недобро прищурилась, но её опередил Арти:
– Уж чья бы корова мычала, Добрый! Сам-то где прохлаждался?
– Да как всегда, – буркнул Гном ядовито, – на Леночку любовался издали!
– Ну конечно, давайте вы все перед самым рейдом разругаетесь! – не дав Денису даже придумать ответ, всплеснула руками Маргарита и обвела всех троих таким взглядом, что Арти потупился, Гном будто в смущении кашлянул и принялся сосредоточенно тушить сигарету о край урны, а Денис, удивляясь сам себе, не удержался – отвёл взгляд, ощутив что-то похожее на стыд.
– Ладно, Добрый, не держи зла, – проворчал Горняк, – я на нервах какой день, сам понимаешь… Да и с построением сержанты отлично справились, а иначе зачем они нужны?
– И вообще, Арти так давно ко мне не заглядывал, я просто не смогла его отпустить сразу и не уследила за временем, – проворковала Марго, лукаво улыбнувшись – будто и не было этого пронизывающего взгляда. – Я так соскучилась!
– Ничего, вернусь – выбью из Котея билет на целую ночь! Или на две…. во, абонемент! – выпалил Фишер и сам первым заржал над своей шуткой.
Денис неуверенно хохотнул, впрочем, почти сразу оборвав смех: в отличие от Арти он заметил, как Гном и Марго обменялись тоскливыми взглядами – настолько короткими, что легко было решить, что ему показалось.
«Я обдумаю это потом», – решительно сказал он себе.
***
Андреевские ребята, как ни неприятно это было признавать, действительно отлично поработали. Выбранные ими улицы были почти идеально пусты: ни завалов, ни брошенных автомобилей, ни стай – так, несколько одиночных «гончих» да крупная собачья стая, которую разогнали просто гудками… Но Котову всё равно казалось что рейд еле тащится, и он нетерпеливо ёрзал в удобном пассажирском кресле тягача – чёртов Ковчег, где они, всё-таки, достали такую машину?! – выбивал дробь на приборной панели, хрустел костяшками пальцев.
Гном бесился, вцепившись в руль так, будто представлял на его месте чью-то шею, но молчал. И это Котея тяготило: обычно они с Саней с большим удовольствием чесали языки, и вообще… а тут даже на жару и духоту не жалуется.
Смотреть в сторону, хм, друга и командира Гном также избегал. Сразу, как скомандовали отправление, занял своё место за рулем флагмана и спрятал глаза за широкими чёрными очками. То есть, очки и правда были нужны – ещё почти по-летнему яркое солнце то и дело выныривало из-за вершин горной цепи, пытаясь ослепить, а небо было таким синим, что резало глаза. Да и река, вдоль которой пролегал их путь немалую часть времени, тоже бликовала, а в домах по сторонам окна ещё не все были разбиты и запылены… интересно, вот эту витрину кто протёр – гастролёры-выжившие, кто-то из бойцов в прошлых рейдах или какой-то зверь тёрся?..
Котов поймал себя на том, что думает о чём угодно, кроме предстоящей операции, решительно выдохнул и заставил себя собраться. Значит, действовать быстро, тихо, к зданию «Меги» не приближаться – благо, заправка из соображений пожарной безопасности, стояла метрах в полутораста от крайней точки торгового центра. Маловато, конечно, но уж что есть.
Пшикнула рация и сообщила голосом Фишера:
– Арти – Флагману. Прошли седьмой квадрат, видим «Мегу».
Котов вздохнул: идея посадить одного из друзей (и старших офицеров!) в «разведчика» ему мягко говоря, не нравилась, но Андреев потребовал, чтобы в настолько опасный рейд его бойца сопровождали не меньше троих штурмовиков. Фишер на это, естественно, заявил, что настоящий командир, если уж беспокоится за безопасность бойца, то не отправит его туда, куда не рискнёт пойти сам. Дальше Арти и Лося пришлось разнимать, но слово было сказано. И если Андреев оставался на базе с полным правом – приказ коменданта! – то Арти, не желая уронить своей чести, лично полез в «козла» вместе с парой своих гавриков покрепче.